– Урги?! – Удивился я. – Ну-ну…
– Они скоро прийдут сюда за тобой, – сообщила птица. – А меня послали сказать тебе, чтобы ты не сопротивлялся, когда они прийдут за тобой. Урги обычно производят неблагоприятное впечатление при первом знакомстве. Но они не хотят с тобой сражаться. Только посмотреть на тебя и немного побеседовать. Может быть, вы найдете общий язык… Урги уже давно совсем не похожи на людей, но с ними тебе будет легче договориться, чем с Таонкрахтом. Обычно они все понимают.
– Редкий талант! – усмехнулся я. – Ладно, я не буду сопротивляться. Все равно, здесь у меня ничего не получается, я уже пробовал колдовать. Бесполезно! У меня не больше шансов совершить хоть какое-нибудь завалящее чудо, чем у самого никудышнего слушателя каких-нибудь платных курсов экстрасенсов…
– Что ты имеешь в виду? – заинтересовалась птица. – Я не понимаю некоторые слова… Хочешь сказать, что ты раньше умел совершать чудеса? А теперь больше не умеешь?
Я удрученно кивнул.
– Ничего, не огорчайся. Так бывает, – утешило меня это великодушное создание. – Может быть, это не навсегда…
Удивительно, но разговор с птицей меня здорово успокоил, и я с изумлением понял, что вполне могу снова заснуть – единственное, что требуется жертве жестокого похмелья, проверено опытом! Я так обрадовался этому открытию, что тут же свернулся калачиком на земляном полу склепа, не утруждая себя напрасными сожалениями по поводу отсутствия одеяла и подушки. Я действительно тут же уснул – вот это, я понимаю, чудо! – и мне снились изумительные сны о доме, опасно похожие на реальность. Нежась в теплом омуте сновидений, я смутно припомнил, что у меня были большие проблемы, а потом с удовольствием решил, что все уже утряслось…
Разумеется, моему неземному блаженству пришел конец, как и положено. Я проснулся, дрожа от холода и тут же вскочил, дико озираясь по сторонам. Первые несколько секунд я вообще не понимал, что происходит, поскольку никак не мог выкарабкаться из сладкого тумана сновидений. А потом я вспомнил, как на самом деле обстоят дела, и тихонько охнул от обрушившегося на меня отчаяния. Думаю, именно так чувствует себя человек, очнувшийся после наркоза, когда понимает, что пару часов назад ему благополучно ампутировали обе ноги. В каком-то смысле мне все-таки было легче: по крайней мере, мое тело пока оставалось в целости и сохранности. У меня ампутировали только мое прошлое – мою единственную и неповторимую жизнь, которая как раз начинала казаться мне по-настоящему прекрасной и удивительной. Удивительной, впрочем, она вполне могла считаться и сейчас, а вот эпитет прекрасная теперь был совершенно неуместен…
– Очень эмоционален, верно? Склонен преувеличивать свои переживания и давать волю чувствам. Как избалованная женщина из касты Хигги. – Я чуть не грохнулся в обморок, услышав бесцветный глуховатый голос, раздававшийся откуда-то из темноты. Потом до меня дошло, что голос не просто звучит, но еще и говорит обо мне гадости. Он тем временем невозмутимо продолжил: – Впрочем, в некоторых случаях это даже полезно…
– Что полезно? Кому полезно? – Возмущенно взвыл я. – Кого это еще сюда принесло?!
– Разве его не предупредили о нас? – Все так же равнодушно спросил голос.
– Предупредили. Я послылал сюда Бурухи, а на него можно положиться. – Ответил другой голос. Они были так похожи, словно таинственный незнакомец говорил сам с собой.
– Ну, тогда ладно… Мы Урги. – Наконец-то мои невидимые визитеры соизволили дать мне ответ – весьма лаконичный, но лучше, чем ничего!
– Выразить не могу, как меня это радует. – Горько усмехнулся я. – А вы что, невидимки?
– Обычно нет. – Спокойно отозвался мой собеседник. – Просто мы не хотим тебя пугать.
– Щадите мое душевное здоровье? – Вздохнул я. – Можете не стараться: от него все равно уже ничего не осталось! А где птичка? Тут была такая замечательная мудрая птица…
– А, ты имеешь в виду Бурухи. Он улетел… Если ты уже проснулся, нам незачем оставаться в этом склепе. – Невозмутимо заметил Ург. – Мы пришли, чтобы пригласить тебя к себе.
– К себе – это куда? – Ворчливо спросил я.
– Вниз. – Коротко объяснил Ург. Немного помолчал и добавил: – Мы уже давно живем под землей. Можешь поверить: у нас тебе будет гораздо комфортнее. Нам – тем более. Нам тяжело подолгу пребывать так близко к поверхности… Спустимся поглубже, там и поговорим. Ты согласен отправиться с нами?
– А что, разве мое мнение принимается в расчет? – Я был приятно удивлен. – И если я не захочу идти с вами, вы не станете меня принуждать?
– Зачем? – В голосе Урга звучало явное недоумение. – Ни один человек не может быть нужен нам настолько, чтобы тащить его к себе силой. Если ты не хочешь идти с нами – не надо! Оставайся здесь, или возвращайся в Альтаон, или ступай на все четыре стороны. Ты волен делать, что хочешь.
– Да уж, нечего сказать, выбор у меня шикарный! – Усмехнулся я. Полная неизвестность, или мой сердечный друг Таонкрахт… Понятно, что я выберу неизвестность, да еще и спасибо вам скажу!
– Это ни к чему: мы не нуждаемся в словах, выражающих благодарность: мы и сами можем произнести сколько угодно таких слов. – Флегматично возразил мой все еще невидимый собеседник. – Если ты принимаешь приглашение, следуй за нами.
– Как я могу следовать за вами, если я вас не вижу? – Жалобно спросил я.
– Тебе не обязательно нас видеть. Вполне достаточно, если ты будешь видеть путь.
Я хотел было сказать, что никакого пути я тоже не вижу, но заметил тоненький прямой лучик света у себя под ногами. Эта яркая путеводная ниточка ненавязчиво приглашала меня следовать за ней в темноту. Я пожал плечами и решительно зашагал в эту самую темноту. Тому, кто потерял все, легко быть мужественным – почти так же легко, как мертвому…
Прогулка оказалась долгой, мои спутники – молчаливыми, пейзаж провоцировал меня дать волю воображению: я по-прежнему не видел ничего, кроме трещинки золотистого света, аккуратно разрезавшей темноту на две одинаковые половинки. Сначала я зачем-то считал шаги, потом сбился и принялся обдумывать свое положение. Дело кончилось тем, что я позволил себе малюсенькую надежду – недопустимая роскошь! А вдруг сейчас эти крутые подземные жители скажут, что мое присутствие поганит их прекрасный и совершенный мир, и прикажут мне убираться! Да еще и пинка под зад дадут, чтобы максимально ускорить этот замечательный процесс. Мистического такого пинка, от которого я очухаюсь у себя дома… – От таких мыслей мои губы, уже уставшие кривиться в скорбной гримасе, невольно расплылись в мечтательную улыбку. Я то и дело напоминал себе, что обольщаться не стоит, но это не очень-то помогало…
– Мы почти пришли. – Глухой голос одного из моих спутников внезапно положил конец сладким грезам о скором возвращении домой. – Я должен предупредить тебя, что многие люди считают наш облик устрашающим. Постарайся не пугаться: это ни к чему, и может помешать беседе.
– Ладно, я постараюсь не пугаться. – Покорно согласился я. – Меня вообще очень трудно испугать: я, знаете ли, несколько дней провел в обществе Великого Рандана Таонкрахта – тоже не сахар!
– Не говори ерунду: Таонкрахт не слишком красив, даже по человеческим меркам, но в его облике нет ничего, что может породить страх. – Равнодушно возразил Ург.
– Зато в облике его бубэра имеется кое-что, вполне способное породить страх. – Ехидно сказал я. – Вы, часом, никогда не видели этого дядю? Весьма рекомендую: величественное, черт побери, зрелище!
– Что устрашающего и уж тем более величественного можно углядеть в облике бубэра? Не понимаю! – Удивленно отозвался он.
– Могу подсказать: это самое устрашающее и величественное болтается у него между ног. – Я нервно хихикнул, невольно восстановив в памяти сие незабываемое зрелище.
Я так увлекся воспоминаниями о бубэре, что не заметил, в какой момент исчез мой путеводный лучик света. Просто внезапно понял, что оказался в полной темноте и в нерешительности остановился. Через мгновение темнота озарилась холодным белесым светом, еще через мгновение я понял, что свет исходит от огромных – метра по три, не меньше! – но вполне человеческих тел. Их было много, я думаю – несколько десятков. Эти сияющие великаны равнодушно смотрели на меня, а я вовсю пялился на них – зрелище того стоило! Меня совершенно потрясли их лица: широкие, скуластые, с курносыми носами и огромными круглыми глазами. Урги были похожи друг на друга как родные братья. Женщин среди них не было… впрочем, возможно, среди них не было и мужчин, просто все эти ребята явно принадлежали к одному полу – не знаю уж, какому именно! Просторные балахоны, в которые они были одеты, скрывали от моих любопытных глаз все анатомические подробности.
– Смотрите-ка, а гость нас не боится. – Одобрительно заметил кто-то из Ургов – думаю, один из тех, которые ненавязчиво эвакуировали меня из склепа.
– Смотрите-ка, а гость нас не боится. – Одобрительно заметил кто-то из Ургов – думаю, один из тех, которые ненавязчиво эвакуировали меня из склепа.
– Я же говорил, что после нескольких дней в обществе Таонкрахта и его дворни меня уже ничем не испугаешь! – Усмехнулся я. – А вы не верили!
– Ты любишь шутить. – Задумчиво заметил один из них. – Это – редкий дар.
– Разве? – Удивился я. – Мне всегда казалось, что этим редким даром обладает каждый второй! Другое дело, что не у всех хорошо получается…
– Возможно, там, откуда ты пришел, все обстоит именно так… Но не в мире Хомана. – Возразил Ург. – Любовь к шуткам здесь редкий дар.
– Да? Плохая новость! – Хмыкнул я. То-то я чувствую себя так неуютно в вашем мире – как вы сказали он называется? Хомана? Красивое слово…
– Как все слова Истинной речи. – Согласился Ург. – Если хочешь, можешь сесть. Позади тебя находится кресло. Насколько я понимаю, в отличие от нас ты не привык вести долгую беседу стоя.
– Ваша правда. – Я обернулся и увидел пушистое облачко, которое мой собеседник почему-то назвал креслом. Я осторожно его потрогал. К моему удивлению, облачко оказалось вполне материальным: очень мягкая пружинящая поверхность, не похожая ни на один из известных мне материалов. Я все взвесил и оптимистически решил, что сидеть на нем все-таки можно… Аккуратно поместил туда свою задницу и вежливо сказал: – Спасибо. А о чем, собственно говоря, мы будем беседовать?
– Нам известно, зачем Таонкрахт призвал тебя сюда… – Важно начал один из Ургов.
– Представьте себе, мне тоже это известно! – Фыркнул я. – Он хочет, чтобы я даровал ему могущество, бессмертие и еще дюжину сувениров в таком роде – всего-то! В обмен он готов предоставить мне свою душу и души всех своих слуг впридачу. Выгодная сделка, нечего сказать!
– Ты собираешься выполнить его просьбу? – К моему величайшему изумлению, Ург спросил меня об этом совершенно серьезно, а светящиеся лица его товарищей стали напряженными и внимательными, куда только подевалась их отрешенность!
– Ребята, не сходите с ума! – Устало сказал я. – Собираюсь, не собираюсь… Какая, к черту, разница, что я там собираюсь?! Как, интересно, я сделаю этого кретина могущественным и бессмертным, если даже себе, любимому, не могу организовать такой скромный подарочек на Рождество! Пока я не попал сюда, я еще мог отмочить пару-тройку каких-нибудь примитивных чудес, а здесь у меня вообще ничего не получается, я уже проверял… Впрочем, даже если бы я стал в несколько раз могущественнее, чем был до сих пор, я все равно не смог бы удовлетворить потребности господина Великого Рандана. Что касается бессмертия – это вообще бред: даже звезды рано или поздно гаснут, а уж они – куда более совершенные конструкции, чем люди… А свою долю могущества каждый получает от рождения. Можно научиться его использовать, можно не научиться, второй вариант, к сожалению, более распространен… Но одолжить его у чужого дяди в обмен на какую-то дурацкую душу – так просто не бывает!
– Ты – странное существо. – Удивленно отозвался один из Ургов. – Ты говоришь, как великий мудрец, но чувства, которые ты испытываешь, не свидетельствуют о мудрости, скорее наоборот… Мы видим тебя насквозь: ты волнуешься, тоскуешь и на что-то надеешься, а мудрый человек никогда не станет растрачивать себя на подобные чувства!
– Просто мы с вами – очень разные твари, ребята. – Примирительно сказал я. – Какой из меня, к черту, мудрец… Там, где я родился, о маленьких детях иногда говорят: он уже все понимает, только на горшок еще не просится. У меня тот же случай: я уже знаю кучу замечательных вещей, и могу довольно бойко о них рассуждать, а вот применять свое знание на практике пока не очень-то получается…
– Странные вещи ты говоришь… – Задумчиво протянул Ург. – Ты до сих пор не просишься на горшок? Это очень плохо… Ладно, скажи лучше: ты действительно не собираешься помогать Таонкрахту, мы тебя правильно поняли?
– Правильно. – Вздохнул я. – Во-первых, я ничем не могу ему помочь. Во-вторых, не хочу. Он мне не нравится, знаете ли. В его обществе мне захотелось напиться – впервые за черт знает сколько лет! Не люблю таких ребят… Впрочем, вы не обязаны верить мне на слово. На мой вкус, самый простой способ застраховать ваш прекрасный и удивительный мир от моих безобразий – это отправить меня туда, откуда я пришел. Я бы и сам уже давно сделал ноги, но у меня почему-то ничего не получается…
– Так ты сам не хочешь здесь оставаться? – Удивился Ург. Его товарищи изумленно переглянулись и зашептались.
– Не хочу – это еще слабо сказано! – Подтвердил я. – Мне здесь очень плохо, ребята. Разве вы не заметили? Мне всю жизнь твердили, что я совершенно не умею скрывать свои чувства! Да я и сам думаю, что так оно и есть…
– Ты не хочешь остаться и не можешь уйти? – Уточнил Ург. – Кто бы мог подумать, что такое возможно! Но нам показалось, что тебе уже доводилось открывать Двери между Мирами…[7]
– Доводилось. – С горечью кивнул я. – Только я никогда не делал это самостоятельно. Мне помогали – мудрые всемогущие умники до сих пор всегда оказывались рядом, когда это требовалось, а вот сейчас за моей спиной никого нет, и это в корне меняет дело… Я же вам сказал: с тех пор, как я обнаружил себя в камине Таонкрахта, у меня ничего не получается. Какие уж там Двери между Мирами – я вообще ни на что не гожусь! Может быть потому, что я попал сюда не по собственной воле, а в результате чужих экспериментов… Так бывает?
– Все бывает. – Неопределенно согласился Ург.
– Ты говоришь неправду. Или не всю правду, – внезапно вмешался один из его товарищей. – Ни на что не годишься – как же! Хинфа не смог тебя убить. Мы знаем, что Сох посылали к тебе одного из лучших Хинфа, и дело кончилось тем, что он умер, а ты так и не проснулся…
– Я-то как раз проснулся, – вздохнул я. – Да, у него ничего не вышло. Но я ничего не делал, чтобы ему помешать. Может быть он просто был не в форме?
– Не говори ерунду. Все Хинфа – великие маги, – серьезно возразил Ург. – Просто твоя сила столь велика, что он не смог с тобой справиться.
– А почему, в таком случае, я сам ничего не могу? – несчастным голосом спросил я.
– Тебе виднее, – невозмутимо ответил он. – Откуда нам знать?
– Ладно, не знаете – и не надо… Но честно говоря, я здорово рассчитывал, что вы захотите мне помочь. – Признался я. – Чтобы я не поганил ваш прекрасный мир своей сомнительной персоной, и все такое… Вы можете отправить меня домой? – Я еще не успел сформулировать свой вопрос, а ответ уже был мне известен: этого они не могут. Они вообще были не слишком могущественными, эти удивительные существа – во всяком случае, в моем понимании. Странные, необычные, иные – да, но отнюдь не могущественные! Сам не знаю, как мне удалось так быстро с ними разобраться. Вообще-то, с мной бывает: я – человек чужого настроения, один из тех странных ребят, которые способны впасть в депрессию через пять минут после того, как войдут в помещение, где ошивается пара-тройка глубоко несчастных людей, или испытать головокружительный приход, случайно усевшись в автобусе рядом с пареньком, который только что обожрался каких-нибудь дурацких наркотиков. Хуже всего было чужое похмелье: порой мне приходилось расплачиваться за дурацкую привычку своих ближних мешать джинн с пивом, а потом спать в той же комнате, что и я… Но вот чтобы так, как сейчас: оказаться наедине с совершенно чужими мне существами, и почти сразу, без тени сомнения, понять, чего они стоят – такого со мной еще никогда не было! Тем не менее, я не содрогнулся от невыносимой боли в груди: наверное, в моем организме наконец-то благополучно перегорели какие-то полупроводники, ответственные за отчаяние: в последнее время им пришлось работать с удесятеренной нагрузкой. Вместо сокрушительного приступа мировой скорби я ощутил только холод и пустоту, да и они были где-то далеко, словно пришли не из моего собственного сердца, а приснились моему далекому двойнику, который иногда видит меня во сне – поэтому их вполне можно было не замечать. Я был вполне готов мужественно пожевать пулю и жить дальше, что от меня, собственно говоря, и требовалось…
– Мы не можем отправить тебя куда бы то ни было, в том числе и домой. – После недолгого замешательства признался один из Ургов. – Мы действительно позвали тебя сюда, чтобы убедить покинуть мир Хомана, или хотя бы Альган – не потому, что ты его поганишь, конечно… Во Вселенной не так уж много существ, чье присутствие может нарушить равновесие мира, и ты – не одно из них. Просто твое участие в судьбе Таонкрахта может помешать правильному развитию событий…
– В смысле – вашим планам? – Ехидно уточнил я.
– Нет, не нашим планам, а правильному развитию событий. – Невозмутимо повторил Ург. – Мы опасались, что ты захочешь помочь Таонкрахту, а он – один из тех, кто должен умереть.