В связи с тем, что до начала массового распространения покрытосеменных растений они имели небольшие размеры и существовали в ландшафтах рискованного состояния, а это именно там, где ютились растения ценофобы. Древние насекомоядные в основном были наземными животными.
Насекомые конца Мезозоя из-за экспансии цветковых растений стали приспосабливаться к новым условиям существования. В связи с освоением новых пищевых зон появились и новые виды, которые начали активно осваивать ресурсы новой флоры, количество их видов резко возросло и как пищевая база, стали очень притягательны. Поэтому вслед за ними поднялись на деревья и предки низших приматов, которые свой «эволюционный бег» стали приноравливать к темпам распространения растений - продуцентов и их спутников насекомых. В этот период в качестве адаптационного фактора стало активно изменяться вестибулярное чувство, которое представляет информацию о движении тела в пространстве. Органы этого чувства расположены в ухе, где полукружные каналы и вестибулярные мешочки преобразуют сигналы об относительном движении и передают их в мозг. Куда пока не ясно, но вполне возможно в мозжечок и участок коры находящийся в височной области. (Carlson, 1991). В дальнейшем вестибулярное чувство ещё раз изменилось при переходе к новому образу жизни, в котором основным было прямохождение и просуществовало неизменным до архантропов.
По сравнению с эволюционными процессами, которые протекали на поверхности земли, появление новых видов животных на деревьях было довольно медленным. На это влияли определенные факторы. Их эволюция пошла по освоению экологических ниш, обусловленных ярусными членениями фитоценозов раннего Кайнозоя, что предполагало разную по виду растительность, от кустарников и редко растущих деревьев до густых и влажных тропических лесов. Разные растительные формации, а значит, и разные способы добывания пищи, заставляли по-разному передвигаться. Поэтому разделение наших далёких предков пошло, в первую очередь, по способу передвижения в ветвях растительности
Ранняя Кайнозойская флора по данным палеоботаники была более однородной по своему видовому составу, чем современная. То есть растений пригодных в пищу было ещё не много. Однообразие пищевых ресурсов не способствовало видообразованию, а какие и появились виды, различие между ними были не очень существенными и нечётко выраженными. Скорее всего, различия критериев видов наших далёких предков в ту эпоху, формировались, в общем, и целом только в различных ландшафтных районах и климатических зонах. В принципе ранних приматов можно назвать трансзональными видами потому, что расселение их происходило во все климатические зоны Палеоцена.
Не будем утверждать, что можно ответить на вопрос где родина приматов. Данных очень мало. Вообще считается, что начало всех начал, это центральная Азия. В Монголии в верхнемеловых отложениях были найдены останки животных похожих на современных тупай, насекомоядных примитивных млекопитающих. Полагают, по этому, что предки приматов распространились из Азии во многие районы Старого и Нового света и составили основные популяции переходных видов, из которых в последствии развились предки лемуров и долгопятов и которые в дальнейшем дали большое количество видов обезьян.
В процессе эволюционного развития видов низших приматов происходила полная переналадка органов чувств, инстинктов, безусловных рефлексов. Необходимо было перестроить видовую морфофизиологию, генетическую информационность, поменять в корне все процессы жизнедеятельности и, прежде всего размножение. В связи с изменением видов потребляемой пищи необходимо было изменить биохимию внутренних процессов. Самое главное, что необходимо было сделать, это изменить структуру мозга и нервную систему. Как видите, задача была поставлена грандиозная и требовала большого количества времени. По этому-то с момента появления низших приматов (80 миллионов лет назад) и до того времени, когда по веткам запрыгали истинные долгопяты и лемуры, прошло, как вы уже знаете из предыдущей главы, примерно, 20 миллионов лет
Некоторые из низших приматов стали передвигаться прыжками, а это способствовало увеличению размеров задних конечностей. Когти на них теперь только мешали, и они постепенно превратились в ногти, хотя на передних конечностях сохранились. Этих примитивных приматов считают родственниками современных тупай.
Были и другие группы насекомоядных, у которых в силу специфики окружающей растительности или ярусного обитания, специализация в прыжке вызвала не только увеличение задних конечностей, но и удлинение пяточного отдела стопы. Так, что задние конечности представителей таких видов, стали представлять двойной рычаг, что позволило им совершать огромные прыжки.
Большие скорости приземления заставили изменить и передние конечности. Когтей для фиксации при приземлении оказалось недостаточно, пальцы передних конечностей стали удлиняться, что способствовало более прочному захвату ветвей и позволило раздельно манипулировать ими. Дальнейшее приспособление к лазанию сформировала кисть передних конечностей таким образом, что большой палец стал противостоять остальным, что позволило обхватывать более тонкие ветки. Таким образом, сформировались представители подотряда долгопятовых, или тарзиоидов.
Повидимому, одновременно с дорлгопятовыми появилась и ещё одна группа насекомоядных, но она освоила не прыжковое передвижение по деревьям, а лазание. Поэтому передние и задние конечности у них специализировались как хватательные. Такое передвижение предполагало и прыжки, но они имели только вспомогательную роль. Передние конечности развили из-за этого большую подвижность. При лазании вертикальное положение тела было таким же обычным, как и горизонтальное, что привело к укреплению позвоночного столба и перестройку мышц спины Лучевая кость предплечья, вращаясь около локтевой кости, стала вращать и кисть. Головка плечевого сустава постепенно стала шарообразной и стала входить в соответствующую ямку лопатки, что так же увеличила подвижность передних конечностей, а большой диапазон движений передних конечностей в целом, стал возможен из-за хорошего развития ключицы.
Когда предки низших приматов, в общем, и целом адаптировались к жизни да деревьях и стали активно размножаться как в количественном, так и в видовом составе некоторым видам из-за специфического образа жизни, особенно с дневным способом обитания, насекомых, как пищи с их малыми энергетическими возможностями стало не хватать. К тому же эти ползающие и летающие твари научились активно защищаться. Разразилась небольшая конкурентная «заварушка» и насекомоядные стали употреблять в пищу помимо насекомых плоды, ягоды и другие части растений. Появилась адаптация к пищевым компонентам смешенного характера. В потреблении, которой стали участвовать все три категории зубов. Это позволило избежать специализации зубного аппарата, как это произошло с грызунами, хоботными, копытными, хищниками и т.д.
Разнообразие пищи обогащала организм более разнообразными веществами, что, конечно, положительно сказывалось на эволюционных процессах и конкурентной борьбе за обладание пищевыми зонами. Со временем у этой группы примитивных обезьян, начали накапливаться черты, всё более и более приближавшиеся к приматным. Эта переходная, от насекомоядных к приматам, группа животных, дала в начале Палеогена ветвь полуобезьян или лемуров.
Таким образом, древнейшие полуобезьяны, ещё в меловом периоде, разделились на две основных группы: протолемуров - предков тупай и лемуров и протодолгопятов – предков долгопятов. В палеоцене, 60 миллионов лет назад, уже встречаются останки разных видов этих наших далёких ископаемых предков.
Жизнь на деревьях потребовала от животных пугливых и нервных, ранее копавшихся в опавшей листве лесов и подлесков, а то и в верхних слоях почвы, при поисках насекомых, их личинок и червей, совсем других осязательных способностей. Вполне возможно, что небольшое количество чувствительных рецепторов на кончиках пальцев у насекомоядных была. В сумерках леса поиск насекомых в рыхлом почвенном слое происходил как с помощью обоняния, так и с помощью осязания. Зрение – то не очень помогало. Реакции насекомоядных предков низших приматов того времени на осязательные стимулы почти целиком зависели от врожденной способности их нервной системы. Эти реакции были не очень разнообразны, но они соответствовали обыденным условиям существования этих животных.
Хватательные способности полуобезьян привели к образованию специальных приёмников осязательных раздражителей в виде выпуклых осязательных подушечек, покрытых капиллярными линиями и узорами, которые сплошь покрывали кожу всех четырёх конечностей, тем самым намного увеличивая площадь осязательных возможностей, то есть информативные функции осязания намного увеличились. Теперь можно было мгновенно оценить сухая или нет ветка, на которую нужно было переместиться. Спелый ли плод, который необходимо съесть и так далее.
Хватательные способности полуобезьян привели к образованию специальных приёмников осязательных раздражителей в виде выпуклых осязательных подушечек, покрытых капиллярными линиями и узорами, которые сплошь покрывали кожу всех четырёх конечностей, тем самым намного увеличивая площадь осязательных возможностей, то есть информативные функции осязания намного увеличились. Теперь можно было мгновенно оценить сухая или нет ветка, на которую нужно было переместиться. Спелый ли плод, который необходимо съесть и так далее.
Острота обоняния первых приматов в Плиоцене хотя и осталось прежним, но поменялся спектр раздражителей. В новых условиях необходимо было его перестроить на комплекс запахов, жизненно важных для существования на деревьях.
Каждому виду животных присущ свой особый спектр раздражителей обоняния. Обычно они наиболее чувствительны к комплексам запахов, которые особенно важны для них в жизненных условиях. Поэтому и у наших далёких предков произошла переоценка обонятельных ценностей. Изменился состав пищи – изменился запах тела. В новой экологической нише изменилась биохимия и физиология, изменились процессы жизнедеятельности и размножения, а они несли новый букет запахов. Обонятельная информация об окружающем мире возросла многократно, а мозг должен был научиться воспринимать и расшифровывать эту информацию.
В Палеоцене основным в эволюционных процессах приматов было детальное направление изменения генофонда. Это первый и основной шаг к изменениям, происходящим под давлением определённых факторов, которые появились в процессе жизнь на деревьях. Причины же для изменения генофонда популяций первых приматов были такими:
- процесс возникновения мутаций, которые в определенном количестве случаев эффективно помогали быстро менять генофонд популяций в начальный период Кайнозоя;
- колебания численности так называемой популяционной волны, на фоне изменений экологических условий окружающей среды, действовавших в течение нескольких десятков, сотен, а то и тысяч лет;
- приспособление к различным кормовым базам;
- изоляция некоторых популяций в определённых географических и ландшафтных областях и территориях, где свободное скрещивание с особями других популяций затруднено, а изоляция некоторых популяций происходило в определённый промежуток времени, когда уже в результате только естественного отбора идёт образование новых видов;
- генетическая изоляция, которая создаёт непреодолимый барьер между формами, но её не стоит считать видовой границей. Хотя бывают случаи, когда ничтожные генетические различия, например изменения чистоты голоса или поз тела при брачных контактах, приводит к изоляции, а та, в свою очередь, раскалывает популяцию до видового обособления.
Все эти вышеперечисленные причины направляли эволюционные процессы низших приматов в определённую, прогрессивную сторону, В результате появившиеся новые генотипы влияли на напряжённость процессов естественного отбора, усиливая или ослабляя его эффективность.
В этот же период у них, на первое место, в качестве информационных факторов, выходят свет и звук, (обоняние ушло на третье место). Они действовали и развивали те участки головного мозга, которые и в настоящий момент считаются необходимыми для общения, навигации и дистанционного распознавания. Это соответственно привело к изменению структуры мозга. В Плиоцене, где глаза ранних приматов выполняли в основном сторожевые функции и, находясь по бокам головы, то есть, расположены были латерально (к стати у человеческого эмбриона глаза расположены по бокам), что позволяло видеть практически вокруг себя. В связи с этим каждый глаз был связан только с противоположным полушарием мозга. Такие связи называются контралатеральными. В связи с этим зрительные поля охватывали большое пространство, но не перекрывались. С началом освоения новых территорий, вследствие изменения своих обязанностей глаза стали перемещаться на переднюю часть головы.
Жизнь на деревьях предполагала развитие глазомера, точности и быстрой корректировки зрительных восприятий, поэтому бинокулярное зрение стало такой же необходимостью, как и у хищников и служило, как и у них для предоставления, в общем-то, одной и той же информации - определении расстояния до цели. У хищников до жертвы, у приматов до ближайшей ветки или дерева. В связи с появлением бинокулярного зрения зрительные поля перекрылись и, как результат, в мозгу появились новые связи: левый глаз получил связь с левым полушарием, правый с правым.
Бинокулярное зрение развило и новую структуру мозга так называемые бинокулярные клетки, куда стекается информация от обеих глаз. Некоторое несоответствие образов привело к глубине восприятия, а движение хрусталика стала давать возможность определения относительного расстояния и панарамность восприятия. Но не нужно думать, что бинокулярное зрение в процессе эволюции вытеснило монокулярное. Просто оно из основных превратилось во второстепенную и стало нести вспомогательную функцию, т.е. стало поддерживать глубину восприятия. Например, когда дальние объекты закрываются близкими; определяются линейная и воздушная перспективы; определяется параллакс движения и т.д.. Самое же главное в появлении бинокулярного зрения это различие в образах возникающих на обеих сетчатках глаз и их распознавание и идентификация.
Кто быстрее ускачет от врага и не сорвется с высоты; кто уверенно и быстрее всех оценит расстояние до цели; кто вовремя определит, объект находящийся рядом в густых ветвях растительности, свой, чужой или хищник. Во всем этом помогало бинокулярное зрение. Передвижение глаз на лицевую сторону, конечно, изменило и строение черепа. Он стал более округлым и ёмким.
Кроме всего прочего у приматов было великолепное цветное зрение, а это говорит о том, что насекомоядные позднего Мезозоя, предки низших приматов, изначально вели дневной образ жизни. Ведь ночью цветное зрение практически не нужно, поэтому предки кошек, собак, коров и других животных, ведших, в то время, ночную жизнь, оставили им в наследство чёрно-белое зрение, правда, возместив отсутствие цветного зрения великолепным обонянием и слухом.
Где-то в раннем Эоцене в Старом и Новом Свете уже появились вполне сформировавшиеся полуобезьяны. Нотаркус в Северной Америке и Адапус в Европе. Маленькие зверьки, с длинной черепа всего в 5 сантиметров, имели на пальцах вместо когтей ногти, а на кончиках пальцев чувствительные подушечки. Мордочки у них были короткими, а глаза уже переместились с боков на её лицевую часть.
Быстрое развитие тех областей коры головного мозга, которые участвовали в восприятии зрительных и осязательных ощущений, привело к увеличению общей массы мозгового вещества, при его соответствующей большеобъёмной эволюционной перестройки. Оба полушария так быстро стали разрастаться, что черепная коробка просто за этим процессом не поспевала и поэтому затылочная часть полушарий начинает постепенно «наползать» на мозжечок и покрывать его сначала частично, а затем и полностью, как это существует у человека. Такая перестройка происходила в истории антропогенеза не один раз, а несколько.
Перемещение по деревьям, как мы уже говорили, требует кроме глазомера, ещё точности движений и ориентации в пространстве, а значит и хорошего вестибулярного аппарата, что еще больше усложнило структуру мозга и эффективность нервной системы.
Локомоция* в кронах деревьев, у низших приматов жёстко запрограмировалась и зафиксировалась окончательно в генофонде врожденных двигательных координаций, которые являются фундаментом инстинктивных компонентов видовых поведений.
Передвижение по ветвям деревьев это не просто бег по земле. Участие в этом всех четырех хватательных конечностей требовало совершенно другого качества головного мозга, который, в конце концов «подтянулся» в своём развитии к физиологическим особенностям приматов - четверорукости.
Жизнь в трёх измерениях, ориентация в нём требует более мобильной нервной системы, усложнения структуры головного мозга и его увеличения. Антрополог Я.Я. Рогинский указал на то, что наиболее «умными», с большим относительным весом мозга являются ластоногие, китообразные (вспомните дельфинов) и обезьяны. Мозг выдры, например, относительно к весу тела значительно больше, чем мозг прочих представителей куньих, передвигающихся по плоскости земли. Ну и конечно относительный вес мозга значительно выше у тех животных, которые имеют передние конечности, приспособленные для исследования окружающей среды. Такие конечности уже начали функционировать у первоприматов.
Таким образом жизнь на деревьях предполагает усложнение локомоторных навыков в решении задач по передвижению в лабиринте растительности. У наших далёких предков это, в свою очередь, вело к возникновению и улучшению интеллектуальных действий, что позволило усмотреть уже не только просто компоненты окружающего мира, но и установить наличие в нём определенных отношений и связей, т.е. ситуаций.