Последняя их встреча состоялась, когда он вернулся далеко за полночь, увидел избитую мать, и первым, кого в своей жизни Дэмпси отправил в нокаут, оказался его собственный отец. Все произошло так быстро, что Уиллер до сих пор не мог поверить, что родной сын осмелился поднять на него руку. Нет, скорее всего, он просто споткнулся и упал.
В ту ночь Дэмпси предложил матери уйти от отца, но она отказалась, и тогда ушел он. Уехал в Нью-Йорк и никогда больше не вспоминал об отце. Мать получала от него письма и врала Уиллеру, что Дэмпси спрашивает о нем, интересуется, как идут дела, но это была ложь. Ложь, которую Уиллер видел в глазах жены, но хотел верить в нее, готовый врать даже себе, что жизнь идет своим чередом и ничего страшного не случилось. Однако на похоронах, когда Дэмпси так и не появился, врать самому себе стало невозможно.
Оставшись один в пустом доме, он собрался напиться и свести счеты с жизнью, но сколько бы он ни вливал в себя, сознание настырно отказывалось пьянеть, а отправляться в мир иной на трезвую голову оказалось не так просто, как он думал сначала. Он не спал всю ночь, а с утра решил, что завязал с выпивкой раз и навсегда. Нет, он не стал от этого лучше. Не наладил отношения с сыном, не вымолил прощения усопшей жены, но… Но сейчас он чувствовал, что должен, просто обязан сделать хоть что-то важное и полезное в своей жизни.
Уиллер увидел приближающихся к стенам фабрики Хэлстона и Макговерна и громко закричал, желая привлечь внимание собравшихся горожан.
– Шериф Бригс! – голос его дрогнул, перед глазами на мгновение снова мелькнул образ усопшей жены с автографом, оставленным рукой инфаркта, но он быстро смог совладать с собой. – Они убили шерифа! – мысль была внезапной, но казалась Уиллеру самой лучшей из всех, что приходили к нему за последние годы. – Они забрали его жизнь! – его рука вытянулась, указывая на удаляющиеся фигуры Хэлстона и Макговерна.
Ральф Адамс открыл дверь, впуская агента и доктора на проходную. Он наблюдал за происходящим последние несколько часов и, когда увидел, что Хэлстон и Макговерн смогли сбежать, был готов выскочить к ним навстречу и помочь, если один из них будет ранен или если погоня будет висеть у них на хвосте. Но им повезло.
Хэлстон убедился, что Адамс закрыл дверь и, тяжело дыша, повалился на колени. Макговерн уперся руками в стену и закрыл глаза, слыша, как в ушах пульсирует кровь.
Люди за стенами фабрики собирались возле «Хонды». Смерть шерифа была последней каплей. Смерть, в которой был виновен сам шериф, но кому до этого было дело?!
Снова послышался вой, но на этот раз не только собачий. Бэт Редклиф встретилась взглядом с желтыми глазами волка.
– Господи боже мой! – прошептала она и опасливо попятилась назад.
Волк зарычал. За ним показалась остальная стая. Уиллер схватил девушку за плечи и зажал ей рукой рот. Бэт попыталась закричать, увидев, что следом за волком из подкравшихся к фабрике зарослей вышел старый олень с кустистыми рогами.
– Они пришли не за нами! – прошептал Уиллер на ухо Бэт Редклиф, надеясь, что его догадка окажется верной. – Им нужны монстры на фабрике! – последние слова он произнес громче. – Не стреляйте в них! Не провоцируйте! Они не тронут нас! – кричал он напуганным людям, да и самому себе заодно. – Главное – не вставайте у них на пути.
От многообразия хлынувшего потока животных зарябило в глазах. Казалось, что где-то недалеко корабль Ноя потерпел крушение, и теперь все его пассажиры спасались бегством, по крайней мере, те, которые обычно встречались в местных лесах.
Выводок диких кабанов пробежал так близко от Уиллера, что едва не задел его. Кто-то за его спиной вскрикнул. Пара белок лихо вскарабкались на старую зеленую «Хонду», забрались в салон, убедились, что в машине остался только запах, устремились к фабрике. Откормленная собака остановилась возле Стивена Крампа, долго обнюхивала его, словно пытаясь что-то понять, затем недовольно фыркнула и устремилась следом за белками.
– Господи! – раболепно прошептал Ральф Адамс, уставившись на Хэлстона большими, наполненными страхом глазами.
Одна из белок подпрыгнула и ловко начала взбираться на сооруженную у ворот баррикаду. Следовавшая за ней собака прыгнула в окно проходной. Зазвенело разбитое стекло. Острые края вспороли собаке брюхо, остановив прыжок. Собака продолжала клацать зубами, а ее внутренности стекали на пол густой кровавой кашей. Снова послышался вой. Выводок кабанов добрался до двери в проходную. Раздался удар. Один, второй. Дверь затрещала, начала сдавать позиции.
– Уходим отсюда! – первым очнулся от замешательства Хэлстон.
Они выбежали во двор, едва успев захлопнуть за собой дверь в проходную, но дверь не могла остановить хлынувшую живую лавину. Животные пробирались на фабрику. Они чувствовали рабочих, как кошка чует мышь.
«Даяна! Даяна! Даяна!» – стучало в голове Хэлстона.
– В подвал им не пробраться! – крикнул Ральф Адамс, но Хэлстон не собирался спасаться. Он собирался спасать. Спасать женщину, которая обещала сделать его отцом. – Куда ты?! – недоуменно закричал ему охранник.
– Там люди! – махнул рукой Хэлстон в сторону, где находился новый медпункт. – Нужно предупредить их! – он не обернулся, но, судя по шагам, дальше бежал один. Или же нет?
– Лифты не работают! – предупредил Макговерн.
Они взбежали по лестнице, попутно закрывая за собой все двери. Управляющий фабрики Джейсон Герни вышел к ним навстречу, решив вернуть себе статус управляющего, – не самый удачный момент. Хэлстон слышал, как Макговерн на ходу попытался объяснить ему, что происходит. Герни не понял. Он стоял в коридоре, возмущаясь внезапным переполохом. Сейчас больше всего его заботил взрыв в лаборатории Макговерна. Когда он узнал о случившемся, то был слишком слаб, чтобы разобраться в происходящем, но сейчас, когда силы вернулись, он сделает все, чтобы выявить виновных.
Герни спустился по лестнице и вышел во двор. С соседнего здания Ральф Адамс выводил растерянных рабочих, заставляя их спускаться в подвал.
– Какого черта ты оставил рабочее место?! – заорал на него Герни. «Неудивительно, что здесь происходит черт знает что!» – решил он, затем услышал дикий женский крик. Девушка была блондинкой, и Герни удивился, почему не может вспомнить ее имя и кем она работает. Обычно блондинок он запоминал как новые морщины на своем лице – раз увидел, и все, они неустанно стоят перед глазами, пока не увидишь новые. Девушка снова закричала. В глазах ее был ужас. Взгляд устремлен куда-то за спину Герни. Охранник дернул ее за руку, заставляя спуститься в подвал.
– Эй, не смей так обращаться с ней! – прикрикнул на него Герни, решив воспользоваться своим особым положением, чтобы произвести впечатление на блондинку.
В одном он был прав – положение его действительно было особым. Герни вздрогнул, услышав за спиной тихий рык. Он обернулся. Старый седой волк оскалился, приготовился к прыжку. Герни вскрикнул.
– Сюда! – позвал его охранник, продолжая держать дверь в подвал очистительных сооружений открытой, несмотря на то, что со стороны ворот к нему приближалась еще одна безумная процессия когтей и клыков.
Голося во все горло, Герни побежал к спасительной двери. Старый волк нагнал его в два прыжка. Его передние лапы ударили Герни в спину, сбили с ног. Брызнула кровь. Много крови.
Ральф Адамс захлопнул дверь и начал спускаться. Собранные им люди шумели, требуя ответов. Ответов не было. Были лишь крепкие двери. И единственное, что понимал охранник – так это чем глубже они спустятся, тем в большей безопасности будут их жизни. Но он ошибся. Надеялся, что нужно продержаться пару часов, и прибудет помощь, в городе объявят карантин, рабочих спасут, и он уедет в Огайо валить лес, забыв обо всем, что здесь было. Об этом он рассказал и рабочим, когда у них началась паника. Но…
Туда, куда не смогли пробраться лапы и клыки, пробрались змеи. Десятки, сотни змей. Никто не видел их в темноте. Лишь чувствовал. Холодные, скользкие, они обвивали ноги, забирались под брюки и юбки, впивались наполненными ядом зубами в теплую плоть, неся смерть. Крики паники и предсмертные хрипы слились воедино.
Ральф Адамс скользнул к двери, схватился за ручку, решив, что лучше попытать счастье с волками, чем остаться здесь. Он вздрогнул и затаился, почувствовав, как что-то обвилось вокруг его запястья. Змея забралась под рукав рубашки. Еще одна змея обвила ноги. Ральф задержал дыхание. Капли пота покатились по его лицу. Он не может умереть здесь. Его судьба закончится много лет спустя. На мгновение он даже увидел свою старость, детей, внуков. Но мгновение закончилось, и он закричал, почувствовав, как в тело впиваются наполненные ядом зубы. Стены подвала поглотили его крики. Но люди кричали не только в подвале. Крики доносились отовсюду. Казалось, что вся фабрика ожила и теперь стонет в едином порыве боли.
Уиллер поежился и крепче сжал охотничье ружье. Тело и разум онемели. Он, да и все остальные жители, собравшиеся здесь, могли разве что стоять и смотреть на холодные стены фабрики «А-синтез», откуда долетали дикие крики, от которых кровь начинала стыть в жилах. Словно решив дополнить эту чудовищную картину, заходящее солнце окрасило чистое небо в кровавый цвет.
Стоя на крыше фабрики, Хэлстон благодарил Бога, что в округе не осталось ни одной птицы. Впервые за долгие годы благодарил Бога.
Рабочие, которых ему удалось вывести из смертельных объятий фабрики, опасливо жались друг к другу. Не было ни имен, ни лиц. Только тела, только жизни, объединенные сейчас в один клубок надежды.
Хэлстон подошел к краю крыши и посмотрел вниз, во двор. Несколько растерзанных тел лежали в центре. Одно из них принадлежало управляющему фабрики, другое попытавшемуся сбежать рабочему. Где-то все еще раздавались редкие крики. Животные не ставили целью убийство – они хотели охотиться, преследовать своих жертв.
Оружие, которое Хэлстон забрал у шерифа, лежало в кармане, но было давно разряжено. Последнюю пулю он отправил в окровавленную волчью пасть, нацеленную на его горло. Теперь от оружия не было прока. Нужно было ждать и надеяться. Но ждать иногда просто невозможно. Особенно когда знаешь, что пока ты здесь наверху, в сравнительной безопасности, где-то там, под тобой, в утробе наполненной смертью фабрики находится человек, который дорог тебе, без которого ты не видишь дальнейшую жизнь. Хэлстон проверил на прочность подобранную им еще по дороге на крышу стальную трость и направился к выходу, надеясь, что животные не устроили ему западню сразу за дверью.
– Куда ты? – попытался остановить его Макговерн.
Лицо доктора было залито кровью, но кровь эта не принадлежала ему. Единственная рана была на руке – укус белки, – но эта рана казалась просто смешной в сравнении с тем, что довелось ему увидеть в последние часы.
– Не делай этого! – Макговерн схватил Хэлстона за руку, заставляя остановиться. Они посмотрели друг другу в глаза. Странно, но за пару дней они, казалось, стали друзьями. – Ты не найдешь Даяну, – сказал Макговерн. – Она либо уцелела, укрывшись где-то в безопасном месте, либо погибла. Но ты сейчас не сможешь ничего сделать. К тому же… – он посмотрел на сбившихся в кучу напуганных людей. – К тому же ты нужен сейчас здесь. Ты спас их. Они верят тебе. Кто знает, сколько времени придется находиться на крыше? Как думаешь, когда у них снова начнется паника? А если ты уйдешь… – Макговерн покачал головой. – Если ты уйдешь, то я не смогу успокоить их, убедить, что подмога скоро придет.
– К черту! – Хэлстон высвободил руку, скривился, словно Макговерн вдруг стал вызывать у него отвращение. – Если с Даяной что-то случится, то я никогда не прощу себя, – выдохнул он как-то обреченно.
– А если что-то случится с теми, кого ты уже спас? Не думай, что ты не в ответе за их жизни, – Макговерн нахмурился, опустил голову. – Даяна была с Данинджером, а его тела мы тоже не нашли, значит… Значит, они могли спастись. Вместе. Поправь меня, если я не прав, но мне кажется, с Данинджером Даяна в такой же безопасности, как и с тобой. – Макговерн замолчал, но Хэлстон не собирался отвечать, прислушиваясь к далеким предсмертным крикам рабочих, которые все еще разносились где-то на территории фабрики.
– Надеюсь, они нашли где укрыться, – сказал Хэлстон. И не нужно было уточнять, чтобы стоявший рядом с ним Макговерн понял, о ком идет речь. Данинджер и Даяна.
Хэлстон вглядывался в кровавый закат и заставлял себя видеть, как они сидят, прижавшись друг к другу в одной из комнат фабрики, куда не может проникнуть ни одна тварь, несущая смерть. Сидят как брат и сестра. Пусть даже как бывшие супруги, у которых за спиной сотни бессонных ночей. Но живые. Воображение стало настолько сильным, что Хэлстон даже поверил, что эта картина не плод его желания, а реальность.
В одном он оказался прав. Даяна и Данинджер выжили. Но не было ни комнаты, ни объятий. Планы фабрики, которые взял у охранника Данинджер, позволили им выбраться по системе очистки к реке. Час спустя этим путем на фабрику проберутся сотни, тысячи змей, но везение в тот момент было на стороне беглецов.
Рег Белинджер сказал, что его пикап хоть и проржавел немного, но на нем можно проехать через всю страну и вернуться обратно. Никто не хватится машины в ближайшие дни, не сообщит об угоне. Данинджер не возражал. Единственное, о чем он думал, петляя по проулкам, прячась от людей, вооруженных ружьями и топорами в поисках взбесившихся собак, так это о том, стал бы помогать им Рег, если бы с ними не было Луизы? Наверное, нет. Даже точно нет.
Редко когда, вступая в связь с той или иной женщиной, можно ожидать, что это принесет что-то большее, кроме ненужных обещаний или просьб о том или ином одолжении. С Луизой все было с точностью до наоборот. В какой-то момент Данинджеру даже захотелось поблагодарить ее за то, что она делает для него и Даяны, но он все-таки решил оставить это на потом. К тому же если она и Рег поедут с ними, то возникнет еще одна проблема – Рег.
Сколько пройдет времени, прежде чем вирус вернется? Если бы удалось взять с собой Макговерна, то было бы намного проще. Хотя Даяна тоже неплохой доктор, но создать вакцину она не сможет. А Макговерн… Макговерн, возможно, мертв… Сначала с ума сошли птицы, затем домашние питомцы, теперь люди…. Данинджер остановился, наткнувшись на спину Рега Белинджера. Группа жителей, возглавляемая Уилли Лордсом, неторопливо шла по улице. Из убежища, где находились беглецы, можно было разглядеть пикап Рега Белинджера, но до него нужно было еще добраться. Незадолго до этого они увидели, как одна из подобных групп разделалась с парой бездомных собак, которые даже не пытались наброситься на них, лишь стали выпрашивать еду. Топоры расчленили тела животных под громкие, радостные крики.
Данинджер посмотрел на уродливый затылок Рега Белинджера. Если эти люди увидят своего соседа в образе монстра, то станут ли разбираться, кто он и почему они видят его таким? Скорее всего, парня ждет та же участь, что и собак… Но толпа ушла. Улица снова опустела.
Рег вышел из укрытия и, пригибаясь, словно это могло скрыть его исполинский рост, засеменил к своему дому. Луиза шла рядом, держа его за руку. «Смелая девочка», – отметил Данинджер, думая о том, что видит она так же, как и он, не Рега Белинджера, а монстра, который заверяет, что он Рег Белинджер. Хотя возможно, причиной этой смелости является не что иное, как молодость и жажда приключений. Ей кажется, что все впереди, и поэтому нечего бояться, ничто не случится с ней, если она не будет пытаться войти в открытой огонь, а лишь постоит рядом с ним.
Они пересекли улицу и, открыв калитку, оказались на заднем дворе дома Рега Белинджера. Пикап, расхваливаемый Регом всю дорогу, выглядел настоящим мамонтом среди современных автомобилей. С трудом верилось, что эта рухлядь сможет вывести их за зону действия карантина, которая скоро начнет опоясывать Форестривер и окрестности.
– Уэл? – Даяна остановилась и сжала до боли руку Данинджера.
Страх медленно заполнил сердце. Никогда прежде она не видела волка. Даже в зоопарке за решеткой. В детстве она всегда обходила эти клетки стороной, но сейчас… Волк стоял прямо перед ними, и его оскал вызывал немоту во всем теле. Волк тихо зарычал и начал приближаться. Взгляд его был сосредоточен на Реге. Материальный взгляд, плотоядный. Казалось, что его можно почувствовать физически. Рег машинально попятился назад, затем отошел в сторону.
– Только не беги, – предупредила его Даяна, понимая, что это вряд ли сработает. – Не двигайтесь. Даже не дышите, – последнее она уже прошептала.
Волк снова зарычал. Сделал шаг вперед.
– Ему нужны не мы, – Данинджер отпустил руку Даяны. – Думаю, он пришел за Регом, – он отметил, что Рег услышал его и предусмотрительно отошел в сторону.
Даяна вспомнила толпу людей, которую они видели пару минут назад. Если она выстрелит, то эти люди вернутся. Они не позволят им уехать.
Она мучительно поджала губы, пытаясь принять решение. Волк сжался, превратился в комок мышц.
– Бегите в машину! – крикнул неожиданно Рег и побежал в сторону своего дома.
Волк зарычал и кинулся следом за ним. Время как-то замедлилось. Успеет? Не успеет? Данинджер схватил Даяну за руку и потянул к пикапу, надеясь, что ключи будут в замке зажигания. Она вырвала руку из его ладони.
Одним прыжком Рег перемахнул ступени крыльца, схватился за дверную ручку. Зубы волка сомкнулись на его щиколотке. Рег вскрикнул, но, превозмогая боль, распахнул дверь. Волк завертел головой, вырывая сочный кусок плоти. Рег упал на колени, попытался заползти в дом. Волк снова укусил его. Рег перетащил свое тело через порог, перевернулся на спину. Волк хищно оскалился, увидев горло. Рег попытался захлопнуть дверь. Дерево ударила волка в бок. Волк тихо заскулил, отступил назад, готовясь к новому прыжку. Рег поджал ноги и что есть силы ударил в дверь. Волк застрял, лязгая зубами и брызжа слюной. Еще мгновение – и он вырвется. Рег знал это. Смерть смотрела него сквозь волчьи глаза. Дыхание со свистом вырвалось изо рта Рега. Силы почти покинули его. Рег закрыл глаза. Последним, что он услышит, будет рычание волка. Чертова волка. Рег еще раз что есть силы ударил в дверь и приготовился умереть. Но смерть не пришла. Волк неожиданно жалобно заскулил, обмяк. Его голова поникла у ног Рега. Глаза потухли.