Странное дело, разрабатывая и выполняя свои остроумные мошеннические комбинации, Леня Маркиз был чрезвычайно ловок, умен, подвижен и самостоятелен, но как только Лола пыталась приспособить его к домашним делам, даже самым простым, ее компаньон тут же становился похожим на обычных мужчин. Если он брался за какое-нибудь дело, то Лола всегда должна была быть наготове что-то подать, принести, подложить, подпихнуть, придержать, подпереть, перевязать и смазать йодом. При этом молчать как рыба, поскольку все ее советы в данном случае трактуются как неквалифицированные, и нечего человеку под руку говорить всякие глупости.
Леня повозил шваброй под кроватью без особого успеха, потом лег на пол, вытянул руку и увеличил амплитуду. Швабра ткнулась во что-то мягкое, послышался злобный мяв, и в Ленину руку впились пять здоровенных когтей.
– Аскольд! – Леня не мог не узнать своего кота даже на ощупь. – Ты что – рехнулся?
– Может, он его съел? – горестно спросила Лола.
– Ну, ты уж совсем. – Леня вылез из-под кровати и выразительно покрутил пальцем у виска.
Кот не появлялся, опасаясь, надо думать, что ему влетит за фиалки.
– Сядь спокойно и подумай, что ты делала, когда видела собаку в последний раз? – спросил Леня.
От его внушительного голоса Лола малость пришла в себя и обрела способность мыслить здраво.
– Телефон! – ее осенило. – Я говорила по телефону! Хотя нет, я искала трубку везде: на полу, под кроватью, в кровати… Я думала, что это Пу И ее спрятал, как обычно, а тут все было разбросано… Господи нет, нет, только не это!
С этими слова Лола ринулась к комоду и попыталась выдвинуть верхний ящик.
– Нет… – сказала она упавшим голосом, – я боюсь… Леня, я, кажется, запихнула Пу И вместе со всеми вещами в комод. И теперь он там задохнулся…
– Ерунда, – неуверенно сказал Маркиз, – с чего это ему задыхаться? Ящики же не герметичны…
– А отчего он тогда молчит? – Лола села на кровать, поскольку ноги ее не держали.
Очень аккуратно, как будто это не комод, а стеклянная горка, заполненная раритетными фарфоровыми фигурками, Маркиз прикоснулся к верхнему ящику. Ему понадобилось все хладнокровие и исключительная ловкость рук, приобретенная за время работы в цирке. Ящик выдвинулся с легким скрипом. Леня плавными движениями, едва касаясь, перебрал брошенные кое-как вещи – старую щетку для волос, косметичку с пятном от жирного крема, шелковое саше из лепестков розы, давно утратившее запах, тюбик новой, но неупотребляемой губной помады, два парика, темный и светлый, они нужны были Лоле для работы, бутафорский кинжал, который Лола когда-то утащила из театра на память, фальшивое жемчужное ожерелье…
– Слушай, Лолка, но для чего ты хранишь все это барахло? – раздраженно молвил Маркиз, но Лола не ответила, зажимая рот, чтобы не расплакаться.
Больше в ящике не было ничего интересного. Пу И тоже там не было. Очень аккуратно Маркиз вернул ящик на место и приступил к следующему.
Разумеется, песик был там. Он лежал на старых Лолиных лифчиках и тихонько играл пуховкой для пудры, однако, почувствовав, что ящик сдвинулся с места, успел принять самую жалостливую позу, то есть упасть на бок и закатить глаза, как будто умирает.
– Пу И! – душераздирающе крикнула Лола, но не сделала попытки приблизиться.
– Спокойно! – Леня вытащил песика. – Ничего с твоим волкодавом не случилось, он дышит…
– Господи, благодарю тебя за Пу И! – воскликнула Лола голосом Антигоны из одноименной трагедии, так что Леня подумал даже, не собирается ли Лолка вернуться к театральной карьере.
Передавая песика счастливой хозяйке, он успел заметить, как приоткрылся хитрый глаз, и понял, что мелкий хулиган все устроил нарочно. Лола осыпала своего любимца нежными поцелуями и сказала, что непременно возьмет его с собой в театр, ибо после того, что случилось, девушка не могла примириться даже с кратковременной разлукой. Маркиз махнул рукой и сообщил, что тоже прокатится кое-куда, во сне его осенило, и теперь нужно проверить одну идею. Лола была так счастлива, что даже не спросила какую.
Через десять минут квартира опустела.
Еще через какое-то время осторожный кот Аскольд вылез из-под кровати. Осознав тот факт, что в суматохе Лола забыла выгнать его из своей комнаты, Аскольд приободрился. Перед ним открывалось обширное поле деятельности.
Можно было вдоволь поточить когти об испанский туалетный столик из розового дерева, можно было всласть подрать дорогущее шелковое покрывало цвета слегка увядающего шиповника, можно было, наконец, доесть многострадальную узамбарскую фиалку. Однако, прислушавшись к себе, Аскольд понял, что ему ничего этого совершенно не хочется. Все равно никто не увидит, и Лола не станет гоняться за ним с полотенцем по всей квартире. И Пу И дома нет, так что не с кем разделить каверзу.
Кот вытянул сначала задние лапы, потом передние, чихнул и отправился вздремнуть на диване в гостиной.
Леня затормозил перед домом, на котором красовалась яркая вывеска «Салон тату Анаконда».
Он не любил спать днем, потому что голова после недолгого сна становилась тяжелой и гулкой, как чугунный котел, к тому же спать все равно хотелось. С этими ночными бдениями голова вообще уже перестала что-либо соображать, так что недолгий сон все же сказался благотворно на его умственных способностях, и Леня решил подойти к проблеме с другой стороны.
То есть, во-первых, узнать кое-что про старуху Саломею Леонардовну, это он поручил Лоле, а во-вторых, если уж не удается определить, кто эти люди, которые ждут его этой ночью с десятью тысячами долларов, то можно попытаться узнать, кто были те двое, которые украли дневники у старухи. О том, что те двое – Алик из химчистки и неизвестный с родимым пятном на лбу, которого прикончили в туалете на заправке, – связаны между собою весьма прочно, говорили одинаковые и очень необычные татуировки у них на запястье – синий скорпион с разящим жалом, а над ним – красная зубчатая корона.
Так что следует попробовать поискать мастера, который сделал в свое время эти татуировки, или хотя бы узнать, что они означают. За этим Леня Маркиз и приехал в салон.
Толкнув массивную дверь, он оказался в просторном помещении, все стены которого были увешаны цветными фотографиями мужчин и женщин, покрытых самыми затейливыми татуировками. Цветы и драконы, птицы и языки пламени создавали на их коже удивительные узоры.
За хромированной стойкой сидела тощая девица, коричневая от искусственного загара, и курила тонкую темную сигарету. Открытые загорелые руки девицы обвивали вытатуированные на них змеи. Вырез на розовой трикотажной маечке был весьма откровенным, так что, слегка вытянув шею, посетитель мог видеть на левой груди девицы татуировку в виде фантастического цветка. Судя по всему, она служила здесь и администратором, и живой рекламой, удачно совмещая эти две разнородные функции.
На диванчике в глубине помещения сидели еще две молодые девушки, видимо, дожидавшиеся очереди к мастеру. Невысокий смуглый старичок с пышными, лихо закрученными седыми усами подметал пол салона нарядной зеленой метелочкой.
При появлении Маркиза девица за стойкой оживилась, погасила сигарету в пепельнице и призывно заулыбалась:
– Приветствую вас в салоне «Анаконда»! Вы сделали правильный выбор! Нигде больше вам не предложат такой выбор высокохудожественных татуировок по самым умеренным ценам!
– Да что вы говорите?! – Леня изобразил на лице доверчивый восторг. – А я вот все думал – делать тату или не стоит?
– Конечно, стоит! – девица эффектным жестом подняла руки, демонстрируя свои татуировки. – В наше время человек без татуировок выглядит отсталым и несовременным! Вы – такой интересный, привлекательный мужчина, вам просто неприлично появляться на людях без нескольких тату!.. Скоро лето, представьте, вы выходите на пляж – и все вокруг заахают от восторга, увидев на вашей коже замечательную многоцветную татуировку!
С этими словами она пошевелила руками, и Лене показалось, что змеи ожили и ползут вверх, к потолку.
– Вы думаете, заахают? – с сомнением проговорил он. – Ну, если заахают, тогда конечно… А какие тату вы можете мне предложить?
– У нас колоссальный выбор рисунков! – Девица вытащила из-под стойки альбом. – Есть тату в скандинавском стиле, есть в мексиканском, но самые продвинутые клиенты, конечно, предпочитают восточные мотивы. Китайские и японские рисунки – вечная классика, а индонезийские – это несомненный хит сезона…
Старичок, подметавший пол, приблизился к стойке, и загорелая девица без всякого перехода рявкнула на него:
– Ты что ползаешь, как сонная муха? У меня пепельница переполнена! Будешь так работать – живо на улице окажешься!
– Что?! – Маркиз вздрогнул от неожиданности. – Это вы мне?!
– Нет, что вы! – девица снова засияла, блестя свежеотбеленными зубами. – Нет, конечно! Взгляните на эти образцы…
– Что?! – Маркиз вздрогнул от неожиданности. – Это вы мне?!
– Нет, что вы! – девица снова засияла, блестя свежеотбеленными зубами. – Нет, конечно! Взгляните на эти образцы…
Она гостеприимно раскрыла перед Леней альбом. В это время зазвонил ее мобильный телефон, она торопливо раскрыла его и, прижав к уху, заворковала:
– Ну, что же ты мне не звонишь? Ну да, всего два раза… ты думаешь обо мне? А я о тебе думаю… Нет, думаю! И во сне я тебя сегодня видела… А ты меня видел? Не может быть!
Маркиз, краем уха прислушиваясь к ее болтовне, переворачивал страницы альбома. Большую часть его заполняли всевозможные цветы – розы, орхидеи, хризантемы, а также змеи в угрожающих позах. Той татуировки, которую он искал, здесь не было.
Леня утомился держать на весу тяжеленный альбом и присел на диванчик по соседству с девушками. Они оживленно обсуждали очередной рисунок. Девушки были совсем молоденькие, одна довольно смазливенькая, с выразительными зелеными глазами, вторая попроще, но тоже ничего. Хорошенькая поймала его заинтересованный взгляд и отвернулась подчеркнуто равнодушно.
– Не делай у них тату, – раздался вдруг совсем рядом с Леней негромкий голос.
– Что? – Леня отодвинул альбом и оглянулся.
Возле него стоял старичок – уборщик с зеленой метелочкой.
– Что вы сказали? – переспросил Маркиз вполголоса. – Почему не делать?
– Халтура потому что! – проговорил старичок, опасливо покосившись на болтающую девицу. – Они только и умеют, что цветки девкам на задницу, – старик кивнул на посетительниц в углу, – лютики там разные, розочки-маргаритки.
Леня поглядел на девушек и представил, хорошо ли будут смотреться на них татуировки. Выходило, что вон той, светленькой, очень пойдет, будет весьма пикантно. Хотя… портить такую нежную кожу татуировкой… Пожалуй, у той, что попроще, попка поаппетитнее…
Девчонки поглядели на него, пошептались и захихикали.
– Или, к примеру, змею наколоть по трафарету, – продолжал старик-уборщик. – А серьезную, настоящую тату – это им слабо. Потому как они в этом деле не разбираются.
– А кто разбирается? – с интересом осведомился Маркиз, с сожалением оторвавшись от созерцания юных прелестниц.
– Настоящие тату только китайцы делают! – сообщил старичок авторитетно. – Вот я по молодости лет плавал на кораблях торгового флота и попал на Тайвань… Дело было, чтоб не соврать, в семьдесят пятом году, в феврале месяце. И в одном, значит, тамошнем заведении принял я на грудь около литра местной водки. Ты не гляди, парень, что я с виду такой хлипкий – в те-то годы я был о-го-го! Один мог против двоих норвежцев драться, а если с французами – так и с тремя… И литр водки принять – это мне было, что слону дробина. Особенно если китайской…
– А при чем здесь тату? – переспросил Маркиз, почувствовав, что старичок сбился с курса.
– А притом, парень, что, приняв на грудь известное количество алкоголя, поспорил я с одним местным китайцем, кто кого перепьет. А китаец, как назло, крепкий попался. Короче, пришел я в себя на следующий день в каком-то подвале. Голова болит, и во всем теле какое-то странное жжение… Ну, что голова болит – это я не удивился, это бывает. Хотя, конечно, чему там болеть? А вот насчет остального прочего очень сильно забеспокоился: не подцепил ли я по пьяному делу какую-нибудь местную болезнь… Только тут выходит ко мне старенький такой китаец и дает мне зеркало. Вижу я в этом зеркале, что, пока я был в полной отключке, меня всего с ног до головы покрыли самыми что ни на есть крутыми китайскими татуировками… Оказывается, тот китаец, с которым я в кабаке поспорил, нарочно ко мне пристал, чтобы в пьяном виде затащить меня к мастерам тату. И в водку мне подмешал чего-то – не то гашиш, не то опиум. Иначе бы нипочем он меня не перепил…
– А зачем это ему понадобилось? – осведомился Маркиз.
– У них в тот день вроде соревнования было, и нужен был непременно свежий человек, чтобы на нем свое искусство показать. Вот этот старичок на мне и постарался… Между прочим, он первое место занял, и мне, поскольку я ему помог победить, выпивку поставил.
Леня смотрел на старичка с некоторым недоверием, и тогда тот закатал левый рукав, показав руку до локтя.
От самого запястья начиналась удивительная татуировка, покрывавшая кожу старичка сплошным узором фантастических цветов и листьев, как будто он весь порос буйной тропической растительностью. Из этой поросли тут и там выглядывали разноцветные райские птицы с чудесным оперением, гибкие ящерицы с изумрудными глазами и какие-то фантастические существа.
Леня восхищенно присвистнул:
– Круто! Вам, дедуля, нужно себя в музее за деньги показывать!
Старичок спрятал свою роспись и солидно проговорил:
– Так что точно тебе говорю – настоящую тату только китайцы умеют делать!
– Да где же я здесь китайцев найду? – засомневался Леня. – Не ехать же из-за этого на Тайвань?!
– Зачем на Тайвань? Не надо на Тайвань! Тут тоже хорошие мастера имеются, из китайцев, конечно. Вот господин Ван, настоящий мастер, в Финском переулке работает…
– В Финском? – с интересом переспросил Маркиз.
– Финский переулок, дом четыре. Там подвальчик такой, около спортивного магазина…
Леня подумал, что старик-уборщик наверняка получает от китайского мастера процент за каждого присланного клиента. Кроме того, он получает еще и моральное удовлетворение, уводя клиентов у хамской девицы. Впрочем, Маркиза это мало беспокоило, а вот то, что старый китаец может и в самом деле что-то знать об интересующей его татуировке, – несомненный факт.
Загорелая девица тем временем закончила наконец свой разговор, с сожалением повесила трубку и повернулась к Маркизу:
– Ну как, вы что-нибудь выбрали?
– Нет, знаете, я что-то передумал! – ответил Леня и захлопнул альбом. – Может быть, в другой раз…
– Ну, в другой так в другой… – Девица поскучнела и снова достала телефон.
А Леня пошел к выходу под разочарованными взглядами юных посетительниц.
Финский переулок, как нетрудно догадаться, расположен поблизости от Финляндского вокзала, рядом с Литейным мостом. Место это оживленное, причина этого – близость вокзала и метро, а также множество остановок наземного транспорта, связывающего центр города с Охтой, Пискаревкой и другими окраинными районами.
Леня без труда нашел магазин спорттоваров, о котором говорил ему татуированный старик. Однако входа в подвал с китайским салоном он не видел.
Оглядываясь по сторонам, Маркиз хотел спросить про салон кого-нибудь из местных жителей. Он шагнул уже к старушке интеллигентного вида с авоськой в руке, как вдруг навстречу ему попалась пожилая цыганка в пестрой многослойной юбке и длинной вязаной кофте неопределенного цвета. Появление ее было неудивительно – в этом районе цыган очень много, они живут в ближних пригородах и приезжают в город подработать.
– Постой, молодой-красивый, я тебе погадаю! – завела цыганка, хватая Леню за руку. – Позолоти ручку! Все как есть расскажу! Что было, что будет…
– Тетя, пропусти меня по-хорошему! – Леня попытался проскочить мимо, но цыганка держала оборону и уже завладела его рукой.
Она ухмылялась, демонстрируя полный рот золотых зубов, и бормотала, разглядывая Ленину ладонь:
– Все расскажу… Всю правду… Что с тобой было, и что сейчас есть, и что будет…
– Что было – я и так знаю, а что будет – не хочу знать… Лучше скажи, где здесь салон татуировок…
– Будет тебе, молодой-красивый, большая неприятность через старую женщину! – не унималась цыганка. – Старая женщина хочет тебя перехитрить… Не верь ей, молодой-красивый!
Леня невольно вспомнил Саломею Леонардовну, подумал, не о ней ли говорит цыганка, но тут же отбросил эту мысль. Откуда эта гадалка может знать про Саломею?
– Мне это неинтересно! – повторил он. – Лучше скажи, где здесь салон тату, тогда я тебе дам немного денег! – Он достал из бумажника не слишком крупную купюру.
– Какой такой салон? – опасливо переспросила цыганка.
– Китайца, господина Вана.
Цыганка отшатнулась от него, переменившись в лице, и поспешила прочь по переулку, метя тротуар подолом юбки.
«Даже денег не взяла! – удивился Маркиз. – Странная какая цыганка! Не иначе как у нее с тем китайцем нехорошие отношения!»
– Этот китаец тут, вот в этот подъезд войдете, а там подвал будет под лестницей!
Леня оглянулся и увидел ту самую бабульку с авоськой.
Старушка показывала на обшарпанную дверь возле входа в спортивный магазин.
Подъездная дверь была не заперта. На ней отсутствовал даже самый примитивный кодовый замок, не говоря уже о домофоне. Леня толкнул ее и вошел внутрь.
Подъезд был проходной, через него можно было выйти на другую сторону, в один из бесчисленных окрестных дворов. Тут же, под лестницей, имелась еще одна дверь без всяких табличек и номеров.