Магистр взял из рук Саргенса шкатулку, и в ней тускло блеснула кучка каких-то украшений. Феодорис достал одно и показал всем серебряный браслет, покрытый вязью магических знаков.
— Это знак чародея, и одновременно пропуск в Антаиль, так будет называться школа и все расположенные за стеной угодья. Я отдаю эту шкатулку князю Ардесту, тут как раз хватает браслетов на всех вас. Все остальные люди из клана Сокола, кто впоследствии заслужит это право, будут получать их у назначенного князем советника. Кого бы ты хотел видеть на этом месте?
— Пусть назовет Эвеста, — подумав, улыбнулся жене Берест, начиная понимать, почему она так упорно молчала почти два часа. Не хотела давать мужу подсказок о своих желаньях, боялась, чтобы это не повлияло на его решение.
Какая она временами бывает простодушная! Да ведь он воспитан в клане ястребов и просто не может не думать в такие моменты о будущем удобстве и спокойствии своей женщины! Но пусть и дальше считает, будто в этот раз ей удалось его обвести.
— А кто бы хотел быть советником Деста? — На миг подняв на магистра глаза, кротко улыбнулась целительница, и Ольсен довольно ухмыльнулся.
Усмехнулся и Берест, он тоже любил в таких случаях сначала услышать, что ему предлагают, а потом принимать решения. Но в этот раз хотел сначала услышать мнение жены. Не хотелось, чтоб будущий советник вызывал у нее недоверие, а уж какой осмотрительной и внимательной умела быть его Колючка, ястреб запомнил очень хорошо. Хотя… теперь он сокол, но прежде, чем так называться, нужно еще дождаться решения совета старших кланов.
— Каждый из нас будет рад помогать вам возводить город и устанавливать в нем порядок, — с едва заметным лукавством неторопливо протянул Феодорис, — и не ради долга или выгоды, а по-родственному. И так же каждый из магистров готов занять место советника. Но раз вы доверяете нашему выбору, хочу объяснить, почему мы предлагаем именно этого магистра. Его знают и уважают в Этросии и князья, и воины, и торговцы, а это для нового клана на первых порах очень важная подмога. Он сможет договориться с любым воеводой и купцом и распознать все хитрости и козни пройдох.
— Только пусть не суется в одиночку в самые опасные места, — насмешливо проворчала Веся, — так назовешь ты наконец его имя?
— Так ведь ты же догадалась? — лукаво усмехнулся Феодорис, — и даже не имеешь ничего против.
— Я постараюсь больше не соваться в опасные места, — спокойно пообещал Саргенс, и со смущенным вздохом пояснил, — а в тот раз у меня всё было рассчитано.
— Помню я тот расчет, — счел нужным нахмуриться Ардест, — Эвеста как на пожар бежала. Но я все равно рад, что ты стал моим советником, надеюсь, вам удасться уломать совет кланов. Теперь мы можем идти? Всем нам нужно привыкнуть к этой новости и многое обдумать.
— Да, всё самое важное мы решили, — довольно улыбнулся Феодорис, — но думать будете завтра. Сегодня у нас праздник. Переодевайтесь и приходите в столовую возле своих комнат, за вами придут.
— Ну и дела, — озадаченно ворчал Лирсет, шагая по коридору к выходу из подвала, — у меня прямо голова кругом идет. А если нас Илстрем не отпустит из своего клана?
— Ты не забыл, что уговаривать совет старших кланов отправятся Феодорис с Саргом? — ехидно, как прадед, фыркнул свежеиспечённый князь, — неужели у них не припасено для отца доводов, против которых он не сможет устоять? Да я больше чем уверен, что они к каждому из князей давно проторили тропку. И если честно, очень благодарен им за Южин. Хотя и как-то совестно брать такой роскошный дар, но я понимаю, что от него магам только лишняя морока. Зато если мы поставим на границе наших земель дозорные башни и будем следить за степью, то сможем прятать в крепости всех жителей, пока не отобьёмся.
— Дест… — кротко улыбнулась Веся, — пообещай мне забыть на сегодня про дела? Все-таки сегодня у всех нас великий праздник. А сейчас у меня есть одно небольшое дело, ты идешь со мной или переодеваться?
— Конечно с тобой, — мигом решил князь, — переодеваюсь я быстро.
— Можно, и я с вами? — испытующе уставился на целительницу Даренс, — или это секрет?
— Можно, — беззаботно пожала плечами княгиня, — но сразу предупреждаю, ничего интересного ты не увидишь.
— Тогда я тоже пойду, — хитро прищурился Ольсен, — Кася, поспит еще пять минут наш приемыш?
— Веся в него уже запустила своего фантома, потому я чувствую, когда он начинает беспокоиться, — пояснила травница, еще крепче прижимаясь к руке мужа.
— Тогда и мы пойдем, да, Ранз? — оглянулся на брата Лирсет, — а то опять пропустим самое интересное.
— Как в балаган собрались, — недовольно проворчал блондин, разглядев как Ранзел с Ансертом поворачивают вслед за толпой родичей, — что вам там, представленье?
— Не нравится, не ходи, — огрызнулся Ансерт, уже отругавший себя за то, что не остался в руинах с Ранзом, и не желавший больше никогда допускать такой глупости.
И неважно, что в тот момент ему хотелось посмотреть на небо и посидеть в горячей водичке, потерпел бы еще, не неженка небось.
— Я бы не пошел, — с внезапным ожесточением процедил сквозь зубы блондин, и резко смолк, но никто не стал допытываться, почему.
— Но ведь это же кухня? — разочарованно фыркнул Лирс, рассмотрев, к какой двери свернула Веся.
Да и не было поблизости других дверей, разве вот в столовую, так её они уже прошли. Неужели лукавая куница пошутила, и просто намеревалась попросить у поваров корзинку пирогов? — еще мучало княжича сомненье, а внушительная дверь уже распахнулась и на свободу вырвался дружный перестук ножей и лавина всевозможных запахов. Жареного лука и мяса, чуть пригорелого теста, аромат острых восточных специй и душистых северных трав, да чего только не было намешано в этом потоке!
Да и народу в кухне оказалось сегодня намного больше чем всегда, обычно тут свободно управлялись с котлами три повара, как правило, мужчины. Женщин среди зараженных чародеев было очень мало, вот маги и старались обходиться без них. А вот сейчас возле стола, где обычно лепят пирожки, сидело среди поваров трое женщин в нарядных чепчиках с оборками и кружевами, и Веся не сразу нашла среди них Милу, как выяснилось, чародейки и на нее надели такой же чепчик.
Отыскав ученицу, целительница довольно усмехнулась, работа здесь явно шла девчонке на пользу. От кухонного жара или от вниманья сразу двух поваров, что-то объяснявших ученице, девчонка разрумянилась, ее глаза оживленно поблескивали, а губы расплывались в лукавой улыбке.
— И чему же она тут учится? — язвительно проскрипел мигом разглядевший эту картинку Дарс, и княгиня поторопилась сделать строгое лицо.
А заодно и порадовалась царившему тут шуму. Доведись гордой ястребице услышать это замечание жениха, нетрудно было бы угадать её ответ.
— А мы сейчас спросим, — опередив воспитанницу, мягко произнесла Кастина и протиснулась мимо замершего в нерешительности Ардеста к столу, — добрый день! Ну как, ученица, поняла что-нибудь в кухонных секретах?
— Пока еще мало, — честно призналась девчонка, — это так сложно! Оказывается, тут все очень важно, и какая сковорода, и сколько налито масла и как оно нагрелось. Но зато интересно… а вы пришли за мной?
— Да, — ободряюще кивнула ей Веся, — идём со мной, на сегодня учебы хватит.
Подхватила Меланию под локоток и повела прочь мимо насупившегося Даренса, чувствуя, как закипает в душе досада на его бестолковость. Ну, вот что он ведет себя как жадный селянин, купивший по бросовой цене старую клячу, и ломающий голову, что с ней сделать, кормить жаль, а на мясо — стара? Разве не понимает, что таким поведением ранит Милу в самое сердце? Зачем тогда надевал девчонке свой браслет, если не чувствовал к ней ничего, кроме благодарности и жалости?
— Радость моя, — полушутливо спросил Берест, догоняя жену, — а ты про меня не забыла?
— Я про тебя никогда не забываю, любимый, — нежно улыбнулась ему Веся, — потому и просила заранее несколько минуток на дела. Я вдруг вспомнила, что нам до сих пор не принесли все наши сундуки, и у нас с Милой нет здесь праздничных платьев. Поэтому мы идём в гостевой дом и там переоденемся.
— Мои праздничные вещи тоже там, — помедлив, осторожно произнес свежеиспеченный князь, напрягаясь в ожидании ответа.
А Веся одарила мужа новой улыбкой, молча положила вторую руку на его локоть, и на миг прислонилась головой к родному плечу.
Берест благодарно коснулся губами ее волос, и покосился на притихшую Меланию. Непонятно пока, что происходит между этой девчонкой и Дарсом, и какие задумки у Весенки, но, похоже, разбираться с сердечными делами брата все же придется, хотя это и против его правил.
— А теперь вы куда? — догнал свернувшего к выходу князя недоуменный вопрос Лирсета.
Берест благодарно коснулся губами ее волос, и покосился на притихшую Меланию. Непонятно пока, что происходит между этой девчонкой и Дарсом, и какие задумки у Весенки, но, похоже, разбираться с сердечными делами брата все же придется, хотя это и против его правил.
— А теперь вы куда? — догнал свернувшего к выходу князя недоуменный вопрос Лирсета.
— В дом для гостей, Эвеста хочет забрать платья, — сообщил тот так спокойно, словно с самого начала собирался туда идти, — ведь наши вещи так там и лежат, принесли только дорожные мешки.
— А я бы вообще перебралась туда жить, — вдруг сообщила Кастина, — Оль, сходите с Лирсом за ребенком и его сундучком? Я пока успею умыться.
— Тогда и я с вами, — решил Ранзел, обнаружив, что Даренс молча идет за командиром, — мне тоже тот дом больше понравился. И покои просторнее, и кровать… понадежнее.
Даренс только едко фыркнул, видит он насквозь все эти неуклюжие попытки братьев не отставать от него и от Веси с Милой. Но никому ничего объяснять или запрещать не собирается, пусть поступают как хотят. Он желает только одного, понять, почему Весеника вдруг начала так усердно прятать от него нареченную? Сама что-то придумала, или девчонка нажаловалась? Во всяком случае, нужно постараться выяснить это как можно скорее, пока он не стал посмешищем в глазах братьев и всех чародеев.
Глава одиннадцатая
Гостевой дом, как и прежде, стоял не запертым, и Берест впервые задумался над этой особенностью Южина. Он и раньше замечал, что засовы тут только на внутренней стороне дверей, но не придавал этому особого значения. А теперь вдруг сообразил, почему чародеи не запирали снаружи дома и строения крепости. Ну, кроме того, где держали раньше зараженных. Просто не было в этом нужды, как и не было здесь воров. И эта мысль внезапно кольнула душу печалью, когда сюда прибудут толпы воинов и прочего люда, с такой беспечностью придется проститься.
Прихожие, коридоры и лестницы гостевого дома оказались тихи и пустынны, но безупречно чисты, и князь вздохнул еще раз. Как только отсюда уйдут маги, придется заводить горничных и слуг, будут сновать по дому с тряпками и вениками, иначе вездесущая пыль очень скоро осядет на резных панелях и окнах.
— Дест? — по-своему поняла его вздохи княгиня, — я только помогу Миле выбрать платье и приду, ведь наши комнаты рядом.
— Ладно, — не стал он выдавать любимой причины своих забот, помня об обещании не вмешиваться в хозяйственные дела.
Но ведь одно дело, вмешаться и начать командовать, а совсем другое побеспокоиться заранее, чтобы у жены этих самых дел стало как можно меньше?
Задерживаться в комнатах ученицы Веся и в самом деле не стала, быстро и умело перебрала висевшие в шкафах платья и выбрала то, какое по ее замыслу должно было сочетаться цветом с глазами девчонки и делать ее чуть строже и может быть, старше.
— Быстро умывайся и надевай это платье, а украшения я тебе подберу позже, — Куница ободряюще улыбнулась подопечной и отправилась к себе, с удовлетворением кивнув щелкнувшему за спиной засову. Пускать в свою комнату кого-то другого Мила явно не собиралась.
— Веся, — дожидавшийся невестку блондин шагнул от стоящей у окна скамьи, где он до этого сидел, — можешь ответить на один вопрос?
— Могу, — твердо смотрела она на Даренса, — но не здесь. Тебя не смутит, если мы поговорим при Десте? Я обещала не задерживаться.
— Ничего меня не смутит, — желчно, как прадед, хмыкнул он, — хотя мне нужна всего минута.
— Ну так и уйдешь через минуту, — открывая дверь в свои покои, пообещала княгиня, — зато Берест не будет волноваться.
— Обо мне бы кто-то так побеспокоился, — настроение у княжича явно было на самое доброжелательное, но обращать на него внимания Веся не собиралась.
— Садись и говори.
— Я и стоя могу. Почему ты прячешь от меня невесту?
— Даренс, ты неправильно все понимаешь, никого я не прячу. Мила моя ученица и подопечная, — твердо глядя ему в глаза, заявила Веся, — и я пытаюсь научить ее некоторым простым вещам, о которых до сих пор никто из ее наставников не позаботился.
— Каким это? — ехидно проскрипел блондин, — улыбаться поварам?
— Нет. Радоваться жизни, находить себе дело по душе, ощутить себя не бедной неприкаянной сироткой, а нужной и интересной другим людям чародейкой. Мне не понравилось приводить девчонку из-за грани… и я сделаю все, чтоб у нее больше не появилось желания уйти подобным образом.
Ну да, это жестоко, с огорчением признала про себя княгиня, глядя на побледневшее лицо блондина и его крепко стиснутые губы, напоминать ему, из-за кого пила яд Мелания. Но еще хуже оставаться в стороне и смотреть, как он постепенно загоняет ее в тот же полный безнадежности угол, откуда она снова не найдет иного пути, кроме самого страшного.
Даренс ушел молча, но дверью хлопнул так яростно, что дружно звякнули бокалы в поставце.
— Что стряслось?! — выскочил из спальни полуодетый Берест, натягивая на ходу рубаху.
— Даренсу не понравился мой ответ, — помня о способности мужа, кратко сообщила Веся, — а рубаху сегодня лучше надеть понаряднее. Подозреваю, Феодорис не зря нам заранее рассказал о своих планах. Как бы не решил объявить об новых законах уже сегодня.
— А что ты сказала Дарсу?
— Что Мила моя ученица. И потому я собираюсь научить ее всему, чему никогда не учат ястребиц. А теперь я бегу умываться, очень не хочется опоздать на начало праздника.
Про праздник Веся помянула нарочно, точно зная, муж не станет ее задерживать и на мгновенье, если речь идет об отдыхе. Так и вышло, коротко поцеловав жену, Берест огорчённо вздохнул и отправил ее в умывальню а сам пошел искать другую рубаху.
Как вскоре выяснилось, перебраться в свои прежние покои решили все братья без исключения. И уже через полчаса толпа нарядных и празднично причёсанных новичков оживленно переговариваясь, высыпала на крыльцо и направилась в сторону бывшего дома заключенных. Помалкивал лишь Даренс, чуть заметно нахмурившийся при виде нареченной. Зато все остальные посматривали на девушку с новым интересом.
Веся вместе с Кастиной, прибежавшей ей на помощь, постарались использовать все женские секретные и не очень ухищрения, чтобы изменить облик подопечной до неузнаваемости. Выбросили шляпку, которую намеревалась нацепить ястребица, взамен разрешив ей оставить одну нижнюю юбку с пышными оборочками. Изумрудно-зеленое платье затянули в талии широким поясом, затейливо сплетённым из серебряных цепочек и розеток со вставленными в них смарагдами. Волосы ученицы куницы заплели в пышную косу, и, уложив ее высокой короной, густо обвили нитками редкого серебристо-голубого жемчуга, добавив такие же серьги, а на плечи Милы набросили белоснежную ажурную шаль.
Придирчиво рассмотрели творение своих рук и остались чрезвычайно довольны. Девушка теперь выглядела настоящей княжной, а не запуганной приживалкой. И хотя посматривала на себя в зеркало с недоверчивым изумлением, но время от времени забывала о намерении держать губы строго поджатыми и они расплывались в смущенной блаженной улыбке.
— Я за вами, — объявил вышедший навстречу Саргенс, и свернул к башне, на которую новички не захотели лезть в день прибытия, — идите за мной.
Как очень скоро выяснилось, зря они тогда отказались, долго взбираться по ступеням не пришлось. Чародеи устроили в башне подъемник, смутно похожий на клеть, какими доставляли на крепостные стены камни и воду. Только здесь она была чистенькая, с перилами и скамеечками.
— Все не поместимся, — объявил державший в руке корзинку с ребенком Ольсен, — Мы с Дестом и женщинами едем первыми.
— Ребенка я буду держать, — ревниво отобрала у мужа корзину Кастина, первой вошедшая в клетку подъемника, — Мила, иди сюда.
Дест искоса глянул на едко изогнувшиеся при этих словах губы блондина, спрятал досадливый вздох и подсадил жену, а затем шагнул в кабину и сам. Эвеста тотчас разглядела его недовольство, рядом с нею Берест хмурился крайне редко, и отлично поняла, о чем он намерен поговорить. И успела шепнуть любимому на ухо пару слов, пока клеть поднималась, а Десту пришлось согласиться с ее доводами. Не следует говорить о таких вещах второпях и при всех.
Пока клеть уходила за оставшимися внизу княжичами, прибывшие наверх стояли у перил верхней площадки с живым интересом разглядывая местность, виденную до сих пор только на магической карте. Вживую все оказалось по-другому. Холм был вовсе не ровного серого цвета, а пестрый, весь усыпанный пятнами зелени и редких синеватых скалистых уступов, а над ним по предвечернему седоватому небу плыли густые бурунчики облаков. И на их фоне все сразу заметили темную точку, вдруг поднявшуюся с холма и стремительно ринувшуюся в их сторону, всё увеличиваясь.