Он снова прильнул к ее губам, заранее прощая себе эту ложь. В конце концов, в ней есть и доля истины, он и в самом деле был болен… и она тоже. А теперь они оба выздоровели и всё самое страшное уже позади.
Влана нашлась в паре десятков шагов от крыльца. Стояла недалеко от кустов неколючего крыжовника, сверху донизу унизанного малахитовыми бусинками наливающихся ягод, зажатая с двух сторон огромными зверьми, и, снова стиснув губы, стойко молчала.
— Ныр, Чарыш! — немедленно прикрикнула Веся, и они наперегонки помчались к ней, но остановленные жестом, послушно застыли, не добежав всего одного шаг, — это своя. Идите гуляйте, вечером пойдем на охоту.
Звери дружно замотали хвостами, слово охота они обожали, но гулять не пошли, шлепнулись на траву там где стояли.
— Идем, — позвала Веся одаренную, и направилась к своему дому, с удовольствием вдыхая напоенный почти летними ароматами воздух.
Девчонка присоединилась только через минуту, догнала неторопливо шагавшую Княгиню, пошла сзади, изображая ведомого на веревочке барашка. Останавливалась и ждала, когда Веся, не удержавшись, сворачивала к цветущему кусту, окунуть лицо в пену душистых лепестков, держалась чуть поодаль, когда им навстречу попался куда-то спешивший Лирсет. А тот, едва завидев, что Веся не одна, тотчас забыл про свои дела, и заступил дорогу княгине, срочно найдя к ней неотложный вопрос.
— Ве…э…Эвеста, а ты не знаешь, где Ольсен?
— Сидел с Антиком, — кротко ответила Веся, не останавливаясь, но он, резко развернувшись, пошел рядом, искоса поглядывая на шедшую следом гостью.
— А ты идешь к ним?
— Да.
— Тогда и я с вами.
— Лирсет! — остановившись, возмутилась Веся, — ведь мы же договорились! Пока не вернется князь, и не подойдут отряды! Всего два-три дня!
— Но я иду по делу! — заупрямился Лирс, не желая понимать никаких намеков, — и если ты не хочешь идти рядом, то пойду отдельно.
Он с оскорбленным видом сделал несколько шагов в сторону и так же неспешно, как княгиня, направился к их общему дому. Напрасно Веся пару раз останавливалась возле кустов и нюхала цветы, княжич тотчас находил причину для задержки. Но теперь уже рассматривал невозмутимую Влану почти в открытую и, похоже, с каждой минутой его намерение не отступать все росло.
По ступеням крыльца княгиня поднимались первой, за ней плелась Влана, а Лирс вежливо уступил дорогу и ждал в сторонке, пока они пройдут. Весе к этому времени хотелось смеяться и над настырностью сородича и над собственным убеждением, будто она сумеет сама уследить за толпой чародеев, желающих как можно быстрее всучить свои браслеты наивным сироткам. И теперь она намеревалась продумать порядок будущих вечеринок как можно тщательнее.
— Что это за дом? — Опасливо спросила Влана, поднимаясь вслед за Весей на второй этаж.
Именно там выбрали себе комнаты Кастина и Ольсен, когда новички вернулись сюда из дома заражённых.
— Мы тут живем, — опередив княгиню, вежливо сообщил девушке Лирсет.
— Еще немного и ты тут жить не будешь, — с нарочитой строгостью пообещала ему целительница, — и вообще подожди деда в гостиной первого этажа, я его пришлю.
— Да я и сам могу его позвать, — благодушно улыбнулся княжич, продолжая так же шагать за ними.
— Иди, зови, — мгновенно согласилась Веся, — заодно передай Терсии, что я её жду в своих комнатах.
И решительно свернула в сторону ведущей наверх лестницы. Они с Берестом по совету Феодориса заняли весь четвертый этаж. Ведь придется принимать в гостях князей и их родню, вот и понадобятся свободные спальни.
— Вот почему ты такая вредная… — донёсся вдогонку разочарованный вздох княжича, но отвечать куница и не подумала. Пусть лучше считает ее глуховатой.
— Садись, где понравится, я сейчас вернусь, — распахнув дверь гостиной, предложила одарённой Веся, — а если нужна умывальня, скажи.
— Нет, — неуверенно шагнув внутрь, отказалась та и вдруг с вызовом бросила: — а если я сбегу?
— Ты меня напугать желаешь, или проверить? — усмехнулась княгиня и направилась к своим комнатам.
— Напугаешь тебя, — огорченно пробурчала себе под нос девушка вслед ушедшей хозяйке и прошла к окну, посмотреть, не найдется ли там чего-нибудь интересного.
— Эвеста? — догнал ее негромкий вопрос, заданный уже знакомым мужским голосом.
Упрямо не оборачиваясь, Влана дошла до окна, отодвинула занавеску и выглянула наружу. И тотчас разочарованно вздохнула. Это окно выходило на лужайку, а не на стену, которую девушке хотелось рассмотреть.
— А Эвесты нету? — наивно поинтересовался назойливый парень, которого так упорно и безуспешно пыталась отогнать княгиня, — ну тогда я подожду. А как тебя зовут? Меня Лирсет, и я ученик чародеев. Уже умею искать воду… а ты почему молчишь? Эвеста не разрешила разговаривать?
— А зачем тебе со мной разговаривать? — не оборачиваясь, холодно спросила Влана, лукаво подмигнула самой себе, и, щелкнув пальцами, прошептала заученную назубок фразу.
— Как это зачем? Ты мне расскажешь, где жила, как тебя зовут…
Договорить Лирсет не успел, девушка медленно повернулась и на него желтыми светящимися глазами уставилась оскаленная волчья морда.
Всего пару мгновений княжич смотрел на нее изумленно расширенными глазами, затем чуть заметно нахмурился и очень осторожно шевельнулся, почти незаметно принимая боевую стойку.
— Хорошая маска, — одобрительно сообщил он в следующий момент, небрежно положив руку на рукоять кинжала.
Влана тихо и свирепо зарычала, уже отчетливо понимая, что это бесполезно. Давненько она так не ошибалась как промахнулась в оценке этого ученика чародея. Он далеко не бесшабашный нахальный мальчишка, каким можно было назвать еще минуту назад, а опытный воин, и определенно уже перешагнул порог совершеннолетия. И от ее рыка он не побежит, как бегали встреченные в лесу или на пустынной дороге наглецы, и стало быть, можно сразу прекращать эту шутку.
— И рычишь ты очень здорово, — голос нахала был беззаботен и весел, но в его глазах светилась настороженность готового к отпору воина.
Девушка резко махнула рукой, сбрасывая морок, и устало шагнула к стулу.
— Ну вот что ты прицепился, как репей? Без тебя тошно.
— А со мной будет хорошо, — сразу расслабился Лирс и сел, подвинув свой стул поближе к гостье, — так как тебя звать?
— Никак. И тебя будут звать так же, если немедленно не сбежишь. Скоро хозяйка вернется, — припугнула его Влана.
— А ты думаешь, я её боюсь? — темные брови воина изумлённо приподнялись, а в его желтоватых глазах на миг плеснулась непонятная тоска, — Веся… Эвеста, никогда не сделает никакого зла. Она на самом деле очень добрая… и справедливая. Так ты скажешь мне свое имя или самому придумать?
— Влана, — нехотя пробурчала девушка, сдаваясь, — но особо на мою приязнь не рассчитывай. Я тут, похоже, ненадолго… потому шел бы ты лучше по своим делам.
— А мое дело сейчас тут, — нахально объявил он, пошарил вокруг себя взглядом и придвинул поближе вазочку со сладостями, — угощайся. Ты что любишь, орешки засахаренные или тянучки?
— Больше всего я люблю, когда мне не досаждают приставучие воины, — осторожно бросила она намек, проверить свои предположения.
— А что делать воинам, если у них нет времени на долгие ухаживания?
— Ждать. Пока оно у них появится, — ехидно фыркнула девушка и резко стиснула губы, заметив, как открывается дверь.
Глава семнадцатая
— Лирс? — устало возмутилась Веся от порога и оглянулась на Кастину, встреченную у двери, — вот он, уже тут.
— Очень хорошо, — усмехнулась травница, — искать не придется. Иди в наши комнаты у деда есть для тебя задание. Срочное.
— Вот всегда так, — пробурчал Лирсет, поднимаясь со стула и пошел к выходу, но у самой двери оглянулся и бесшабашно подмигнул гостье, — я еще вернусь, Влана!
— Влана? — мягко улыбнувшись, подняла бровь Кася, проходя к стулу на котором недавно сидел Лирс, — это от какого полного имени?
— Ни от какого, — сразу помрачнела девчонка, — я имя новое взяла.
— Понятно, — переглянувшись с воспитанницей, покладисто кивнула травница, — а еще понятно, что тебе нужна помощь. И мы постараемся помочь… но сама понимаешь, сначала ты должна все рассказать. Всё… до капельки. Ну?
— Я расскажу, — обреченно вздохнула гостья, — но имен называть не стану… не хочу, чтоб из-за меня других наказали. Я не куница… из другого клана… неважно, какого. Мать умерла, когда я была маленькой, а отец к тому времени сумел заработать и считался завидным женихом, и вскоре взял вдовушку из клана куниц. А потом продал дом и мы переехали поближе к ее родне. Вдова оказалась очень сообразительной и ловкой женщиной… и очень скоро все взяла в свои руки, заправляла и отцом и всем хозяйством. А меня она невзлюбила… у неё своя дочка есть, на год моложе меня. Не била, нет… но и не привечала, хотя к старшему брату относилась неплохо. Потому вскоре меня забрала бабушка по матери, с нею я и выросла.
— Бабушка знала, что ты одаренная? — осторожно осведомилась Кастина, выразительно глянув на воспитанницу.
— Да… — Влана стала еще мрачнее, — она меня и учила. И когда брат прибежал к нам… вся спина кнутом исполосована, бабуня и помогла…
— Вернее, она все и придумала, — догадалась Кася.
— Нет! Придумала я, а она только помогала… немного, — уперлась девчонка.
— Ладно, пусть будет по-твоему, — покладисто согласилась Веся, — так за что ему всыпали-то?
— Невесту она ему сговорила… местного купца вторую дочь. А у брата уже была зазноба… сиротка бесприданница, из южных сожжённых деревень беженка. Им на обзаведение князь денег дал… и бревен разрешил в лесу нарубить на полный дом бесплатно, но отец с горя запил… жену и младшеньких в степи угнали. Вот и пропил все… а зимой и сам замерз. Ну, брата с сестренкой пристроили… а она сама жила, подрабатывала, где могла. Потому отец и рассвирепел… когда брат купчихе браслета не отдал.
— Значит, — понимающе нахмурилась травница, — это его милую должны были сюда привезти? Но ведь нам обещали тех, кто пойдет по доброй воле?
— А они и есть все по доброй воле, — сумрачно усмехнулась Влана, — и Ивлу тоже уговорили.
— Но ты пошла вместо неё, — заключила Веся, — а она сбежала к твоей бабушке. Ну а как же брат? Неужели просто ушел? И никто не искал? Не поверю, князь Радмир мужчинами клана не раскидывается.
— Знаю я про это… потому и рассказываю. Хотела по пути сбежать… да барка чародейская, мчалась, как оглашенная, нигде не вставала на ночлег. А до того нас воины князя охраняли.
— Так значит, на тебе сейчас морок?
— Нет… столько времени морок мне не удержать. Я его скинула, как только нас вместе свели. Из той деревни она одна была, а потом я ехала, платком обвязавшись, да щеки вымазав… будто плачу. Никому и дела не было.
— Ну, стало быть, Лерсее ее можно не возвращать, — задумчиво постановила Кася, — она не куница. Да и брат тоже, но с ним сложнее. Он, небось, когда в совершеннолетие вошел, князю присягал?
— Князю я напишу сама, — решила Веся, — сейчас и отправлю, пока Феодорис рядом, они договорятся. Пусть парня с его сироткой сюда отправляют. И бабку заодно, у меня ей дело найдется. Иначе ведь будут друг за дружку волноваться. А вот куда Влану определить? Оставить с девчонками или чародеям отдадим?
— Не нужно к чародеям! — почему-то побледнела Влана, — лучше с девчонками… привыкла я уже.
— Ладно, иди к ним. Только глупостей не делай, — переглянувшись с воспитанницей, согласилась Кася, — сама дойдешь, или проводить?
— А может… — голос девушки вдруг предательски дрогнул и охрип, — у вас тут какая-нибудь работа есть? Убрать или постирать… или сготовить… я все могу.
— Да ты же одаренная! Тебе учиться нужно… — начала княгиня и тотчас смолкла, поймав в устремленном на нее взгляде отчаяние, — но неволить тебя никто не будет. Даю два месяца осмотреться и решить, чего тебе хочется. А работа есть. Ты умеешь за младенцами присматривать?
— Конечно, — уверенно кивнула Влана, — я многое чего умею.
— Не сомневаюсь… — чуть ворчливо буркнула Кася, покосилась на воспитанницу и нехотя уступила, — ладно, уговорили. Идем, покажу тебе комнату рядом со своей и познакомлю с Антиком.
Несколько минут после их ухода Веся сидела, откинувшись на спинку кресла и просто отдыхала, почти бездумно глядя в окно. А потом беспокойные мысли как-то незаметно вернулись, достаточно оказалось вспомнить какую-то мелочь, и она, как тоненькая нитка в ловких руках мастерицы, очень быстро выросла в большой клубок забот и нерешённых вопросов. И со всеми лучше бы разобраться поскорее, как частенько говаривала матушка, бедки как детки, растут незаметно.
Воспоминание о матерях свернуло мысли княгини к Владе и пришлось заставить себя подняться с кресла, раз решила написать матери немедленно, нечего оттягивать. А после нужно еще разок сходить в дом невест, как они теперь называли между собой бывший дом зараженных. Куница пока не придумала, какими словами станет убеждать запуганных ретивыми старостами и матушкиными посыльными сирот сказать правду, но знала точно, убедить девчонок нужно обязательно. И если окажется, что не одну Ивлу «уговорили» отправится на чужбину против воли, придется писать обстоятельный доклад отцу. Радмиру нравятся исполнительные и сообразительные старосты и командиры застав и отрядов, но услужливых дураков, готовых ради исполнение княжьей воли ломать жизни простого люда, батюшка на дух не переносит.
— Веся? — осторожный шепот донесся из-под тяжелой занавеси, закрывающей окно, мимо которого она бежала в кабинет Береста, и княгиня резко замерла на месте.
Однако уже в следующий момент с помощью Бора она опознала лазутчика по связи фантомов-лекарей.
— Я тебя предупреждала по-хорошему? — Сердито осведомилась обозленная такой настырностью княжича целительница, — теперь пеняй на себя!
— Веся! Подожди! Ну, хоть одно слово… ну, Веся же!
В последнем вскрике Лирсета прозвучало такое неистовое отчаяние, что сердце княгини невольно дрогнуло, и она со вздохом отменила данное Бору приказание увести соратника из дома. Призвала создание назад, подкормила каплей силы и, повернувшись, пошагала дальше. На обиженное сопение догнавшего её Лирса куница старалась внимания не обращать, но и не стала запрещать ему следовать за собой. Придется поговорить с родичем, это уже ясней ясного, но сначала она все же напишет письмо.
Лирс упорно молчал, пока Веся входила в кабинет, нарочно не прикрыв за собой дверь, пока устраивалась за столом и писала письмо. Не проронил ни слова, и пока куница отправляла записку Филитию, которого выбрали советником князя от Антаили на случай отсутствия Саргенса. Послав краткую просьбу магу прийти, на большее у нее не хватало сил, Веся резко подняла взгляд, намереваясь всерьез отчитать братца, и замерла как от удара, натренированным взглядом лучницы выхватив на лице Лирса главное, влажное пятно от слезинки.
Веся давно знала цену таким слезам, сама иногда плакала вот так, крепко стиснув зубы, чтоб не выдать себя нечаянным всхлипом. И по себе знала, без бурных рыданий и гримас, стараясь не привлечь ничьего внимания, человек может терзаться лишь очень личной болью или обидой. Такой, какими люди никогда не делятся ни с друзьями, ни с родичами. Разве со случайным попутчиком на барке, или умирающим пациентом, которого уже и не знаешь, чем отвлечь от боли.
— Лирс…
— Мне просто пыль в глаз попала, — отвернулся он, рукавом стирая следы постыдной слабости.
— Лирсет, — мягко повторила Веся, и сказала вовсе не то, что собиралась минуту назад, — Ты очень хороший, просто замечательный. И воин надежный и брат верный. Но особого опыта в обращении с желающими выйти замуж куницами не имеешь! Да и чародеи, которые просидели по многу лет взаперти, тоже не имеют! Потому мы и заперли этих девиц. Они ведь никакой надежды на мужей не имели, тем более, таких завидных, как ты! И если я отойду в сторонку, выпущу всё это сватовство из рук, ты уже через день наденешь свой браслет самой ушлой из них! Нет, я не говорю, что они плохие или злые! Но выбирать они сейчас будут рассудком, а не сердцем! А просто развлечься с ними не выйдет, куницы — не лисички! Тем более сироты, у которых чистота — единственное приданое! Пойми, тебе будет очень больно, если через некоторое время после свадьбы ты обнаружишь… что жена тебя совершенно не любит, зато любит получать в подарки драгоценности и развлекаться! Но еще больнее будет, когда она влюбится в другого, а это обязательно случится, женщины просто не умеют жить без любви!
— Может ты и права… — обдумав слова Веси, неохотно пробормотал Лирс через несколько минут, — но мне так надоело… быть последним пирожком!
— Лирс, — княгиня встала с места, принесла из поставца кувшин с квасом и кружки, разлила питье и присела на ближайшее кресло, — держи квасок, на меду и изюме. И умоляю, объясни мне, бестолковой, про пирожок… обещаю, никому не проговорюсь.
— Забудь… — отказался Лирсет, забирая кружку, и некоторое время они молча пили квас, думая каждый о своем.
— Жаль… — вздохнула Веся убедившись, наконец, что просто так княжич ей ничего не расскажет. Значит придется уламывать, — я думала мы друзья… всё как на духу тебе сказала. И даже помочь хотела…
— Веся… ну зачем тебе это?
— Я же теперь княгиня, как ты не понимаешь! Мне ведь отныне придется вместе с Берестом много лет судить и разбирать чужие деяния и обиды, и чем больше я буду понимать… отчего люди совершают разные поступки, тем праведнее будет наше решенье. Вот мои матери очень много знают, и хорошо понимают людей, а недавно сделали ошибку. И я уже всё написала им в письме, этим я смогу отблагодарить родителей за заботу.