Мало кому известно, что 1958 и 1959 гг. явились пиковыми по числу политических репрессий за все «послесталинское» время вплоть до распада СССР в 1991 г. Причем, что особенно важно, впервые в истории страны носителями «антикоммунистической идеологии» оказались в основном молодые люди, студенты, чье личностное формирование происходило уже в послевоенное время. Впрочем, о молодежном политическом движении мы поговорим подробнее чуть позже, когда коснемся вопроса о нелегальной работе Комитета госбезопасности в студенческой и молодежной среде. Эта тема заслуживает особого разговора, так что сейчас мы ограничимся лишь кратким упоминанием того факта, что конец 1950-х явился временем особенно энергичного подавления инакомыслия советских граждан органами государственной безопасности.
Пока же вернемся к вопросу нелегальной заброски и внедрению агентуры иностранных разведок в 1950-х гг. Примеры активной заброски в этот период разведчиков на территорию СССР, прежде всего американских, можно приводить еще долго, но всестороннее исследование этой темы все же не входит в задачу настоящего исследования. Нам важно лишь показать, что центры советской атомной промышленности (в том числе и уральские города) были под прицелом американской военной разведки на протяжении всего десятилетия. Причем следует ясно понимать, что непойманных шпионов было много больше, чем пойманных.
В ФРГ на протяжении 1950-х гг. на постоянной основе действовало не менее 6 учебных разведывательных центров Министерства обороны США, ориентированных на работу против СССР (не забываем, что помимо американцев разведчиков для заброски в Советский Союз готовили и англичане, и французы, и Ватикан, и с 1955 г. Италия!). Вряд ли мы сильно ошибемся, если предположим, что на 50 разведчиков, нелегально заброшенных в СССР и разоблаченных КГБ, приходится по крайней мере в 10 раз больше неразоблаченных. 500 заброшенных нелегально «транзитеров» является числом сугубо ориентировочным, точного количества этих шпионов мы не знаем и вряд ли узнаем (иллюзий питать не надо — КГБ и ФСБ этого числа тоже не знали и не знают). Но данная оценка вполне разумна и не чрезмерна.
О масштабе развернутой тайной войны против стран социализма, прежде всего СССР, можно судить по количественному росту подразделений спецслужб, связанных с ее организацией и ведением. Так, по данным американского историка разведки Барнса (Barnes), численность отделов ЦРУ, занятых нелегальной разведкой, в 1948 г. составляла 302 человека, но уже в 1953 г. таковых стало 2812 чел. Взрывной рост демонстрировало и финансирование нелегальной работы: в упомянутом 1953 г. на это было выделено 82 млн долл., а через пять лет эта сумма превысила 200 млн долл, и ниже этой планки в последующие годы не опускалась. Конечно, нелегальные операции проводились против различных стран, например против Ирана и Гондураса, о чем сейчас уже широко известно, однако главными объектами ударов все время оставались СССР и Китай. Доставалось, разумеется, и их «младшим братьям». В последние годы, уже после развала социалистической Югославии, стало известно о нелегальных операциях стран НАТО против Албании, проводимых в 1950-е гг. Великобритания, Италия и США тогда подготовили и нелегально забросили воздушным и морским путями более 2 тыс. чел., деятельность которых была призвана дестабилизировать режим Энвера Ходжи. Особо подчеркнем, что речь идет о самой маленькой из социалистических стран Восточной Европы! Сколько же нелегалов участвовало в действиях на территории СССР, остается только гадать — такие цифры пока никем не названы.
Из признания Мирона Матвиейко, руководителя контрразведки украинской ОУН, одни только украинские националисты предоставили в распоряжение американцев 200 молодых украинцев, готовых воевать с Советами везде, где им укажут.
Американская военная разведка знала, что разработкой советской газодиффузионной установки по разделению изотопов урана занимается немецкий ученый Тиссен. Но имени легендарного Тиссена американцы долгое время не знали и вплоть до 1956 г. упорно называли его «Адольфом». На самом деле его звали Питером. Эта маленькая деталь с очевидностью доказывает то, что американцы в глаза не видели советские секретные документы по атомной проблематике и работали, что называется, «на слух». И тем не менее демонстрировали неплохую результативность.
Страны НАТО очень интенсивно вели разведку стратегических объектов в глубине Советского Союза, и успехов они добивались немалых. Разумеется, рассказ о том, что по глубинным районам СССР заброшенные из-за рубежа парашютисты и боевые пловцы ходили на протяжении 1950-х гг., может вызвать удивление многих читателей самых разных возрастов. Ведь советская пропаганда была не заинтересована в признании «проколов» отечественной госбезопасности, а современная трактовка той эпохи также не склонна поднимать эту скользкую тему. Тогда невольно придется признавать очевидную агрессивность, безжалостность и бесцеремонность наших нынешних заокеанских друзей. Так что информация о разведывательных миссиях американцев в отечественных источниках представлена весьма неполно и бессистемно. Но даже то, что есть, весьма красноречиво, как говорится, умный поймет, а дурак не заметит.
Американские источники, ставшие доступными в рамках исполнения Закона об открытии информации, принятого в США еще в 1966 г. и значительно дополненного в 1996 г., содержат много интереснейших фактических сведений по затронутой нами тематике. Опираясь на них, можно доказать, что информация о советском ядерном производственном комплексе поступала в разведывательные органы США вовсе не через высокопоставленных шпионов, внедренных в высшие органы государственной власти и планирования, а именно посредством сбора данных «транзитными разведчиками». Другими словами, американцы банально «подглядывали из-за забора».
Приведем некоторые из таких доказательств:
1. Представители американских разведывательных служб не знали многих существенных деталей так называемой «кыштымской аварии», приведшей к образованию Южно-Уральского радиоактивного следа. Суммарную величину вызванного ею радиоактивного загрязнения они оценивали в 1 млн кюри, что было примерно в 3 раза меньше действительного. CIA и MID не знали точной даты этой аварии и относили ее к зиме 1957–1958 гг. На самом деле взрыв радиоактивных отходов имел место в конце сентября 1957 г. А рассуждая на слушаниях в парламентском Комитете по ядерной энергии о природе взрыва, представитель ЦРУ сообщил, что возможны по меньшей мере шесть причин, вызвавших его, но ни одной из них нельзя отдать предпочтение. Если бы американцы имели доступ к секретным советским документам по этой тематике, они не допустили бы таких грубых неточностей при информировании парламентского Комитета.
2. Американская разведка имела общее представление о вовлеченности немецких специалистов в создание Советским Союзом атомной бомбы, но при этом явно не была знакома со многими существенными деталями. Так, например, в своих документах американцы называли руководителя группы немецких физиков и инженеров, разрабатывавших установку по газодиффузионному разделению изотопов урана, Адольфом Тиссеном. На самом деле этого человека звали Петер Адольф Тиссен (Peter Adolf Thiessen). Понятно, что если бы американская разведка действительно располагала агентом в среде ученых-ядерщиков, такая нелепая ошибка не могла быть допущена и неоднократно повторена в дальнейшем.
3. 1 февраля 1949 г. представители американского разведывательного сообщества во время сенатских слушаний официально сообщили о том, что в СССР с 1947 г. успешно действует завод по производству металлического урана-235. Сообщение это было сделано более чем за полгода до того, как Советский Союз взорвал свою первую атомную бомбу. Американцы не знали ни официального названия завода, ни его ведомственной принадлежности, ни имени директора, но привели точные географические координаты предприятия: 55°47′ с. ш., 38°27′ в. д. На пару последующих десятилетий за этим ядерным производством закрепилось условное название «завод в Электростали». Скудость административной информации об этом объекте, с одной стороны, и весьма точное представление о специализации созданного там производства, с другой, позволяют с полным основанием считать, что агентурное проникновение американской разведки на этот завод не состоялось (по крайней мере, тогда), а вся информация о нем получена путем инструментальной (приборной) разведки и последующего анализа ее результатов. Речь идет о пробах грунта и воды из прилегающего к объекту района, в которых было зафиксировано устойчивое появление крайне необычного «изотопного букета», характерного для строго определенного технологического процесса.
4. В 1955 г. на слушаниях в JCAE (Joint atomic energy intelligence committee — Объединенный Комитет по атомной энергии Конгресса США) представители ЦРУ сообщали, что им известно о работе в СССР двух реакторов на тяжелой воде тепловой мощностью 50 МВт каждый, предназначенных для наработки компонентов термоядерного оружия. Американцам было известно время запуска установок, их месторасположение и даже производительность — 0,15 г трития в сутки на 1 Мвт мощности. При этом признавалось, что число реакторов должно быть гораздо более двух, но о расположении остальных американской разведке ничего не было известно. Очевидно, что американские разведчики не имели доступа к секретным документам ЦК КПСС, Совмина СССР и Минсредмаша и ориентировались, что называется, на ощупь. Случайно узнав о пуске тяжеловодных реакторов, они сумели проверить эту информацию посредством засылки «транзитных разведчиков», получили ее подтверждение, однако далее не продвинулись.
4. В 1955 г. на слушаниях в JCAE (Joint atomic energy intelligence committee — Объединенный Комитет по атомной энергии Конгресса США) представители ЦРУ сообщали, что им известно о работе в СССР двух реакторов на тяжелой воде тепловой мощностью 50 МВт каждый, предназначенных для наработки компонентов термоядерного оружия. Американцам было известно время запуска установок, их месторасположение и даже производительность — 0,15 г трития в сутки на 1 Мвт мощности. При этом признавалось, что число реакторов должно быть гораздо более двух, но о расположении остальных американской разведке ничего не было известно. Очевидно, что американские разведчики не имели доступа к секретным документам ЦК КПСС, Совмина СССР и Минсредмаша и ориентировались, что называется, на ощупь. Случайно узнав о пуске тяжеловодных реакторов, они сумели проверить эту информацию посредством засылки «транзитных разведчиков», получили ее подтверждение, однако далее не продвинулись.
5. В первой половине 1950-х гг. американские разведчики на слушаниях в Объединенном комитете по атомной энергии утверждали, будто в Семипалатинске находится конструкторское бюро по разработке ядерных боеприпасов. Впоследствии они дезавуировали эти заявления как ошибочные. Этот казус подтверждает сделанный ранее вывод о полной недоступности для американской разведки советских документов по атомной тематике высокой степени секретности. И CIA, и MID на протяжении 1950-х не раз заглатывали фальшивки, которые им подбрасывала советская контрразведка. КГБ успешно дурачил своих противников долгие годы, пока конец этому не положил Олег Пеньковский, сообщивший американцам исключительно ценную и точную информацию об объемах наработанных к тому времени расщепляющихся материалов и количестве произведенных из них ядерных боеголовок.
6. Вместе с тем американцы демонстрировали порой удивительную осведомленность о специфических технических деталях атомного производства. Так, например, в бюллетене от 8 января 1953 г., направленном ЦРУ Объединенному комитету по атомной энергии Конгресса Соединенных Штатов, сообщалось о том, что газодиффузионные установки, запущенные в Свердловске-44, нарабатывали до 1 кг урана-235 в сутки. При этом американская разведка считала, что ввиду несовершенства техпроцесса получаемый продукт не имел нужной чистоты и концентрация U-235 достигала лишь 75 %, что требовало его дополнительной очистки. В течение года-полутора советским специалистам удалось частично решить проблему и чистота конечного продукта достигла 90 %, что, однако, все равно было недостаточно для непосредственного использования получаемого урана в производстве боевых частей. Причиной этих трудностей американцы считали коррозию конструктивных элементов производящих установок, которую советские специалисты смогли устранить лишь после 1955 г. То, что американская разведка отследила повышение качества конечного продукта, однозначно свидетельствует о регулярном мониторинге ею радиологической обстановки в районе Свердловска-44.
7. На слушаниях в JCAE во второй половине 1950-х гг. американская разведка практически ежегодно сообщала о росте КПД советских реакторов в Челябинске-40 и производственных линий в Свердловске-44, нарабатывавших оружейный плутоний и уран соответственно. По мнению американских специалистов, эффективность техпроцессов возрастала примерно на 10 % каждый год без увеличения тепловой мощности установок (и соответственно, выбросов тепла в окружающую среду). Получить такие данные, не имея доступа к совсекретной технической документации, можно было лишь осуществляя регулярный мониторинг за районами, прилегающими непосредственно к производственным зонам этих объектов.
То самое «здание с тремя огромными трубами» в Томске-7, о строительстве которого английская МИ-6 узнала в 1955 г. от посетителя сумасшедшего дома. Фотография с сайта Артемия Лебедева, побывавшего в ЗАТО «Северск» и опубликовавшего любопытный фоторепортаж из бывшего Томска-7.
8. В 1957 г. представитель американской военной разведки признал, что информация о характере продукции, производимой в закрытом городе Томск-7 (на Западе этот объект обычно именовали «Сибирской станцией»), получена на основании исследования пыли, доставленной в США на зимней шапке человека, побывавшего там. Эта информация явно подтвердила заинтересованность американской разведки в получении минеральных образцов из ближайших окрестностей изучаемых объектов в целях их лабораторного исследования.
История с радиоактивной пылью на зимней шапке столь интересна, что на ней следует остановиться подробнее, тем более что она рождает прямые аналогии с радиоактивными свитерами, найденными на телах погибших членов группы Игоря Дятлова.
Первая информация о строительстве крупного «атомного города» севернее Томска появилась у разведок стран НАТО еще в начале 1950-х гг. Источниками информации являлись якобы лица немецкой национальности, проживавшие в том районе и выехавшие впоследствии на Запад. Там они, согласно легенде, вступили в контакт с британскими спецслужбами, от которых сообщенная немцами информация попала уже к американцам. В одном случае в роли такого немца выступал некий военнопленный, бывший военнослужащий вермахта, отличный портной, который шил форму для советского генерала еще в 1949 г. и узнал от него о секретной стройке. В другом случае «секретоносителем» якобы выступал некий этнический немец, гражданин СССР, приезжавший в Томск к своему другу и видевший колоссальную стройку севернее города. Друг как будто бы содержался в психлечебнице, из окон которой прекрасно просматривалось громадное здание с тремя высоченными трубами. При всем комизме рассказа о «сумасшедшем друге», примерно в таких выражениях эта история была озвучена на слушаниях в JCAE.
Talent-Keyhole: Tomsk-7 Reactor. Russia U 2 Mission 4045 21 August 1957 Фотография строящейся «Сибирской станции», мощного производственного комплекса по наработке оружейного плутония (в советской топонимике это место называлось «Томск-7»). Снимок сделан с борта американского самолета-разведчика U-2 во время шпионского пролета 21 августа 1957 г.
Сразу оговоримся, что официальную версию о «немцах-доброжелателях», сообщавших британской разведке абсолютно секретную информацию, следует признать недостоверной от начала до конца. Ее можно последовательно опровергнуть сразу по нескольким позициям, но делать этого здесь и сейчас мы не станем, дабы совсем уж не размазывать сюжетную линию. Отметим лишь, что к рассказам мифических «немцев» американцы отнеслись крайне серьезно и, по крайней мере, уже в 1956 г. в Томске появились агенты военной разведки США с явным намерением проверить информацию по существу.
Им удалось сделать фотографии громадного здания с тремя высоченными трубами, которые впоследствии были предъявлены на слушаниях Комитета Конгресса по атомной энергии, а также других объектов закрытого города, защищенного от мира семью рядами колючей проволоки (некоторые под напряжением) и отдельным полком внутренних войск. Более того, в распоряжение американской разведки попала меховая шапка, имевшая на себе радиоактивную пыль, содержавшую примерно 50 млрд атомов различных радиоактивных изотопов. Шапку эту якобы вывез на Запад некий пожилой немец, отправившийся в ФРГ к своему сыну. Впоследствии, скрываясь от возможного преследования немецкой спецслужбы ШТАЗИ и советского КГБ, эта семья вроде бы перебралась в Бразилию. В принципе, совершенно невероятная история.
Радиоактивность этой шапки была невелика, но это никого не интересовало. Имело значение количественное соотношение различных радиоактивных «хвостов». Американским конгрессменам был важен вывод, который сделало разведывательное сообщество США на основании полученных из Томска материалов. Разведчики уверяли, что в пресловутом Томске-7 находятся в разной степени готовности по меньшей мере 6 реакторов по наработке оружейного плутония. Тепловая мощность первого определялась в 100 МВт, остальных — выше, но конкретных цифр никто из разведчиков назвать не мог.
Вся эта информация вызвала немалый интерес конгрессменов. Сейчас — да притом глядя из России — очень трудно понять причину сложившейся ситуации, но, видимо, американских законодателей смутило несоответствие причинно-следственных связей в докладах разведки, посвященных Томску-7. Во-первых, конгрессмены явно не поверили рассказам о «добрых немцах», узнавших почти случайно самые охраняемые тайны Советского Союза, а во-вторых, они усомнились в принципиально важном выводе о цели строительства «атомного города». Ведь представленные образцы почему-то не содержали следов америция-241, указывающих на получение там именно плутония.
Вызванный на слушания Объединенного комитета капитан военной разведки Джон Реджинальд Крейг повторил конгрессменам легенду о «немце с шапкой» и заверил, что радиоактивная пыль попала на головной убор до начала производственного цикла наработки плутония. Потому, дескать, на нем не оказалось сопутствующих полному плутониевому циклу «хвостов», но сомневаться в точности докладов разведки оснований нет никаких — в Томске-7 готовится к запуску именно масштабное плутониевое производство. Такое объяснение, однако, не удовлетворило законодателей, и они потребовали явиться на слушания начальника капитана Крейга — главного «атомного разведчика» Пентагона полковника Бориса Пашковского. Тот ничего не добавил к словам своего подчиненного, заверив конгрессменов в точности информации, которая им предоставлена разведкой.