– Да! – без колебаний ответила девушка.
Диб не понял, что люди договорились между собой, почти не произнося слов.
– Мы с тобой почти братья-близнецы, – весело ответил псевдоразум, среагировав на реплику, которую вслух произнес Игорь Миленин. – Да, я «баловался» с ее телом. Делал все, что хотел. Теперь Мари не сможет утверждать, что я – плохой партнер.
Игорь положил левую руку на голые колени девушки, погладил нежную шелковистую кожу, будто пытаясь приободрить спутницу. Потом быстро повернул ладонь так, чтоб девушка сумела прочитать: «Подыграй! Ты меня ненавидишь!»
Денисова еще размышляла над просьбой Игоря, когда искусственный человек сам помог заговорщикам.
– Я для нее – идеальный партнер! – гордо и самодовольно заявил он. – Вряд ли ты смог бы так завести Мари. Говоришь, больно смотреть на собственное бессилие? Вспомни, Игорь, сколько раз бывало наоборот? Ты «баловался» чьим-то телом, а меня заставлял смотреть.
Марина вскочила с места, уперла руки в бока, с ненавистью глядя на мужчину.
– И потом, разве я понаставил видеокамер по всему дому? Я устроил захваты в ванной, на потолке? Это понадобилось тебе, мой друг. Ты учил обрабатывать видеопотоки, показывал, как делать «врезки», монтировать в одну ленту изображения с разных камер… крупные и общие планы. Учил, как выполняется наложение одного кадра на другой.
– Да! – Марина схватила бутылку со стола. Ноздри ее раздувались, щеки горели. – Наручники? Захваты?! Ты маньяк!
– Стой! Стой! – Игорь изменил позу, словно закрывался ладонями от разъяренной спутницы. – Погоди, Мариша! Это ложь! Я все объясню!
– Сволочь! – дДевушка запустила полупустую бутылку в огромный экран, с которого Диб не убрал «картинку» из ванной. Завизжала так, что не стало слышно даже псевдочеловека. – Подонок! Да если б не ты! Не твои программы! Он – твое отражение! Два маньяка! Он – это ты!!! Все, что ты прячешь внутри, под личиной нормального человека! Урод! Урод! Подонок!
Марина попыталась броситься на Миленина, вцепиться в горло ногтями. Игорь поймал разъяренную кошку за руки.
– Отпусти! – вопила Денисова, дергаясь и пытаясь вырваться.
– Стой! – перекрикивая Диба, орал Миленин. – Успокойся! Я все объясню!
Псевдоразум утратил контроль над ситуацией. Мужчина прижал извивающуюся девчонку к себе, потащил на кухню.
– Куда? – растерянно спросил Диб.
Марина вопила и кусалась, Миленин гнусно ругался, сражался с ней, но вопрос компьютерной системы услышал.
– Воды! – крикнул он. – Надо воды!
Миленин еще быстрее потащил девушку на кухню, уже не понимая: играет та или по-настоящему готова убить его? Пленница делала все очень натурально. Оставалось только гадать: это следствие опыта «работы» перед камерой, на телевидении, или реальная ненависть к человеку, из-за которого все произошло?
Миленин с трудом дотащил визжащую, упирающуюся девушку в дальний конец кухни, быстро открыл какую-то дверь. Толкнул Марину внутрь.
– Ну?! – выдохнула Денисова, оборачиваясь к мужчине. – Что?!
Миленин болезненно улыбнулся – все-таки девчонка играла. Молодец… Инженер дернул тяжелую створку в стене маленького чуланчика. Обхватил спутницу за бедра, забросил ее головой вперед в узкий темный лаз. Из глубины тоннеля пахло не очень приятно. Освещения не было вовсе.
– Давай-давай! – завопил Миленин таким голосом, что Марина не стала задавать вопросов.
Быстро-быстро поползла на четвереньках, то и дело ударяясь затылком о свод над головой. Игорь, не мешкая, запрыгнул в черную утробу вслед за спутницей. Марина усердно работала руками и ногами, все больше удаляясь от светлой точки. От кухни. От Диба.
– Что это, Игореша? – громким шепотом спросила девушка, почувствовав, что Миленин догнал ее, зацепил ладонью за ногу.
– Мусоропровод… – хрипло, тяжело дыша, пояснил Игорь.
Но Марине и не требовалось длинных объяснений. Мусоропровод! Она сразу же вспомнила, как Игорь рассказывал: старый хлам, пищевые отходы накапливаются в баках. Диб вызывает машину СпецТтранса, и все это дерьмо вывозится на свалку. Значит, они пытаются выскользнуть из дома через небольшой узкий ход… Есть ли шансы, что здесь не установлены видеокамеры, детекторы? Или какие-нибудь электробарьеры?!
Марина не успела ответить себе на этот вопрос. Пол под ногами дрогнул, пришел в движение. Девушка на миг застыла, испугавшись перемен.
– Транспортер! – горестно выдохнул Миленин. – Он понял, куда мы исчезли! Скорее!
Только теперь, после слов Игоря, Марина осознала: упругая резиновая лента тащит их обратно, в сторону кухни, из которой только что сбежали люди. От этой мысли у девушки прибавилось сил, она заработала ладонями и коленями еще быстрее, на пределе возможностей… Но для Диба пределов не существовало. Разве что, технические ограничители на механизмах. Видимо, транспортер имел существенный запас прочности.
Где-то позади, за спиной, возникло световое пятно.
– Скорее! – завопил Миленин, голос его был пропитан страхом. – Нас тянет обратно!
Марина боролась изо всех сил, отчаянно. Безнадежно…
Лента выбросила обоих на пол небольшого чуланчика. Рядом, в дверях, уже стоял робот-стюард. В его руках была какая-то странная груша. Она «пыхнула» сизым дымом, и это было последнее, что запомнила Марина, прежде чем отключилась.
Игорь очнулся в лодке, которая несла его по океану. Ветра не чувствовалось, зато волны были приличными. Скорлупка раскачивалась так сильно, что Миленин даже забеспокоился: как бы не вывалиться из спасительной шлюпки в такую неспокойную погоду. Человек открыл глаза, попытался ухватиться за борт или за какой-нибудь выступ, но пальцы его наткнулись на холодный металл.
Холодный ребристый металл – это было первое, что осознал Игорь. Лишь затем глаза подсказали остальное – никакой лодки нет. Его, человека, тащили два робота-стюарда, покачиваясь из стороны в сторону при каждом шаге. Миленин тихо выругался, вспомнив, что произошло.
В этом момент роботы выпустили пленника из лап. Человек упал на пол, ударившись о твердую поверхность. Чудо-ковер не спас. Слава Ббогу, высота оказалась не очень значительной, обошлось без серьезных травм. Но все равно инженер зашипел от боли. Перекатился на бок и замер без движения, полуоткрыв рот.
Марина Денисова висела в нескольких шагах от него – руки пленницы были пристегнуты к двум стальным лесенкам. Девушка с ужасом смотрела на товарища по несчастью.
– Игореша… – прошептала Денисова, как только взгляды людей встретились. – Ты жив! Господи… Я так испугалась. Думала, они убили тебя.
– Пока нет, – с трудом приподнимаясь, сообщил владелец особняка.
Он покрутил головой из стороны в сторону, разминая шею. После удара об пол спина и копчик у него ныли, Игорь решил не рисковать, не подниматься на ноги сразу. Подполз к велотренажеру, привалился боком к рулевой стойке, морщась и потирая ушибленные места.
– Ты в порядке? – отрывисто спросил он, массируя шею и затылок.
Голова кружилась – то ли от удара, то ли из-за усыпляющего газа, который применил Диб.
– Да… – пролепетала Марина, нервно глянув на ременные петли, которые притягивали ее руки к металлическим трубам.
– А это… зачем? – Миленин указал пальцем на растяжки. – Что он с тобой делал?
– Ничего, – одними губами ответила пленница.
Она боялась говорить вслух, громко. Псевдочеловек находился где-то рядом и, конечно же, все слышал.
– Пока ничего! – тут же отозвался Диб, словно почувствовав: пришло время «выйти на сцену». – Пока ничего… Но я не могу оставить без внимания попытку побега. Должен кого-то наказать.
Люди нервно переглянулись. Миленин забыл про ноющую спину. Поднялся на ноги, выпрямился. Шагнул к девушке, словно пытаясь закрыть ее от сумасшедшего.
– Я должен кого-то наказать, – задумчиво повторил Диб. – Для первого случая решил, что пострадает один из вас двоих. Вот только пока не придумал: кто именно?
– Наказывай меня! – твердо сказал Миленин. – Хоть сейчас будь мужчиной. Не пристало нам сражаться с женщинами. Так ведь? Наказывай! Это я придумал план побега и потащил Марину с собой.
– Тебя? – задумчиво поинтересовался Диб.
Впрочем, у Игоря не было и тени сомнений: псевдоразум разговаривал не с людьми. Он задавал вопрос самому себе. «Интересно, какие циклы крутятся сейчас в программе? – успел подумать человек. – Вот бы разобраться. Установить, как все это произошло. Что в основе нынешней версии движка…»
Додумать мысль до конца Игорь не успел. Боль. Обжигающая боль. Словно кто-то вылил ему на спину кастрюлю с кипятком. Нет! Ведро. Разом исчезли мысли, отмерли чувства. Осталось только одно желание – остановить, ослабить боль. Любой ценой.
Игорь катался по полу и вопил так, словно его тело рвали на части. Бился в судорогах, пытался закрываться руками от того, что оставалось невидимым. Марине от этой невидимости противника становилось только страшнее. Она кричала вместе с Игорем, словно его боль была ее болью. Рыдала и билась в оковах, пытаясь добраться до несчастного, облегчить его страдания.
Игорь катался по полу и вопил так, словно его тело рвали на части. Бился в судорогах, пытался закрываться руками от того, что оставалось невидимым. Марине от этой невидимости противника становилось только страшнее. Она кричала вместе с Игорем, словно его боль была ее болью. Рыдала и билась в оковах, пытаясь добраться до несчастного, облегчить его страдания.
Потом Миленин замер на полу, лицом вверх. Глаза его были закрыты, он не произносил ни слова, но Денисова видела: Игорь не потерял сознания. Его руки и ноги сотрясала крупная дрожь, словно боль не ушла – медленно просачивалась наружу, постепенно улетучивалась. Но, до тех пор, пока она, капля за каплей, выходила из измученного тела – Миленин продолжал страдать.
– Вставай! – приказал Диб. – Я знаю, тебе уже лучше. Хватит размазывать сопли по полу!
Игорь медленно, с огромным трудом поднялся. Не смог устоять на ногах, привалился к велотренажеру, грудью опершись на седло и руль. Голова Миленина тряслась, как у человека, страдающего болезнью Паркинсона. Из носа у него и впрямь текли сопли, Игорь время от времени пытался вытереть их рукавом, чтобы хоть чуть-чуть сохранить подобие достоинства, но влага появлялась снова.
– Мы только начали, – насмешливо сообщил Диб, как только бывший хозяин особняка чуть пришел в себя, распрямился, задышал ровнее, спокойнее. – Разве я сказал, что наказание закончено?
– Господи… – нервно всхлипнула Марина.
Несчастный инженер затравленно глянул на девушку. Пальцы, сжимавшие руль тренажера, побелели.
– Итак, сейчас наказание будет продолжено, – спокойно известил людей псевдоразум. – Но ты можешь выбирать, Игорь. Кого? Тебя или ее?
Миленин еще раз посмотрел на девушку, уже по-другому. Так, словно в ней таилось его спасение. Ключ к выходу из лабиринта ужасов.
– Кого? – громче повторил Диб.
Миленин закрыл глаза. Руки мужчины затряслись.
– Меня, – почти беззвучно прошептал он.
И тут же упал на ковер, завопив от чудовищной боли.
Миленин извивался всем телом, катался из стороны в сторону, бился головой о стальные конструкции, оставляя на них кровь, но, видимо, даже не чувствуя этого. Марина плакала, глядя на страдания Игоря. Молилась, искренне желая ему избавления от чудовищной пытки.
Диб словно услышал ее просьбу. Человек замер на полу, тяжело дыша. На этот раз пауза оказалась более длинной. Прошло гораздо больше времени, прежде чем мужчина смог – по команде инквизитора – подняться на ноги.
– Но ведь мы еще не закончили, – как ни в чем не бывало, объявил искусственный разум. – Получилось бы слишком просто. За серьезный проступок виновные должны понести серьезное наказание. Мы продолжим.
Игорь со страшным криком оттолкнулся от стальной опоры, шатаясь, побежал в сторону. Не удержался на ногах и упал. Пополз к выходу, словно червяк. Марине показалось, что он хотел просочиться сквозь стену. Забиться в щель, оказаться подальше от чудовищно жестокой машины. Не получилось. Миленин сжался в комок, подтянул ноги к животу. Прикрыл голову руками.
Тишина.
– Итак, – спокойно проговорил Диб. – Мы продолжаем. Но ты по-прежнему вправе делать выбор. Кого подвергаем наказанию? Тебя или ее?
Миленин, нервно шевелившийся на полу, вдруг замер без движения.
– Тебя или ее?
– Ее! – мужчина закричал так громко, что Денисова вздрогнула. Полубезумные глаза Миленина смотрели на пленницу. – Ее! Ее!
Он захохотал.
«Нет!» – хотела взмолиться Марина, но ее горло вмиг стало таким сухим, что она не смогла произнести ни звука.
Миленин встал на колени, широко открытыми глазами глядя на девушку, руки которой были зафиксированы растяжками.
Ничего не произошло. Марина не забилась в оковах, не заорала от невыносимой боли.
– Я так и думал, – грустно сказал Диб. – Вы, люди, удивительные твари. Стоит только удалить верхний слой… Грим. Маску. Снимаешь – и под ним то, что вы на самом деле представляете из себя.
Дверь в спортзал открылась, на пороге появился робот-стюард. Шаркая по ковру, он подошел к своему бывшему хозяину и бросил к его ногам плетку. А затем так же неспешно удалился.
– Вставай! – скомандовал Диб. – Вставай и возьми плеть в руки!
Миленин выполнил приказ. Теперь он точно знал, чувствовал каждой клеточкой тела: сопротивление воле псевдочеловека может обойтись слишком дорого.
– Бей ее! – потребовал Диб. – Плетью по спине! Так, чтоб орала от боли.
Игорь шагнул вперед, ухватился рукой за металлическую стойку. Мужчина тяжело дышал, взгляд его метался из стороны в сторону. Миленин старался не смотреть в глаза пленницы.
– Бей! – Диб резко увеличил громкость звука в динамиках. Теперь его голос грохотал в ушах, резонировал, заполнял нутро мужчины, выгоняя оттуда мысли, доводы, подавляя шепот разума. – Бей! Чтоб орала! Говорите, у меня нет рук?! Ты станешь моим продолжением! Моими конечностями! Бей!
Игорь стоял, закрыв глаза, сжимая плеть в руке.
– Бей! Я вновь применю СВЧ-пушку! Хочешь? Хочешь?!
На спину плеснули кипятком.
– Бей!!!
Миленин хрипло закричал, ударил девчонку.
– Сильнее!
Вновь обжигающий кипяток на спине. Страшная боль.
Человек размахнулся. Плеть свистнула в воздухе, тело в оковах выгнулось. Марина застонала, жалобно глядя на мужчину.
– Сильнее! – бесновался Диб. – Она! Она во всем виновата!!! Все из-за нее! Она не смогла убежать! Разве не видишь? Она подставила тебя!
– Да!!! – Миленин вдруг понял: Диб прав.
Прав, черт побери! На сто, на двести процентов! Девчонка подставила его! Его, Игоря Миленина! Если б не эта дура!
Плеть вновь и вновь обрушивалась на беззащитное тело. Марина дергалась, отвечая на каждый удар стонами. От этого хотелось Игорю хотелось причинять ей еще большую муку.
– Порви одежду! – вдруг завопил Диб.
Миленин дернул тонкую материю, превращая ее в лохмотья. Почему такая простая мысль не пришла в голову? Ему самому? Надо бить по голому телу! Лишь тогда чертова девка поймет, что значит настоящая боль!
– Ты страдал из-за нее! – не давая палачу ни секунды передышки, вопил псевдочеловек. – Ты принял муку за нее! Бей!
На коже спины появились красные следы. Пленница уронила голову вперед, вздрагивала от каждого удара. Длинные волосы упали на лицо. Еще удар! Ори от боли!
Беззащитная! В полной его власти! Его, Игоря Миленина! Вот так! Еще! За все страдания!
Миленин вдруг понял, что не в силах больше сдерживаться. Полуголая девчонка была прямо перед ним – доступная, покорная. Он бросил плеть, обхватил жертву сзади, за бедра, трясущимися руками стал задирать короткую юбку. Сейчас… Сейчас… Он покажет, кто здесь хозяин! Девка получит свое! За все!
– Стой! – потребовал Диб, но мужчина его не слышал.
Просто не понимал. Не понимал слов. Они исчезли – как ненужный, лишний элемент – вместе с верхним слоем, который псевдоразум содрал со зверя.
– Стой! – обрушив на Миленина всю мощь динамиков, приказал Диб.
Но для того, чтоб остановить самца, пришлось использовать удар электрическим током. Удар, от которого оба человеческих тела изогнулись в жестоком спазме. Обмякли. Миленин упал к ногам бывшей Прекрасной Принцессы, та осталась висеть на растяжках безвольной куклой.
Марина пришла в себя ближе к вечеру. Девушка смогла определить это по положению Ссолнца, которое пробежало три четверти небосвода, приготовилось скрыться за правой стеной дома. За последние дни Марина научилась определять время суток без часов на мобильнике. Был, конечно, еще и Диб, тот всегда мог подсказать. Но лучше проглотить ежа, чем просить помощи у искусственного человека. Да какой он человек, прости Ггосподи? Жертва аборта. Нелюдь клонированныйая. Правда, и Миленин не лучше.
В этот раз пленница не стала долго валяться в постели, притворяясь, будто спит. Она знала: электронного стража обмануть невозможно. Тот, конечно же, определил, что девушка очнулась от бредового забытья.
– Прости! – вымолвил псевдоразум, когда пленница спустила ноги с кровати и села. – Мари! Прости меня. Честное слово, я не хотел и не хочу причинять тебе боль. Обещаю, такое больше не повторится. Один раз было необходимо. Я хотел, чтоб ты увидела истинное лицо человека, который оказался рядом с тобой.
Денисова ничего не ответила. Она смотрела на огромный букет чайных роз. Те стояли в красивой фарфоровой вазе, возле постели. Вкусно пахли. Свежие. Любимые цветы – после избиения плеткой. Такое мог придумать только психопат. Свихнувшийся урод, не понимающий, что бывают раны, которые не затягиваются. Их невозможно вылечить никакими цветами и подарками.
Девушка молча поднялась на ноги, осторожно повела плечами, ожидая, что резкая боль проснется в располосованной плетью спине. Боль не проснулась. Кажется, она бесследно исчезла. Ушла в гости к другим?
Марина огляделась по сторонам. На постели – в ногах – лежали синие джинсы. Те самые, в которых она приехала к Миленину. Нет! В джинсах она была, когда готовила материал для передачи. А потом, собираясь в гости к инженеру, надеясь очаровать его, переоделась в короткую черную юбку. Джинсы бросила в полиэтиленовый пакет. Да… Господи, когда это было? Сколько времени прошло с тех пор? Неужели, день? Или два? Да нет же! Целая вечность…