— Вы члены масонской ложи? — спросил он. И увидел, как вздрогнул сидевший напротив него банкир, впервые отводя глаза куда-то в — сторону.
Интерлюдия
Стивенс вернулся домой рано утром, когда Нельсон действительно спал, и демонстративно оставил пиджак на диване, чтобы шеф мог спокойно удалить «жучок» с его воротника. Что Нельсон и сделал в полдень, когда Стивенс прилег отдохнуть.
Днем они продолжили работу, проверяя все известные в городе пятизвездочные отели и пытаясь взломать их сайты со списками гостей. Это было достаточно сложно, некоторые отели ставили на свои сайты искусную защиту, которую приходилось либо взламывать, проникая на сайты гостей, либо пытаться запустить вирус, чтобы проникнуть в сеть. К счастью, списки гостей были не так защищены, как их кредитные карточки, когда ставилась особая защита. Для портье и консьержа списки были на обычном сайте отеля, тогда как информация о кредитных карточках гостей была не только защищена, но и сразу сигнализировала о попытках чужого получить эту информацию. Но кредитные карточки приехавших мало интересовали Нельсона и его людей. Им было важно обнаружить искомую пару, которую они искали по всем известным отелям города.
Два дня проверок ничего не дали, пока Нельсон не предложил прерваться. Можно было проверять и дальше, переходя к четырехзвездочным или загородным пятизвездочным отелям, но проницательный Нельсон предложил проверить семейные апартаменты. Он понимал: если эксперт Дронго находится все время в компании своего напарника Вейдеманиса, то поселиться они должны были вместе, в одном номере, для безопасности самого аналитика. А это означало, что они не могли снять отдельный люкс, в котором две кровати были бы рядом друг с другом. Им нужен был семейный номер с двумя спальными комнатами.
— Проверьте все известные в городе отели, которые сдают семейные апартаменты, — предложил Нельсон. — У них должны быть как минимум две спальные комнаты.
Его помощник, работавший на компьютере, согласно кивнул головой.
Стивенс, которого отправили за покупками, успел позвонить по телефону своей знакомой и сообщить, что пока ничего не изменилось и они не смогли найти эксперта и его помощника. День тянулся медленно, все напряженно ждали результатов. На часах было около одиннадцати вечера, когда сидевший за экраном уставший помощник Нельсона неожиданно громко произнес:
— Кажется, нашел.
Все бросились к компьютеру. На экране действительно были две фамилии, которые они — искали.
— Оба живут здесь недалеко, — сообщил проверявший, — в семейных апартаментах «Долфин-сквер». У них один номер на двоих. Браво, шеф, вы, как обычно, оказались правы.
Все трое захлопали в ладоши. Нельсон, поморщившись, отмахнулся и строго напомнил:
— Я не артист, нужно мыслить, прежде чем что-то искать. Нужна своя система поисков. Тыкать наобум совсем необязательно. Особенно учитывая, что в этом городе почти две тысячи отелей. Не говоря уже об отелях, находящихся за городом. Мы бы проверяли их в течение нескольких месяцев.
Помощники согласно закивали головой. Стивенс невольно опустил руку в карман, где у него лежал телефон. Нельсон улыбнулся. Конечно, помощнику не терпелось доложить об удаче, но не нужно позволять ему сразу сообщать, где именно проживают Дронго и его напарник. Иначе находящиеся на связи со Стивенсом незнакомцы могли перехватить такого «клиента».
— Поедем туда прямо сейчас? — предложил Стивенс.
— Нет, — несколько охладил его пыл Нельсон, — не нужно суетиться. Мы уже точно знаем, где именно они живут. Завтра утром поедем и посмотрим на месте. А пока немного отдохнем. Не торопись, Стивенс, мы еще успеем их увидеть. Когда они уезжают, там есть информация? — уточнил он, обращаясь к своему помощнику, сидевшему за компьютером.
— У них заказаны апартаменты до следующей пятницы, — пояснил тот, просматривая списки гостей и время их проживания, — но я не могу увидеть, до какого числа они заплатили. Это связано с кредитными карточками, а они защищаются специальной программой. Если я попытаюсь туда войти или взломать, система сразу сообщит о незаконном проникновении, а это опасно.
— Не нужно туда залезать, — согласился Нельсон, — достаточно и того, что мы наконец узнали, где именно они проживают. Завтра позавтракаем и поедем туда, проверим все на месте. Нужно будет снять там номер и поселить кого-то из вас.
— Я могу поселиться, — сразу вызвался Стивенс.
— Нет, — резко возразил Нельсон, — так нельзя. Они видели тебя в нью-йоркском отеле «Краун-плаза», когда ты пытался их выслеживать. И, учитывая, что оба неплохие профессионалы, они, конечно, запомнили тебя в лицо. Твое появление в «Долфин-сквер» будет означать конкретный сигнал для обоих напарников, что за ними следят. Уверяю тебя, что в течение десяти минут они бросят номер и снова улизнут. А нам опять придется искать его по всему Лондону. И хорошо, если они останутся в городе. В этот раз они могут переехать в другой город или другую страну, и нам придется начинать наши поиски по-новому.
— Понятно, — скрывая свое разочарование, согласился Стивенс.
— Идемте спать, — предложил Нельсон, — завтра у нас сложный день. И закажи нам номер в этом «Долфине», — попросил он своего компьютерщика.
На следующее утро они в одиннадцать часов были на месте. Один из помощников Нельсона, на чье имя был зарегистрирован номер, снял апартаменты на шестом этаже, рядом с теми, которые занимали Дронго и Вейдеманис. Они еще не знали, что сегодня утром оба напарника улетели во Франкфурт. Номер был пуст. В этих апартаментах не было обычных магнитных карточек, заменявших ключи. Здесь выдавали обычные металлические ключи, поэтому Нельсону не представляло труда открыть дверь отмычкой и войти в номер. Ничего подозрительного обнаружить не удалось, если не считать закрытого сейфа. Для того чтобы его открыть, требовалось некоторое время, но Нельсон не разрешил его трогать, правильно рассчитав, что эксперт может обнаружить, что в его сейфе кто-то копался. На самом деле в сейфе не было ничего особенного. Дронго не стал бы доверять сейфу в отеле какие-то особенные тайны. Здесь находилось несколько папок с документами, но они бы Нельсона не заинтересовали, там не было ничего важного. Он видел нетерпение Стивенса, торопившегося сообщить о найденном ими эксперте, но тот сдерживал себя, понимая, как опасно отлучаться или звонить при своем боссе.
Поселив в соседнем номере своего помощника, Нельсон и Стивенс вернулись к себе домой. Теперь следовало ждать. Нельсон нарочно вылил всю воду из бутылок и предложил Стивенсу отправиться за водой. Тот с радостью согласился и, быстро выбежав из дома, тут же набрал номер своей знакомой.
— Мы нашли его, — торопливо произнес он, — мы сумели его вычислить.
— Где он живет?
— Вместе со своим напарником они живут в «Долфин-сквере». Шестьсот десятый номер. Окна выходят на улицу. Мы уже были там и все сами проверили.
— Вас никто не видел?
— Нет. Никто. Нельсон сам все проверил.
— Где вы сейчас находитесь?
— Вернулись к себе. Но наш парень остался в соседнем номере на шестом этаже.
— Что думаете делать?
— Пока не знаю. Это решает сам Нельсон.
— Я понимаю, но все равно будь осторожен. Не звони по пустякам. Когда снова поедете туда, дай мне вызов. Нажми кнопку на своем телефоне, чтобы я получила подтверждение. И я буду знать, что вы туда поехали.
— Сделаю, — пообещал Стивенс.
— У вас есть оружие?
— Нет. Конечно, нет. Мы прилетели из Штатов, какое оружие мы могли пронести в самолет? Только кухонные ножи.
— Как он собирается убрать эксперта?
— Этого я тоже не знаю. Но можешь не сомневаться, что он придумает какой-нибудь оригинальный способ. Он настоящий профессионал.
— Иногда мне кажется, что ты слишком откровенно им восхищаешься, — предупредила Сара, — это может сказаться на твоих действиях. Будь внимательнее и не поддавайся эмоциям.
— Мне есть чему у него поучиться, — признался Стивенс. — Ты даже не представляешь себе, какой он бывает изобретательный и находчивый, когда речь идет о работе. Мне иногда кажется, что он умеет читать наши мысли.
— Может, он читает и твои мысли? В таком случае он играет с тобой как кошка с мышкой, — недовольно произнесла Сара, — поэтому будь осторожен. Если он что-то почувствует, мы даже не успеем тебя спасти. Не думай, что ты сильнее него, он гораздо умнее.
— Я знаю, — недовольно ответил Стивенс, — хватит. Не нужно мне ничего говорить.
— Как только закончим разговор, сотри вызов с телефона, — напомнила Сара, — и всегда проверяй звонки, чтобы в аппарате ничего не оставалось. Он может проверить твой телефон. Все входящие и исходящие телефонные звонки. Проверь сам еще раз.
— Я знаю, — недовольно ответил Стивенс, — хватит. Не нужно мне ничего говорить.
— Как только закончим разговор, сотри вызов с телефона, — напомнила Сара, — и всегда проверяй звонки, чтобы в аппарате ничего не оставалось. Он может проверить твой телефон. Все входящие и исходящие телефонные звонки. Проверь сам еще раз.
— Нет, — неожиданно сказал Стивенс, — я не стираю твои звонки. И этот тоже не буду — стирать.
— Ты с ума сошел? Почему?
— Я — его ученик, — пояснил Стивенс, — если я сотру все твои звонки, тогда он действительно заподозрит нас в иных отношениях. Твои частые звонки должны быть на моем телефоне. Обязательно. Это будет служить подтверждением наших отношений… Понимаешь?
Сара промолчала, поняв, что Стивенс прав.
— Ладно, — сказала она, — можешь оставить мои звонки. Ты знаешь, мне кажется, что тебя действительно многому научил этот убийца.
Она не могла видеть улыбку Стивенса. И тем более не могла даже предположить, что в ответ на эти слова улыбнулся и Нельсон, слушавший их беседу.
Глава 6
Банкир вздрогнул, нахмурился, сжал зубы, и это было лучшим доказательством правоты слов Дронго.
— Вы все — члены масонской ложи, — уже не колеблясь, произнес Дронго, — и поэтому вы не хотите ничего рассказывать?
— Это не та организация, о которой хочется рассказывать, — недовольно заметил Штельмахер, — я же вам говорил, что у каждого такого клуба или сообщества есть свой устав и свои правила. Господин эксперт, — покачал он головой, — это организация «вольных каменщиков», и она была создана несколько веков назад единомышленниками, которые уже тогда провозгласили идеалы равенства, свободы и братства. Она не имеет никакого отношения к Бильдербергскому клубу, который в будущем году отметит свое шестидесятилетие. Это разные весовые категории. Клуб представляет собой сборище интеллектуалов всех мастей — государственных деятелей, политиков, финансистов, банкиров, олигархов. Это действительно настоящее мировое правительство, которое контролирует большую часть денег, находящихся в обороте. А масонская ложа — это многовековая традиция служения людям во имя Отца, Сына и Святого Духа. Это абсолютно разные организации и разные цели.
— Мне дали список именно в клубе, — напомнил Дронго, — значит, там знают о существовании вашей масонской ложи. Более того. Они подозревают, что именно «вольные каменщики» могли так быстро и эффективно расправиться с обоими банкирами.
— Это полный бред, — быстро произнес банкир, — и не нужно его повторять в моем кабинете. У масонов свои задачи, у клуба свои. И никто никогда не смешивает эти два понятия.
— Уже смешали, — слегка усмехнулся Дронго, — иначе я не сидел бы в вашем кабинете. Теперь я представляю в обших чертах возможные трения между членами клуба и потенциальными сторонниками масонов. Есть такая русская поговорка — «Нашла коса на камень».
— Я вас не совсем понимаю, — нахмурился Штельмахер, — вы хотите сказать, что могут существовать противоречия между нашим клубом и какой-нибудь закрытой ложей?
— Не так, — возразил Дронго, — я хочу сказать, что существуют более чем определенные разногласия между вашей ложей и клубом, членом которого вы являетесь, — он подчеркнул слово «вашей».
— Я не говорил вам, что являюсь членом какой-либо ложи, — быстро проговорил банкир, — я лишь высказал свое мнение об этих организациях.
— Список из семи человек, — продолжил Дронго, — в который входят самые известные политики и финансисты Европы. А ведь вас было на встрече более ста человек. Значит, в клубе тоже понимают, какую потенциальную угрозу может нести ваша масонская ложа?
— Не нужно так говорить, — попросил Штельмахер, — повторяю. Это разные организации, разные задачи, разные цели. У клуба глобальные интересы по всему миру, тогда как некоторые закрытые организации имеют свои локальные задачи и цели.
— В которые входит немедленное устранение ваших коллег в случае их обнаружения, — заметил Дронго.
Банкир недовольно покачал головой и встал с кресла.
— Мы никогда не договоримся, господин эксперт. Давайте закончим нашу беседу. Вы информировали меня, я вас выслушал и даже переговорил с вами. По-моему, мы должны поставить на этом точку.
— Точку может поставить следующий выстрел, — невозмутимо произнес гость, — и на этот раз будут стрелять именно в вас, герр Штельмахер.
Банкир судорожно вздохнул, провел рукой по лицу и снова уселся в кресло.
— Что вы хотите? — почти жалобно спросил он. — Или вы не понимаете, что есть принципиальные вещи, о которых я не могу с вами разговаривать. Если вы начнете сейчас расспрашивать меня о подробностях платежного баланса нашего банка, то должны понимать, что я вам никогда не отвечу. И не потому, что не хочу. А потому, что не могу. Просто не имею права.
— Сделаем иначе, — предложил Дронго, — я отлично понимаю сложность вашего положения. Поэтому давайте буду говорить я, а вы станете либо подтверждать мои версии, либо их опровергать, ничего не рассказывая «о платежном балансе» вашей ложи.
— Давайте попытаемся, — согласился банкир.
— Вы родились в семье крупного западногерманского банкира, — начал Дронго. — Ваш отец на момент вашего рождения уже был главой банка?
— Какое это имеет отношение к нашей беседе? — изумился Штельмахер. — При чем тут мой отец? Он давно уже умер.
— Вы родились в очень богатой семье, — невозмутимо продолжал Дронго, — и с детства шли достаточно уверенно по жизни, так как вам было гораздо легче, чем вашим сверстникам.
— Возможно. Но в этом я виноват меньше всего. Меня угораздило родиться в обеспеченной семье, — не без иронии заметил банкир.
— Верно. И я внимательно изучил вашу биографию, герр Штельмахер, очень внимательно. И обратил внимание, что в молодости ваш отец дружил с отцом Доменика Стросс-Кана, который тоже был вашим большим другом.
— Все правильно. Мы знакомы с детства. И наши отцы дружили. Только не понимаю, какое все это имеет отношение к нашему вопросу? — быстро и нервно спросил банкир. По тому, как он спрашивал и явно нервничал, покрываясь красными пятнами, было понятно, что он отдает себе отчет, почему гость начал именно с его биографии.
— Вы тесно сотрудничали с господином Стросс-Каном, когда он работал на высоких правительственных постах во Франции, и вы были одним из тех, кто поддержал его во время поисков подходящего кандидата на должность директора-распорядителя Международного валютного фонда. Все правильно?
— Абсолютно, — кивнул банкир, — и хочу вам сказать, что до сих пор не жалею о своей поддержке господина Доменика. Он был выдающийся финансист и политик. Если бы не эта грязная провокация в нью-йоркском отеле, он был бы сейчас президентом Франции.
— Не сомневаюсь, — кивнул Дронго, — с одной лишь поправкой. Его кандидатура не была утверждена членами Бильдербергского клуба.
— Откуда вы знаете? — дернулся банкир. — Почему вы так уверены в этом?
— Вы только что подтвердили мое предположение, которое действительно переросло в уверенность. Однако давайте продолжим. Итак, он становится во главе Международного валютного фонда, когда решающим был голос немецких банкиров, которых представлял глава Национального банка Германии. Я ничего не перепутал, герр Штельмахер?
— Повторяю. Я уверен, что наш выбор был верным и осознанным. Он приносил большую пользу. И я был уверен, что он будет реальным и самым сильным кандидатом от социалистов на пост президента Франции после этого неврастеника Саркози, которому его рост и амбиции мешали заниматься реальными делами и финансами. Его больше интересовала глобальная политика, он чувствовал себя немного Наполеоном, немного Де Голлем, — с явным презрением произнес Штельмахер, — и не хотел никого слушать. Даже история с его повторным браком была одним сплошным позором, который выставил его в истинном свете. Вы же наверняка все помните. Сначала он встречает свою будущую супругу Сессилию Мартен, регистрируя ее брак со своим знакомым, а затем отбивает ее, сделав своей второй супругой. При этом скандально разводится со своей первой женой Мари-Доминик Кюльоли. Но Сессилия достаточно быстро разочаровалась в этом фигляре и уехала к своему другу-журналисту, бросив этого неудачника. Очевидно, можно быть президентом Франции и неудачником по жизни. Идти на президентские выборы во Франции, имея такую позорную страницу в своей биографии, Николя Саркози не мог и не хотел. Рогоносец, да еще и брошенный муж. Возможно, он даже любил Сессилию и поэтому настоял на ее формальном возвращении, хотя бы до окончания выборов. Все помнят, как холодно и отстраненно она выглядела на инаугурации своего супруга, который пыжился изо всех сил, пытаясь в первую очередь понравиться именно ей.