Его невозмутимость бесила. Зачем нужно все доводить до ссоры? Почему нельзя просто согласиться с ней? Ему же несложно, денег хватает, и потеря одного клиента ничего не решит.
На пороге она на секунду остановилась и бросила через плечо:
– Будешь продавать клиенту свою душу – не забудь выписать чек!
Все, красиво закончила, совсем по-киношному. И даром что теперь глаза горят от слез, а сердце в два раза быстрее колотится от обиды. Он этого уже не увидит!
Агния прекрасно знала, что ведет себя совсем по-детски, но иначе не могла. Очень хотелось хлопнуть дверью, раствориться в ночи и знать, что он себе места не найдет, пока она не вернется. Хотя кто его знает? Это для нее все серьезно, для него – не факт. Один нынешний разговор чего стоит!
Нет, старовата она для подростковых побегов из дома. К тому же, это подстава по отношению к Дашке, про Чипса и говорить не стоит. Не таскать же с собой шиншиллу!
Поэтому придется расслабляться традиционным для представительниц прекрасной половины человечества способом: жаловаться подружке.
Для начала Агния отправилась к Дашке, но квартира этажом ниже пустовала, там не оказалось даже Вадима. Плохо, но не смертельно, скорее всего, подруга попросту направилась за своими вещами. Агния даже звонить ей не стала, чтобы не отвлекать лишний раз.
Есть же еще Жин-Жин! Она вроде бы психолог по образованию… Вот пусть и вспоминает свои профессиональные навыки!
Глава 10
Вот только не хватало целый день терять из-за того, что кто-то занят! В принципе, Агнию можно понять, для нее это не более чем вопрос любопытства. А вот Даша чувствовала чуть ли не личную ответственность, она хотела разобраться в случившемся.
Удивляло уже то, что есть, в чем разбираться. Она не понимала, как можно убивать за золото – и при этом не допускала мысли, что убийство произошло не из-за золота. Зато теперь ситуация кардинально изменилась.
Поэтому Даша решила не рассчитывать на подругу и взяться за дело сама. Ей и в голову не приходило, что это может быть опасно. Она ведь ни в какие трущобы не лезет! Ей нужно собрать достаточно доказательств, чтобы не стыдно было со следователем говорить.
К тому же у нее впервые с момента возвращения из Англии появилась такая роскошь, как свободное время. Раньше день строился довольно просто: работа и домашние дела, на выходных – поездка к его или ее родителям. Чаще к ее, с ними Ванюша стремился встречаться как можно больше.
Теперь, по сути, отпуск. Она обзвонила своих учеников и предупредила, что ближайшую неделю занятий не планируется, потому что приболела. Да и домашняя работа отпала бы сама собой, если бы Даша захотела, но вот этого она как раз не допустила.
Что бы там ни говорила Агния, она не могла просто жить в чужом доме и делать вид, что так и надо. Поэтому Даша занималась уборкой и готовкой – всем тем, чем раньше заведовала домработница бойфренда Агнии, Маша. Маша против смены не возражала.
Даше было нетяжело делать все это: Вадим, в отличие от Ванюши, не имел обыкновения забрасывать комнату своими вещами, пивными бутылками и, самое страшное, шелухой семечек. А уж про готовку и говорить не стоило, от этого Даша получала истинное удовольствие.
Еще бы, ведь кухня в квартире обнаружилась такая, будто на ней какое-нибудь кулинарное шоу периодически снимается! Дорогущая техника, которую Даша видела только по телевизору, сверкающая зеркальными боками посуда, качественные продукты, которые – шок! – не нужно экономить! Девушка чувствовала себя маленьким ребенком, который привык рисовать простым карандашом и вдруг узнал, что существуют, оказывается, цветные мелки.
Поэтому она сразу же залезла в Интернет – накачать себе теории в виде рецептов для будущих экспериментов. Тем более что Вадим против ее игрищ не возражал и даже благодарил за то, что она делает, хотя и не обязан был. Он же ее спас!
Даша, не привыкшая к благодарности за такие мелочи, которые она и так должна делать, смущалась, но ей было приятно. Она не представляла, как снова вернется к старой жизни.
Утром Вадим уехал рано, раньше, чем она проснулась. Это было удобно, потому что Даша не хотела, чтобы кто-то знал о ее планах. Девушка порылась в вещах, которые ей дала Агния (некоторые из них оказались подозрительно новыми, но думать, что подруга из-за нее разорилась на целый мини-гардероб, не хотелось – стыдно слишком).
«Нужно будет сегодня обязательно домой съездить, – подумала Даша. – Мне ведь придется задержаться тут, если я хочу разобраться во всем до конца!»
Она предпочитала убеждать себя, что только по этой причине остается гостьей Вадима, а в остальном очень даже хочет вернуться домой к любимому Ванюше. С каждым днем самообман давался все сложнее…
Даша считала, что ей даже лучше будет съездить в школу Толи без Агнии. Там у нее работала бывшая однокурсница, преподавала немецкий. Даша тесно с ней не общалась, но периодически пересекалась, Полина должна помочь!
Жалко только, что нельзя поехать на машине, хотя это так, незначительная деталь. Даша привыкла к общественному транспорту и мысль оказаться в нем ее не угнетала. Так, может, и быстрее будет, чем пробиваться через утренние пробки!
Она как раз стратегически обустроилась в углу переполненного салона автобуса, когда зазвонил мобильный телефон. На экране высветился номер матери – надо же, озадачились!
Даша почувствовала обиду: может, она уже мертва давно, а они только спохватились! Телефон-то все это время работал, позвонить ничто не мешало! Впрочем, скандалить девушка не собиралась. Вдруг родители как раз одумались и хотят извиниться?
– Привет, мам!
– Рада, что тебе весело, – голос был ледяной. – А теперь, будь любезна, сообщи, где тебя черти носят! Ванечка места себе не находит, переживает!
Вот ведь трепло! Изображает из себя отчаявшегося влюбленного, а сам плевать на нее хотел!
Раньше Даша упорно гнала из головы подобные мысли как разрушительные и идеологически неправильные. Однако убеждения Агнии все-таки начали с упорством горного ручейка подтачивать камень. Даша уже подозревала, что в ее жизни есть что-то неправильное.
– А что мешает переживающему Ванечке позвонить мне?
– Так ты с ним не разговариваешь! Знаешь, дорогая моя, я думала, что лучше воспитала свою дочь!
Так, любимая фраза пошла в бой, это уже тяжелая артиллерия! Обычно на Дашу подобные слова действовали угнетающе, она начинала извиняться, потому что ей не хотелось оказываться плохой дочерью.
А если попробовать что-то изменить?..
– Мама, я с ним разговариваю, я даже пыталась сделать это, но нарвалась на бабскую истерику, – у Даши каким-то чудом получалось оставаться спокойной. – Меня удивляет, что ты изначально становишься на его сторону, даже не выслушав меня. Это, безусловно, делает тебя хорошей матерью!
Ответом ей стало молчание. Так обычно молчит человек, который привык пинать дождевики, чтобы посмотреть на забавные облачка спор, но вдруг от очередного дождевика получил монтировкой в лоб.
Наконец мать снова заговорила, гораздо менее уверенно:
– Мне не нравится твой тон, Дарья! Не знаю, что с тобой произошло, но это на тебя дурно повлияло. Немедленно возвращайся к Ване. У него сегодня выходной, он ждет тебя!
У него выходной? Отлично, можно будет вещи забрать! О том, чтобы вернуться к Ване уже сейчас, Даша даже не думала.
– Передай ему, что я заеду. Не сомневаюсь, он тебе еще раз двадцать позвонит, это в его стиле, тогда и скажешь.
– Дарья…
– Все, мамуля, мне надо бежать! Папе привет.
Вот так. Пусть знают, что она тоже не мячик для софтбола, чтобы все подряд пинали!
Даша очень гордилась собой. У нее впервые получилось постоять за себя, не срываясь на крик и слезы. О том, откуда в ней появилась такая уверенность в своих силах, девушка предпочитала не задумываться.
От автобусной остановки до школы было совсем близко. Толя учился в очень престижной гимназии, и его родители этим фактом страшно гордились – как и самим сыном.
Даша не стала звонить приятельнице, потому что прекрасно помнила, что у нее сейчас «окно» между уроками. Она прошла мимо стадиона, где проводились занятия физкультурой, и направилась к главному входу.
Там ее, естественно, задержал вахтер.
– Девушка, вы к кому?
– К Полине Чесновской, двести четвертый кабинет вроде бы. Передайте, что это Дарья Зайцева.
– Сейчас все проверим, разберемся. – Вахтер, явно засвидетельствовавший еще прибытие в Россию Наполеона, старательно изображал вышибалу в элитном клубе. Он набрал номер – гимназия была снабжена внутренней связью. – Полина Александровна? К вам какая-то Зайцева явилась. Ага, Дарья. Пускать? Ладно, проходите!
Даша только усмехнулась. Скоро сканеры в полный рост поставят, как в аэропортах!
Полина встречала ее на лестнице. Она почти не изменилась со времен университета и по-прежнему напоминала веселый шарик с мелкими огненно-рыжими кучеряшками и россыпью веснушек на щеках.
– Дашка! – Полина обняла подругу. Она относилась к тому типу людей, которые иные формы приветствия не признают. – Рада тебя видеть! Ты чего не позвонила?
– Да я помнила, что у тебя «окно»!
– Ну у тебя и память! Давай ко мне, а то везде уроки идут, у нас тут шум в коридорах не любят!
Кабинет у Полины был уютный – с деревянными панелями на стенах, новым плазменным телевизором и обилием фотографий Германии везде, где только нашлось для них место. Частично все это великолепие оплачивалось из бюджета гимназии, другая часть средств пришла от щедрых немецких спонсоров, умилявшихся при виде русских деток, говорящих на их языке.
Полина поставила чайник, достала из шкафа посуду, чай, кофе, сахар и конфеты.
– Неслабый у тебя запас, – присвистнула Даша. – К голодным дням готовишься?
– Да нет, это еще с первого сентября осталось! Ты бы видела, сколько мне всего ученики надарили, впору свой кондитерский магазин открывать! Зря ты в школу все-таки работать не пошла, мне тут нравится!
– Я в школу работать пошла, – напомнила Даша. – Просто школы разные бывают!
– Хочешь, к нам помогу устроиться? – оживилась Полина. – Наш директор как раз подумывает новый английский класс делать!
– Я подумаю, Поля, но мне сейчас не до того…
– Что, твой вампир по-прежнему из тебя соки тянет?
В этом плане Полина была похожа на Агнию: тоже терпеть не могла Ванюшу. А вот Даша не понимала, чем он, бедный, им так не угодил, ведь даже не знакомы лично! Он не самый плохой, он обычный… наверно.
– Если ты про Ваню, то у нас все нормально! – соврала она.
– Да? Жаль. Ты заслуживаешь кого-то получше.
Кто бы говорил! Сама Полина безнадежно погрязла в «романе на расстоянии» с молодым немцем, это еще со времен студенческой практики тянулось. Да, он к ней часто приезжал, регулярно слал подарки, она у него гостила. Но ведь Ванюша всегда рядом! И никуда от него не денешься…
– Чай будешь или кофе? – спросила Полина.
– Чай. Корову тебе, смотрю, пока не подарили, а кофе без молока я не люблю.
– Корову? Мысль интересная, надо будет намекнуть им в канун дня учителя. Ты вообще какими судьбами в наших краях?
– Я хочу поговорить о Толике Захарове.
Полина вздрогнула, и это было бы незаметно, если бы она не просыпала сахар. Такая реакция вполне оправданна: она Толю тоже учила.
– Ужасная история, – прошептала Полина. – До сих пор поверить страшно, что такое происходит! А ты как узнала?
– А я их нашла в тот день…
– Боже мой, – Полина, как показалось Даше, побледнела. По крайней мере, веснушки стали ярче. – Я тебе очень-очень сочувствую! Я бы, скорее всего, такой ужас не пережила!
Пережила бы, куда б она делась…
Даше не хотелось продолжать разговор в этом направлении, потому что она невольно вспоминала тот жуткий день. Нет, пришла-то она за другим!
– Я хочу поговорить о Толе. Мне удалось узнать, что в день убийства у него были какие-то проблемы в школе, он вроде как подрался. Не могу поверить, что Толя оказался на такое способен! Я знаю, сейчас уже не имеет значения, и все-таки… Ты что-нибудь знаешь об этом?
Больше всего Даша боялась, что Полина начнет расспрашивать: а откуда ей такие детали известны? Сам Толя сказать уже не мог, равно как и его родители! Не объяснять же всю схему действия с фирмой Вячеслава Захарова…
Однако Полина, похоже, об этом даже не подумала, она нахмурилась:
– Там история действительно странная…
– В смысле – странная? – оживилась Даша.
– Ну, не «жутко какая странная», даже не подозрительная, просто неприятно получилось. Я у Толи немецкий вела, ты же знаешь. Поэтому мне вполне понятны твои сомнения.
– Драку действительно начал Толик?
– Драку-то начал он, но не на пустом месте!
На столе у Полины стояли фоторамки со снимками ее и учеников разных классов. Девушка взяла одну, поднесла поближе и указала на крайне упитанного мальчика, на полголовы превосходящего своих одноклассников в росте.
– Смотри, это Аристарх Зубов, Арик. Одноклассник Толи. Не самый приятный ребенок, скажу тебе. Капризный и избалованный, считает себя центром вселенной, а почему – неизвестно, ведь умом как раз не вышел.
– Поэтому и считает! – фыркнула Даша. Знала она таких кадров! – Они с Толей ссорились?
– Они с Толей обычно вообще не контактировали, потому что Толя, ты же знаешь, не из тех, кого можно обижать. Но в тот день Толик подрался именно с ним.
– Почему?
– Тут как раз начинаются странности! Мой урок тогда был вторым, и я обратила внимание, что Арик к нему пристает… Ну, в смысле, задирает, провоцирует. То книги его с парты скинет, то попытается мелом испачкать, то еще что-то. Но не бьет! Это на Арика не похоже, он у нас как раз любитель прямых и громких конфликтов. А тут – сплошь гадости исподтишка! Я сделала замечание, он ненадолго унялся, а потом опять начал, как заведенный!
– Может, была причина?
– Да не было никакой причины! – отмахнулась Полина. – Больно нужен Толе этот принц фастфуда! Нет, это Арикова идея. Мы потом еще поговорили на большой перемене с Муравьевской… это наша учительница математики, знаешь такую?
Откуда она может знать местных учителей?
– Нет.
– Ай, не важно. Ее урок как раз был последним перед физкультурой. Так она говорила, что к этому моменту Арик совсем оборзел. Купил в буфете колу и начал плеваться в Толю! Ну, Муравьевская такого не потерпит, она колу отняла и вылила, но сам факт! А уже на физкультуре Толя не выдержал и полез бить Арика. И знаешь, что? Физрук рассказывал, что Арик не сопротивлялся! Завалился на бок, сопли кровавые распустил, плачет и маму зовет!
Не то поведение, которого следует ожидать от школьного хулигана. Понятно, что в такой ситуации Толя предстает просто злобным мучителем! И плевать всем, что его мерзкий свин провоцировал весь день.
– Короче, Арика повели в медпункт, а Толю послали к директору, – продолжила Полина. – Тот вызвал отца, устроил показательную порку – не в прямом смысле, конечно, но ты поняла меня.
– Типа того. А почему вызвали именно отца?
– А чем плох отец?
– Отец-то как раз ничем не плох, только он работает, а мать Толика – нет, – заметила Даша. – Почему не вызвать ее? Зачем целое шоу? Толя же не самый плохой ученик, наказание какое-то слишком строгое!
– Ай, не говори! – вздохнула Полина. – Директор наш – мужик, конечно, хороший, но со своей придурью. Он посмотрел на Арика и развопился, что беспредел надо прекращать. Арик умеет давить на жалость! Тут еще и директору кто-то на мозги накапал, что нужно именно отца вызывать, иначе пацан ничего не поймет.
– Это кто же такой добрый?
– Понятия не имею, вроде дружбан какой-то директорский поблизости ошивался, это мне уже потом его секретарша сказала. В любом случае, вызвали отца, был скандал, Толика направили домой.
– Ну а вы почему не вступились? Вы, учителя, знали ведь, что и как!
Даша спросила исключительно из-за обилия эмоций. На самом-то деле она и сама осознавала, что, если начальство что-то вобьет себе в голову, выбить это можно разве что кирпичом, брошенным с высоты седьмого этажа, – что, в общем-то, незаконно.
Полина подтвердила ее догадки:
– Мы пытались! Я, Муравьевская, физичка наша приходила, но он решил, что мы просто выгораживаем любимчика. Только мы этого так не оставили! Нашли Арика в медпункте и как следует расспросили его, свинтуса, зачем он приставал весь день к Толе!
Значит, Арик все-таки получил свое. Три разъяренные фурии – существенное наказание.
– Ну и как он? Раскололся?
– А то! – гордо ответила учительница. – Сначала, понятное дело, все отрицал. Мол, это дружеские шутки, приколы и все такое. Короче, дурачка изображал. Мы с девчонками тогда наплевали на педагогическую этику и перешли к прямым угрозам. Арик такого не ожидал и потек новыми соплями. Утверждал, что ему какой-то дяденька заплатил, чтобы он Толика доставал. Я, честно говоря, не знала толком, что с этой информацией делать! Попробовала директору рассказать – только отмахнулся. Мне еще родители Арика вечером звонили, угрожали страшными последствиями за издевательства над их сыном. А потом уже та новость пришла, и им пришлось заткнуться.
Та новость – это, вероятно, сообщение о гибели Толика. И правда камень, способный всколыхнуть целое болото! Легко закрывать глаза на справедливость и проводить показательные порки, когда считаешь, что прав. Но когда оказывается, что ты испортил человеку последний день жизни…
Вряд ли такое можно с чем-нибудь сравнить.
– Как директор отреагировал?
– Продемонстрировал запоздалое раскаяние, – презрительно усмехнулась Полина. – Развешал всюду фотографии Толика, провел траурное совещание с педагогами и толкнул речь перед учениками. Нам с девчонками назначил премию, лишь бы мы молчали.
Понял, значит, что не прав был! Только какой от этого толк? По закону упрекнуть его особо не в чем. Но с житейской точки зрения, он виноват. И раз он осознает это, значит, не все потеряно.