16 апреля 1927 года в Джоукоудяне, под руководством Биргена и Болина, приступили к раскопкам. Они шли в чрезвычайно сложных политических условиях. В Китае полыхала гражданская война, и к европейцам в Пекине относились настороженно. Тяжелейшие раскопки длились 10 долгих лет.
Буквально через полгода 16 октября был найден ещё один зуб. Примерно на том же участке, где были обнаружены зубы Зданским. 5 декабря 1927 года экстренно собралось специальное заседание Геологического общества Китая. После восторженного выступления Грабо и соображений геологов и палеонтологов о глубокой древности слоёв, в которых был найден зуб человека или предчеловека, выступил Блек: «Сравнение зуба из Чжоукоудяня с зубами человека, неандертальца, питекантропа и шимпанзе привели меня к выводу о его уникальности и, следовательно, принадлежности человеку особого рода. Я беру на себя смелость объявить, публично, об открытии в предгорьях Западных холмов, нового рода древнего человека. По совету профессора Грабо, я назвал его Sinanthropus pekinensis - Синантроп пекинский». Он тут же подчеркнул, что родина древнейших людей, подобного типа расположена в Центральной Азии, и, что есть определённая закономерность распространения находок костных останков предковых форм. Относительно 45-й параллели они сдвинуты на 5 градусов к северу (гейдельбергская челюсть в Европе*), или на 5 градусов к югу - (синантроп).
Блэк искренне верил в незыблемость центрально-азиатской гипотезы: «Открытие синантропа - факт огромного значения, для решения проблемы происхождения человека и его расселения с плоскогорий Центральной Азии. Новая находка дает прочное свидетельство в поддержку теории центрально-азиатского происхождения человека. Из Центральной Азии предки мигрировали, прежде всего, на восток и северо-запад, то есть в направлении, где почти нет серьёзных препятствий, для переселения первобытных орд. В нашем распоряжении пока имеется один зуб, и все же я думаю, что синантроп прогрессивнее питекантропа Дюбуа, хотя они обитали в Азии приблизительно одновременно. Согласно принципам центрально-азиатской гипотезы, питекантроп, представитель первой волны эмигрантов, откуда-то из Гоби, Синдзяна или Тибета. По мере продвижения на юг, к Яве им пришлось преодолеть настолько сложные преграды, что когда они, наконец, достигли окраины Азиатского материка, в Центральной Азии и прилегающих к ней районах, появились значительно более прогрессивные, с большим по объему мозгом, виды людей - синантропы».
Чтобы привлечь широкое внимание к открытию в Китае, Блэк отправился в Европу и Америку. Он был во многих странах, встречался со многими видными антропологами и всем навязывал свою точку зрения, демонстрируя всем зуб, который он поместил в футляр и носил на шее. Простим ему эту слабость. Она, скорее всего психологическая разрядка, после тех мытарств, которые ему пришлось перенести, обивая пороги научных учреждений и руководителей фондов развития науки. Он наносил визиты, беседовал, убеждал, спорил, доказывал, сердился, терял надежду и вновь её находил. Всё это делалось с целью возобновления раскопок в Джоукоудяне.
Впрочем, коллеги Блэка особого восторга и восхищения не проявляли. Ведь в наличии был всего один зуб, пусть даже очень похожий на человеческий и предварительно датируемый в один миллион лет. Антропологов шокировало то, что Блэк, имея на руках всего лишь один зуб, осмелился классифицировать древнего человека. Со всей деликатностью коллеги рекомендовали ему, продолжить раскопки и найти что-нибудь более определенное. И находки не заставили себя ждать.
В результате раскопок, под руководством Болина и его помощников - аспиранта Пэй Вень-Чжуна и палеонтолога Ян Чжун-Цзяня, в 1928 году были открыты сразу более двух десятков зубов синантропа, затем 2 обломка челюсти, и, наконец, два обломка черепной крышки. Первые фрагменты черепа третичного человека Восточной Азии. Только в конце ноября 1929 года был найден первый череп синантропа, который по своему строению был очень похож на череп питекантропа, что предполагало примерно одинаковую стадию их развития, отражая низшую из известных ступеней эволюции человека разумного. Дальнейшие раскопки и изучение найденных материалов привели к выводу, что синантроп использовал огонь и изготовлял примитивные каменные орудия.
Данные новости не были приняты миром археологов и палеоантропологов «на ура». Традиционность представлений, инертность мышления и причины о которых автор упомянул ранее, это препятствия, которые преодолеваются с трудом и очень болезненно. Открытия в Джоукоудяне вызвало у некоторых «деятелей науки» недоверие, граничащее с обвинениями в некомпетентности и дилетантстве.
И все таки, новые находки и исследования, позволили утверждать, что синантроп и питекантроп освоили обширные просторы Восточной и Юго-Восточной Азии, примерно около пятисот тысяч лет назад. Изучение возможных маршрутов миграций древних животных, а значит и охотников на них, показало, что наиболее вероятный район, откуда в северные области Восточной Азии мигрировали орды, располагался не в Центральной Азии, а, скорее всего в южных районах. Там, по мнению профессора Ванденрейха, принявшего эстафету исследований, после смерти Блэка, находился один из возможных центров, где начался процесс превращения обезьян в человека. И концепция центрально-азиатской прародины человека приказала долго жить и осталась только в анналах истории науки. Вместо неё появились идеи о множественности таких центров, располагавшихся в южных пределах Старого Света и о сплошной «зоне очеловечивания», охватывающей тропические районы Африки и Азии. В этих идеях, все равно, первостепенная роль отводилась югу Азии, в том числе Нидерландской Индии, главным образом острову Ява. Такое упорное пристрастие отдельных палеонтологов к Азиатскому варианту происхождения человека, было потому, что в начале 30-х годов прошлого века, на Яве, профессором Кенигсвальдом были сделаны ряд находок костных останков питекантропа.
В 1939 году в Пекине, профессорами Вейденрейхом и Кенигсвальдом, было проведено сравнительное изучение черепов синантропа и питекантропа. В процессе данного исследования, ученые пришли к единодушному мнению, что эти, наиболее примитивные из гоминид*, представляют собой тесно родственные формы, несмотря на некоторые, иногда существенные, различия в строении их черепов, челюстей и зубов. Данные различия, ученые решили признать «региональными», не позволяющими выделить два обособленных вида обезьянолюдей. И, в конце концов, Вейденрейх и Кенигсвальд пришли к согласию, что питекантроп и синантроп не боковые или, или как говорят, тупиковые формы обезьянолюдей, а настоящие предки современного человека, с которым их связывает неандерталец Азии - нгандонгский человек. Его останки были обнаружены на Яве неутомимым Кенигсвальдом.
Но зрела, в недрах науки, новая концепция места происхождения человека – Панафриканская, Но об это мы рассмотрим в процессе раскрытия основной темы этой книги.
Области компетенции Экологии
в проблеме эволюции человека.
(краткий экскурс)
В начале 17 века, образованнейший человек того времени, английский физик и ботаник Роберт Гук, усовершенствовал микроскоп*, добавив в него третью увеличительную линзу и смог рассмотреть предметы, куда меньшие, чем блоха.
Через прибор Р. Гук рассматривал все, что его интересовало. Увиденное он зарисовывал и подробно описывал. Так появилась книга «Микрография». Вот как он рассказывает об изучении одного среза: «перочинным ножом я срезаю с гладкой поверхности пробки чрезвычайно тонкую пластинку. Кладу её на чёрное предметное стекло, т. к. это белая пробка; и, осветив её при помощи плосковыпуклой стеклянной линзы, я чрезвычайно ясно вижу, что вся она пронизана отверстиями и порами, совершенно как медовые соты. Только отверстия менее правильны».
Исследователь назвал их клетками. Эти поры и на самом деле были клетками, только пустыми внутри потому, что они давно стали мертвыми и то, что видел Гук, был лишь каркас некогда живого. Долгое время так и считалось: главное в клетке - клетка, то есть её стенки.
В настоящее время учёные, на основании имеющихся данных которые представляют им различные науки, создали вот такой каркас - мёртвую клетку феномена эволюции человека полагая, что это и есть целое. И достаточно ещё приложить некоторое усилие, найти определенные подробности, мелкие недостающие детали этого каркаса и разгадка происхождения человека будет решена. О том, что каркас необходимо наполнить жизнью все почему-то забывают. Попытка нарисовать живую картину истории становления человека, пока терпит неудачу, потому, что в этой проблеме необходимы совместные усилия многих отраслей науки. Вот, мы сейчас и начнем, наполнять этот каркас возможными красками научных фактов, предположений, гипотез и теорий. Хотя многое в них выводы из недоказанного, но они будут иметь законное место в данной книге потому, что многое доказать за давностью лет просто невозможно.
Для того чтобы понять процесс преобразования обезьяны в человека, в первую очередь необходимо определить место, где происходили данные эволюционные процессы, не точку на карте, а биоценотические* координаты, которые и определили бы нас, в процессе эволюции, как вид Homo Sapiens. Для понимания данной проблемы, нам необходимо совершить экскурсию в науку Экологию, в её структуру и положения потому, что она изучает закономерности существования организмов в окружающей среде. Правда такая формулировка задач, для нас слишком обобщенна и поэтому мы её должным образом, конкретизируем, до необходимого понятийного уровня, чтобы определить ход рассуждений представленных этой книгой.
Где-то в областях именно экологических знаний лежит начало величайшей загадки происхождения человека, формирования его психофизиологических черт и зачатков социальной эволюции. Опираясь на современную экологию, можно приоткрыть миллионолетние пласты времени, окружающих антропогенез и попытаться ответить на некоторые вопросы. Пути исследования этой проблемы, в принципе, не будут отличаться от исследования животного мира планеты, или какого-либо отдельно взятого вида. Ведь мы все из природы и подчиняемся её законам.
Рассмотрение антропогенеза,* с точки зрения науки Экологии, будут заключаться в определении структуры экологической ниши,* в которой проходили эволюционные процессы, Абиотические условия её среды: влажность, температура, степень освещенности, климатические и ландшафтные особенности гидрологические факторы. Кроме того и самое главное, в определении пищевой зоны, где и чем питались наши предки, что было их добычей, какие изменения претерпел аппарат приёма пищи в связи с освоением экологической ниши, как это повлияло на формирование человеческого организма. На основании первых двух подпунктов, мы попытаемся определить суть биотических связей, в предполагаемой экологической системе, где сформировались морфологические, физиологические и другие критерии* вида - Homo Sapiens. Определим возможность человека и его предков адаптироваться к факторам среды обитания, то есть, определим его экологическую пластичность, и попытаемся раскрыть суть крайней специализации этого вида. Уже на основании вышеперечисленных, вскрытых данных мы сможем попытаться определить, образ жизни гоминид, состав и структуру популяций, приблизительную динамику размножения, степень участия в размножении особей разного возраста и различного физиологического состояния, а так же зависимость всех этих показателей от биотических и абиотических факторов. И, наконец, определим приблизительное время начала группового или как его ещё называют, грегарного отбора у гоминид в переходный период от обезьяны к человеку.
В связи с этим необходимо чётко уяснить, что адаптация,* это процесс приспособления особи, популяции и вида, к изменениям окружающей среды. Нет изменения среды обитания, нет и адаптации. И ещё нужно запомнить, что она всегда происходит при взаимодействии трех основных биологических понятий: изменчивости*, наследственности* и естественного отбора. Это, в общем - то, пассивное принятие и приспособление организмов к изменению параметров окружающей среды. Но на определенном этапе антропогенеза, возникла адаптация, которая подразумевает развитие способов искусственного приспособления к неблагоприятным условиям и наконец на определенном же этапе эволюции, на базе инстинктивных, доминантных внутригрупповых отношений, возникла социальная адаптация, как постоянный процесс активного приспособления индивида уже к условиям социальной среды. Такая смесь приспособительных возможностей человека заставляет пересмотреть не только существующую, формальную, но так же содержательную стороны истории адаптации в антропогенезе.
В конце 20-века экологи пришли к принципиально важному выводу, что к изменениям параметров окружающей среды адаптируется не каждая особь в отдельности, а популяции вида и их производные. Данные умозаключения стали возможными тогда, когда ученые открыли для себя биологические системы планеты, биоценозы и биогеоценозы в совокупности со всеми их биотическими и абиотическими факторами и стали их активно изучать. В структурном отношении данные биологические образования представляют собой интегрированные, иерархические системы, построенные из популяций видов, обеспечивающих существование биоценозов на каком – то определённом уровне. Взаимодействие всех его частей заключается в создании организованных потоках энергии и вещества и, в принципе, служит для этого.
Оказывается, что все разнообразие живых существ в биоценозах, связано сложнейшей цепью взаимных зависимостей и поэтому образуют устойчивые, саморегулирующиеся открытые системы, в которых происходит круговорот веществ и обмен энергией между живыми и не живыми её частями. Из-за данных особенностей, в некоторых работах по экологии, биоценозы представлены как кибернетические системы. В частности это можно встретить в учебнике «Экология» (В. Коробкин, Л. Передельский) изд. « Еникс», 2000 г. Там авторы представляют гомеостаз* с точки зрения кибернетики, как обратную связь. Попробуем расширить данные понятия.
Накопление сложности, информационности, совершенствование организации за счет естественных процессов в биологических системах, на первый взгляд противоречат второму закону термодинамики. Согласно ему, закон возрастания энтропии* в замкнутых системах, не всегда применим к открытым системам, таким как биоценозы. Это потому, что они, используя энергетические ресурсы окружающей среды, могут достаточно длительное время сохранять свою энергию постоянной, то есть происходит увеличение степени организованности за счет естественных процессов.
Подобные системы в кибернетике называются негэнтропийными системами (НЭС). Чтобы информационная сложность экологических систем была высокой, необходимо содержание в них достаточно большого числа первичных элементов- популяций.
Для сохранения НЭС при наличии отрицательных факторов, она должна тем или иным способом препятствовать своему разрушению. Биогеоценозы являются негэнтропийными, динамическими, самосохраняющимися, открытыми (в рамках планеты разумеется) системами, в которых энергия связей между элементами, сравнима со средней энергией возмущения в окружающей среде – колебаниями параметров зависящих как от биотических, так и абиотических факторов. В связи с этим биосистемы могут эволюционировать за счет изменений (мутаций) создаваемых возмущениями среды. Устойчивость любой такой системы можно оценивать временем её существования. Чем больше время существования, значит тем лучше качество связей, больше устойчивость, а значит лучше приспособленность к окружающей среде.
Биосистема остаётся неизменной до тех пор, пока силы связей между её компонентами больше внешних сил возмущений, действующих на систему. Вообще любая система и биологическая в том числе, обеспечивает свою устойчивость к разрушающим действиям окружающей среды за счет изменения либо количественных характеристик связей между своими элементами (в нашем случае, популяциями), либо увеличивая качественное взаимодействие (в нашем случае специализацию особей). Чаще всего используются оба приёма одновременно.
Совместное использование этих двух способов существования, является наиболее гибким и характерным для так называемых «ультростабильных систем». Их впервые исследовал известный английский кибернетик У. Эшби. Он построил простую электромеханическую модель ультростабильной системы, которую назвал «Гомеостатом*». Этот прибор в процессе воздействия слабых внешних возмущений, изменяет только количественные характеристики связей между своими элементами, Если на него оказать более сильное воздействие, то он будет менять свою структуру до тех пор, пока она не станет устойчивой к данному воздействию. Гомеостат как бы приспосабливается к внешней среде, меняя связи и взаимодействия между своими элементами.
В природе есть примеры такого «поведения», характерного для гомеостата, это, например, перестройка пространственной структуры молекул графита при изменении давления и температуры. В процессе такого изменения из графита получаются алмазы. Таким же образом реагируют на внешние факторы и биоценозы. Тенденция живых систем поддерживать внутреннюю стабильность с помощью собственных регулирующих механизмов, тождественных гомеостату Эшби, называется гомеостазом, а колебание численности в определенной экологической системе, в пределах какой-то средней величины, их динамическим равновесием.
Учитывая, что, в общем, и целом ультростабильность не требует большой информационной сложности, то их в природе великое множество, так как они могут возникать за счет случайных процессов при возмущении окружающей среды.