– Могу я задать неприятный вопрос?
– Попробуй.
– Как будущий правитель ты наверняка задумывался о союзниках. По крайней мере ты должен разбираться в таких вещах. Наверное, первоочередным своим союзником вы рассматриваете отнюдь не Альянс. Мне кажется, с Империей вам договориться гораздо проще.
– Там монархия и тут монархия? – улыбнулся Асад. – Я не открою тебе страшной государственной тайны, если скажу, что при дворе уже обсуждались такие планы. Пожалуй, мы не смогли бы договориться только со скаари, хотя просчитывали и такую возможность. Но они – Чужие. А все остальные – люди.
– Очень непохожие друг на друга люди, – буркнул Дюк.
– Население Альянса очень похоже на население Империи, – сказал Асад. – Как бы люди ни выглядели и как бы они себя ни называли, они остаются людьми. И договориться можно с каждым. От себя могу только добавить, что император Таррен Второй показался мне более приятным человеком, чем ваш президент.
– Ты знаком с обоими?
– Левант часто посещают высокопоставленные гости, – сказал Асад. – Я знаком даже с тремя главами самых влиятельных кланов Гегемонии. Правда, в отличие от остальных, для общения с ними мне нужен переводчик.
Системы наблюдения не фиксировали появления новых отрядов скаари, но оставаться там, где противник будет искать нас в первую очередь, было глупо, и мы последовали примеру Джона Рэмбо из первой части фильма, о которой я вспомнил не так давно. То есть ушли в леса и постарались оторваться от преследователей.
Скаари пока еще не добрались до оставленных на орбите спутников-шпионов, и мы получали информацию о передвижении противника. Впрочем, это был только вопрос времени. Как только ящерицы доберутся до лагеря и обнаружат антенны, им не составит никакого труда обрезать идущий к нам поток информации. Даже сами спутники сбивать не придется.
К вечеру мы уже знали, что скаари идут на нас двумя большими отрядами, с запада и с востока. Похоже, ребята сделали выводы из негативного опыта первого своего отряда и больше так подставляться не собирались.
– Клянусь бородой пророка, я никогда не любил леса, но мы вовремя расстались с комфортом, – философски заметил Асад. – Ребята явно не скупятся на затраты.
– Видимо, они считают тебя настолько ценным заложником.
– Как только я попаду в их руки, моя ценность упадет до нуля, – сообщил Асад. – Отец не пойдет ни на какие компромиссы, а у меня есть много братьев. И вообще, процедура наследования в Калифате не обязательно предполагает кровное родство с правящей династией. Бывали прецеденты…
– Мухаммед расстроится, если вас убьют, – заметил Азим.
– Не сомневаюсь, – сказал Асад. – Опечалится минут на пять. Причем жалеть он больше будет не обо мне, а об усилиях, потраченных на мою подготовку.
Этот диалог состоялся вечером того же дня, когда мы с Дюком приняли первый бой.
Особого восторга по поводу этой победы никто из нас не испытывал. Это была первая боевая стычка, и глупо было бы рассчитывать, что за ней не последует еще целый ряд столкновений, куда более серьезных.
Асад буркнул пару слов в знак того, что ценит нашу доблесть, а Джек с Бо сказали, что тоже не прочь открыть свой счет в этой игре, но это была всего лишь бравада напоказ.
Наверное, в глубине души уже каждый смирился с тем, что хеппи-эндом такая история кончится вряд ли.
Уставшие после дневного перехода, мы сидели на поваленных стволах деревьев, поедали сухпайки – их запаса хватит еще на неделю, а потом нам придется охотиться – и вели светскую беседу перед сном.
Более других меня интересовал вопрос о взрывном устройстве, из-за которого мы застряли на этой планете, но я не решался спрашивать Асада напрямую. Из его короткой беседы с Азимом, когда они упоминали какие-то имена и обсуждали «семейное» происхождение бомбы, можно было сделать вывод, что речь идет о каких-то дворцовых разборках, наверняка связанных с наследованием. Неужели такое бывает и в реальной жизни?
Задавать наследнику такие вопросы мне казалось нетактичным, а сам он вовсе не горел желанием поднимать эту тему.
Когда я проснулся, было еще темно. Все, кроме несущего дежурство Азима, вповалку спали на траве. Сержант Дюк даже похрапывал.
Я прикинул, видел ли я Азима хоть раз спящим за все это время, но моя уникальная память не фиксировала подобного эпизода. Или он принимает какие-то более совершенные боевые коктейли, которые позволяют не спать неделями, или он просто сверхчеловек какой-то. Не зря же ему доверили охрану столь важной для Калифата персоны.
Спать не хотелось совершенно, и я поднялся с земли, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить остальных.
Азим сидел на коряге, прислонившись спиной к дереву, и смотрел куда-то в ночь. На земле перед ним лежал выключенный КПК.
– Они добрались до лагеря, – сказал Азим, перехватив мой взгляд. – Больше их передвижения мы отслеживать не можем.
– Когда это случилось?
– Два часа назад.
– Не собираешься сказать остальным?
– Утром скажу. У нас все равно целый день форы, так что пара часов большого значения не имеет.
– Скаари быстрее нас перемещаются по лесу.
– Да. Без драки нам все равно не разойтись.
– Наверное, Асад уже и сам пожалел, что вызвался добровольцем на этот наблюдательный пункт, – заметил я, не ожидая реакции на эту реплику.
В конце концов, телохранитель не обязан обсуждать с посторонними прихоти охраняемого им тела. Но Азим ответил.
– Это было меньшее из зол, – сказал он. – Обстановка на Леванте накалилась до предела, и Асаду надо было на время убраться из столицы. Не думаешь же ты, что у Калифата на самом деле нет других наблюдателей, которых мы могли бы сюда направить?
– Если вопрос стоял в том, чтобы просто исчезнуть из столицы, почему вы не могли отправиться на какой-нибудь курорт? Почему именно сюда?
– Любой другой вариант расценили бы как бегство, – сказал Азим. – Но никто не осмелится назвать бегством визит в военную зону. По крайней мере вслух, а только это и важно.
– Интриги?
– Дворцовая политика. Мухаммед стар, – сказал Азим. – Врачи обещают ему не больше года. И хотя Асад является его официальным наследником, есть еще трое, кто может претендовать на титул. Но для этого надо избавиться от основного кандидата, как ты понимаешь. За последние полгода мне пришлось отразить четыре попытки убийства. И две были предотвращены дворцовой охраной еще на стадии планирования.
– Да, пожалуй, тут действительно безопаснее, чем на Леванте, – сказал я.
– Если бы еще получилось вовремя отсюда убраться…
– Взрывное устройство замедленного действия, выведшее из строя маневровые двигатели… Это какая-то странная диверсия. Не проще ли было бы взорвать корабль?
– Политическим противникам Асада мало убить его, – сказал Азим. – Надо еще сделать это так, чтобы самим остаться вне подозрений. Если бы корабль взорвался при старте, на Леванте поднялось бы слишком много шума. Проще списать смерть наследника на скаари.
– При этом сами скаари вроде бы не рвутся его убивать.
– Они думают, что пленный Асад представляет какую-то ценность, но использовать его в качестве рычага давления на Мухаммеда… Это глупо. Мухаммед не пойдет на уступки, даже если они будут резать Асада на части и транслировать картинку в прямом эфире.
– Суровый у вас калиф, – сказал я.
– Только таким может быть настоящий правитель. – Послышался шорох, и подошедший сзади Асад положил руку мне на плечо. – Азим, ты уже все рассказал или хочешь поделиться с Алексом подробностями моей личной жизни?
Я думал, Азим смутится и начнет оправдываться, но недооценил отношений, которые существовали между наследником и его телохранителем.
– Она не такая насыщенная, как об этом говорит желтая пресса, и даже не такая насыщенная, как тебе этого хочется, – сказал Азим. – Ты так и не обзавелся третьей женой, хотя Мухаммед и настаивал на браке с Наргиз.
– Одной вдовой меньше, – мрачно пошутил Асад и увидел выключенный КПК. – Мы больше их не видим?
– Нет. – Азим понял, что речь сейчас идет не о вдовах.
– Полагаю, они уже и спутники посшибали, – сказал Асад. – Только это они зря. Мы все равно не передавали информацию за пределы системы.
– Это тот случай, когда лучше перестраховаться, – сказал Азим. – Ты на их месте поступил бы так же.
– Вне всякого сомнения. – Асад зевнул, прикрыв рот рукой. – Буди своих, Алекс. Думаю, нам пора выдвигаться.
Ближе к полудню Азим подстрелил местный аналог ягуара. Снял его из нейростаннера со ста пятидесяти метров, продемонстрировав нехилые снайперские способности.
Нейростаннер стреляет почти бесшумно. Голубая молния с легким треском сорвалась с его ствола и исчезла между деревьев, а мгновением позже мертвый хищник уже свалился с облюбованной им ветки.
Нейростаннер стреляет почти бесшумно. Голубая молния с легким треском сорвалась с его ствола и исчезла между деревьев, а мгновением позже мертвый хищник уже свалился с облюбованной им ветки.
– Сегодня на ужин будет не сухпаек, – ухмыльнулся Азим, убирая нейростаннер в кобуру и снимая с пояса большой охотничий нож.
Вблизи подстреленная тварь действительно напоминала земного ягуара, за исключением ушей, больше похожих на собачьи, нежели принадлежащих хищнику семейства кошачьих.
– Как называется эта штука? – поинтересовался я.
– Понятия не имею, – сказал Азим.
– Я тоже. – Асад расхохотался. – Да, мы с тобой те еще охотники.
Азим вырезал из туши несколько кусков мяса, завернув их в пленку, которую достал из своего рюкзака, и мы отправились дальше, предвкушая мясной ужин. Сухпайки следовало экономить, к тому же всем уже до чертиков надоел их вкус, и разнообразие в еде нам совсем не помешает.
– Что мне нравится на этой планете больше всего, – заметил Асад, – так это тот факт, что местные насекомые не проявляют к нам никакого интереса. Бегать по джунглям от скаари – это одно удовольствие. А вот бегать по джунглям от скаари, попутно отмахиваясь от москитов и всяких хищных жучков, – это совсем другое.
– На Сигурде не было жизни от плотоядных жуков, – вспомнил Дюк. – Прямо летающие челюсти какие-то, а не насекомые. Каждый мог по несколько граммов мяса за один раз откусить.
– Они еще в земле живут, да? – уточнил Асад.
– Ага. Стоит наступить неосторожно на такое гнездо, и оттуда вылетает сотня этих фурий. Пока наши яйцеголовые не создали действенный репеллент, территорию приходилось с огнеметом зачищать.
– А трупы они не едят, кстати, – сказал Асад. – Только живое мясо. Ты был на Сигурде во время восстания, сержант?
– Нет, нас перебросили туда позже. Для наведения порядка, так сказать.
– Думаю, это было несложно после того, как по поверхности отработали мониторы, – сказал Асад.
– По-всякому приходилось.
– Пятнадцать лет прошло, а сепаратистское движение на Сигурде уже снова возрождается, – сказал Асад. – Даже несмотря на все зачистки. Альянс рвет на части. Генеральной Ассамблее просто необходима большая война, которая всех сплотит, иначе ей не удержаться у власти и Альянс начнет разваливаться изнутри.
Сержант промолчал. Или он не владел вопросом на уровне дипломата, или же просто не хотел соглашаться из патриотических побуждений.
– Это я не в порядке критики, – сказал Асад. – Поверь, Калифату тоже хватает внутренних проблем.
Вот в это можно было поверить.
Раз сам наследник престола скитается по джунглям чужих планет вместо того, чтобы вести подобающий его положению образ жизни во дворце… Кушать пахлаву и тискать наложниц в гареме. Или чем там наследники еще должны заниматься?
ГЛАВА 6
Никогда раньше не думал, что попаду в армию.
Тем более не предполагал попасть в армию будущего.
И уж совсем не мог ожидать, что звездные войны, в которых человечество столкнется с расой Чужих, будут так напоминать партизанскую деятельность отряда повстанцев в какой-нибудь стране Латинской Америки.
К концу первой недели я начал чувствовать себя чуть ли не Че Геварой.
Мы двигались, постоянно меняя направление, но поддерживая курс на северо-восток. Избегали выходить на открытые пространства, дабы нас не могли обнаружить спутники скаари, прятались от флаеров, которые прочерчивали небо над нашими головами несколько раз в день.
Или скаари оказались совсем никудышными следопытами, или две недели нам просто везло. Но потом нам везти перестало.
Азим, шедший впереди основной группы, заметил их первым и подал знак, по которому мы залегли на землю и взяли оружие наизготовку.
Спустя несколько минут визор начал определять цели.
Больше двух десятков солдат Гегемонии двигались по направлению к брошенному нами лагерю чуть ли не встречным с нами курсом.
Если бы нам повезло, скаари бы прошли всего в нескольких десятках метров от того места, где залег наш небольшой отряд.
Но нам не повезло.
Скаари вдруг остановились и потянулись за своим оружием.
– Разобрали цели, – ожил в наушнике голос Дюка. – Стрельба по команде.
На визоре отметились мишени, разобранные моими товарищами. Я навел прицел на бойца рядом с целью, выбранной Дюком. Жаль, оружие левантийцев не соответствовало пехотным стандартам Альянса и мы не могли видеть, куда будут стрелять наследник и его телохранитель.
– Огонь! – скомандовал Дюк.
Шестеро скаари рухнули сразу же после первого залпа.
Реакция чужаков на неожиданную угрозу сильно отличалась от человеческой.
Когда по людям внезапно начинают палить, они предпочитают сначала залечь в укрытие, а потом определить направление, с которого ведется огонь, и начать ответную стрельбу.
Скаари же бросились прямо на нас, преодолевая расстояние гигантскими прыжками.
При передвижении скаари почти не производили шума, а их броня работала в камуфляжном режиме, так что казалось, будто на нас надвигаются бесшумные скользящие цели, ловко снующие между деревьями.
Это было неожиданно.
Но не настолько неожиданно, чтобы я начал мазать.
Если бы разделяющее нас расстояние было хотя бы на двадцать метров больше, мы бы уничтожили их всех еще на подходе.
Но этого расстояния не хватило.
Я снял четверых, когда смертоносная тень пролетела прямо надо мной и опустилась на землю в нескольких метрах за моей спиной. Слева грохотал совмещенный карабин Асада, заглушая и шелест веток, и негромкие щелчки импульсной винтовки Дюка, работающего очередями.
Я откатился в сторону, переворачиваясь с живота на спину и пытаясь обнаружить противника.
Когда красный кружок моего прицела уперся ему в грудь, скаари уже целился в меня. На какой-то миг наши взгляды встретились, а в следующий миг голова Чужого взорвалась после меткого попадания левантийца.
Это он очень вовремя подсуетился.
Не успел труп чужака упасть на землю, как рядом с ним образовались еще четверо бойцов, угодивших под наш перекрестный огонь. Благо к тому времени я уже целился в нужную сторону…
В этой стычке мы потеряли Бо.
Он угодил под разряд «мясорубки» скаари, и несколько сотен миниатюрных снарядов разорвали его тело на части. Собственно, за такой поражающий эффект оружие Чужих и получило свое название.
Джек и сержант отделались легкими ожогами, у Азима было прострелено бедро, зато на нас с наследником не обнаружилось ни царапинки.
Несмотря на требования Азима немедленно выдвигаться в путь, сержант настоял на том, чтобы похоронить рядового Стогова. Точнее, то, что от него осталось.
Похороны были недолгими. При помощи трофейного плазмомета Дюк в считаные секунды выжег в земле яму соответствующих размеров, куда мы сложили останки Бо. Забросать могилу землей и травой тоже оказалось делом нескольких минут.
Прощального слова никто не сказал, вместо него мы почтили память погибшего минутой молчания и двинулись дальше.
У нас еще оставалось свежее мясо после очередного выстрела Азима, но костер этой ночью мы решили не разводить, поужинав сухпайком. Впрочем, насколько я заметил, особого аппетита ни у кого не было. Дюк вызвался нести караул первым, после чего все разошлись на ночлег.
В тот день, да и на следующий тоже мы избегали разговаривать друг с другом без особой надобности.
Лично я был только рад такому молчанию. В тот момент, когда я помогал Дюку укладывать в могилу разорванного на части Бо, война окончательно стала реальностью. Я осознал, что большинство из нас, если не все, закончат именно так – безымянной могилой в джунглях никому не нужной планеты. Конечно, если к тому моменту еще останется кому хоронить.
И решение, принятое мною полгода назад, уже не казалось таким правильным. Жизнь в условиях Вселенной неудачников все же предпочтительнее, чем такая смерть.
Смерть при выполнении приказа, который утратил смысл уже через несколько часов после того, как его отдали.
Как мы могли доставить кого-то на «Стремительный», если крейсер оперативно покинул систему, полностью оправдав свое название?
– Рио-Норте, – объявил Асад, когда мы вышли на берег реки.
Шириной около сотни метров, река неторопливо катила свои мутные воды, на противоположном берегу угадывались очертания далеких холмов.
– Пойдем по течению или переправимся здесь? – поинтересовался Дюк, вглядываясь в небо, проступающее сквозь переплетение веток и лиан. Словно спутники скаари можно увидеть невооруженным взглядом.
– Переправляться лучше в темноте, – сказал Азим. – Меньше шансов для наблюдателя.