Они находились как раз рядом с той каменной грядой, откуда Василий Константинович вел огонь по боевикам. И старший лейтенант Рубашкин, едва обосновавшись на камне и опустив на него руку, сразу нащупал выбоины...
– Здесь постреливали... – ткнул пальцем, как указкой.
– В меня стреляли... – объяснил Раскатов. – Только я уже правее перекатился... Тихонов...
– Дело так обстоит... У нас в том селе, куда газ привозят, агент завелся... Сам услуги предложил во время проверки паспортного режима... Что-то у него с бандитами не заладилось, и решил их сдать... Понемножку сдает... Телефонными звонками...
– Что именно у него с бандитами не заладилось? – спросил полковник.
– Уклончиво говорит... Не вдаваясь в подробности...
– Надо было узнать... Когда об агенте будет вся информация, его всегда можно на место поставить, если вдруг взбрыкнет... А они, случается, взбрыкивают... Продолжай...
– От агента мы узнали, когда в очередной раз приезжает машина с газом. Предполагали, что Байсаров опять придет сам или пришлет людей, чтобы баллоны сменить. Так и получилось... Загодя расставили наблюдательные посты в стороне, куда он уходил до этого... Прямо вдоль большого ручья... – старший лейтенант взял из руки командира карандаш и показал на карте ручей, вдоль берега которого были расставлены наблюдательные посты. – Там заросли хорошие, укрыться несложно... И, когда свои посты выставляли, наткнулись на его дальний пост... Так бы и не заметили, и засветились бы, но часовой по надобности вышел... И сам засветился... Пост хорошо замаскирован под обвал камней. На самом деле это обвал искусственный. Хорошо сделано, со вкусом... Осторожненько обошли и свои посты сумели дальше выставить... Я тогда весь свой взвод растянул по линии, чтобы как можно ближе к базе подойти... А Мовсар устроился не слишком, кстати, и близко к селу... Но мы постарались, и особенно старались, чтобы не засветиться, иначе он бросил бы все и ушел... Таким образом нам удалось отследить только направление, но направление достаточно точное, с конкретностью до единственной на склоне тропы... Других троп рядом нет. И без тропы пути нет... До конца пройти не удалось, только до подъема на склон. Там ручей сверху стекает... С водопадами... Место заметное... И подъем очень сложный... На самом подъеме второй пост выставлен. Укреплен неплохо. Напрямую нельзя валить, один стрелок там всех положит... Снимать его надо только с помощью снайперов. Лучше во время смены караула, чтобы со всем караулом вместе...
– Блокировать, как я понимаю, пока не пытались... Иначе я не сидел бы здесь...
– Чтобы все блокировать, у нас не хватает сил, – сказал майор Макаров. – Мотопехотный батальон задействовать – это значит подставить парней под пули, и все... Они для таких действий абсолютно не пригодны. Если бы в чистом поле, с криками «Ура!», да на бронетехнике, то это реальное для них дело. А здесь, со скрытным передвижением... Не потянут... А сами мы все варианты просчитывали. Атаковать в лобовую бесполезно. И подъем слишком крутой, и место открытое, без потерь не обойтись, и у Байсарова наверняка есть запасной путь отхода. Возможно, более сложный, но наверняка хорошо изученный, и потому он по нему будет передвигаться гораздо быстрее, чем преследователи. Конечно, мы просчитывали вариант, когда снайперы снимают посты и мы выходим на короткую дистанцию. Но риск велик. Кто-то случайно взгляд бросит, и мы подойти не успеем, как они снимутся... А по незнакомой тропе такой сложности мы отстанем сразу. И потому дали задание своей агентуре узнать все пути в лагерь и из лагеря...
– И что?
– Есть кое-что... Без конкретики, правда... Короче, нам сказали, что Байсаров после проведения очередной вылазки никогда практически не возвращается нижней дорогой мимо села. Идет поверху, по слухам, через минное поле и никогда не берет с собой чужих... Никто из посторонних эту тропу не знает...
– Еще один повод для нас, чтобы спешить... – заметил полковник.
– Не понял, товарищ полковник...
– Он этой тропой повел пленных... Зачем тропу пленным показывал? Значит, он их намеревается расстрелять... Во всех других случаях он выбрал бы нижний путь... И его намерения знал Умар Атагиев. Именно потому он и остановил джамаат до того, как в ельник углубиться. Умар не хотел, чтобы меня расстреляли... И не хотел, чтобы я дальше прошел. Мне показалось, у него даже конфликт с Байсаровым на этой почве произошел... Вспомнил, как тащили меня в Афгане – через минное поле... И потому отпустил...
– Да... – согласился майор. – Просто так открывать тропу Байсаров не стал бы... Спешить надо... Но теперь, товарищ полковник, благодаря вам мы хотя бы начало тропы знаем. А там уже сориентируемся... Где в ельник ушли?
Майор карту ближе к лучам фонариков пододвинул.
– Вот здесь уходили... – показал полковник. – Сначала по дороге до перевала поднялись, потом чуть-чуть в обратную сторону двинули...
– Это, товарищ полковник, не чуть-чуть получается, – сказал старший лейтенант Рубашкин, – если учесть, что наша тропа, которую Тихонов нашел, совсем в другой стороне... Что-то здесь не то... Почему он сразу в ту сторону не двинулся? Почему сначала сюда поднялся? Противоположная сторона...
– Но свернул с этой стороны резко... – заметил Макаров.
– Всему этому есть, видимо, объяснение... – задумчиво предположил Раскатов. – Из ближайшего села грабить продовольственную колонну шла толпа. Байсаров знал о толпе, сам, должно быть, им предложил поучаствовать... Добрым хотел показаться... Поддержку себе покупал... И на глазах толпы показывал, что идет другим путем... Это первый вариант...
– Первый вариант, товарищ полковник, возможно, тоже имеет место, – вступил в разговор старший лейтенант Тихонов. – Но ваше второе, извините, что перебил, я предполагаю – главное... Поверху в ту сторону пройти невозможно... Скалолазам это, может быть, и в удовольствие, но для простого смертного спецназа это слишком сложно. Тем более сложно для банды... Верхний путь, следовательно, обходной... И наверняка петляющий... Тропа может многократно направление менять, потому что здесь рельеф такой, что пройти сложно... Все, к сожалению, мы исследовать просто не успели... Только верхнюю часть...
– Правильно, – согласился Василий Константинович. – Именно это я и хотел предположить...
– Я со своим взводом искал верхнюю тропу... Все там исползали... Не догадались только, что на тропу зайти можно лишь со стороны, издалека... Байсаров хитрый...
– Я думаю, это не Байсаров, – заметил майор Макаров. – У Байсарова мало боевого опыта. Он пусть и хитер, но для такой подготовки нужен опытный офицер. И он у него в джамаате есть...
– Умар Атагиев... – сказал полковник.
– Он самый...
– Отставной майор ВДВ, командовал когда-то разведротой... Очень может быть... Кстати, есть ко всем большая просьба, – сказал Раскатов. – Личного, так сказать, характера... Да, вижу, что поняли... У меня перед Атагиевым должок... Если будет возможность, его лучше бы живым взять... Вместе с сыном... Я буду себя очень плохо чувствовать, если он погибнет...
– Мы очень постараемся... – пообещал майор Макаров. – Единственно, я сразу должен вас предупредить, что отпустить Атагиева в случае захвата мы не сможем... Он – преступник...
Раскатов вздохнул, но кивнул согласно.
* * *Издалека донесся шум вертолета.
– Быстро они обернулись... – заметил полковник.
– Не надо было собираться... Приземлились на стадионе, загрузили людей – и сюда...
– Тогда, Тихонов, ты встречай, а мы, наверное, будем двигать в поисках тропы... – Макаров на полковника посмотрел.
– Задача взвода Тихонова... – попросил Раскатов уточнения.
– Он же объяснял, что все внизу исследовал... Туда ему и дорога... Тихонов выходит нижним путем, ликвидирует посты бандитов с помощью снайперов – у него во взводе два снайпера, винтовки «винторез» с ночным прицелом, и начинает подпирать бандитов снизу. Насколько позволят обстоятельства, он подойдет к ним вплотную. Мы за время, пока Тихонов добирается до места, должны найти вторую тропу и начать спуск. Думаю, убежище где-то в середине склона... Жалко, нет у нас никакой вещицы для собаки... А то пошла бы по следу...
– Не пойдет, товарищ майор... – засмеялся старший лейтенант Рубашкин. – У меня товарищ такую же, как вы, ошибку допустил... Охотник начинающий... Купил себе гончую собаку и пошел с ней уток стрелять... А собака в воду только поплескаться забегает...
– Наша-то служебная... – сказал майор. – Овчарка...
– Собака-минер... Она мины ищет... Но не по следу ходит... По следу ходят служебно-разыскные... Они должны быть нрава боевого, потому что участвуют в задержании. А пес-минер, напротив, должен быть добрым и кротким, не суетливым... Совсем другой характер... Противоположные качества культивируются...
– Тогда выступаем... – решил Василий Константинович. – Что ты про минное поле говорил?
– Слухи, товарищ полковник... Тропа заминирована...
– Слухи, товарищ полковник... Тропа заминирована...
– Минные поля Умар Атагиев любит... – согласился Раскатов. – Значит, собаку пускаем вперед... Личный состав предупреди, чтобы шли след в след...
– Тропы как таковой там наверняка нет, – возразил Макаров. – Есть направление, соответствующее карте... И есть участки, которыми пройти, как Тихонов говорит, невозможно. Будем идти там, где возможно. И сверяться с направлением по карте... Времени это займет много, но взводу Тихонова тоже идти долго... А минное поле и должно быть минным полем. Не могли они весь ельник заминировать... Только какой-то отдельный участок... Они не случайного прохожего ищут... Они перекрывают пути подхода...
С этим полковник не мог не согласиться...
* * *– Тихонов правильно говорил... Рубашкин, посвети-ка... – майор Макаров остановился и достал планшет. Планшет он носил под «разгрузкой», поскольку из-за размеров поместить его в карман было невозможно, а носить так, как носят офицеры линейных частей и как полагается носить по форме одежды, в боевой обстановке не рекомендовалось, точно так же, как не рекомендовалось носить пистолет в кобуре на поясе. По этим признакам снайперы боевиков легко вычисляли офицеров.
Старший лейтенант направил луч фонарика на карту. Полковник Раскатов пододвинулся ближе.
– Так и есть... Вот здесь Тихонов плутал...
На карту карандашом были нанесены пометки – результаты разведки взвода старшего лейтенанта Тихонова. И эти пометки полностью совпадали с тем путем, которым шли спецназовцы.
– Сдается мне, что путь долго будет поверху идти, – предположил Макаров.
– Откуда такие выводы? – не понял Василий Константинович.
– Профиль гор такой... По траверсу хребта должна идти тропа, а когда траверс под уклон пойдет, можно будет свернуть в сторону нижней тропы...
– Может быть, но я обоснования вывода не понял... – стоял полковник на своем.
– Это опыт, товарищ полковник... – улыбнулся Макаров. – Я уже несколько лет по местным горам бегаю. Не только конкретные места изучил, но и принцип... Знаю, где можно тропу проложить, где это невозможно... Вот увидите, так оно и будет...
– Буду только рад... – согласился полковник.
Впереди группы шли кинолог с собакой-минером и два пулеметчика с ручными пулеметами. Ручной пулемет перед автоматом имеет значительное преимущество в скорострельности. И, если случится вдруг непредвиденная встреча с противником, два пулеметчика сумеют нанести противнику такой же урон, как целое отделение автоматчиков. А собака-минер, как объяснил полковнику Раскатову кинолог, хотя сама и не агрессивна, но все же людей впереди почует раньше, чем человек увидит, и предупредит без лая. Собака этому обучена...
Раскатова беспокоили сбои в работе связи. Все офицеры отряда, кроме него, в отряд не входящего, были снабжены коротковолновыми миниатюрными радиостанциями, в обиходе называемыми «подснежниками». Даже кинолог-минер имел такую связь. Сама радиостанция была размером с записную книжку и убиралась в карман. Наушник вставлялся в ухо, а микрофон крепился к воротнику и легко регулировался. Связь удобная и рук не занимает, но слишком часто пропадал из эфира старший лейтенант Тихонов.
– Горы экранируют, товарищ полковник... В горах всегда так... – сетовал майор Макаров... – Сойдемся ближе, связь будет лучше...
– Связь нужна, чтобы сойтись... – возражал Раскатов.
И тут же подала голос другая связь. Мобильник, о котором совсем забыл Василий Константинович. Надо было бы, конечно, проверить номер звонившего во время боя. Но не успел. Теперь новый звонок, и определитель показал, что от того же абонента.
– Слушаю... – тихо ответил полковник...
ГЛАВА 5
1. БЕЗ ЭМИРА
Мовсар переваривал сказанное.
– Объясни... – потребовал, наконец.
Умар тяжело вздохнул, но он хорошо понимал, что объясниться следует непременно. Так будет честно. Обманывать Умар не привык, хотя мог предугадать реакцию эмира на сказанное.
– Ты что, вертолет не слышал?
– Где-то в стороне пролетал. Мне доложили...
– Это «летучие мыши»... Выступили, чтобы выручать пленников...
– Откуда ты знать можешь? Мало ли вертолетов над нами летает... – не поверил Байсаров.
– Астамир слушал... Долетел до перевала, завис там, потом развернулся и назад полетел... Вертолет зависает для десантирования. Десантироваться в нашем районе могут только «летучие мыши», что у мотострелков в батальоне квартируются. У них и свой вертолет есть... Это они... С той стороны летели...
– Слишком рано... Не могли еще узнать... Может, во время боя кто-то сообщил...
– Нет... Я знаю, кто сообщил... Это мой старший лейтенант Раскатов...
– Ты отпустил его?
– Мы его на дороге отпустили...
– И «мобилу» отдал?
Значит, Мовсар наблюдал, как Умар забирает у полковника документы, оружие и мобильник. А делал вид, что совсем не смотрит. Не смотрит, а все видит. Мент, он и в Африке мент...
– Нет, его «мобилу» я отдал Астамиру... Но он себе добыл...
– Где?
– У тех, что машину грабили... И автомат, думаю, добыл... Без автомата спецназовцу плохо. Он неуютно себя без оружия чувствует... Добыл и сразу позвонил... Потому так быстро и прилетели... Теперь уже, думаю, по следу идут...
– Чтобы идти по следу, надо след видеть... – не согласился Мовсар. – Нынешним летом снега не выпадало... Нет следов – нет нас... Мало ли куда мы ушли...
– Ты слишком презираешь федералов... – сказал Умар.
– Они того стоят...
– Не суди о всех по мотострелкам... Ты и из этих с самыми худшими общался... А со спецназом ГРУ дела не имел. А я имел еще в Афгане. И знаю, что это за парни...
– Я посадил одного такого еще в пору своей ментовской юности.
– Это ни о чем не говорит. Против нас выступил отряд обученных «волкодавов». Если они вцепятся, нам не оторваться...
– Мы слишком глубоко сидим, чтобы они до нас добрались... Вы слишком глубоко сидите, то есть... вы... Потому что я сейчас уйду в село, а завтра в город уеду... – Мовсар встал решительно. Из пещеры вышел Анзор с несколькими листочками в руках. Письма были написаны.
– Ты хочешь уйти в такой момент? – непонимающе спросил Умар.
– Ты отпустил своего полковника... Тебе и расхлебывать... Ты остаешься за меня!
Анзор передал письма эмиру. Тот свернул всю стопку и убрал во внутренний карман. Туда же, куда раньше убрал бумажку с адресами. А документы пленников так и оставались в руке отставного майора ВДВ.
– Значит, Умар, так... Я уезжаю делать дела... Когда я позвоню, ты должен будешь поступить с пленниками так, как я прикажу. Что касается спецназа... Сам говоришь, они высадились на перевале... Ты проходы готовил.... Сам говорил, что никто там не пройдет...
Умар пожал плечами.
– Костер на всякий случай потушите... И отлеживайтесь... Я потом еще из села позвоню... Может, там новости будут... Не переживай... Нам сейчас главное – дело сделать...
– А потом? – спросил Умар напрямую.
– А потом... – Мовсар задумался ненадолго. – Потом я отпущу по домам тех, кто уйти хочет, а с оставшимися в Россию уеду... Там нас искать не будут... Куда-нибудь в Сибирь...
* * *Мовсар ушел по нижней тропе. Умар проводил его до большого ручья, там руку пожал. Эмир выглядел оживленным. Должно быть, мысли о предстоящем деле его вдохновляли. Чего нельзя было сказать об Умаре – «летучие мыши», что кружили неподалеку, не способствовали хорошему настроению. И, даже вернувшись в пещерку, Умар не мог не думать об этом. Костер уже потушили. Пленников спустили в зиндан. Устроившись отдыхать рядом с сыном, Умар стал вспоминать всю верхнюю тропу чуть ли не метр за метром. От этого воспоминания становилось спокойнее на душе. Чтобы этой тропой пройти, ее нужно знать. Иначе будешь без конца попадать в тупики, а на пути будут вставать непреодолимые скалы. И там нигде не было следа, который мог бы показать, что здесь часто ходят. Здесь и так нечасто ходят. Часто ходят по нижней тропе. Но спецназовцы не внизу высадились, а на перевале, потому что полковник Раскатов видел, куда уходил эмир с джамаатом, видел, куда ушел Умар. Может быть, и хорошо, что Раскатов видел это. Чтобы пройти по верхней тропе, нужно месяц проводить разведку, а одного неопределенного указания стороны, в которую джамаат ушел, явно не хватит. Тем более что шли они с дороги, и любой человек должен предположить, что джамаат начал спуск. И пусть попробуют там спуститься... Особенно ночью... Ночью на это можно решиться, потому что ничего не видишь. Но сам Умар даже днем бы на такой спуск не пошел...
– Что Мовсар сказал? – спросил шепотом Астамир.
Оказывается, сын не спал и чувствовал, что отец тоже не спит.
– Он ушел по важному делу...
– Это я знаю. Он всех уже предупредил до нашего прихода. Тебя оставил вместо себя. Я спрашиваю, что он про «летучих мышей» сказал?
– Он не верит, что они найдут тропу. И верит в оборону, которую я создал...