Все, что могло заинтересовать меня здесь, уже произошло, поэтому и я не стала тратить драгоценное время, а, вызвав такси, поехала домой, чтобы еще раз провести инспекцию собранного багажа и к моменту старта маршрутного автобуса на Карасев быть полностью уверенной, что взяла с собой все необходимое и готова к любым неожиданностям на сто процентов.
Дома меня снова приняла в радостные объятия тетушка. На сей раз я предоставила ей полную возможность дать волю чувствам и кормить и воспитывать меня чуть подольше.
«Все-таки мы не увидимся несколько дней, – думала я, молчаливо пережевывая пищу и с ангельским терпением выслушивая нотации. – Пускай отведет душу».
Поужинав, я ненадолго заперлась в своей комнате, внимательно просмотрела все, что было упаковано в сумке, убедилась, что там нет ни лишнего, ни недостающего, выдвинулась на старт.
– До встречи, тетушка, – целуя ее в щечку, бодро говорила я. – Думаю, мое отсутствие будет непродолжительным. Ты даже не заметишь.
– Даже не говоришь, куда едешь, – с легкой укоризной отвечала тетя. – Приходит, уходит – как неродная.
– Зачем тебе эти лишние подробности? Главное, что мы скоро снова увидимся, а остальное не важно.
Подхватив сумку, я вышла в коридор и скоро уже вновь внимательно изучала окрестные степи из окна маршрутного такси, увозившего меня в город Карасев.
* * *Первым, что я увидела на подходе к знакомому дому, где оставила своих подопечных, была великолепная серебристая «Мазда», как по волшебству возникавшая на всяком месте, куда бы ни вздумалось нам отправиться.
«Ах ты ж, – с досадой думала я, замерев на месте и оценивая шансы пробраться в дом. – Это уже как-то даже начинает раздражать».
Конечно, маршрутному такси с первоклассным авто не тягаться, но, судя по тому, что машина не стояла у какого-то конкретного подъезда, я предположила, что наши преследователи, опережая по скорости, в плане информированности все-таки слегка отстают и не знают, где именно скрываются сейчас беглецы. Скорее всего, они решили выжидать в надежде, что рано или поздно те выйдут на улицу и попадут прямехонько в их цепкие лапы.
Но для того я и приехала сюда, чтобы ничего подобного не случилось, и сейчас было самое подходящее время это доказать.
Стекла «Мазды» не были тонированы, так что я могла даже с такого расстояния ориентироваться, куда в данный момент направлены бдительные взоры стражей.
Улучив минутку, когда они отвернулись, я, семимильными шагами преодолев расстояние до дома, проскользнула в крайний подъезд, благо двери здесь были самые обычные, без всяких кодовых замков.
Дом, в котором с помощью карасевских риелторов мои клиенты обрели временное пристанище, был обычной пятиэтажкой еще советской постройки. Любому известно, что в такого типа домах на последнем этаже каждого подъезда имеется ход на крышу. Именно это знание я и собиралась сейчас использовать.
Взбежав на пятый этаж, я обнаружила небольшую вертикальную лесенку и люк в потолке, несомненно, ведущий прямо на крышу. Это было великолепно. Плохо оказалось другое. С той стороны, где люк должен был открываться, виднелись толстенькие железные «ушки», сквозь которые была продета дуга огромного, килограмма на три как минимум, навесного замка.
Пока я разглядывала это новое препятствие, возникшее на моем пути, и размышляла, как мне с этим поступить, внизу в подъезде послышались чьи-то медленные шаги.
Поняв, что меня как неместную моментально раскусят и заподозрят в чем-нибудь нехорошем, я предпочла слегка пошуметь и сэкономить время, чем неподвижно стоять здесь с огромной сумкой, ожидая, когда какая-нибудь бдительная бабулька сообщит в полицию о готовящемся террористическом акте.
Достав револьвер, я просто отстрелила дужку, прикрепленную к люку, и прежде, чем жильцы успели как следует расслышать эхо, перекатывающееся по подъезду, уже выскочила на крышу.
Посчитав люки и определив тот, который был мне нужен, я поставила рядом с ним сумку и достала оба бронежилета, привезенные из Тарасова. Один я надела на себя, прихватила второй и взяла еще револьвер, а сумку со всем прочим содержимым оставила возле люка.
Возвращаться нам, несомненно, придется тем же путем, так что не было смысла таскаться туда-сюда со всей поклажей.
Второй люк тоже был заперт, но стрелять здесь мне не пришлось. Хорошенько двинув ногой по тому месту, где предположительно должен был находиться еще один навесной замок, я просто выбила непрочную конструкцию изо всех гнезд и благополучно спустилась в подъезд, кажется, даже никого не потревожив.
По крайней мере, когда я достигла третьего этажа, где находилась нужная квартира, вслед не хлопали двери и встревоженные соседи не расспрашивали друг друга, где это взорвалась бомба.
– Наташа, открой, это Женя, – вполголоса говорила я, негромко постукивая в дверь.
За ней послышались осторожные шаги, потом я заметила какое-то движение напротив глазка, и через секунду я уже металась по комнатам, собирая нехитрые пожитки и торопя своих клиентов.
– Никита, бегом! Возьми вот этот пакет, сюда сложим продукты. Неизвестно, как скоро мы сможем обновить запасы. Наталья, кому броник? Он только один, к сожалению. Кроме моего, конечно.
– Ему, – ни секунды не колеблясь, проговорила Наталья, кивнув на сына.
– Ладно. Тогда ты должна постоянно находиться за моей спиной и без команды никуда не высовываться. Никита, иди сюда.
Я обернула мальчика бронежилетом, постаравшись закрепить его так, чтобы он не слишком болтался на щуплом тельце и, в последний раз окинув взглядом комнату и убедившись, что ничего не забыли, вкратце объяснила план действий.
– Они внизу. Как-то сумели найти этот дом. Но квартиру не знают, поэтому у нас есть шанс. Пойдем через крышу. Я впереди, за мной Никита, ты, Наталья, завершающая. Двигаемся быстро, ничего не ждем, время сейчас работает против нас. Когда выйдем из подъезда, порядок обратный: сначала ты, Наталья, потом мальчик, потом я. Здесь недалеко гараж, там моя машина. Я скажу, куда идти. Все, стартуем.
Присаживаться на дорожку не стали. Осторожно приоткрыв дверь, я осмотрела лестничную площадку и, убедившись, что все чисто, выпустила своих подопечных и заперла за ними дверь.
– Теперь бегом! – шепотом скомандовала я, и мы понеслись наверх.
Крышу мы преодолели благополучно, оба открытых мною люка так и оставались открытыми, и возле них не караулили бдительные бабушки. Но на первом этаже, когда я с тяжелой сумкой в одной руке и с револьвером в другой в качестве авангардного звена высунула нос из подъезда, нас уже встречал кусочек свинца, посланный практически в упор нашими новыми друзьями, по-видимому, уже давно поджидавшими на выходе.
Пуля ударила в бронежилет ровнехонько в области сердца и, отлетая назад, я еще успела подумать, что очень правильно сделала, вовремя позаботившись о безопасности.
Между тем события развивались. Подавшись назад, я прикрыла собой Наталью, и следующий выстрел стража никому не повредил, но в суматохе как-то умудрился выскользнуть на открытое пространство Никита. Когда я заметила это, второй страж, направив пистолет на мальчика, уже нажимал на курок.
Прозвучал выстрел, мгновенно и убийственно пронеслась в мозгу мысль, что из-за моей оплошности сейчас на глазах собственной матери отправится на тот свет ни в чем не повинный ребенок, и, в виде последней точки над «i», грузно осел, повалился на землю второй страж, так и не успевший додавить свой курок до упора.
3
Как бы фантастично это ни выглядело, но все мы: и я, и оба моих клиента – все еще живы, так что я моментально воспряла духом и из положения полулежа стала палить во все стороны сразу, преследуя только одну цель – под этим прикрытием убрать из зоны обстрела мальчика.
Посылая в пространство пулю за пулей, я другой рукой сграбастала маячивший где-то в области бокового зрения бронежилет и, подтащив его поближе, запихнула за спину.
– Наталья, на пол! Все вниз! Не высовываться! – вопила я что есть мочи, слыша, как кто-то стреляет с улицы, видя, как не хуже меня палит куда попало насмерть перепуганный страж, и сама продолжая стрелять как придется и следя лишь за тем, чтобы чужие пули не достигли моих подопечных.
Наконец, нервы верзилы не выдержали, и бравый страж, пятясь и испуганно вертя головой, поспешно вернулся на исходные позиции. С ревом заведя движок, он рванул с места и через секунду испарился из поля зрения.
Вместо него в подъезде появилась какая-то женщина, которая очень активно и с таким выражением, как будто всю жизнь была со всеми нами знакома, стала поднимать Никиту и Наталью с пола, приговаривая:
– Скорее, скорее! Нужно торопиться! Нужно уходить! Они могут вернуться. Времени мало.
Не очень соображая, что происходит, я видела только, что новоприбывшая не проявляет враждебности, не пытается никого застрелить и, по крайней мере, на данный момент, по-видимому, не представляет угрозы. Мелькнула мысль, что, может быть, это кто-то из знакомых Натальи каким-то чудом очутился здесь и пришел на помощь, но на аналитические раздумья сейчас не было времени. Учитывая, что моя машина была далеко, а убраться отсюда нам действительно следовало как можно скорее, я не стала возражать и, подхватив Никиту, поспешила к выходу из подъезда следом за заботливой женщиной.
Однако то, что я увидела, оказавшись на улице, заставило меня резко переменить планы.
Недалеко от подъезда во всей своей красе стоял огромный черный «мерин», тот самый, который я незадолго до этого видела во дворе молитвенного собора в самой непосредственной близости от ненавистной «Мазды».
– Что же вы? Скорее! Нам нужно торопиться, – между тем говорила женщина, уже усаживавшая на заднее сиденье Наталью.
– А вы кто, собственно? – наконец-то задала я актуальный вопрос, которой следовало задать с самого начала.
– О! Вы боитесь? – снисходительно улыбнувшись, как заботливая мать улыбается страхам своего ненаглядного дитяти, произнесла женщина. – Нас вы не должны опасаться. Мы друзья и посланы добрыми силами. Мы хотим помочь. Времени очень мало, садитесь в машину, я все объясню по дороге.
Я все еще держала в руке револьвер, но это, по-видимому, совершенно не смущало добрую женщину, в отличие от меня, кажется, вообще ничего в этой жизни не опасавшуюся.
Такое безграничное доверие мне, конечно, весьма польстило, но не заставило забыть об осторожности. Всем своим видом показывая, что не собираюсь никуда убирать оружие, я села на заднее сиденье, втиснув между собой и Натальей Никиту, и, слегка развернувшись, прикрыла их корпусом от неожиданной спасительницы, тоже устроившейся рядом с нами.
– Ник, вперед! Мы и так слишком задержались, – скомандовала она.
Угрюмый Ник, только что уложивший наповал неукротимого стража, убрал в бардачок еще дымящийся «тэтэшник» и включил зажигание.
Это тоже был худощавый и довольно высокий мужчина, но совсем не тот, что уехал сегодня со двора молитвенного собора. У того на лице все-таки читалось некое присутствие мысли, здесь же материя явно преобладала над духом. Тяжелый квадратный подбородок, глубоко посаженные глаза и жестокие тонкие губы со всей очевидностью свидетельствовали о том, что и уложив еще с десяток стражей, этот Ник спокойно пойдет обедать, как и любой добросовестный работник, выполнивший на сегодня свое задание.
– Наталья! – между тем восклицала женщина, обращаясь в пространство за моей спиной и как бы не замечая моего здесь присутствия. – Как же я рада вас видеть! Мы так боялись не успеть!
– Но кто вы? – недоуменно произнесла Наталья и этим вопросом сразу развеяла мои предположения о том, что женщина может быть ее знакомой. – Вас послали отцы?
– Да, разумеется! Вы не представляете, как все мы беспокоились о вас! Не сомневайтесь, вас все так же любят и ценят, но вы ведь знаете – злые силы все время стремятся помешать нашему делу. Измена проникла в самое сердце, и роковая ошибка стала причиной того, что от нас ушел один из самых достойных – ваш муж. Мы все скорбим об этой утрате…
– Но ведь это и впрямь ошибка, правда? Я с самого начала поняла это. Не может быть, чтобы…
– Конечно! Конечно, это ошибка. И сейчас мы всеми силами стараемся ее исправить. Но вам возвращаться пока опасно. Подлые интриганы проникли в самое сердце нашей церкви, и пока зло не будет пресечено в корне, вам лучше отсидеться где-нибудь в тихом, спокойном месте, где никто не найдет вас и не сможет причинить зла. Если бы вы знали, как огорчены наши отцы! Они не могли смириться с вашим бедственным положением и послали нас для защиты и помощи. Я Стелла, это Ник, мы сделаем все, чтобы вы чувствовали себя в безопасности и ни в чем не нуждались.
– Вот видишь, Женя, я ведь тебе говорила, – с радостной уверенностью в голосе обратилась ко мне Наталья. – Это просто недоразумение. Оно скоро разъяснится, и все встанет на свои места.
– Конечно! – вторила ей доброжелательная Стелла. – Все обязательно разъяснится очень-очень скоро.
Но я не спешила так легко принимать все на веру. В сущности, эта Стелла пока не сказала ничего конкретного ни об этих загадочных интриганах, ни о том, по какой, собственно, причине стражи, призванные охранять одного из самых достойных, вместо этого начали стрелять на поражение. Поэтому, внимательно слушая и принимая к сведению все, что говорится, я оставалась при своем мнении и при первой возможности собиралась все проверить.
– А куда мы едем? – прервав поток чувствительных излияний, поинтересовалась я.
– В одно укромное и совершенно безопасное место, – приторно улыбнувшись и как будто только что меня заметив, проговорила Стелла. – Это дом моих знакомых. Там никто не найдет нас, и мы сможем спокойно переждать трудные времена. А уж потом, когда все наладится…
Слушая, как снова начинается бесконечная сказка по белого бычка, я сосредоточилась на дороге, внимательно глядя в окно и стараясь запомнить места, по которым мы едем.
Эта откуда ни возьмись появившаяся подмога не внушала мне доверия, и я была довольна, что за всеми этими бурно развивающимися событиями как-то ушло на задний план и позабылось то, что дальше мы, собственно, собирались ехать на моей машине. Тот факт, что наши новые друзья, кажется, пока не подозревают о ее существовании, меня весьма вдохновлял и обнадеживал.
Все эти добрые и злые силы, посылавшие то туда, то сюда своих верных слуг, моему не замутненному «светом истинной веры» умственному взору представлялись только прикрытием, призванным замаскировать действительное положение вещей. Само же это положение интересовало меня весьма и весьма.
Дополнительные опасения внушало то, что, разговаривая в основном с Натальей и почти не обращаясь к Никите, добрая Стелла несколько раз бросала в его сторону настолько плотоядные взоры, что даже мне становилось не по себе.
Между тем мы выехали за городскую черту и теперь продвигались по улицам с частными домами, составлявшими, по-видимому, некое сельское поселение, прилегавшее к городу Карасеву.
Ехали мы довольно долго. Машина затормозила у самой окраины возле слегка покосившегося домишки, судя по всему, и призванного послужить тем самым надежным и безопасным убежищем, о котором всю дорогу ворковала Стелла.
– Да, что касается удобств, здесь, конечно, не слишком шикарно. Но главное для нас сейчас – это безопасность, а в плане безопасности лучшего места просто не найти.
– Я должна проверить, – тоном, не допускающим возражения, проговорила я, выходя из машины. – Они пойдут со мной, вы останетесь здесь.
– Вы все еще не доверяете нам, – снова снисходительно и как бы даже с некоторым презрением усмехнулась Стелла. – Что ж, хорошо. Все, что касается дополнительных мер безопасности… Мы только «за». Ник, подожди немного, – обратилась она к своему спутнику. – Девушка должна убедиться.
Снова выстроив гуськом свой небольшой отряд, в середину поместив Никиту и поставив Наталью в качестве замыкающей, я открыла калитку и, не обнаружив во дворе ничего подозрительного, вошла в дом.
Оставив подопечных в небольших сенях, я толкнула дверь в комнаты. Их было три. Из довольно просторного помещения, служившего чем-то наподобие гостиной, вели еще две двери в малюсенькие комнатушки, расположенные, по моему мнению, весьма удачно – друг напротив друга.
«Что ж, в целом неплохо, – обходя помещения с минимальным набором мебели, думала я. – Мы устроимся в этой комнатке, они напротив, между нами будет расстояние, предотвращающее неожиданные и нежелательные контакты, и никто никому не будет мешать».
– Все в порядке, – выйдя со двора и подходя к машине, чтобы забрать свою сумку, говорила я. – Мы займем комнату, где две кровати, ну а вы сможете устроиться в противоположной.
– Правда? – ирония так и переливалась в этом наивном вопросе. – Благодарю вас. Это чрезвычайно любезно.
– Я отвечаю за безопасность этой женщины и мальчика и постараюсь обеспечить ее независимо от того, будет ли помогать или мешать этому кто бы то ни было, – многозначительно и, надеюсь, доходчиво проговорила я в ответ на эти полные язвительной любезности слова. Лицо Стеллы наконец-то приняло более-менее адекватное выражение.
– Но и мы тоже стремимся к обеспечению безопасности, – старясь придать тону искренность, говорила она. – Не знаю, почему вы не доверяете нам.
– Я доверяю, – старалась я уйти от бесконечной дискуссии на риторические темы. – Просто привыкла проверять все лично.
С этими словами я развернулась и направилась обратно в дом, давая понять, что разговор окончен.
Наталья уже сориентировалась на местности и раскладывала на кроватях старенькие подушки и одеяла, в качестве программы-минимум поджидавшие здесь случайных постояльцев.
– Ему нужно поспать, – кивая на Никиту, говорила она, когда я вошла.
– Сначала, наверное, поесть. Давай-ка посмотри, что у нас тут осталось.
Расстегнув молнию на сумке, я извлекла оттуда остатки пищевого запаса, сделанного в Карасеве. Соорудив несколько бутербродов, я пригласила своих подопечных к ужину.
– Устроились? – послышался медовый голосок Стеллы. – А что же это вы всухомятку-то? Ай-ай-ай, нехорошо. А мы как раз собирались за продуктами, хотели узнать, что вам привезти.