– Твою бы уверенность со злостью да перековать в хороший клинок… – Герцог обнял меня и привлек к себе на плечо. – И нет, я не поволоку тебя на костер. Я и сам еретик…
– Как так? – опешила я.
– Я не верую в бога, – спокойно ответил он. – В того самого, единого. А вот во многих богов – вполне.
– Тогда какой же вы еретик, если это множество богов вполне может быть воплощениями одного бога, слишком могущественного для того, чтобы смертные смогли на него взглянуть? Что вы так смотрите? Отец Эллы рассказывал такую легенду – он слышал ее в каких-то дальних странах.
– Это подходит, – усмехнулся он. – Спи, Маргрит, скоро утро, а я так толком и не отдохнул…
Я пристроилась поудобнее, глядя, как понемногу светлеет небо за окном, и четкий профиль герцога проявляется на этом фоне. И на его густые темные ресницы и брови – левая рассечена была шрамом, коротким, видно, совсем старым. На теле у него шрамов почти не было – вон один чуть выше локтя и второй на груди, тоже давно побелевшие, а еще недавний, от падения… Недаром говорили, что он прекрасный боец – поди коснись! И что любовник отменный – тоже не врали. Сравнивать мне было не с кем, но… Я знала, что в первый раз мне почти наверняка будет скверно, тем более он не сдерживался, но то, что герцог вытворил потом… А с мужчинами, наверно, тоже можно вот так….
– Я ничего не могу поделать, Маргрит, – печально сказала Фея Ночи, и я вздрогнула. – Ты перешла границу. Была бы ночь, я попыталась бы помочь хоть чем-то, но… уже настало утро. Гляди, вон первые солнечные лучи видны на крыше ратуши.
– Но… Винсент! – я впервые назвала его по имени. – Винсент, очнитесь! Пожалуйста, ну прошу вас!
Первый луч солнца коснулся его руки, и я кинулась задергивать шторы, но опоздала. Когда я обернулась, герцога уже не было, только мерцало что-то в воздухе…
– Ну хорошо же… – Я усилием воли взяла себя в руки. – Если так… то держись, милая фея. Я приду к тебе, не будь я Черной Маргрит, и заберу то, что тебе не принадлежит!
Искры над постелью вспыхнули ярче и пропали.
– Она услышала, – сказала из темного угла Фея Ночи. – Ты поступила опрометчиво. После клятвы обратной дороги нет.
– Я и не собиралась поворачивать назад. Где искать эту?.. – я сдержала непристойное ругательство.
Тишина была мне ответом – утреннее солнце уже залило всю комнату.
Ну что ж, у меня имелся целый день для того, чтобы подготовиться! Ну а куда подевался герцог… слугам он не докладывает. Вот только конь его остался на конюшне, и я решила, что нужно взять его с собой – красавец Браст любил хозяина и мог нам пригодиться.
Я помнила, что дивный народ не любит холодного железа и чует его за милю, так что отправилась прямиком в кузницу. Сковать пару бронзовых ножей – мне ведь нужна была не красота, а только прочность – ничего не стоило, а заточить их я могла и сама.
– Ты чем занята, Маргрит? – спросила Агата, увидев, как я точу ножи на кухне.
– Помой лучше посуду, – ответила я.
– Нет уж, говори! – нахмурилась она, и я подумала, что Агата имеет право знать.
– Сегодня, как стемнеет… и если получится, я пойду за герцогом.
Глаза Агаты округлились.
– О чем ты говоришь? Куда пойдешь?
– Она забрала его… – внутри у меня клокотала холодная ярость. – Его забрала проклятая фея, потому что он мешал принцу найти ту девицу!
– Так это не сказки? – негромко спросила Агата.
– Не сказки, – ответила я и вдруг решила: у меня никого нет в этом мире, кроме кузины, пусть и не родной, так что терять? – Это я была той иностранкой на балу.
Воцарилось молчание.
– А я еще думала – ни у кого не видела таких маленьких ног, только у тебя, – сглотнув, сказала Агата. – Да и работу дядюшки Уолдо с чужой не спутаешь, но я думала, мне показалось…
– Мне нужно было держать принца подальше от девушки в голубом, помнишь такую?
– Конечно! Красавица, наверно, принцесса какая-то?
– Это была Элла.
– Не может… Хотя если ты была там, то почему она не могла? – сказала Агата. – Но как вы ухитрились? Я просила маму, чтобы она отдала тебе мое старое платье или свое, ты же умеешь шить, переделала бы! Хоть не стояла бы за окном, в зале даже крестьянки были! Но она не согласилась…
– Ничего, я и так обошлась. Помочь меня попросил герцог, только вмешались иные силы.
Агата закусила губы, стараясь не расплакаться, и я раскрыла ей объятия.
– Мне принц не нужен, – сказала я ей на ухо. – Он славный и добрый, но…
– Тебе нужен герцог? – всхлипнула она. – У вас даже прозвища одинаковые.
– Да. И я его верну, фея там или не фея, моим он будет или нет, неважно. – Внутри по-прежнему было холодно, а волосы будто норовили встать дыбом. – Я верну его, Агата, пусть даже мне придется стоптать девять пар железных сапог, как в сказках! А еще лучше – я убью эту фею, и пусть равновесие пропадет пропадом!
– Я пойду с тобой, – сказала она. – Только возьмем еды и денег побольше. И еще теплую одежду.
– Ты не…
– Я пойду с тобой, – повторила Агата. – Что мне делать тут одной? Пропадать, так вместе!
– Ты уверена? – спросила я, помолчав.
– Да, – ответила она и вынула из ящика для посуды серебряный нож. – Дай брусок, заточу получше. Говорят, дивный народ боится железа, а нечисть – серебра.
– Мои будут попрочнее, – показала я свое оружие, – но и это пригодится. Точи ножи, железные тоже, вдруг пригодятся. А Винсент не обеднеет от такой потери…
– Вы с ним…
Я промолчала, но она и так все поняла.
– Я соберу вещи и припасы в дорогу, – сказала я. – Кто знает, сколько придется идти?
– Маргрит, давай оденемся мальчиками! – Агата оторвалась от своего занятия. – Говорят, так можно запутать нечисть. А еще надо взять с собой соли, может пригодиться, это я точно помню, а вот хлеб они не переносят…
– Взять возьмем, а если сумеем найти вход в их чертоги, оставим снаружи или коню скормим, – решила я. – Не умрем уж за пару дней с сыром да мясом. Вряд ли мы там протянем больше.
– Какому коню?
– Ну герцогскому! Не пешком же мы пойдем со всем этим, на себе много не утащить… А жеребец, если к себе подпустит, нас обеих унесет и не заметит!
– Правда что! И… – Агата вдруг задумалась и улыбнулась. – Не буду говорить, Маргрит, чтобы не подслушали, просто подумай о хозяине. Ну?
– Так, по-твоему, я хочу взять Браста с собой, только чтобы поклажу везти?
Если верить сказкам, бывает такое испытание – нужно узнать заколдованного человека среди его копий. Мне это точно не по силам, но конь – конь может узнать хозяина! Собаку бы еще взять, но у Винсента не было личных, которые жили бы при нем постоянно, а не вести же с собою всю свору с псарни…
Мужскую одежду добыть было несложно, труднее оказалось упросить конюха оседлать хозяйского коня. И расседлать. А потом посмотреть, как стану седлать я, и показать, что я делаю не так. Я полагала, что это пригодится, а Браст – не крестьянская лошадка, на которую кинул попону и довольно. Нам с ним идти невесть куда, а если повезет, то не поедет же хозяин без седла?
Из Агаты получился симпатичный мальчик, когда она убрала волосы под шапку.
– Матушка бы меня за такое не похвалила, – сказала она удрученно, глянув в зеркало.
– Можешь остаться, я же не силой тебя с собой тащу.
Из меня вышел тощий юнец с мрачным лицом, однако достаточно крепкий на вид, чтобы не соваться к нему без дела.
– Я же сказала, Маргрит, одна я не останусь. Лучше с тобой, – серьезно ответила Агата и опасливо посмотрела на Браста.
– А символы веры лучше снять, – сказала я, подумав. – Вряд ли там от них будет какой-то прок, а вот нечисть нас живо учует.
– Но это…
– Это просто подвески на цепочках, – ответила я. – Если веруешь – так вера всегда при тебе, а кусочек металла ничего не изменит.
Агата вздохнула, сняла с шеи цепочку и положила в шкатулку. Я убрала свою в сундучок.
Верхом мы ездить не умели, поэтому повели коня в поводу – на него были навьючены припасы и бурдюки с водой – больше не меньше, а что Брасту эти вьюки? – сменная одежда и прочее. Еще кое-что съестное и фляги с водой мы несли в котомках – вдруг лишимся коня, не пропадать же с голоду! Драгоценности я тоже взяла с собой: вдруг удастся подкупить фею? А еще при мне была кукла, только совета я не спрашивала – все равно ведь решила сама!
– А куда мы идем? – спросила Агата, стеснявшаяся открытых ног.
– Как положено, куда глаза глядят, – ответила я. Конь ткнул меня храпом в левое плечо. – Ну, значит, налево. Ищи хозяина, дорогой, ищи…
Мы вышли за пределы города и долго брели по узкой дорожке, пока Агата совсем не выдохлась.
Я развела костер, задала корма коню, ну а мы удовольствовались хлебом с сыром да глотком воды.
– Страшно как ночью в лесу, – сказала Агата, когда я укрыла ее одеялом. – И холодно.
– Страшно как ночью в лесу, – сказала Агата, когда я укрыла ее одеялом. – И холодно.
Мне хватало герцогского плаща – я взяла его одежду, вдруг пригодится? Он ведь пропал совсем раздетым!
– Не бойся, Браст разбудит, если что, – сказала я и легла рядом, но спать не стала.
Фея Ночи не заставила себя ждать.
– Ну и куда ты идешь?
– Искать Винсента, – ответила я одними губами, потому что знала – она и так разберет.
– А ты понимаешь, что можешь не вернуться живой?
– Конечно.
– Я не могу тебе помочь, – помолчав, сказала Фея Ночи. – Вернее, я могу подсказать, но не более того, а уж как ты поймешь мою подсказку – дело твое. Ты слишком сильно раскачала весы.
– Вы же не хотели убивать меня, – напомнила я.
– Другие справятся без моей помощи. Итак… – Она грациозно присела на камень, а конь отпрянул, почуяв ее. – Куда именно глядят твои глаза? Куда пойдешь?
– Пока – по дороге.
– Слева будет тропинка, сверни туда. Дальше начнется болото, там можно пройти, если найти старую гать – с берега ее не видать. А вот за нею… – Она покачала головой. – Не могу представить, что ты увидишь.
– Там же деревня за болотом, – припомнила я. – И нет там никакой гати и сроду не было!
– Вот именно, – сказала Фея Ночи. – Ступишь на нее, пути назад не будет. Ни тебе, ни спутникам твоим.
– Хорошо, – сказала я. – А что дальше?
– А дальше – как душа велит. Только смотри в оба, – подчеркнула она последнее слово. – Там люди, звери и вещи не всегда те, чем кажутся… Единственным я могу тебе пособить… Ну-ка, закрой рукой глаз!
Я машинально прикрыла правый глаз ладонью, а в лицо мне полетели холодные искры.
– Немного звездной пыли, – удовлетворенно сказала Фея Ночи, – и ты хотя бы разглядишь… ну, одним словом, тех, кто живет в лесу и на болотах. И ты, я смотрю, подготовилась!
– Холодное железо у меня тоже при себе имеется, – сказала я. – Вдруг придется прорываться с боем?
– Иди по тропинке прямо да прямо, наткнешься на эту старую гать, – помолчав, произнесла Фея Ночи. – Береги коня, водятся в болоте всякие… А за гатью, повторяю, придется тебе решать самой, в какую сторону идти.
– Благодарю, госпожа, – кивнула я, а когда она исчезла, легла поближе к Агате.
– Фея приходила? – шепотом спросила сестра. – Она поможет?
– Да, чуть-чуть. А так мне придется справляться самой.
– Нам, Маргрит.
– Агата, это будет не как в сказках.
– Я уже поняла, – услышала я. – Но я помогу тебе выручить герцога!
Я помолчала.
– Ты все же влюбилась в принца?
– Ну да, – судя по всему, Агата улыбалась сквозь слезы. – А ты попросила его пригласить меня на танец. Это было как в сказке… пускай только раз. Он же никогда не женится на мне, потому что мне не подойдет твоя туфелька…
Я промолчала.
– Но на балу… я буду помнить об этом всю жизнь! – добавила Агата. – Пускай принц сразу же меня забыл, я-то не забуду…
«Я добуду тебе принца, может, правда, не этого, а еще какого-нибудь, – мысленно пообещала я. – Но сперва я должна вытащить Винсента!»
– Спи, – сказала я и обняла ее крепче. – Утро вечера мудренее.
Мне приснился Черный герцог. Только не таким, каким я видела его в последний раз, а веселым мальчишкой, лихо скачущим на неоседланном коне. Не на Брасте, тот был другой масти. Ну вот, привязались ко мне его рифмы…
Глава 15
Утро выдалось холодным, ненастным, и болото выглядело настолько мерзко, что соваться в него не хотелось.
– Погоди, – сказала я Агате и срезала в ракитнике две крепкие палки. – Держи, а я попробую нащупать, где тут гать…
Нащупать-то я нащупала, но как идти? Я могу и босиком, хоть и холодно, не впервой, а Агата?
Впрочем, решение было простым: я подсадила ее на коня и велела держаться покрепче, а сама разулась и пошла впереди, ведя Браста в поводу и нащупывая путь палкой. Если что, конь не даст сразу утонуть, он все же большой… Но вот его мы не вытянем, это уж точно.
В глазах странно двоилось: вроде бы я видела кудрявую иву, но тут же на ее месте ничего не оказывалось. А эти огоньки? Утро ведь, откуда болотные огни?
И тут я поняла. И вспомнила предупреждение Феи Ночи…
– Погоди секунду, Агата, – попросила я, вынула платок, в который заворачивала куклу, и завязала им правый глаз, как пират из историй отца Эллы.
Мир изменился. Он был…
Он был другим. Может быть, и некоторые моряки поэтому носят повязки? В море ведь водится своя нечисть, а смотреть сразу обычным зрением и волшебным тяжело!
– А теперь живее, – велела я, – не то не выберемся отсюда живыми!
Что-то плеснуло в болоте, и я успела увидеть длинное рыло и острые зубы. Голова у твари была коричневой, будто поросшей мхом: так вот наступишь на кочку и останешься без ноги! А болотные огоньки на самом деле оказались чем-то вроде светлячков, только они очень больно жалили: если стая таких созданий облепит коня, он взбесится, к гадалке не ходи, он и так уже хлещет себя хвостом по бокам…
– Идем, Браст! – я потянула его за узду. – А ты крепче держись, Агата, и говори со мной. Я не могу постоянно оглядываться, но мне надо знать, что ты в седле!
– А о чем говорить?
– Да хоть о бале рассказывай, все равно! Или о чем-нибудь, что только мы можем знать, или спрашивай меня о чем-то…
– Не надо! – испугалась Агата. – Вдруг кто подслушает, а потом этак вот скажут, а ты не отличишь, я это или какая-нибудь болотная ведьма!
– От твоих книжек тоже бывает польза, – усмехнулась я, нащупывая дорогу. – Кстати, давай о книжках! Я же читала почти все, что носила тебе, можно поговорить о них.
– Не надо, – сказал кто-то у меня под ногами, и я чуть не упала. Если бы не намотала поводья на руку, точно бы извозилась в грязи. Только вот Брасту сделала больно, за что и попросила сразу же прощения.
– А кто вы? – шепотом спросила Агата с седла.
– Болотник я, неужто не слыхали, – пробурчали из тины.
– Я думала, это древние легенды… А почему вам наши нынешние сказки не нравятся?
– Потому что глупости все это! Не бывает так, чтобы кто-то потащился спасать своего суженого за тридевять земель! – неожиданно взбурлило болото, и конь попятился.
– Но я же пошла, – сказала я, успокоив Браста. Конь всхрапывал и приплясывал на месте, но хоть не бросился прочь, не то бы сам утонул и утопил Агату. Ее, повторюсь, я еще бы сумела вытащить из трясины, а Браста – нет. – Хоть мне тот человек вовсе никто.
Воцарилась тишина, которую нарушало разве что кваканье лягушек да комариный звон. Откуда тут столько комаров на исходе лета?
– Правду говоришь? – спросил невидимый болотник.
– Не отвечай! – вскрикнула Агата. – Вдруг ты думаешь, что скажешь правду, а это не так!
– Я и не собиралась отвечать «да» или «нет». Я сама не знаю ответа. Просто иду за ним, вот и все, – пожала я плечами.
– Ну, если так… Иди, – булькнуло под кочкой, и старая гнилая гать вдруг поднялась над водой. – Только поживее, долго держать не стану!
– Благодарю, господин болотник, а во что обойдутся ваши услуги?
– Все бы вам, людям, продавать да покупать, – буркнуло из-под коряги.
– Так надежнее, – ответила я. – А то задолжаешь, вовек не расплатишься!
– Тоже верно… Брось монетку, да будет с вас…
– А на обратном пути?
– А ты думаешь, что вернешься? – снова булькнуло болото.
– Ну а вдруг?
– Тогда и поговорим. Идите живее!
Я потянула коня за повод, а Агата вдруг спросила:
– Дядюшка болотник, а после ваших владений куда нам идти, чтобы фей найти?
– Все прямо да прямо, потом налево, не доходя, упретесь, – был ответ, и бульканье стихло. Агата тяжело вздохнула.
Как ни странно, дух болота, задобренный золотой монетой, не обманул и не подвел: гать вывела нас на твердую сушу, и, пока Агата осматривалась, я травой и лопухами отчищала Браста от грязи: не додумалась взять с собою щетку и хоть тряпки какие-нибудь.
– Пойдем туда? – спросила она, кивнув налево. Там виднелась тропка, да и болотник сказал…
– Нет, – ответила я. – Сама знаешь, легких троп тут быть не должно, а если есть, то непременно с подвохом.
Я осеклась, присмотревшись. Тропа кишела теми самыми золотыми кровососами, и соваться туда без нужды я не желала.
– Держись за Браста с другой стороны, – велела я Агате. – Или езжай верхом, только не отпускай руки. Конь точно почует нечисть…
– Сами вы нечисть! – раздался капризный старческий голос. – Ходят и топчут, ходят и топчут! А мне уже не полвека, чтобы такое терпеть!
– Простите, сударыня, мы не нарочно, – сказала Агата, опередив меня. – Мы даже не знали, что вы тут! Покажитесь, пожалуйста, если можете!
– Да я перед тобой, ослиная твоя башка! – проворчал голос, а трещины на дереве рядом, и без того напоминавшие старческие морщины, сложились так, что на древесном стволе нарисовалось лицо.