– Ой!
– Зачем пожаловали? – спросила старуха, шамкая беззубым ртом-дуплом.
– Феи забрали мужчину моей сестры, – ответила Агата, видно, нарочно назвав меня не тем, кем я ей приходилась. – Вот мы его и ищем. Болотник сказал…
– Больше слушайте старого дурака, точно сгинете! – проскрипело дерево. – Идите направо. Там бурелом да кусты, но проберетесь, если очень уж нужно. Дальше спросите… Дуб! Эй ты, пень глухой!
– Я еще не пень, – громыхнуло так, что прочие деревья пригнулись, а конь шарахнулся от неожиданности. – Чего тебе, старая?
– Сам ты старый! Покажи девицам, как до круга фей дойти, мне-то не по силам… Не то корня тебе больше не подам!
– Сдались тебе эти люди, – прогудел могучий кряжистый дуб, и Агата вцепилась в меня обеими руками. – Чего вдруг?
– Того вдруг, что такой же вот человек меня из семечка вырастил, – сварливо ответила… да, яблоня! Дряхлая, с корявыми сучьями и редкой листвой, однако пару мелких плодов я на ветках заметила. – Только мои яблоки даже с голодухи есть не станешь, дичка я… Ну?!
– Не нукай, я тебе не лошадь! Пускай идут вон туда, через ежевичник, а как дойдут до ясеня, спросят. Дальше у меня корни не достают, – пояснил дуб.
– Чем вас отблагодарить, уважаемые? – спросила я.
– Яблоки оборви, – буркнула яблоня, – болтаются, никак не свалятся, будто в волосах что-то застряло! Ужас до чего раздражает!
Это было несложно, ну а дуб вообще не ответил на мой вопрос, так что я вежливо поклонилась ему да яблоне и посмотрела на ежевичник. Выглядел он недружелюбно, однако дуб угрожающе скрипнул, и колючие плети вроде бы раздвинулись.
Признаюсь, я больше опасалась, не поранился бы Браст, самой оцарапаться не впервой, а до Агаты, которую я снова усадила верхом, ветки почти не доставали. Ничего, своей палкой я раздвигала колючие плети, конь сам шел следом, а Агата, извернувшись, придерживала ветки позади, чтобы не хлестали его по крупу. Правда, мы все равно выбрались из кустарника, словно в мешке со злыми кошками побывали, ну да ладно, глаза целы – и хорошо.
– Вот он, ясень, – показала я и обратилась к нему со всем уважением: – Здравствуйте, почтенный. Господин дуб велел вам кланяться, а еще сказал, что вы можете указать дорогу.
Ясень молчал, покачивая ветвями.
– Может, это не тот? – шепотом спросила Агата, свесившись с седла.
– Тот-тот, – словоохотливо сообщил кто-то из-под куста. – Просто они с дубом уже полвека как в ссоре из-за одной молоденькой березки, да, видно, старик запамятовал.
– И как нам теперь дорогу искать? – спросила я. – Может, вы знаете, где круг фей?
– Если ищешь феин круг, не бери с собой подруг, – сообщил голос и тоненько захихикал, а потом вовсе умолк.
– Мы не подруги, мы сестры, – сказала Агата, но ответа не последовало.
Мы переглянулись.
– Времени-то у нас немного, – сказала я. – На сколько припасов хватит, а ведь еще обратно нужно как-то выбираться. Помнишь, что ничего здешнего есть и пить нельзя?
– Конечно. Маргрит, а как же Браст? Он траву щиплет!
– Он же не человек, – пожала я плечами. – Ну, в крайнем случае, останется здесь. Идем!
– Куда?
Я посмотрела по сторонам, не снимая повязки с правого глаза. Лес был живым. У ясеня складки коры выглядели мужским лицом, хмурым и неприветливым. Стройная осина поодаль охорашивалась, встряхивая вечно трепещущими листьями. Ежевичник, из которого мы только что выбрались, перешептывался, на все корки кляня нас и нашего коня, потоптавшего молодые побеги, а заодно дуб с его затеями.
Тропинок здесь не было. Под кустом – я нарочно туда заглянула – никого не оказалось, виднелась только норка. Или пещерка. Может быть, с нами разговаривал кто-то из маленького народца, поди угадай, кто может обитать в таких местах!
И от феи помощи ждать не приходилось, она ведь сказала, что за гатью дорогу придется выбирать мне самой… Может, вернуться и попытаться пройти по другой тропинке? Но это лишнее время… А здесь и вовсе не из чего выбирать, кругом нехоженый лес, а если тропы и попадутся, то только звериные.
– Браст, милый, – решилась я. – Ты же любишь хозяина, он говорил, что жеребенком тебя взял, сам растил, сам объезжал… Помоги его отыскать!
Конь понуро опустил голову – даже если и понял меня, то помочь ничем не мог.
– Ну что ж, пойдем куда глаза глядят, – сказала Агата. – Может, кого-нибудь встретим?
– Главное, чтобы этот кто-то нас не съел, – мрачно ответила я.
– А могут, могут полакомиться, – снова хихикнули из-под куста, и на этот раз обитатель норки показался нам на глаза.
Это был маленький человечек, размером не больше еловой шишки, да и сам похожий на эту шишку. Одет он был в неподпоясанную рубаху и короткие штаны, из-под которых виднелись босые ноги, а на голове носил, по-моему, маленькую красную сыроежку. А может, и мухомор. Точно, мухомор, разглядела я белые точки.
– Может быть, подскажете, как нам быть, уважаемый? – спросила я, присев на корточки.
– Может, подскажу… – протянул он.
– Мы бы заплатили, – я показала ему золотую монету. Вроде бы такие подземные существа должны быть падки на золото…
– К чему мне монета? – хихикнул он снова. – Я ее и в дом-то не закачу! Но за совет ты могла бы отдать мне что-нибудь свое… Например, глаз. Да, вот этот, волшебный!
– А волосы не подойдут? – поинтересовалась я, поняв, что из-за дара феи у меня могут возникнуть неприятности. Вдруг кому-нибудь тоже захочется такой глаз и он решит отобрать мой силой?
– Зачем они мне? В гостиной вместо ковра стелить? – еловичок задумался. – Ну давай ты отдашь мне то, что тебе не нужно. Вот имя… зачем тебе имя? Возьмешь другое, да и прозвище у тебя имеется…
– Не соглашайся, – шепнула Агата. – Вдруг так отдашь – и забудешь себя!
– А ты не подсказывай, – погрозил ей еловичок корявым пальцем. – Ишь, умная выискалась!
– Прозвище могу отдать, – сказала я, подумав.
– Не пойдет. Тут у каждого второе такое имеется. Тогда, может… – еловичок поправил шляпку гриба, – отдашь то, чего у себя дома не знаешь?
Ну, на такие уловки и ребенок бы не клюнул! Мы с Агатой невольно заулыбались.
– У меня и дома-то нет, – ответила я.
– Ух какая! – обиделся еловичок. – А то, чего о себе не знаешь? Подумай!
Тон его сделался вкрадчивым, и я насторожилась. Чего это, спрашивается, я о себе не знаю? Может, у меня титул имеется и замок со всеми владениями, а мне и невдомек? Смешно подумать… Или мы с Агатой на самом деле не дальние родственницы, а родные сестры? Что-то мне не хотелось отдавать ее в обмен на сомнительный совет подкустового жителя.
Что же еще это может быть?
И вдруг меня осенило. Я же провела ночь с Черным герцогом… Пусть всего одну, но чего только не бывает! Да и то, как еловичок составил вопрос, очень уж напоминало предыдущий, только тот-то подходил для мужчины, а этот…
– Нет уж, – сказала я и встала. – Этого я отдать не могу. Благодарим за лестное предложение, уважаемый, но лучше уж мы попытаемся сами найти дорогу.
– Ну пытайтесь, пытайтесь, – хмыкнул он и исчез в норке. Оттуда донеслось: – Еще пожалеешь, что не согласилась, Черная Маргрит!
– О чем это он? – подергала меня за рукав Агата.
– Не знаю, – солгала я. – Но что-то мне его предложение показалось… сомнительным. Ладно, когда он прямо предлагал глаз отдать или имя, а если неведомо что…
– Да, лучше не соглашаться, – кивнула она. – Гляди, там вроде бы просвет между деревьями? Пойдем туда, раз все равно не знаем, в какой стороне круг фей?
– Пойдем. Хоть коня здесь провести можно…
Если солнце здесь светило так же, как в обычном мире, то выходило, что мы идем примерно на закат – прямых-то дорог в лесу нет. Ну что ж, где-то я слыхала, что феи обитают именно на западе, вот и проверим, лгут легенды или нет!
В лесу было тихо, но Браст то и дело прядал ушами, однако попыток упереться не делал, шел смирно. Хорошо еще, это был обученный конь, поваленное бревно он мог перескочить без понуканий, и обходить приходилось только вовсе уж огромные кучи бурелома. Если бы не это, мы давно сбились бы с пути, а так хоть удавалось худо-бедно придерживаться выбранного направления. Вьюков конь вроде бы и не замечал. Впрочем, герцог в полной амуниции и с оружием наверняка весил больше, чем вся наша поклажа.
– Как тихо в лесу, – сказала Агата шепотом. – Ма…
– Знаешь, давай-ка обойдемся без имен, – остерегла я. – Тот лесовичок мое подслушал, ты же меня назвала по имени. А другим его знать не надо. Сестра и сестра, это ты хорошо придумала.
– Хорошо, – хихикнула она. – Так вот, сестрица, отчего так тихо? Ни ветерка, ветви даже не колыхнутся. Не к грозе ли дело?
– Небо чистое, – посмотрела я вверх. – А лес просто заметил чужаков и затаился. Деревья не молчат, переговариваются между собой. Сплетничают.
– Небо чистое, – посмотрела я вверх. – А лес просто заметил чужаков и затаился. Деревья не молчат, переговариваются между собой. Сплетничают.
– Жалко, я этого не вижу.
– Лучше и не надо, – ответила я и завязала на этот раз левый глаз. – Людям такого видеть не стоит.
– А как же ты?
– А мне необходимо. Только не все время, голова кружиться начинает, надо отдыхать. И смотри-ка ты лучше под ноги!
Я же присматривала за Брастом и заметила, что кое-какие деревья конь норовит обойти стороной, и тоже стала их остерегаться. Вот ясеней, буков и дубов он вовсе не опасался, но их было здесь слишком мало. Росли осины, попадались ели и вовсе какие-то неведомые мрачные деревья с серой корой.
Понятно, без привычки по лесу ходить тяжело, Агата скоро утомилась, да и я устала, так что где-то после полудня мы решили остановиться отдохнуть. Присев на поваленное бревно, мы взялись за скромную трапезу: решили есть поменьше, чтобы хватило подольше – кто знает, сколько нам тут скитаться! Ну а охотиться мы не умели. Впрочем, и дичи никакой не видали…
Будто в ответ на мои слова Агата подергала меня за рукав и шепотом сказала:
– Гляди-ка, зайчик… вон там, справа под кустом.
Там в самом деле сидел здоровенный серый зайчище, поглядывал на нас настороженно и подергивал носом.
«Да, такого голыми руками не возьмешь», – невольно подумала я. Доводилось слышать, как такие вот «зайчики» задними лапами животы собакам пропарывали.
– Как думаешь, подойдет он на хлебные крошки? – спросила Агата.
– Не знаю, – пожала я плечами, – он ведь здешний, и кто разберет, пугает его хлеб или нет.
– Но он же зверь, а не… существо, – сказала она и бросила корочку зайцу.
Тот шарахнулся было, потом принюхался… а потом стало ясно, что это именно существо: зубы, которые он показал в оскале, были вовсе не заячьими: мелькнули два ряда острых, как иглы, клыков, за которыми виднелась черная пасть!
Неведомый зверь прыгнул, и мы с визгом кинулись в разные стороны. Чудовище на мгновение замешкалось, выбирая, за кем погнаться, и тут-то Браст показал себя во всей красе. Заржав, он привстал на дыбы и обрушил передние копыта на серую тварь. Под таким ударом – а веса в Брасте было немало – от «зайчика» остались рожки да ножки. В самом деле рожки: когда мы рискнули приблизиться, оказалось – то, что мы приняли за прижатые уши, на самом деле было рогами.
– Н-ну и ну… – сказала я, гладя умного коня дрожащей рукой, – если зайчик нас так перепугал, боюсь даже представить, что будет, когда мы встретим лисичку.
– А что меня встречать, я давненько за вами наблюдаю, – сказал кто-то из кустов, и Агата взвизгнула. – Ну-ну, барышни, успокойтесь… Я на путников не охочусь, а вот этот серый вечно засады устраивал. Ну туда ему и дорога, за дело поплатился!
В кустах мелькнуло что-то, и перед нами появилась крупная лиса. В конце лета она еще не могла похвастаться роскошной рыжей шубой, но и так выглядела весьма пушистой и упитанной.
– Зачем же вы сюда забрели? – спросила она, усевшись и аккуратно поставив вместе передние лапки в черных носочках, будто чинная девица. – Тут, милочки, не место для прогулок!
– Мы ищем круг фей, – сказала я. – Быть может, уважаемая, вы подскажете, в нужную ли сторону мы идем?
– Круг фей? – задумалась лиса. – А, знаю! Милочки, да вы малость заплутали… Ну да немудрено, вы не здешние, а в лесу потеряться – легче легкого, особенно в нашем. Бывает, и я не могу нужную тропинку отыскать: была и не стало! Но мне-то проще, у меня нюх есть, а у вас…
Она выразительно вздохнула.
– А не покажете ли верную дорогу? – осторожно спросила я. Лиса опасной не выглядела, хотя… – Мы бы заплатили.
– Хм-м-м… – лиса прищурилась. – Тут не так уж далеко, а мне как раз в ту сторону, там деревенька есть, и куры больно хороши… Вот если бы вы оказали мне любезность и вытащили из лапы колючку, я бы живо отвела вас туда. А еще, чую я, из ваших вьюков пахнет ветчинкой. Да и кусочек сыра пришелся бы кстати…
Мы переглянулись. Припасов было жаль, но плутать и дальше по лесу, не зная, приближаемся мы к цели или удаляемся от нее, было просто опасно.
– Мы согласны, – сказала я. – Только сперва покажите дорогу, а мы расплатимся честь по чести!
– Ну хотя бы маленький кусочек сыра… – тон лисицы сделался умильным, а смотрела она так, что и каменное сердце бы растаяло. – Я со вчерашнего дня поймала всего лишь лягушку!
– Почему бы вам вот этого не съесть? – кивнула я на кровавое месиво, оставшееся от «зайчика».
– Да что вы! – ужаснулась лисица. – Отравиться еще не хватало…
– Ну что ж, держите да идем, – я протянула ей небольшой кусок сыра. Лиса проглотила его в мгновение ока, облизнулась и подала мне переднюю лапу.
Колючку я выдернула быстро, лиса лизнула ранку, усмехнулась и сказала:
– Идемте за мной, барышни! К самому кругу я не пойду, неладно там, но до опушки доведу…
И мы снова двинулись в путь, следуя за мелькающим белым кончиком лисьего хвоста. Проводница убегала вперед, останавливалась, поджидая нас, и снова показывала дорогу.
Мне показалось, что лес стал гуще и угрюмее, а ведь круг, как я полагала, должен располагаться на поляне. И вряд ли деревенька, о которой сказала лисица, прячется в такой глухомани! Вдобавок, хоть я и помнила, с какой примерно стороны мы пришли, вряд ли смогла бы выбраться назад. Одна надежда оставалась на Браста – вдруг выведет обратно по своим следам, если придется?
– Вот мы и пришли, – довольно сказала лиса и снова села, по-кошачьи обвив передние лапки пушистым хвостом. – Дальше мне ходу нет, я кругом до деревни побегу. Ну а вы идите все прямо, прямо, да не сворачивайте! Потом повернете налево, не доходя, упретесь…
Мы с Агатой переглянулись.
– Болотник точно так же сказал! – воскликнула она. – И солгал! Ах ты обманщица!..
– Ну-ну, потише, барышня, – ухмыльнулась лиса. – Каюсь, пошутила. Но ради такой шутки даже остаться без ветчинки не жаль… Счастливо оставаться!
С этими словами она шмыгнула в заросли и исчезла.
– Вот так угодили мы, – мрачно сказала я. Солнце уже клонилось к закату, и видно было, что мы изрядно отклонились от выбранного направления. – Извини, это я виновата. Ведь думала, что не стоит верить лисице, но…
– Она была очень убедительна, – согласилась Агата. – Прямо как тетушка Грета с рынка – кого хочешь уговорит купить ненужное! Что же делать, пойдем снова на закат, как раньше шли.
Больше нам ничего не оставалось, вот мы и пошли дальше. Тут заросли были гуще, пробираться было сложно, и скоро мы выбились из сил. Я жалела, что не прихватила топор, было бы проще прорубаться сквозь подлесок. Был, правда, герцогский меч, но он весил почти как колун, вдобавок был слишком длинен, где уж тут им размахивать! Да и несподручно… И герцог вряд ли бы обрадовался, узнав, как используют его оружие!
– Сестра, послушай, воет кто-то, – остановилась вдруг Агата.
– Нет уж, на такой вой мы точно не пойдем, – мрачно сказала я. – Зайчика с лисичкой мы уже повидали, а если это воет серенький волчок… Не хочу знать, что он может с нами сделать! Да и Браст, не приведи боже, понесет, как его ловить по кустам?
– Браст вряд ли от волка побежит, он ученый, и на охоту на нем хозяин ездил, – возразила сестрица. – Привяжем его к дереву, а сами выглянем осторожно, а?
Я тяжело вздохнула. Оно, конечно, третий раз – волшебный, но волшебство тут было сплошь недобрым, и неизвестно, чем эта затея могла обернуться.
– Так и быть, посмотрим. Только помогать больше никому не станем. Не то они так отблагодарят, что не обрадуешься!
Агата кивнула.
Мы в самом деле оставили Браста в стороне и попытались бесшумно подойти поближе к тому месту, откуда доносился тоскливый вой. Бесполезно: непривычные к лесу, мы так трещали кустами, что не услышал бы нас только глухой.
Вой вдруг смолк. Мы осторожно высунулись из-за толстого дерева и тут же спрятались обратно. Я судорожно нащупала нож.
Это в самом деле был волк. Вернее, волчище, больше мастифов с герцогской псарни, а те отличались грандиозными размерами. Правда, как я поняла, присмотревшись, волк этот ничем нам не угрожал, потому что передняя его лапа была намертво зажата в капкане. Интересно, не люди ли из деревни, о которой упоминала лиса, поставили этот капкан?
– Что прячетесь? – спросил волк. Голос у него оказался глуховатым, должно быть, сорвал от долгого воя. – Думаете, не чую? Подходите, покажитесь. У капкана цепь короткая, не достану, если вплотную не сунетесь.
Мы с Агатой подошли поближе. Волк настороженно глядел на нас янтарными глазами. Пасть у зверя была окровавлена – видно, он грыз капкан от ярости и бессилия.
– Вы откуда взялись? – спросил он. – Хотя и так ясно, что нездешние… А как ухитрились забрести в эту глухомань?