– Хорошо. Тогда второй вопрос. Вам известно, что ваш свояк, Борис, в недавнем прошлом являлся бойцом элитного спецподразделения?
– Вы серьезно? – Я из последних сил делал вид, что ничего не происходит. – Однажды я видел его в такой форме, но подумал, что это шутка.
– Когда вы успели его увидеть?
– Давно. Мы с вами еще не были знакомы… Ваша информация запоздала, Пиф Валерич, – вздохнул я.
– Что? Не понял? Он что, рядом с вами? – догадался «отставной Джеймс Бонд».
– Вот именно. – Динамик у меня в смартфоне был довольно громкий, а мотор в машине работал практически бесшумно. Борис, конечно, слышал каждое слово. Он забрал у меня трубку, дал отбой. Я почувствовал, что в мой бок упирается что-то твердое. Скосив глаза, увидел пистолет, ствол которого был увеличен в размере на длину глушителя.
– Не отвлекайся, Вася, – сказал мне Борис самым будничным тоном, каким говорил до этого про рыбалку на Северном Донце. – Веди машину.
– Значит, ствол не был единственным? Просто тот, из которого ты стрелял раньше, потребовалось подбросить этому бедолаге, сынку Пепе Длинный Чулок? Чтобы повесить все на него? И убийство пацанов, и покушение на меня. Яд уж тут не годился? – пробормотал я скорее для себя, чем для Бориса.
А он между тем быстро обшарил меня свободной рукой и нашел пистолет Голобородова.
– Ух ты! – воскликнул. – Думаешь, это игрушка? Не-ет. – Он спрятал пистолет себе в карман, затем сорвал с передней панели авторегистратор, выключил его, отсоединил провода и сунул за пазуху.
– Смотри на дорогу, Вася. Едем!
– Куда? – спросил я.
– За город. К тебе в деревню. Поговорим в спокойной обстановке. Нам надо заключить соглашение. А там, глядишь, и в баньке попаримся, как всегда, по-свойски. Ты как?
– Конечно, Боря. Тебе надо к жаре привыкать. Тебе еще целую вечность в аду гореть. Или, скажешь, нет?
– В аду я уже горел, Вася. Что ты знаешь?.. Не морочь мне голову мистикой. Я – материалист.
– В смысле, соискатель материальных благ?.. Не ожидал, Боря. Помню, как мы с тобой отстаивали добро твоей тещи… Зачем ты ее убил?
– Тебе что, тещу мою жаль? А знаешь, это ведь она придумала на твой пансионат лапу наложить. Ты еще и не знал о наследстве ничего, а она уже пронюхала. Ей Богданыч сам рассказал. У них роман – не роман, но какая-то симпатия сложилась. Обаятельной моя теща была, царство ей небесное, когда хотела. Богданыч разоткровенничался с ней, что жить ему недолго осталось и хочет все тебе оставить. Ты, дескать, человек здравомыслящий… Не раскусил он мою тещу, Богданыч твой. Она змея та еще была…
– И за это ты ее сбросил с лоджии? Только не говори, что случайно вышло. Остекление ты снял загодя.
– Ты не понимаешь, Вася. Она – баба властная была. Только с виду: «Сю-сю-сю».
– Ну, почему же? Я ее характер прекрасно понимаю…
– Ну, вот. Викуля перед ней на цырлах ходила. А я-то? Боевой офицер, но собственное жилье получил лишь перед дембелем, а то все – как приживальщик! Ну, стали сдавать мы коробку мою студентам за копейки. Что они, копейки эти? Порядочный ремонт даже сделать не хватит. Как начал я по возвращении с Дальнего Востока жить на правах гостя, так до сих пор и живу. Ты представляешь, каково жить с двумя бабами, не имея права голоса?..
– Как-то это мелко, Боря! Я-то думал, Галя кому-то серьезно помешала. А ты, оказывается, из-за таких пустяков? Из уязвленного самолюбия?
– Самолюбие – это тоже не пустяки, Вася. У нас на дорогах больше, чем на войне, народу гибнет из-за уязвленного самолюбия. Но тут дело не в нем… Вот, значит, Галя задумала пансионат твой прибрать к рукам. Сначала Зинку пыталась вернуть в лоно семьи, чтобы через нее действовать, но та ни в какую. Конечно! Галя же не объяснила ей, для чего это надо. Все сливки сама хотела по тихой снимать, потом. Главное, Вику на пансионат пристроить и меня. Переехали бы в Одессу. Викуля бы уж развернулась! Только я-то и там был бы у них на десятых ролях, пока Биржа была бы жива. Всеми бабками, которые Викуля увела бы с твоего пансионата, она сама бы и распоряжалась, уж я-то знаю. Просил бы у нее на мороженое… А ты говоришь: «Самолюбие!» Мне такой расклад не фартил. А вот без Биржи!..
– Я мог бы и не взять на работу Вику.
– Она стала подозревать, что ей у тебя, поскольку с ее сестрой – Зинкой – вы в разводе, не обрыбится.
– И тогда Вика решила выбить меня из седла, так? – догадался я. – Сделать инвалидом? Чтобы без близких людей в новом деле – управлении пансионатом – мне уж точно не обойтись? Хотя бы какое-то время? Это ведь ее шутки – наезд автомобилем, подпиленная лесенка в спортгородке?
– Ну, перекладину-то, конечно, я подпилил, но идея – ее.
– Она не знала, что ты прежде уже пытался решить вопрос кардинально – отравить меня?
– Ха-ха-ха! – рассмеялся Борис. – Какая-то дурацкая собака все испортила! Извини, Вася. Ты всегда был мне симпатичен, но пришло время подумать о себе. Такой шанс раз в жизни выпадает.
– Значит, дело изначально было в пансионате? Если бы я и не раскусил убийства Гали Биржи и пацанов, это ничего не изменило бы? У тебя уже и план имелся, и отрава была заготовлена? Так? Кстати, отрава, полагаю, трофейная?.. Тальникова ты тоже убил?
– Ну а то как же? Гаденыш ведь и придумал с шантажом! Те телята не знали, что с записью делать, думали в «ментовку» идти. Он их надоумил… Все мне рассказал.
– Не сомневаюсь. Я так и посчитал. Выходит, я тебе его подставил? Не знал, что Вика в ДК Чехова преподает… Это она тебе про мой разговор с музыкантом рассказала?
– Нет. Я сам услышал, что пацаны болтали. Случайно. Викулю встречать пришел. У нее кружок поздно заканчивался.
– Понятно. А задавить меня она, выходит, лично пыталась? В ее салоне много всякой рухляди на колесах продают… Но ты, Боря, посчитал, что переломать мне кости – это полумеры? Лучше совсем – того? Однако жене об этом не говорил? Тем более что она и сама могла перестараться, и тогда опять-таки вышло бы по-твоему… Почему же она тебя не просила это сделать? Мужчина, как-никак.
– Решила, что ее никто не заподозрит. И обеспечивала себе главенствующую роль на будущее. Считала, что я у нее на подхвате. Она же дочка своей мамы. Яблочко от яблони недалеко падает…
– Но без Биржи ты надеялся жену в будущем приструнить? – усмехнулся я.
– Конечно, – усмехнулся в ответ Борис. – Так и будет.
– Не устал из Белгорода сюда мотаться, маскарад устраивать? Усы, бороду клеить…
– Овчинка выделки стоит, – философски сказал, пожав плечами, мой бывший свояк.
– А знаешь, о чем я сейчас вспомнил? Когда стрелял в тебя в своей квартире, подумал: «Почему киллер сбежал после второго моего выстрела? Обычно под словом «ружье», которое я произнес вслух, понимают двустволку. Не знал ли киллер, что у меня пятизарядка?..» Жаль, что не задержался на этой мысли… А ведь я тогда успел всего два патрона зарядить!
– Бывает…
За разговором, который я никак не мог бы назвать приятным, мы доехали до деревни. Я загнал машину в гараж. Строил его когда-то своими руками. Как минимум два автомобиля можно свободно поместить.
– Чего задом наперед заезжаешь? – поинтересовался Борис, почесав свободной рукой ухо.
– Я так привык. Потом выезжать удобнее.
Попавшее под заднее колесо ведро чуть не выдало мою ложь.
– Что-то не больно ловко у тебя получается! А гараж не маленький… – заметил Борис.
– Я впервые этот маневр выполняю под дулом пистолета, – нашелся я.
– Ну что, Вася, давай делом займемся? – предложил Борис, когда я заглушил двигатель. – Бери свой ноутбук. Доберемся до этой записи да удалим ее от греха подальше. Кстати, кто тебе принес пароль? Ты ведь меня не станешь обманывать, правда?
– Не стану, Боря. Признаюсь откровенно, нет никакой записи. Во всяком случае, я о такой не знаю. Смартфон Пашки Бугрова ты, вероятно, сразу к рукам прибрал. А была ли запись вообще скопирована – тебе видней. Ты там все квартиры переворошил!.. Я тебя купил. Заодно удостоверился, что ты Тамару мою взял на крючок и она меня сдала. Это ведь ты ей лицо разукрасил?
– Да, я. Борзая она баба! Наверное, темпераментная, да? – осклабился бывший свояк.
Даже в такой момент я не стал отвечать, что его жена – тоже ничего. Пойди я у нее на поводу, еще неизвестно, чем все кончилось бы. Может, Вика бортанула бы своего мужа из корыстных побуждений? Решила бы, что ей лучше быть со мной, законным наследником?.. Во всяком случае, пытаться меня калечить точно не стала бы. Вот как опасно бывает отказывать женщине!..
– Тамара тебя не сдавала, – решил почему-то успокоить меня Борис. – Мы мало пообщались с ней. Подмога подоспела неожиданно. Две фурии со стволами, прикинь! – Он рассмеялся. – Просто я к тебе в квартиру насекомое подселил, «жучок» называется. Только и всего.
– Тамара подселила?
– Нет, я сам.
– Значит, когда сосед на площадке появился, ты уже выходил из квартиры, а не пытался в нее войти?
– Значит, когда сосед на площадке появился, ты уже выходил из квартиры, а не пытался в нее войти?
– Ну да.
– И что, ты сам меня слушал? Денно и нощно? В отпуске ты, как я понимаю, был условно. Так же как в своем порту, в день убийства Гали Биржи? Но показаться-то там, на родине, должен был. Чтобы обеспечить себе алиби. А потом уже, типа, по рыбалкам ездить… Мне, наверное, повезло, что ты не мог постоянно находиться тут, в Нижнем?
– Повезло, Вася! Что же касается слушания, ты же не «Голос Америки», а я не советский «кухонный» интеллигент. Чего мне время свое тратить? Есть у меня два паренька на подхвате. Несостоявшиеся террористы. Вот они и пасли тебя по очереди. Одному так осточертело, что лично предложил грохнуть тебя. А я – согласился. Но этот остолоп не узнал тебя без усов, представляешь? Ты еще вырядился точно скоморох!.. А потом я решил еще повременить.
– Даже не знаю, каким рекламщикам продать этот сюжет? – задумался я вслух. – С моим бритьем, переодеванием и киллером, который не узнал клиента. Тем, кто продвигает станки для бритья или – карнавальные костюмы?.. Вика ведь не знает, что ты убил ее мать? – внезапно задал я вопрос Борису. – А чтобы и впоследствии ничего не подумала, ты решил подставить Пепе Длинный Чулок вместе с сынком?
– Этот урод с дружками-бандосами в свое время отжал у меня гараж, который теща надыбала. А я в нем хотел автосервис небольшой наладить. Нашел подъемник «бэушный», со стройматериалами договорился. Тогда все сложно было… Думал, после дембеля стану верную копеечку иметь…
– А почему ты скрывал свою героическую профессию?
– А по какой причине, по-твоему, спецназ в масках работает? Не хотелось, знаешь ли, чтобы мои клиенты с Кавказа с ответным визитом нагрянули! Ну а Вика… Да, она не знает. Конечно, не знает, что это я тещу – того. И – пацанов. А ты, Вася, – знаешь. И это – проблема! Следовательно, договориться мы с тобой не сможем. Извини. Это я тебя купил, – вернул он мне мои же слова. – Выходи из машины.
Я подчинился.
– Не понимаю, как ты и Вика собираетесь взять пансионат? Ну, не будет меня, и что? – спросил я, пока бывший свояк приковывал меня наручниками к одной из ножек железного верстака, вцементированной в пол. Вцементированной надежно – для себя делал. Обладать бы даром предвиденья тогда – схалтурил бы.
– Ну, это же так просто! – рассмеялся Борис. – Для того чтобы взять пансионат, есть твоя дочка – Варенька, – стал объяснять он. – Ты ведь желаешь ей счастья, правда? Она станет богатой наследницей! Но она еще молоденькая, ей трудно будет управляться с таким хозяйством. И мама, Зинаида, ей плохая помощница. Что она в этом смыслит? К счастью, у Вареньки и у ее мамы есть хорошая советчица – Вика. Менеджером по персоналу работает! Вареньке – тетя, а ее маме – двоюродная сестра, но все равно как родная. Они же росли вместе, можно сказать! А у Вики есть муж, я. Вот мы с Викулей и займемся управлением пансионатом, Вася. Из меня хороший наемный директор получится! Я же – военный командир! Варенька будет получать ежемесячно денежку на развлечения. Что ей еще надо? Мама ее – на шмотки…
– Представляю вас в роли помощников: Лиса Алиса и Кот Базилио!
Бывший свояк усмехнулся.
– Но ты сделал ошибку, Боря. Побежал впереди паровоза – как бывший конструктор-железнодорожник тебе говорю. Ни фига у вас не получится! Я не вступал в наследство, вот вся штука в чем! После моей смерти оно отойдет – уже не по завещанию, а по закону – дочери Богданыча, Элеоноре.
– Что? – заинтересованно посмотрел на меня бывший свояк. – Ты врешь, Вася. Блефуешь. Ты убыл в Одессу в тот же день, как умер Богданыч.
– А ты откуда знаешь, что в тот же день?
– Откуда знаю? – Борис вдруг замялся. – Да какая тебе разница, Вася? Знаю!.. И потом еще ездил. И не вступил в наследство? Ни за что не поверю.
– В день смерти Богданыча я уехал не в Одессу, Боря, а в Николаев. Зина, которую вы с Викой пасли, перепутала. И о наследстве я узнал позже, от племянника. Тогда я не был силен в наследственном праве, это сейчас малость подковался. Прежде почему-то считал, что должно пройти шесть месяцев после смерти завещателя, и только тогда можно вступать…
– Я тебе не верю, Вася. Ты это придумываешь на ходу сейчас…
Договорить он не успел, потому что за его спиной приоткрылись ворота, и появился… Пиф Валерич! Борис резко обернулся, спрятав пистолет за спину. Мало ли кто? Может, просто соседи?.. – так я расценил его движение. Пристегнутый одной рукой, другой я резко выбил у него пистолет и успел отшвырнуть его ногой прежде, чем Борис ударил меня в лицо. Но он потерял время! И когда вновь обернулся к вошедшему, пистолет оказался уже у того в руках. Однако Борис почему-то не выказал никакого волнения.
– Пиф Валерич! Осторожно! У него еще мой «травмат» в кармане! – предупредил я.
– Правда? – посмотрел Валерич на Бориса. – А ну, давай.
– Зачем он тебе? – спросил Борис, вынимая из кармана пистолет Голобородова. Я до крайности удивился тому, как спокойно Борис отдал оружие начальнику охраны моего пансионата. А Борис добавил:
– Долго ехал, командир.
– Пробки у вас. В Одессе и то меньше.
Я понял, что они хорошо знакомы. Все оборвалось внутри!
– Удивлен? – усмехнулся Борис, посмотрев мне в глаза. – С Валеричем мы воевали вместе. Сечешь? А потом однажды встретились в пансионате. Мы с Викой тогда тещу завезли. Ко мне на родину, в отпуск, ехали.
– Начинаю сечь… – сказал я. – Как внешность обманчива, Пиф Валерич! – Я еле выговаривал слова. – Мне казалось, вы – само благородство. Слуга царю, отец солдатам. Оказалось – жулик… Надо же! Ведь я сам, инсценировав собственную гибель на рыбалке, ожидал появления новых фигур. А в вас «фигуру» не разглядел! Я-то думал, почему список фамилий у вас оказался в середине записной книжки, а не в конце? Он был составлен загодя! Как вы так быстро успели пробить кого надо? Связи? Вот она, ваша главная связь! – Я указал на Бориса. – Преступная. Тамаре вы позвонили еще до встречи со мной. И почему я раньше не придал всем этим мелочам значения?
Пиф обаятельно улыбнулся и махнул на меня рукой. Мол, хватит о пустом! Я вспомнил, как он хавал мамины пироги. Перевел взгляд на Бориса:
– Что же вы за герои-спецназовцы такие, Боря? Убиваете здесь тех, кого там защищали? Бывшие сослуживцы, думаю, нашли бы для вас теплые слова, если бы узнали, как вы после дембеля дослуживаете!.. Что смотришь? Много пафоса? Имею право. Мне помирать сейчас… – дышать что-то тяжело стало. – Но просчитался ты, Боря. Не сесть тебе на шею к Варьке, потому что не быть ей наследницей. Повторяю, я не вступал в наследство, и после моей гибели – а все, как я погляжу, к тому идет, – пансионат получит дочь Богданыча, Элеонора.
– Вася, не надо мне вешать на уши лапшу, – ласково попросил Борис. – Ты вступил в наследство. Я уверен.
– Но проверить не помешает, а?
– Хочешь выиграть время? – грустно усмехнулся Борис.
– Нет, – сказал я. Бывший спецназовец что-то прочитал в моих глазах и перевел взгляд на Пифа. Этот взгляд красноречивее слов вопрошал: «Правда?»
– Врет он, – делано рассмеялся Пиф Валерич.
– Я тоже считаю, что врет, – неуверенно улыбнулся бывший свояк.
– А ты все же проверь, Боря, – настаивал я.
– Хватит болтать! – Валерич засунул боевой ствол с глушителем себе за брючный ремень и вскинул «травмат».
– Зачем? – спросил Борис.
– Думаю, дело тут закончится несчастным случаем, – стал объяснять начальник охраны того пансионата, который, как казалось в этот момент, уже никогда не станет моим. – Дядька решит поиграть «пушкой», – кивнул он на меня, пристегнутого к верстаку, – и, как ребенок, насмерть ранит себя, – он приставил мне ствол под подбородок. Даже самый тупой станок для бриться не вызывал у меня никогда столь мерзкого ощущения! Я зажмурил глаза, Пиф выстрелил. Но не в меня. В последний момент он отвел ствол в сторону. Разлетелась на осколки банка с огурцами, стоявшая на полке. На бетонный пол потек рассол. Сколько похмельных синдромов можно было бы снять!.. Я почувствовал, как на висках выступил холодный пот. «Наверное, так появляются седые волосы», – подумал я.
– Хорошо бьет, – оценил Пиф. – Я просто проверил на всякий случай… А сейчас Пиф сделает «паф!» по-настоящему.
Он опять упер ствол мне под подбородок, но вдруг развернулся и выстрелил в Бориса. Тот дернулся, ухватился обеими рукам за шею, из-под ладоней выступила кровь. Я увидел боль, но еще больше – изумление в глазах бывшего свояка. Через секунду он стал «бывшим» во всех смыслах. Вторую пулю его былой командир влепил ему в глаз. Хоть пуля и являлась резиновой, Борис рухнул спиной на бетонный пол. Пустая глазница заполнилась кровавым месивом. Он был мертв.
– Конечно, ты не вступал в наследство. И не вступил бы, я об этом позаботился, – открыл мне секрет Пиф.
– Тебе надо, чтобы наследницей стала Элеонора? – догадался я. Говорить было трудно. Мои зубы выстукивали морзянку. – А меня тебе просто требовалось убрать чужими руками? – На «вы» я эту мразь называть больше не мог.