– Ну вы даете! Чуть инфаркт не заработал! Кассирша прибежала перекошенная и вопит: «Ой, ой, там с карточкой Воронцовой другая явилась, код знает!» Естественно, я поднял охрану в ружье! Ну зачем же так!
– Извините, – проблеяла я, – не хотели доставить вам неприятности, объяснили же, за нами следят.
– Имейте в виду, – вмешалась в разговор Маруська, – недоразумение выяснится, естественно, мусечка никого не убивала. Но если вы сейчас после нашего ухода стукнете в милицию, мы закроем у вас счет!
– Машенька, – улыбнулся Геннадий Филиппович и ловко проглотил очередную порцию коньяка, – ну как вам могла прийти в голову подобная мысль? Мы вообще стараемся не иметь дел с правоохранительными органами. Следовало просто позвонить мне и, вкратце объяснив обстоятельства, попросить привезти требуемую сумму в любое место.
– Нам это не пришло в голову, – пробормотала я, – и потом, почти все приятели мигом поверили в мою виновность…
Геннадий Филиппович лучезарно улыбнулся:
– Друзья могут предать, но я никогда не брошу такого клиента, как вы. Деньги – это святое. Сколько снимать будете?
Получив необходимую сумму, я попросила:
– Можно как-то пресечь разговоры сотрудников о двух воровках, решивших воспользоваться чужой кредиткой?
– Без проблем, – пообещал управляющий, – сейчас объявлю, что проводилась проверка бдительности работающих и готовности охраны. Кассирше, которая не стала выдавать деньги, выпишем премию, а малоповоротливых секьюрити уволю. Ишь, тоже мне, спортсмены-полковники, двух баб схватить в зале не сумели, допустили, чтобы криминальные личности ворвались в служебное помещение и заперлись!
– Из-за нас сломали дверь, – запоздало огорчилась Маня, – мы оплатим ремонт.
– Или покупку новой, – быстро добавила я.
– Не думайте о такой ерунде, – сиял Геннадий Филиппович, – выломали дверь, и хорошо! Если душа просит, можете и стекла в моем кабинете переколотить. Для дорогих клиентов все, что угодно!
Ночью, лежа на бугристой софе и прижимая к себе мерно сопящего Хучика, я попыталась кое-как привести мысли в порядок. Так, что же теперь делать? Ну, во-первых, вернуть Модестову «ручку»! Ладно, с этим понятно, а затем?
Из большой комнаты раздался оглушительный всхрап. Я вздрогнула. Бедная Дарья! Ужасно умереть вот так, одной, в лесу. Хотя, если подумать, уходить на тот свет вообще неприятно, даже находясь в окружении судорожно рыдающих родственников. А еще хуже болеть годами, лежать в кровати и понимать, что обречена. Ой нет, уж лучше сразу! Попасть, к примеру, лет этак в сто двадцать под троллейбус, и все. Скончаться в момент, не мучая ни себя, ни близких. «Легкой жизни я, дурак, просил у бога, легкой смерти надо бы просить». Кто из великих литераторов написал эти строки? Совсем забыла!
Отогнав мрачные мысли, я попыталась переключиться на иной сюжет. Значит, моя бедная тезка была любовницей Стаса, но она не стреляла в него. Я вспомнила хрупкий листик, сбитый пулькой, и поежилась. Дарья великолепно управлялась с пистолетом, она бы точнехонько попала любовнику в глаз или в лоб… Но они расстались вполне мирно, просто решили разойтись. Хотя мне кажется, что дама слегка слукавила. Наверное, не она ушла от Комолова, а он от нее. Стас жил за счет женщин. Альфонс быстренько сообразил, что в случае Дарьи поживиться нечем. Собственных средств у тетки нет, сыночек держит семейную кассу под своим контролем. Максимум, на что мог рассчитывать Комолов в этой ситуации, это на не слишком большие подарки типа часов, костюма или кольца. Но Комолов потихоньку старел, лет через пять он в качестве жиголо уже мог выйти в тираж. Поэтому-то парень и проявил беспокойство. Сорокалетний дядечка, живущий на содержании у дамы, малопривлекателен. Что он может предложить богатой любовнице? Стареющее тело? Вокруг много молодых парней, не гнушающихся зарабатывать древнейшим способом. Стас очень хорошо понимал, что через пару-тройку лет окажется за бортом корабля. Красивый лайнер, расцвеченный огнями, с палубами, полными богатых, веселых людей, уплывет прочь, а он останется бултыхаться в мутной холодной воде бедности. Оставался только один выход: найти подходящую жену.
Я села, слегка приоткрыла окно и осторожно закурила, старательно выгоняя дым на улицу. Дарья сказала мне, что прочитала в газете сообщение о помолвке Стаса с Анастасией Полищук, дочерью владельца «Сибалмазпром». Значит, надо подобраться к этой дамочке и порасспрашивать красотку. Я выбросила окурок на улицу, вновь влезла под одеяло, прижала к себе Хучика и попыталась заснуть. «Завтра, – говорила Скарлетт, главная героиня моей любимой книги «Унесенные ветром», – завтра подумаю об этом, завтра».
Но сон не шел. Я снова села, ох, не нравится мне вся эта история. А больше всего не по душе то, что Тина, которая кажется милой, на самом деле хамски любопытна. Женщина в который раз перерывает мои вещи. Вчера перетряхнула саквояж, сегодня полазила в шкафу и даже переворошила софу, подушки-то лежат не так, как я укладывала их утром. Если и дальше так пойдет, придется снимать другую квартиру. В конце концов, не все хозяева прописывают своих жильцов, кое-кто просто бросает беглый взгляд на паспорт.
Утром я потратила довольно много времени, пытаясь продумать, куда спрятать деньги. В Ложкино подобных проблем не существовало. Во-первых, никто из домашних не лазает по шкафам. Нет, Маня может с громким воплем: «Дай мне красную кофточку!» – влететь в мою спальню и распахнуть гардероб. Да и Ольга не остановится, если поймет, что ей нужны, допустим, мои духи. Просто прибежит и схватит флакон. Но лазить тайком по полкам и ящикам, перебирать из любопытства вещи не станет никто. И потом, в доме имеется сейф, где мы храним ценности.
Я растерянно стояла посреди комнаты с кульком, набитым ассигнациями. Куда сунуть «золотой запас»? Носить с собой? Страшно неудобно, да и потеряю запросто. С моей привычкой повсюду оставлять ключи, сумочки, зонтики и перчатки это более чем вероятно.
– Даша, – раздался в прихожей голос.
Я высунулась в коридор и увидела Галю и Аллу, стоящих на пороге.
– Что?
– Мы уходим, – хором сказали бабы, – запри дверь.
– Ладно, а вы куда?
– У меня сегодня экзамен, – напомнила Аллочка, – сочинение.
– Ни пуха ни пера, – пробормотала я, закрывая дверь.
Так, отлично, я осталась одна, куда же все-таки сунуть деньги?
Отбросив временно эту проблему, я схватила телефон и набрала номер Фаины Клоповой. Фая работает в клубе «Каприз», вернее, она его хозяйка. Фаиночка вращается в свете, знает почти всех, и, скорей всего, в ее телефонной книжке есть координаты этой Анастасии Полищук. Вот только интересно, дошли уже до нее слухи, что Даша Васильева убийца, которую ищет милиция?
Но Клопова ничего не знала или успешно это скрывала.
– Дашка, – радостно воскликнула она, – неужто хочешь у нас столик заказать?
– Извини, нет.
– Я и не ждала совсем, – рассмеялась Фаина, – ты у нас домоседка, не любишь веселиться. Другие бы с твоими деньгами глаз не сомкнули, шлялись бы по тусовкам и демонстрировали брюлики!
– Ты знаешь Анастасию Полищук? – перебила я Фаю.
Если Клопову не затормозить, будет говорить глупости до утра.
– Настю? Дочку Зямы?
– Кого?
– Зиновий Полищук, для своих Зяма.
– Не знаю, как зовут папеньку, он владелец «Сибалмазпрома».
– Ну да, – хихикнула Фая, – Зяма Полищук, живет в Якутске.
– Где? – испугалась я. – В Якутске? Ужасно!
– Почему? – удивилась Клопова. – Чем тебе Якутск не нравится? Не Москва, конечно, но вполне приличный город!
– Мне надо поговорить с его дочерью!
– С Настей? Так в чем проблема? Она вполне милая, приветливая.
– Придется в Якутск лететь!
– Зачем?
– Сама же только что сказала, Зиновий там.
Фая засмеялась:
– Зяма да, он в Москве бывает редко, а Настя тут живет, учится в МГУ. Ей папашка квартирку в столице купил.
– Есть у тебя ее телефон?
– А як же, у нас словно в Греции.
– Не сочти за труд, подскажи номерок.
– Ща, только вот где она сейчас живет… – бормотала Фая, – вообще-то номер такой… сто пятьдесят один…
– Спасибо.
– Погоди. Она мне жаловалась, что ремонт никак не закончит, если по этому телефону не дозвонишься, дай знать, попробую разыскать девчонку.
– Ладно.
– А зачем она тебе? – запоздало поинтересовалась Клопова.
– Тут ко мне гость приехал из Франции, – бодро соврала я, – Жюль Перье, богатый молодой человек, хочет жениться на русской. Вот я и подумала их свести.
Фая закашлялась:
– Ну-ну, она тебе по гроб жизни обязана будет.
– Что, так плохо с женихами? Вроде денег полно!
– Сколько у нее милых моему сердцу бумажек, даже тебе представить трудно, – вздохнула Фаина, – море, а может, океан! Смею заверить, Настюша ни в чем себе не отказывает, вот только муженька никак не купит.
– Почему?
Фая с удовольствием сообщила:
– Сначала она на Веню Градского глаз положила. Вениамин, не будь дурак, быстренько посчитал, сколько тугриков получит в приданое, и начал таскать Настьке охапками букеты. Дело дошло до помолвки, из Якутска прибыл Зяма и скрепя сердце согласился на брак.
– Отчего Зиновию не понравился жених?
– Так он беден, – хмыкнула Фаина, – но зато из старинного рода, посуда с вензелями, вся стена в гостиной фотографиями увешана. Одна прабабка фрейлина, другая графиня, деды из аристократов, своих родственников Веня до двадцатого колена знает. Вот поэтому Зяма и согласился на свадьбу. Денег-то у него на всех хватит, а приятно чувствовать себя дедушкой родовитого внука. Только Георгина костьми легла, а запретила сыну жениться. Ты ее видела когда-нибудь?
– Да, на дне рождения у Лены Шлыковой.
– Тогда понимаешь, о чем идет речь.
Забыв, что Фая меня не видит, я кивнула. Конечно, понимаю. Дама, носящая претенциозное имечко Георгина, едва познакомившись со мной, заявила:
– Я прямой потомок древнего княжеского рода, в прежние времена наша встреча с вами за одним столом была бы невозможна. Или я ошибаюсь и у вас в роду были дворяне?
Сначала я подумала, что мадам глупо пошутила, но потом вгляделась в ее маленькое, обтянутое сухой кожей личико, увидела презрительно прищуренные глазки, сжатые в нитку тонкие губы и поняла: дикий вопрос был задан серьезно.
– Георгина потом на всех вечеринках шипела, – неслась дальше Фая, – «…ах, ах, невероятный мезальянс. Мой Веня и эта вульгарная девица с чемоданом бриллиантов». Вот помолвка и лопнула. Ну потом Настя еще пару раз пыталась заполучить колечко на пальчик, но теперь уже Зяма орал: «Ни за что! Голодранца и его семью кормить не намерен!» Самый цирк приключился летом, не слышала?
– Извини, нет.
– Удивляюсь тебе, Дашутка, – с энтузиазмом воскликнула Фаина, – все двери гостиных перед вами раскрыты, а никуда не ходите. Ну ладно ты, тухлая курица, но молодые! Аркадий и эта, забыла, как вы ее зовете, Кролик, что ли…
– Зайка!
– Ну да. Тоже дома сидят!
– Понимаешь, они работают, устают очень.
– Не понимаю, – взвизгнула Фая, – за каким фигом на службе ломаются, денег-то у вас жуткая прорва! Вот нигде не бываете и все самое интересное пропускаете. Народ уже давным-давно про эту историю поговорил, а до тебя и не дошло…
– Сделай одолжение, скажи, в чем дело!
– Ой, уржаться! Настя помолвку затеяла, угадай с кем?
– Ну?
– С Комоловым.
– Это кто же такой? – прикинулась я ничего не знающей.
– Стасик-миласик, – взвыла Фая в полном восторге от того, что может рассказать кому-то замечательную сплетню, – альфонс, существует исключительно за счет богатеньких бабушек!
– И что вышло?
– А ничего!
– Зиновий опять прогнал жениха?
– Ты бы разрешила своей Машке выйти замуж за платного партнера?
– Ну, – забубнила я, – если бы увидела, что она очень любит парня, то на здоровье, не в деньгах счастье.
– Ага, – хмыкнула Клопова, – счастье не в деньгах, а в их количестве. Настя, дурочка тоже вроде тебя, не знала, чем Стасик зарабатывает, думала, и впрямь он журналист.
– Кто журналист, Комолов?
– Ну да!
– Ты же только что сказала, будто он альфонс?!
– Одно другому не помеха. И потом, как ты представляешь, что он людям говорил? «Я альфонс»? Нет, Стас гордо заявлял: «Служу в газете «Листок».
– «Листок»? А мне кто-то сообщил, что он в турагентстве работает.
– Только не говори, будто никогда не слышала про сие издание! А про агентство не знаю!
– «Листок» я видела на лотках, но, извини, не читала.
– Вот и зря! Там такое пишут! Обхохочешься!
Понимая, что Клопова сейчас начнет пересказывать содержание бульварной газетенки, я попыталась переключить разговор на интересующую меня тему:
– И что, Зяма прибыл из Якутска и бортанул женишка?
– Нет, – в полном восторге завизжала Фая, – нет, Настя сама его прочь послала! При всех! На дне рождения у Кости Зельдина! По роже его отходила!
– Костю?
– Дашка! Ну какая ты непонятливая! Стасика, естественно!
Поболтав с Клоповой еще пару минут, я повесила трубку и уставилась на записанные цифры. Ну и под каким предлогом напроситься в гости к дочери алмазной горы?
Впрочем, Фая сказала, будто у той заканчивается ремонт…
Глава 15
Трубку схватили сразу. Капризный, какой-то полудетский голосок прочирикал:
– Алло.
Настенька не произносила букву «л», поэтому я услышала:
– Авво.
– Будьте любезны госпожу Полищук.
– Это я.
– Анастасия Зиновьевна?
Девушка звонко рассмеялась:
– Можно просто Настя.
– Вас беспокоят из журнала «Наш дом и сад».
– Да? Здорово, – зачирикала девушка, – ну прикол!
– А что прикольного?
– Тут у меня вся ваша подборка лежит!
– Очень приятно.
– Ремонт делала, – бесхитростно болтала Настя, – у вас такое полезное издание! Столько гениальных идей! Кое-что слизала!
Я ухмыльнулась. Давно мне так не везло, надо же, какой удачный выбрала предлог для знакомства!
– Нам очень приятно…
– Ой, а как вас зовут? Если Катя Дробот, то просто сойду с ума!
– Угадали, именно Катя Дробот!
– Ой, – заверещала Настя, – ну расскажу девкам, не поверят!
Она бурно восторгалась минут пять, потом, слегка остыв, спросила:
– А от меня вам что надо?
– Тут мне шепнули на ушко, что вы только-только закончили ремонт?
– Ага, вчера въехала.
– Можно прийти посмотреть?
– Потом напишете в журнале?
– Конечно, душенька, очень хорошо получится, то, что вы наша читательница, сделает мой материал особо интересным.
– Когда придете?
– В любое удобное для вас время, могу прямо сейчас.
– Конечно, – завизжала Настя, – собирайтесь. Ради такого случая отброшу все дела, черт с ними, с занятиями, пишите адрес.
На лотке у метро я купила один из номером журнала и, сев в вагон, принялась просматривать «Наш дом и сад». Надеюсь, они не дают перед статьей фотографии корреспондентов, сделавших материал. Пролистав глянцевые роскошные страницы, я успокоилась. Никаких портретов борзописцев нет, а госпожа Катя Дробот описывает квартиры знаменитостей. Надеюсь, сумею хорошо сыграть роль рафинированной дамочки, зажимающей двумя пальчиками носик при виде нормального дивана с гобеленовой обивкой.
Настенька, распахнув дверь, затарахтела, словно погремушка:
– Ой, я такой вас и представляла! Именно брюнеткой, блондинки-то не в моде, белые волосы выглядят пошло, я сама перекрасилась недавно, правда здорово?
На мой взгляд, иссиня-черные волосы совершенно не подходили к ее простоватому, круглому личику в конопушках, но не говорить же об этом глупой девице? Поэтому я мило улыбнулась:
– Вы выглядите сногсшибательно.
– Ой, – закатила глаза хозяйка, – умоляю, давайте на «ты», мне кажется, что знаю вас много-много лет…
– С удовольствием, можешь мне не «выкать», мы же подружки!
– Суперски! – взвизгнула девчонка. – Ну наши умрут, когда расскажу! Катя Дробот в моей квартире! И откуда только узнали про ремонт, а?
– Слухом земля полнится, – многозначительно закатила я глаза. – Ну, показывай красоту.
Следующий час Настя водила меня по довольно просторной трехкомнатной квартире, захлебываясь от радости.
– Эту идею взяла из вашего журнала, а эту из твоей статьи…
Я кивала, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. На мой взгляд, жить в такой квартире неудобно. Больше всего она напоминала стенд в мебельном магазине, красиво, даже шикарно, но неуютно. Все тут было сделано для чужих, напоказ. Кухня объединена со столовой, но вместо нормального стола и хороших стульев красовалась длинная доска на высоких ножках и неудобные табуретки с крохотными плетеными сиденьями. Может быть, кое-как приладившись на колченогих табуретках, и можно наспех выпить кофе, но спокойно пообедать не получится. Диван отсутствовал, у стены виднелась узенькая оттоманка, и по всей комнате были разбросаны надувные пуфики.
Когда мы добрались до спальни, Настя ткнула пальцем в кровать:
– Прикольная, да? Из Испании выписала.
Я оглядела абсолютно круглую лежанку, покрытую черным мехом неизвестного животного.
– Стильно. Только тесно.
– Да ты чего, – засмеялась Настя, – я по ней перекатываться могу.
– А муж где уляжется? Все-таки мне кажется, вдвоем удобней на стандартном матрасе, прямоугольном.
– Круглая модней, – не сдалась Настя.
– Не забывай, что девиз нашего журнала «Модное в удобном», супружеская спальня…
Настя замахала руками:
– Я не замужем.
– Скоро выйдешь.
– Нет, никогда!
– Отчего так?
– Ты любишь кофе?
– Только молотый «Лавацца Оро», растворимый не употребляю и тебе не советую.
– А я сама пью «Лавацца», – радостно возвестила хозяйка, – может, передохнем?