Фаруллах жмет плечами.
— Что-нибудь придумаю. Возможно, расскажу ему историю.
Тиль снится тыквенная каша.
Снится, как она клокочет, как пахнет, как дышит теплом в лицо. Снится так явственно, что кажется, стоит поднять голову и…
— Каша… — шепчет Тиль.
— Что? — выдыхает зарывшаяся в тряпки мать.
— Каша.
Мать не верит. Мать подползает ближе. Мать плачет.
Потому что оставленный дедушкой Файруллой горшок на тонких медных ножках полон золотистой тыквенной мякоти.