— Свинья… — обиделась Дуся. — А я думала, что ты поэт. Какое разочарование!
— Опять нашу Дуську надули! — запрыгал на месте Куклаваня. — Только она хотела влюбиться, а её — раз! — и надули!
— Постойте! — Гном Ученичкин все это время бродил по подоконнику и усиленно думал о чём-то. — А вдруг барабашка на самом деле существует? Вот бы нам его найти и назвать моим именем. Например, Барабанус Ученичкинус!
— Какой Ученичкинус? — переспросила Оля.
— Это латынь, — с довольным видом пояснил Ученичкин. — Такой вымерший язык. Его используют учёные.
— Какие учёные? Тоже вымершие? — уточнил Куклаваня.
В это время из шкафа в углу комнаты послышалось позвякивание и негромкий стук: бряк, бряк, бряк!
— Барабашка! Он в шкафу! — ахнула Оля.
— Мамочки! Мы боимся! — задрожали зайцы.
— Не бойтесь. Я с вами, — успокоила их Дуся. — Пойдемте вместе куда-нибудь спрячемся.
Ученичкин и Куклаваня решили посмотреть на барабашку. Пыхалка, поборов свой страх, увязался с ними. Ученичкин прихватил с собой записную книжку, линейку и фотоаппарат, чтобы измерить, взвесить и сфотографировать барабашку.
— Звяк, звяк, звяк! — доносилось из шкафа. — Звяк-бряк! Звяк-бряк!
Куклаваня, Ученичкин и Пыхалка приоткрыли дверь шкафа и осторожно заглянули внутрь.
— Помогите! — гулко донеслось до них из самых глубин шкафа. — Я здесь! Помогите!
И опять звяк, звяк, бряк!
— Заманивает! — прошептал Куклаваня. — Мы подойдём, а он нас — ХВАТЬ!
— А, может, барабашке в самом деле нужна помощь? Ему, наверное, одиноко в шкафу и очень страшно. Мне тоже было страшно в кладовке, пока вы не пришли! - сказал Пыхалка.
Ученичкин выставил перед собой линейку, как меч, и храбрые исследователи на цыпочках прокрались в шкаф.
— Помогите! Помогите! — доносилось оттуда.
— С-сейчас п-поможем! — храбро сказал Ученичкин. — С-сейчас! Дер-жись, барабашка!
Посреди шкафа на боку лежала большая пустая банка из-под варенья. Банка раскачивалась, постукивала. Именно из неё и исходили мольбы о помощи.
— Барабашка там, в этой банке! Давайте туда заглянём.
— Чур я последний! — заявил Куклаваня. Ученичкин осторожно заглянул в банку и сразу же отпрыгнул.
— Что там? Барабашка?
— Не знаю, — признался Ученичкин. — Я не успел толком разглядеть.
— Эй, в банке отзовись! — крикнул Пыхалка.
— Помогите! — пропищали из банки. — Выпустите меня отсюда!
— А кто ты? Барабашка?
— Я мышонок… Выпустите меня…
Исследователи заглянули в банку и увидели маленького серого мышонка.
— Фу! — облегченно вздохнул Куклаваня. — Хорошо, что это не барабашка. Сразу как-то легче стало… Как ты там очутился, мышонок?
— Я залез через дырку в крышке и стал есть варенье, — мышонок посмотрел на Куклаваню крошечными глазками-бисеринками. Мышонок был очень симпатичный и вежливый. — Я ел варенье три дня, а когда хотел выбраться, то обнаружил, что вырос и не могу пролезть через дырочку в крышке.
— Это мы мигом! — заторопился Ученичкин и отбросил крышку в сторону. Вылезай, мышонок!
— Большое спасибо! Вы мне очень помогли. Если хотите… — и мышонок стеснительно закрылся хвостиком. — Если хотите, можете дать мне имя, а то у меня его ещё нет.
Гном Ученичкин покраснел, помялся немного для приличия и сказал:
— Я нарекаю тебя Барабанус Ученичкинус… Мне давно хотелось так кого-нибудь назвать, но все как-то случай не подворачивался.
— Большое спасибо! — мышонок поклонился. — Теперь я буду Бара-ба-нус Уче-ни-чки-нус. Ни у кого из наших нет такого замечательного имени! А теперь мне пора домой! Ещё раз спасибо!
И мышонок убежал, повторяя свое новое красивое имя.
— Пока, Барабанус Ученичкинус! — закричали ему вслед Пыхалка и Куклаваня. Приходи к нам в гости!
Куклаваня — рыцарь
Ночью Маша проснулась от того, что кто-то водил по её лицу перышком из подушки. Девочка открыла глаза и при свете ночника увидела Куклаваню.
— Просыпайся, я хочу с тобой посоветоваться, — тормошил её пупс.
Маша недовольно привстала на локте. Не так уж приятно, когда тебя будят среди ночи. Но пупс вёл себя очень уж загадочно, и Маше стало любопытно. Даже при слабом свете ночника видно было, что Куклаваня чем-то озабочен и чувствует себя не в своей тарелке. Пупс переминался с ноги на ногу и теребил пуговицу на курточке.
— Ты, Маша, в общем-то довольно опытная в таких вещах. Ведь тебе уже почти восемь лет… Что делать, если тебе кто-нибудь понравился? Жутко понравился, наконец выпалил пупс.
— Видишь ли, Куклаваня… — замялась Маша. Она была польщена, что к ней обратились за советом, как ко взрослой, и не хотела обмануть ожиданий пупса. Но, с другой стороны, хотя Маше, повторяю, было уже почти восемь лет, она знала по этому вопросу не так и много.
— Ну, поухаживай за девочкой, которая тебе понравилась, — предложила Маша.
— Как это «поухаживать»? Она же не раненая, чтобы за ней ухаживать! — удивился Куклаваня.
— Как бы тебе объяснить? Например, я нравлюсь одному мальчику из класса, пояснила Маша. — Он мне никогда об этом не говорил, но я почти уверена. Он постоянно дёргает меня за косички, а один раз подбросил таракана в спичечной коробке. И тебе нужно сделать что-нибудь в этом роде, чтобы открыть свои чувства.
Куклаваня просиял и скатился с подушки:
— А ухаживать, оказывается, не так и сложно! А я-то думал! Спасибо, Маша! Я обязательно сделаю всё так, как ты посоветовала.
— Подожди, пупс! Ты мне так и не сказал: кто именно тебе нравится?
Но Куклаваня уже убежал. Маша надулась:
— Ну и не надо! Можно подумать, я не знаю, в кого он влюбился!
На другой день кукла Оля и кошка Дуся смотрели телевизор. По телевизору выступал унылый старичок и рассказывал, почему дорожают колбаса и конфеты.
— Ишь ты! Какой забавный политический дядечка! — восхитилась Дуся. — Сразу видно, что он жутко умный. Посмотри, Оля, какой у него громадный лоб!
— Это не лоб, а лысина! Когда ты наконец научишься отличать! — сказала Оля.
Тут, фальшиво насвистывая, к подружкам подошёл Куклаваня. Его рыжая чёлка была зачем-то намылена и смешно топорщилась. Недостающие пуговицы на штанишках были заменены веревочкой, а уши впервые от рождения довольно чисто вымыты.
— Привет, Кушкудуся! Привет, Оля! Я тут как бы случайно проходил мимо… - произнёс пупс, переставая насвистывать.
— Привет! — сказали подружки, не отрываясь от телевизора и не обращая на пупса особого внимания. Куклаваня встал между телевизором и креслом, на сиденье которого примостились Оля и Дуся.
— Какой сегодня хороший денёк! — страдальчески произнес Куклаваня и посмотрел в окно. На улице хлестал дождь. На ветке напротив окна сидела мокрая ворона и ругалась нехорошими словами.
— Пупс! Не загораживай телевизор! Брысь отсюда! — Дуся сделала выпроваживающее движение лапой. Куклаваня нехотя отодвинулся от экрана и опять принялся насвистывать.
— Вы не спросите меня, что именно я насвистываю? Ну и не надо. Я и так скажу. Это Песня Голодных Мурзиков.
— Какую ещё пупку? — Дуся оторвалась от телевизора.
Куклаваня показал ей язык:
— Не твое кошачье дело, какую пупку! Много будешь знать — скоро состаришься!
Дуся соскочила с кресла, ухватила пупса зубами за штанишки и потащила прочь из комнаты. Пупс болтался в воздухе и страдальчески охал:
— Подожди меня выпроваживать, негодная Дуська! Я ещё не все сделал, что хотел.
Куклаваня ловко выскочил из штанишек, оставив их в зубах у кошки, и шлёпнулся на пол. Под штанишками у пупса оказались красные шортики в белый горошек. Дуся от изумления открыла рот и выпустила из зубов штанишки Куклавани. Пупс подхватил их и надел. Потом он подбежал к кукле Оле, дернул её за косичку и бросил на колени спичечную коробочку:
— На тебе подарочек! Теперь, Дуська, можешь меня изгонять! — И пупс уцепился за хвост кошки. Дуся направилась к двери, а Куклаваня катился следом, как на водных лыжах.
Оля пожала плечами и приоткрыла спичечную коробочку. Оттуда выполз большой чёрный таракан и зашевелил усами. Оля вскрикнула и отшвырнула коробочку в сторону.
— Что там ещё? — Дуся вернулась в комнату. От пупса она отделалась где-то в коридоре. Оля с ужасом показала Дусе на таракана:
— Это мне Куклаваня дал! Брр, гадость!
Послышался стук в дверь, и, не дожидась разрешения, в комнату вошёл Куклаваня. За какую-то минуту, что его не было, пупс успел нацепить галстук и вычистить зубной щеткой правый ботинок. Левый остался грязным, но это если придираться. Куклаваня недоброжелательно покосился на Дусю и пробурчал:
— И ты здесь? Ну да ничего, можешь остаться. Смотри себе тихонько телевизор и помалкивай!
У Дуси на загривке поднялась дыбом шерсть, но она сдержалась. Кукла Оля возмущенно набросилась на пупса:
— Зачем ты подарил мне таракана?
— Зачем надо, затем и подарил. — Пупс спрятал нечищеный ботинок за чищеный. — Как я выгляжу? Правда, я хорошенький?
— В общем-то да! Можно и так сказать, — подтвердила вежливая Оля.
— А почему ты мне раньше никогда об этом не говорила? — возмутился пупс. Правду приходится выбивать из тебя чуть ли не молотком… Да я не ссориться сюда пришёл. Пошли ко мне в гости.
Оля очень удивилась. Куклаваня был не большой любитель приглашать к себе гостей. Он больше любил сам ходить по гостям. С пупсом происходило что-то невероятное.
— К тебе в гости? А зачем? — спросила Оля.
— Мало ли зачем? Уберёшься, постираешь, потом чайку попьём, поболтаем и вообще… — уклончиво отвечал Куклаваня.
Оля подумала, посомневалась немного и согласилась. Ей хотелось узнать, чем была вызвана произошедшая с пупсом перемена.
Куклаваня и Оля зашли в ботинок и огляделись. Посреди ботинка высилась громадная куча вещей, на самом верху которой, как флаг, торчал сачок для бабочек.
— Чайку сообразим. Правда, сахару у меня нет и чайника тоже нет, но зато есть столик. Это будет справедливо: мой столик — твой чай, — засуетился пупс и стал копаться в вещах.
Оля стояла посреди домика-ботинка, стараясь ни к чему не прикасаться, чтобы не испачкаться.
— Располагайся поудобнее, — Куклаваня выволок откуда-то маленькую табуреточку, сдул с сиденья пыль и пододвинул её Оле. Та, чтобы не обидеть пупса, осторожно опустилась на табуреточку и вдруг с треском обрушилась на пол.
— Прости, я забыл, что у табуретки нет ножки, — извинился Куклаваня. — Ну да ничего страшного, я тебе дам другую.
— Я лучше постою, — сказала Оля. — Зачем ты меня приглашал?
Куклаваня стеснительно потупился, но потом взял себя в руки:
— Я хотел с тобой поговорить.
— О чём?
Куклаваня почесал в затылке и покраснел. Он несколько раз открывал рот, чтобы что-то сказать, но так ничего и не произнёс.
— О чём поговорить? — приставала любопытная Оля.
— Да так… О… О кастрюльке, — замялся Куклаваня. — Помнишь, ты одалживала у меня кастрюльку и не вернула? Нехорошо получается. Не по-соседски.
— Не одалживала я у тебя кастрюльку, — разочарованно протянула Оля.
— Ну не кастрюльку… А помнишь, в прошлом году тебе нужен был гвоздик? Где мой гвоздик?
У Оли глаза полезли на лоб, и на какое-то мгновение она лишилась дара речи.
— Ты ещё у меня тесёмочку брала, — бормотал Куклаваня, — и пу… пу… пуговичку. Беленькую такую пуговичку с двумя дырочками.
— Ах ты, скверный пупсина! Не буду теперь с тобой водиться! Жадина несчастная! А я-то думала!..
Оля выбежала из домика. Куклаваня было бросился за ней с криком: «Сама жадина! Гвоздик, гвоздик верни!», но споткнулся о табуреточку и упал. Поднялся, отряхнулся, вздохнул, подумал, чем бы ему заняться, и лёг спать. Наутро он проснулся в хорошем настроении и отправился в кладовку на ревизию банок с вареньем.
— Как твои дела? — полюбопытствовала вечером Маша. Она подошла к Куклаване и взъерошила ему волосы. Но пупс не был расположен к откровенности. Куклаваня охал и каждые пять минут куда-то выбегал — он объелся вареньем, и у него болел живот.
— Надоели мне эти ухаживания! — только и сказал Куклаваня. — Олька меня не стоит! Ой, мамочки! Опять!.. Прости, Маша, я побежал, у меня дела!
Пыхалка и экстасенс
Вероятно, маме все-таки удалось переупрямить папу, потому что через несколько дней раздался звонок в дверь. Это пришел экстрасенс.
Мама захлопотала над экстрасенсом, как курица наседка над своим первым яйцом. Она предложила экстрасенсу лучшие тапочки и пригласила в кухню закусить. Папа был чуть-чуть мрачен и неискренно улыбался. Машу отослали к бабушке, чтобы она не путалась под ногами.
Экстасенс был высокий очень упитанный дядька с черной кудреватой бородой и толстыми щеками. Выражение лица у него было многозначительное и очень хитрое. Руками он постоянно выделывал какие-то пассы, как будто завязывал в воздухе невидимые верёвочки.
— На работе не пью, — сказал сам себе экстрасенс и подмигнул. — Разве что немного от насморка…
— А насморк не мешает работе с потусторонним миром? — спросил папа.
— Напротив, — очень решительно сказал экстрасенс. — Напротив.
Папа и экстрасенс чем-то забулькали на кухне. Мама занервничала и стала рассказывать про таинственные и совершенно необъяснимые явления, которые происходят в квартире.
— Сами собой движутся вещи… Пропадает еда из холодильника… Звучат непонятные потусторонние голоса… У моей подруги Лидочки было то же самое. Это она рассказала мне о вас. Что бы мы без вас делали?
— Деньги бы сберегли… — тихо пробурчал себе под нос папа.
— Помню, помню, — экстрасенс нахмурился. — У вашей подруги… как вы говорите… Зиночки?.. был очень трудный случай. Мне понадобился весь мой дар, чтобы изгнать потустронние силы из квартиры… А чем это у вас так замечательно пахнет? Курицей?
— Это индейка! — просияла мама. — Случайно купила. Может, попробуете?
Папа сделал быструю попытку заслонить собой кастрюльку, и с минуту они с мамой молча перетягивали её друг у друга. Наконец пальцы папы разжались.
— Специально потушила, — сказала мама. — Мое лучшее блюдо. Вам должно понравиться.
— Отчего же, отчего же… — хищно проговорил экстрасенс и облизнулся. Хотя, конечно, на работе я не ем… но с другой стороны. Я ведь сразу понял, что это индейка, а не курица… Седьмое чувство… Мда…
— Каждый дурак догадается, когда запах на весь подъезд, — ещё тише проворчал папа.
Экстрасенс вонзил вилку в индюшачью ножку. Папа стиснул челюсти и лицо у него сделалось таким, как будто вилку воткнули в него самого.
— Может, перейдём к делу? — спросил папа. — В смысле колдовства или как это там у вас делается. «Тибидох-тибидохтрух!»
Рука экстрасенса замерла на полпути ко рту. Борода его встала дыбом и усы ощетинились. Экстрасенс медленно встал во весь свой немалый рост и… вдруг сказал очень тонким обидчивым голосом:
— Я отказываюсь работать в такой обстановке. Если моему искусству не верят, то я готов уйти. Ноги моей больше здесь не будет.
— Не слушайте его! — набросилась на папу мама. — Это его злые духи крутят. Изгоните их поскорее, чтобы я могла вновь обрести своего прежнего мужа.
Экстрасенс вначале отнекивался, но потом любезно согласился изгнать злых духов из папы.
Под тяжелым взглядом мамы папа сел на стул, а экстрасенс стал делать над его головой вращательные движения.
— Ну, всё? — спросил папа минут через пять. — Закончили?
— Как ты себя чувствуешь? — заинтересовалась мама. — Очищенным?
— Никогда я ещё не был так раздражён, — признался папа.
Мама вопросительно посмотрела на экстрасенса. Тот пожал плечами:
— Ёщё рано. Так быстро злые духи не изгоняются.
И он продолжал делать над папой свои пассы. Прошло минут десять. Экстрасенс все делал свои пассы. Неожиданно папа побагровел, а потом расхохотался. Его долго не могли успокоить. Такой на него напал смехотунчик. Мама отливала папу водой, а он все смеялся и смеялся. Под конец папа даже стал икать:
— Ой не могу! Ик… Ха-ха-ха, ик, ха-ха-ха!
Но вскоре папа успокоился и перестал икать. Он сидел молча на стуле и только булькал теми десятью стаканами воды, которые мама влила в него, чтобы прекратить икоту.
Когда игрушки узнали о приходе экстрасенса, они всполошились и послали кошку Дусю выяснить что к чему. Дуся покрутилась под ногами и вернулась с потрясающим известием:
— Они там стоят вокруг экстрасенса и смотрят, как он приканчивает индейку. Даже не накормили любимую кошку. Наверное, он их заколдовал.
— Вдруг этот тип нас рассекретит? Тогда держись! — забеспокоились зайцы.
— Откуда он узнает? — Дуся досадливо махнула кончиком хвоста. — Он совсем бесчувственный. Я выклянчивала у него кусочек индейки, а он даже косточки не дал. Жадина!
— Постараемся, чтобы хоть на этот раз он честно отработал свой хлеб, потёр руки Куклаваня. — Пусть думает, что здесь и в самом деле привидения. Из этого может получиться презабавная игра.
Видимо, экстрасенс хорошенько подзарядился энергией, потому что от индейки остались одни только косточки. Потом он вытряхнул из бороды крошки и выразил желание побыстрее очистить квартиру от злых духов. Экстрасенс извлёк откуда-то две вязальные спицы, и они быстро закрутились у него в руках на глазах у восхищенной мамы.
— Что вы делаете? — с любопытством спросил папа. — Ловите марсианскую радиостанцию?