— А вы караульте третьего, чтобы он там чего-нибудь не устроил или не убежал! — бросила Жанна Кате и профессору. — Мы скоро вернемся Она выехала из тихого двора и направила машину в сторону Таврического сада.
Остановившись около бокового входа в сад, подруги вывели своих послушных спутников и осторожно повели их по дорожке. В этот час в парке было еще малолюдно, только несколько человек в китайских спортивных костюмах трусцой убегали от инфаркта. Жанна остановилась возле свободной скамейки и подтолкнула к ней своего «мужа». Тот послушно опустился и застыл, тупо глядя прямо перед собой. Ирина посадила своего рядом.
— Ну что, как тебе композиция? — неуверенно спросила она Жанну, отступив на шаг и оглядев мужчин на скамейке.
— А что, — Жанна склонила голову к плечу, вполне живая сценка. Люди в черном отдыхают на свежем воздухе.., ну, конечно утомились немножко, защищая наш с тобой мирный труд.., думаю, никого из прохожих они не напугают. Здешняя публика и не такое видела. В общем, некогда нам тут философствовать, у нас еще одна «спящая красавица» на очереди.
* * *Вернувшихся в квартиру профессора Померанцева Ирину и Жанну встретила в дверях Катя. Глаза у нее подозрительно блестели.
— Ну что, — спросила она подруг, — избавились от тех двоих?
— Избавились, избавились, — отмахнулась от нее Ирина, — оставили их на свежем воздухе, пусть погуляют, а то действительно бледные какие-то стали, вон даже соседка обратила внимание и поставила нам на вид. Но расслабляться рано, нам еще с третьим нужно что-то сделать…
Катя захихикала:
— Вот вам загадка — где третий? Помните, был такой польский фильм — «Где третий король?»
В это время подруги вошли в комнату. Ирина повернулась к креслу, в котором недавно сидел, выпучив глаза, парализованный брюнет.
В кресле никого не было.
— Ну, и где он? — недовольно осведомилась Ирина.
— Вышел погулять, — Катерина захихикала еще громче.
— Слушай, кончай придуриваться! — Жанна огляделась по сторонам. — Куда вы его дели?
У нас нет времени на дурацкие розыгрыши!
В это время в комнату вошел Сергей Леонидович со складной тележкой в руках.
— Вы вернулись? Все благополучно?
— Благополучно, — коротко ответила Ирина, а куда вы дели третьего?
— Никуда, вот он, — профессор показал на стоящий в углу комнаты большой кожаный чемодан, туго перетянутый ремнями, — мы его пока подготовили к транспортировке. А то моя любопытная соседка снова станет задавать вопросы.., кроме того, своими ногами ходить он все равно не может. Ну-ка помогите мне пристроить его сюда!
Подруги дружно взялись за чемодан и взгромоздили его на тележку. Профессор взглянул на часы и озабоченно проговорил:
— Нужно поспешить, у нас еще примерно час! Потом он придет в себя и будет очень недоволен!
— А нельзя ему сделать еще один укольчик? поинтересовалась Ирина, — так сказать, продлить удовольствие?
— Не стоит, — профессор с сомнением покачал головой, — говорят, два таких укола подряд могут отправить человека на тот свет, а мне не хотелось бы иметь на своей совести убийство…
— Нет так нет, — Ирина пожала плечами, тогда придется поспешить…
Она взялась за тележку, подруги подхватили чемодан по бокам и покатили тяжелый груз к выходу.
— Эх, тройка! Птица — тройка! Кто тебя выдумал! — жизнерадостно воскликнула Катерина.
Сергей Леонидович вышел на лестницу проводить подруг.
— Желаю вам успешно завершить операцию, — напутствовал он их. — Рад был познакомиться! Приходите ко мне в гости в более благоприятной обстановке! Я вам расскажу много интересного!
— Только не забудьте паспорта! — в полголоса проговорила Жанна.
— И свидетельства о рождении! — добавила Ирина.
— Да бросьте вы, девочки, — Катя захлопала белесыми ресницами, — он очень милый человек, и напоминает Валика! И Трифон у него такой симпатичный…
— Ну да, Трифон на тебя произвел неизгладимое впечатление! — усмехнулась Ирина. А ты на него — еще большее…
— Да что ты ко мне привязалась! — обиделась Катя. — Разве я виновата, что меня любят домашние животные? Вот и твой Яша…
— Хватит разглагольствовать, лучше чемодан придерживай! — пропыхтела Жанна, едва удержав накренившийся багаж. — А то он у нас вывалится, и мы будем иметь бледный вид! Заталкивать его обратно на лестнице, знаешь ли…
Спускать тяжело нагруженную тележку по лестнице было удовольствие ниже среднего. Она подпрыгивала на ступеньках и норовила вырваться из рук. Наконец осталось преодолеть последний лестничный марш, как вдруг Катя громко чихнула и выпустила свой край чемодана из рук. Ирина от неожиданности выпустила ручку тележки, Жанна отскочила в сторону, и тележка вместе с чемоданом запрыгала вниз по ступенькам.
— Ой! — Катя схватилась за сердце. — Кошмар! Сейчас он оттуда вывалится! Что делать?
— Прямо как в фильме «Броненосец „Потемкин“»! — тоскливо проговорила Ирина, провожая тележку взглядом. — Когда там детская коляска катится по Потемкинской лестнице!
Тележка скатилась до самого конца и остановилась, ударившись о стену.
— Рада за тебя, — скривилась Жанна, — у тебя вечно такие изысканные ассоциации! То Феллини, то Эйзенштейн, на меньшее ты не согласна! Одно хорошо — чемодан не раскрылся!
— Хороший чемодан, бельгийский, — сообщила Катя, — профессор привез его из последней поездки!
— В конце концов, мы даже что-то выиграли, — подвела итог Ирина, — нам не пришлось тащить его лишний марш!
— Он там, наверное, весь в синяках… — посочувствовала Катя пассажиру самоходного чемодана.
Тележку выкатили на улицу и совместными усилиями затолкали чемодан в багажник Жанииной машины. Подруги разместились внутри салона, и Жанна выехала на улицу.
— Хорошо бы теперь не нарваться на особо бдительного гаишника, — проговорила она сквозь зубы, притормаживая у светофора. Если он потребует открыть багажник, у меня начнется истерика.
— А ты соблюдай все правила, вот он и не привяжется, — отозвалась Ирина.
— Ну да, конечно! Можно подумать, они останавливают только нарушителей! Деньги понадобятся — вот и тормознет!
— А вообще, девочки, куда мы его везем? — поинтересовалась Катя.
— Интересный вопрос! — Жанна покосилась на Ирину. — У тебя есть какие-нибудь предложения?
— Ну, не знаю… — Ирина оглядела улицу. — Ты пока поезжай прямо, может быть, какая-то мысль осенит по дороге…
— Интересно, — процедила Жанна сквозь зубы. — А что мы будем делать, если не осенит?
Мне что — до Москвы ехать?
— Девочки, — проговорила вдруг Катя с детским оживлением, — а что это за толпа на том углу?
Возле входа в небольшую гостиницу стоял ярко разрисованный туристский автобус. Перед ним толпились аккуратные западные старички, скорее всего немцы или скандинавы, дисциплинированно ожидая посадки. Багажное отделение автобуса было открыто.
— А это какие-то туристы посмотрели на Медного всадника, походили по Эрмитажу и теперь домой уезжают, — отозвалась Жанна, судя по надписи на автобусе, в Ганновер…
— В Ганновер? — переспросила Ирина. — Хороший город!
Они с Жанной выразительно переглянулись.
Жанна затормозила рядом с автобусом, с той стороны, где никого не было, и открыла дверцу.
— Быстро! — прошептала она, выскакивая из машины.
— А что такое? — протянула непонятливая Катя.
— Не задавай вопросов, помогай! — прошипела Ирина, бросаясь к багажнику. Чемодан с его многострадальным содержимым втроем кое-как выволокли наружу и быстро затолкнули в багажное отделение автобуса. Никто, кажется, не обратил на них внимания. Туристы дружно искали какую-то фрау Мюллер, которая опоздала к автобусу.
Подруги вернулись в машину, и Жанна бодро покатила в сторону Невского проспекта.
— Ганновер посмотрит, — мечтательно проговорила Катя, оглядываясь, — говорят, действительно хороший город.., только как же он совсем без еды проделает такую дорогу?
— Да, Катька, ты неисправима! — вздохнула Ирина. — Кроме еды, ни о чем думать не можешь!
— А вот мне хотелось бы увидеть лица этих немецких пенсионеров, — добавила Жанна, когда они обнаружат в своем багаже этого красавца!
— Хорошо, что мы не будем при этом присутствовать, — поставила Ирина точку в дискуссии.
* * *Рослый блондин в черном, хорошо сшитом костюме пошевелился и открыл глаза. Все тело болело, в голове ворочались гусеницы тяжелого трактора, а во рту было сухо, как в пустыне Сахара. Блондин сидел на скамейке в каком-то саду. Он не помнил, как оказался на этой скамейке, больше того, не помнил даже, кто он такой. Рядом с ним сидел человек в таком же точно, как у него, черном костюме, а с другой стороны — грязный бомж с воровато бегающими глазками. Бомж придвинулся еще ближе и осторожно залез рукой в карман блондина.
Это было уже слишком. Блондин схватил бомжа за руку.
— Отпусти! — взвизгнул тот. — Я ничего такого не делал! Отдохнуть присел на скамейку! Что, уже нельзя?
— Ага, — блондин еще сильнее сдавил грязную руку. — А рука ко мне в карман сама зашла!
Погулять!
— Отпусти, — проговорил бомж гораздо тише, выразительно сверкнув глазами. — Тебе же лучше будет!
— Это еще почему?
— А у меня СПИД!
— Что? — блондин резко отдернул руку.
Что такое СПИД, он помнил. Бомж захихикал и отскочил:
— Да не бойся, шучу!
Блондин моргнул, и бомж словно растворился в воздухе, только кусты зашуршали, обозначая его траекторию.
Блондин в черном костюме встряхнул головой. Память понемногу начала к нему возвращаться. Он вспомнил, что его зовут Витя Курносов, для близких друзей — Витек, а соседа по скамейке, одетого в такой же, как у него, черный костюм, — Толик Морозов. Он вспомнил также, что они с Толиком, точнее, с Толяном работают в одной, так сказать, фирме, и что сегодня их втроем (да, действительно, с ними был еще третий!) отправили на важное дело, и они куда-то пришли.., только вот в чем заключалось поручение, куда они направлялись и, самое главное, — как оказались на скамейке в саду, — Витя никак не мог вспомнить.
Толик зашевелился и тоже открыл глаза. Он удивленно заморгал, закрутил головой, и Витя понял, что боевой напарник знает о сегодняшних событиях не больше него.
— Привет, Толян! — приветствовал он очнувшегося коллегу.
— Толян? — переспросил тот, и лицо его посветлело. — Да, я же правда Толян! А ты — Витек! Правда?
— Правда, правда, — кивнул блондин.
— А где это мы?
— А черт его знает, — Виктор пожал плечами. — Помню, как мы с тобой и с Геной пошли на задание, а на какое и что дальше было — убей не вспомню! Просто темнота какая-то перед глазами!
— И я ни черта не помню! — Толян потер лоб. — Что это с нами? Накурились что ли, дури какой-нибудь? Или выпили что-то паленое?
— Может, Гена что-нибудь знает?
— Может, и знает, только где этот Гена?
— Надо в фирму идти…
— Пешком, что ли? Где хоть наша машина?
— Наверное, там же, где Гена…
Перспектива идти куда-то пешком обоих напарников не воодушевляла. Они уже очень давно передвигались исключительно на колесах.
— Во, а у меня мобила есть! — радостно заявил Виктор, вытаскивая из кармана новенькую «Нокию».
— Это тебе сильно повезло, — вздохнул Толян, — не успели, выходит, добрые люди по твоим карманам полазить. У меня вот мобильник увели, и бумажнику тоже ноги приделали…
Как выяснилось, название родной фирмы и даже номер ее телефона они не забыли, и через полчаса за ними приехал знакомый парень из офиса.
— Ну, пацаны, — предупредил он их. — Имейте в виду, что Степаныч рвет и мечет, он вам сейчас такую клизму вставит, что мало не покажется!
Войдя в кабинет Степаныча, директора по вопросам безопасности, Витек и Толян скромно остановились у порога и опустили глаза в пол. Ничего интересного они там не увидели, обыкновенная испанская плитка.
— Ну, орлы, докладывайте, — многообещающим голосом начал Степаныч, — где были, что делали?
— Не помним, — покаянным голосом проговорил Толян.
— Куда друга своего подевали — тоже не помните?
— Не помним…
— И где машину потеряли — тоже не помните?
— Тоже… — Толян опустил голову еще ниже.
— Где же вы так нажрались, — заревел Степаныч, так что задребезжали стекла в окнах немецкой фирмы «Рехау», — какой же дряни вы накурились, что ни черта не помните?
— Не помним… — повторил Толян, как заведенный. — Пришли в себя в саду на скамейке…
— Ну да, закрытый перелом, потерял сознание, очнулся — гипс… — насмешливо проговорил Степаныч. — Ну что, придется вас для восстановления памяти на курорт отправить. Авось все там вспомните…
— На какой курорт? — растерянно спросил Толян, поднимая на босса глаза.
— Курорт у нас в фирме один, — Степаныч откинулся на спинку кресла и криво усмехнулся, — отделение на Чукотке. Там как раз люди очень нужны, оленей пересчитывать…
— Степаныч, — со слезой в голосе протянул Толян, я все понимаю, виноваты, искупим, как говорится, смоем кровью, ты только скажи ради бога — куда нас сегодня посылали?
— Что, правда, что ли, ничего не помните? — в голосе начальника прозвучало недоверие.
— Мамой клянусь! — Толян ударил себя в грудь.
— Посылал я вас к старичку-профессору, заслуженному ботанику всех народов, — ответил Степаныч, с интересом оглядев своих растерянных подчиненных, — несколько вопросов ему задать.
— К старичку? — растерянно повторил Толян. Это, выходит, нас старичок так уделал?
— Выходит, — кивнул босс, — только вам еще повезло, а вот куда он Гену дел — вопрос остается открытым…
* * *Шурик Ковров находился в крайней степени озабоченности. Он терзался мыслями. Такое состояние вообще было для него нехарактерно, к тому же мысли эти были не слишком приятными. Золотозубый уголовник поставил перед ним совершенно конкретную задачу: охмурить свою бывшую жену Катерину Дронову и между делом провентилировать у нее вопрос насчет сиреневых, особо ценных камней. Специального плана, как очаровать Катьку, у Шурика не было, он понадеялся на вдохновение да на авось. Действовать нужно скорее, а то как бы уголовник не рассердился. Для чего тому нужны фиолетовые камни и что это за штука, Шурик решил не думать. В его положении выбирать не приходилось.
Итак, на следующее утро после разговора со страшным типом Шурик купил букет недорогих гвоздик отвратительного поросячье-розового цвета и отправился с этим скромным подношением на улицу Маяковского, где, как он помнил, жила Катя после развода с ним. Еще бы ему не помнить, когда он сам запихнул Катьку в эту запущенную коммуналку, где обитали в то время две сварливые старухи с котом, страдающим ожирением, и с потолка на кухне все время сыпалась штукатурка. Себе же предприимчивый Шурик после развода оттяпал у Катьки вполне приличную однокомнатную квартирку. То есть это раньше она казалась приличной, тут же со вздохом констатировал Шурик, теперь же стыдно даже считать это жилплощадью. После трагической смерти Зинаиды Шурику пришлось спешно уползать в родимые пенаты, ибо выяснилось, что больше у него ничего нету ни жилья, ни денег. Антонина Сфинкс пустила его пожить в свои четырехкомнатные хоромы, но не уставала напоминать сожителю, что он тут никто и звать никак. Шурик только тяжело вздыхал, Антонина надоела ему до чертиков, но податься бедному несостоявшемуся художнику было абсолютно некуда.
На улице Маяковского Шурика встретил малопривлекательный мужик с бычьей шеей и маленькими злобными глазками. Мужик не представился, но одет был по-домашнему — в спортивные брюки, вытянутые на коленях, и синюю, довольно несвежую трикотажную майку, из чего Шурик сделал вывод, что мужик является Катиным соседом. Мужик неодобрительно покосился на увядающие гвоздики и заявил, что Катерина по этому адресу прописана, но давно уже не живет, а только приходит изредка, проверить, как и что. На бесхитростный вопрос Шурика, где же Катя живет, мужик отчего-то очень рассердился и сделал вид, что не понял вопроса, однако поглядел при этом так грозно, что Шурик повторить вопрос не решился.
Он не знал, что Катя звонила соседу вчера вечером и просила никому не давать ее адреса и телефона.
Шурик поглядел, как майка чуть не лопается на бицепсах Катиного здоровенного соседа, и вынужден был уйти несолоно хлебавши, но такой афронт ею не остановил. С улицы Маяковского он отправился прямиком в Союз художников на Малой Морской. Пока Шурик давился в троллейбусе, гвоздики совершенно увяли и приобрели нетоварный вид. Нечего было и думать всучить их кому-нибудь в офисе, любая уважающая себя женщина сочла бы такой презент за личное оскорбление. Шурик выбросил букет, который уместнее было бы называть веником, в первую попавшуюся урну и купил в ларьке коробку конфет под патриотическим названием «Родные просторы».
В Союзе художников секретарь, однако, сказала, что Катерина Дронова совершенно не участвует в общественной жизни, не ходит на собрания и даже ежегодные взносы получить с нее всегда очень трудно. Ни с кем из братьев по цеху Катерина не общалась, работы свои продавала от случая к случаю, и где она в данный момент проживает, они в Союзе понятия не имеют. Однако конфеты все же сыграли свою положительную роль, секретарь направила Шурика к своей приятельнице, которая работала в художественной галерее «Арт Нуво» и должна была знать Катины координаты.
Вспомнив, в каком шикарном помещении находится галерея «Арт Нуво», Шурик понял, что там «Родными просторами» не обойдешься, зашел в супермаркет и после некоторого насилия над собой купил коробку дорогущего бельгийского шоколада.
В галерее по утреннему времени было закрыто, и на Шурика сразу же заругалась зловредная старуха-уборщица. Однако он был настойчив и сумел проникнуть в служебное помещение галереи. Нужная сотрудница была на месте, дала ему Катин телефон и адрес, сказала, что Катерина Михайловна живет сейчас в квартире мужа и что звонить нужно не рано, лучше после часа, а то она, как многие творческие натуры, очень поздно встает. Услышав про мужа, Шурик несколько приуныл, он и понятия не имел, что Катерина вышла замуж. В свете таких неожиданных сведений его миссия стала казаться Шурику не такой простой.