Я провел незабываемые в своем роде дни в компании тридцати девяти энергично веселившихся спутников, часто пьянствовавших и производивших оглушительный шум. Музыка звучала непрерывно. Непрерывно!»
«Рамус Имф позволил подвергнуть себя такому обращению?»
— с искренним изумлением спросил Д'Эвер.
«Судя по всему — хотя он отправился на Зальмиру в сопровождении некоего деловара Вольмера, владельца туристического агентства. Подозреваю, что Рамус надеется поставлять Вольмеру ковры или каким-то иным способом заработать на личный звездолет, заключая сделки с агентством «Радость народа»».
«Вам удалось встретить их на Зальмире?»
«Порядок обслуживания исключал всякую возможность встречи. Модули перевозят с места на место, один за другим. Я не мог оставить свою группу и присоединиться к группе Рамуса даже на самое непродолжительное время. Приходилось довольствоваться обрывками сведений, расспрашивая обслуживающий персонал. Ничего нового и существенного я на Зальмире не узнал. О Рамусе отзывались как о наблюдательном, заинтересованном экскурсией туристе. Он не подавал жалоб, не причинял убытки и даже, в отличие от многих других, не выкидывал мусор в окно омнибуса. Его, однако, считали заносчивым и недружелюбным попутчиком, некоторых оскорбляли его властные манеры. Эйзели не просто общительны — они убежденные сторонники всеобщего равноправия. По их мнению то, что нравится одному, должно устраивать всех».
Нэй Д'Эвер попытался скрыть улыбку: «Так вы не догнали Рамуса?»
Джубал жестом призвал собеседника к терпению: «Модуль А-116, получивший от моих назойливых спутников прозвище «Веселые бродяги», перевозили по Зальмире в так называемом омнибусе — просторной, вентилируемой охлажденным воздухом капсуле с продолговатым стеклянным куполом и системой стабилизации крена на поворотах, с баром, где продавали закуски и напитки, с телевизионными панелями и неизбежными «звуконаполнителями». Мы сплавлялись по реке Оргобац, каждый вечер останавливаясь в «туземном селении» на берегу, где нас развлекали представлениями, азартными играми, услугами массажисток и массажистов. Повсюду раздавали сувенирные фотографии. Мы посетили рощу железных деревьев, где каждому туристу позволили выгравировать свое имя на листе. Мы осмотрели селение Хрет-Хурд, где взаимовыгодно сосуществуют, не скрещиваясь, две расы аборигенов. Они терпят туристов, но отказываются исполнять за деньги экзотические танцы, совершать при посторонних «обряды плодородия» или демонстрировать чудесные исцеления, прославившие местных шаманов. «Веселые бродяги» сочли туземцев скучноватыми бестиями. Нас привезли на мыс Закатов — на берегу океана, название которого я уже забыл. Там нашей группе устроили карнавальный маскарад с участием платного «эскорта» и гала-банкет.
В конце концов мы вернулись в космический порт. Модуль Рамуса Имфа, «Перелетные синие птицы», уже ожидал прибытия межпланетного челнока. Естественно, я сразу занялся поисками Рамуса, но он таинственным образом исчез, отстал от группы где-то по пути. Даже познакомившись с деловаром Вольмером, я не смог ничего узнать — Вольмер отмалчивался и уклонялся от вопросов.
В Кийяше я снова устроился в отеле «Гандольфо», чтобы продумать план дальнейших действий. Как только я вселился в номер, меня навестили два господина, назвавшиеся работниками БУБ — Бюро умиротворения и безмятежности. Я поинтересовался: не являются ли они, по сути дела, полицейскими агентами? Они согласились с тем, что выполняют сходные функции — и принялись задавать вопросы.
Почему я постоянно представляюсь под вымышленным именем? Зачем мне столько разных имен? Почему я интересовался коврами, не говоря уже о космических яхтах? Зачем я хотел встретиться с деловаром Вольмером?
Я выразил возмущение допросом. Разве я не турист на Эйзель-баре — в мире, где приезжие делают, что хотят, если не наносят материальный ущерб или не пытаются вынести товар из магазина, не расплатившись?
Агенты БУБ признали, что мои претензии не лишены оснований. Но, по их словам, именно для того, чтобы поддерживать атмосферу беззаботной безответственности, они вынуждены незаметно следить за каждым шагом каждого туриста.
Наша беседа приобрела философский характер. Как пояснили блюстители безмятежности, для системы всеобщего равноправия характерны порядок, спокойствие и добровольное стремление каждого ограничиваться приходящимися на его долю привилегиями. Меня заверили в том, что такое положение вещей не достигается автоматически, и что многие туристы смешивают несовместимые понятия свободы и вседозволенности. Так как БУБ не может осуществлять свои функции вслепую, возникает необходимость во всесторонней слежке и ведении подробных личных дел на каждого гражданина и туриста.
Будучи в некотором замешательстве, я спросил: «Как же быть с сексуальными «терапевтическими» курортами, где постояльцы предаются извращениям, «освобождаясь от запретов»? За ними тоже ведется непрерывная слежка?»
БУБисты подтвердили, что видеозапись ведется постоянно в каждом помещении и на открытом воздухе. С их точки зрения, «в конечном счете это идет на пользу законопослушному туристу, не подозревающему о наблюдении, в то время как безобразников и распоясавшихся шалунов можно укрощать несколькими способами, как только в этом возникает необходимость».
Изложив теоретические предпосылки, БУБисты вернулись к частностям, а именно к моему пребыванию в Кийяше. Их интересовало, почему я отказываюсь объяснить свое поведение.
Я возразил, что мое поведение не нуждается в объяснениях. Турист соскучился, стал придумывать себе имена. Невинный каприз, не более того.
БУБисты заявили, однако, что на Эйзельбаре такие туристы, как я, не нужны. Мне посоветовали покинуть планету прежде, чем я споткнусь на тротуаре и упаду в канаву, кишащую ядовитой плесенью. Мне дали понять, что такие инциденты нередко случаются с нарушителями общественного спокойствия — в частности с теми, кто пристает с расспросами к деловару Вольмеру.
Не сомневаясь в обоснованности их рекомендаций, я поспешил взять билет на первый звездолет, следовавший до развязки Фрынзе, и оттуда вернулся в Визрод».
Нэй Д'Эвер сказал размеренно и спокойно: «Должен признаться, вы привезли гораздо больше сведений, чем я ожидал. Обсудим происходящее, не упуская из виду ни одной детали».
«С удовольствием, — отозвался Джубал. — Но прежде всего вернемся к вопросу, вызывающему у меня особый интерес. Кто-то имеет доступ к информации о моих перемещениях, кто-то передает ее Рамусу Имфу».
«По всей видимости», — задумчиво согласился Д'Эвер.
«Почему это вас не беспокоит? Утечка информации — серьезное дело! Необходимо найти осведомителя и подвергнуть его — или ее — наказанию, соответствующему тяжести преступления».
«Разумная точка зрения, — сухо заметил Д'Эвер. — Тем не менее, я не всегда могу действовать так решительно, как хотелось бы. Имфы — чрезвычайно влиятельный клан. Боязнь нарушить деликатное равновесие сил связывает мне руки. Я не могу просто-напросто воздавать всем по справедливости, даже если бы я этого хотел».
«Даже если бы вы хотели? Почему нет?»
Нэй Д'Эвер холодно улыбнулся: «Потому что еще не выяснены все загадочные обстоятельства, окружающие Рамуса Имфа. Остающиеся нераскрытыми тайны могут оказаться самыми важными. Например: как Рамус летает на Эйзельбар и обратно? Наша разведка неоднократно сообщала о посадке на Скае космических кораблей, нигде не зарегистрированных. Нас эти необъяснимые звездолеты беспокоят гораздо больше грешков Рамуса. Рамус Имф сотрудничает с байнадарами? Заведомо абсурдный вывод! С другой стороны, Рамус где-то раздобыл джанские ковры, предлагаемые на продажу в Кийяше. Значит, он так-таки связан с Джанадом?»
«Почему бы не пригласить Рамуса на чашку чая и не предложить ему объяснить все эти загадки?»
«У вашей идеи есть бесспорное достоинство: она проста! — с наигранным почтением произнес Д'Эвер. — Признаюсь, мне это не приходило в голову. Как правило, я предпочитаю не нажимать на кнопки до тех пор, пока я не узнаю, к каким результатам это приводит». Служитель народа поднялся на ноги — он давал понять, что совещание закончено: «Завтра мы подробно проанализируем ваш отчет. А теперь…»
«Еще один вопрос. Я хотел бы знать, каковы с сегодняшнего дня мое служебное положение и заработная плата».
Нэй Д'Эвер погладил бледный подбородок: «Вам лучше не появляться на работе неделю-другую, пока не выяснятся все последствия вашей поездки. Третье отделение не может содержать агента, формально совершившего тяжкое преступление. Нам и так уже едва хватает средств».
«Но я не повинен ни в каком преступлении!» — ошеломленно воскликнул Джубал.
Нэй Д'Эвер погладил бледный подбородок: «Вам лучше не появляться на работе неделю-другую, пока не выяснятся все последствия вашей поездки. Третье отделение не может содержать агента, формально совершившего тяжкое преступление. Нам и так уже едва хватает средств».
«Но я не повинен ни в каком преступлении!» — ошеломленно воскликнул Джубал.
«Верно, но кто-нибудь, руководствуясь мстительными побуждениями, может обвинить вас в нарушении Закона о чуждых влияниях и представить доказательства вашего пребывания на другой планете».
«В таком случае я предъявлю подписанный вами документ, освобождающий меня от ответственности. Я действовал по поручению правительства».
«Несомненно. Тем не менее, зачем провоцировать бесполезные конфликты? Посмотрим, как сложится ситуация. Если никто не будет возражать против вашего присутствия в Визроде, не вижу, почему бы вы не могли продолжить выполнение прежних обязанностей».
«Начисление моей заработной платы, надеюсь, продолжится?»
Нэй Д'Эвер колебался: «Так обычно не делается». Заметив, что Джубал собирается протестовать, он поднял руку: «Но в вашем случае, думаю, можно сделать исключение».
«Насколько увеличится мой оклад?»
В голосе Д'Эвера появилась резкость: «Как я уже объяснял, вам придется смириться с перспективой продвижения по службе в установленном порядке. В настоящее время ваш заработок вполне достаточен для человека вашего происхождения и положения. Кстати, раз уж мы заговорили о деньгах, где неистраченный палладий?»
«Я оставил его в камере хранения. Вот отчет о моих расходах», — Джубал передал начальнику лист бумаги.
Нэй Д'Эвер бегло просмотрел записи: «Гм. Я вижу, вы ни в чем себя не ограничивали. Отель «Гандольфо», судя по ценам — храм сибаритской роскоши!»
«Лучший отель в Кийяше».
«Гм. «Аренда парика». Не понимаю. Зачем понадобился парик?»
«Требовалось изменить внешность».
«А вот еще статья расходов: «развлечения — пять фартингов». Это что такое?» — Д'Эвер смотрел на Джубала, высоко подняв брови.
«Я любовался в платный телескоп водопадами Горной Вуали на Зальмире. Пожалуй, эту сумму следовало занести в статью личных расходов».
Нэй Д'Эвер отложил отчет: «Займусь вашими расходами, когда будет время. На данный момент это все».
«Последний вопрос. Что, если покушения на мою жизнь продолжатся?»
«Вряд ли. Тем не менее, я посоветовал бы вам сменить место жительства или совершить многодневную пешую прогулку по лесистым предгорьям Гвистель-Амета».
Через четыре дня Нэй Д'Эвер вызвал Джубала в свое управление в Парларии. Он не стал тратить время на формальности: «Вам придется прервать каникулы. Появилась возможность использовать ваши способности, не компрометируя Третье отделение. Дело касается Рамуса Имфа. Посреди ночи он вылетел из Атандера на скипе. Его проследили до поселка Форлок в Глентлине».
«Это в горах, рядом с дачей Вайдро!»
«Совершенно верно. Рамус поселился на постоялом дворе Дин-тельсбелла под именем «Сердже Эстоп». Предлагаю вам навестить дядю. Допуская, что Рамусу известна ваша внешность, целесообразно ее изменить. Наденьте клуш,[25] воспользуйтесь порошком, меняющим цвет лица, приклейте короткую черную бороду».
«Что дальше?»
«Меня интересует, чем занимается Рамус. Например, какие дела заставили его забраться в глентлинскую горную глушь?»
Джубал немного подумал: «Кажется, я никогда не рассказывал вам о поползновениях Рамуса Имфа в области скупки недвижимости. Они могут иметь какое-то отношение к его нынешней поездке. Могут и не иметь. Он пытался купить мыс Стрещения у клана Дро-удов».
«Когда это было?»
Джубал изложил обстоятельства дела. Д'Эвер слушал с полным отсутствием выражения, как ящерица: «Вы должны были сообщить об этом раньше».
«Мне это не казалось достойным внимания».
«Любые факты достойны внимания». Нэй Д'Эвер включил настенный экран и вызвал карту Глентлина: «Покажите мне дом Дро-удов и мыс Стрещения».
«Вот здесь — и здесь. Мыс Стрещения — крайняя северо-западная точка территории Тэйри».
Нэй Д'Эвер изучал карту: «Возможно, вы правы, и вся эта история не имеет значения. Тем не менее, вы полетите в Форлок на моем персональном скипе. Найдите Рамуса Имфа и выясните, что он там делает. Держитесь незаметно, избегайте личных контактов».
Сразу после захода Моры, когда небо еще хаотически переливалось пурпурными, светло-вишневыми, красными и синими сполохами, Джубал приблизился к постоялому двору Динтельсбелла на окраине Форлока. Войдя, он потребовал ночлега. Его провели в приятную комнату на мансарде под остроконечной крышей, с видом на долину Бушующих Вод. Джубал поужинал в почти опустевшем трактире, где его заинтересовало только отсутствие Рамуса Имфа. Позже, расспросив выпивох в местной таверне, он узнал, что Рамус покинул постоялый двор за несколько часов до прибытия Джубала, никому не сообщив, куда направляется. Судя по всему, Рамус вообще не разговаривал ни с кем в поселке, ограничившись несколькими необходимыми фразами.
Подойдя к телефону, Джубал вызвал горную дачу Вайдро. На экране возникло лицо его дяди, с недоумением разглядывавшее незнакомого загорелого бородача.
«Это я, Джубал. Пришлось загримироваться. Я звоню из Форлока».
«Что ты делаешь в Глентлине?» — голос Вайдро звучал сухо и напряженно.
«Нам нужно увидеться завтра утром — не могу ничего объяснять по телефону».
«Приходи сейчас же. Завтра мне нужно быть в цитадели Дро-удов. Придется выехать затемно».
«Хорошо. Но почему такая спешка? Разве не удобнее было бы встретиться завтра?»
«Так ты ничего не слышал?»
«Нет. Что происходит?»
«Помнишь Кадмуса офф-Дроуда, притязавшего на первородство?»
«Прекрасно помню».
«Кадмус решил добиться своего. Он занял цитадель Дроудов с отрядом перруптеров. Он убил твоего брата Трюэ и провозгласил себя дроудом клана Дроудов».
«Кадмус умрет от моей руки».
«Тебе может не выпасть такая честь. Я известил родню. Много крови прольется в доме Дроудов».
«Я выхожу».
Глава 13
Времена междоусобиц среди глентлинских кланов давно миновали, но традиции не умерли — побуждения к кровной мести будоражили умы из поколения в поколение. Если Кадмус офф-Дроуд рассчитывал на то, что убийство старейшины вызовет лишь вялые формальные протесты, немедленное стечение возмущенной родни Дроудов, толпой окружившей цитадель, должно было отрезвить его подобно ведру ледяной воды, опрокинутому на голову.
Цитадель Дроудов располагалась неподалеку от реки Аллис, на горном лугу, окруженном крутыми лесистыми склонами.
События развивались быстро. Кадмус офф-Дроуд прибыл посреди ночи с отрядом перруптеров в масках[26] и принялся барабанить кулаком в дверь. Предъявив претензии открывшему дверь Трюэ и выслушав презрительный отказ, Кадмус застрелил дроуда, не успевшего схватиться за оружие. Еще несколько минут ушло на усмирение детей Трюэ — самые строптивые были умерщвлены. Кадмус полагал, что хорошо сделал свое дело, не теряя времени и денег.
Кадмус офф-Дроуд, человек скорее одержимый, нежели порочный, был на локоть выше большинства глинтов. Желтовато-серые локоны редких лохматых волос липли к увлажненному испариной обширному лбу Кадмуса, глаза его, пристально-неподвижные, как у дохлой рыбы, тускло блестели под хмурыми бровями. Огромные мясистые руки его болтались при ходьбе, будто подвешенные на цепях, колени торчали вперед — он стоял ссутулившись, не распрямляя ноги. На протяжении большей части своей жизни Кадмус мрачно размышлял о пустяковой случайности происхождения, возвысившей Трюэ, а его, Кадмуса, унизившей. Теперь Кадмус восстановил справедливость, уверенный в том, что действительность i конце концов смирится с неизбежностью его превосходства.
В полдень, через несколько часов после захвата цитадели Даудов, вынужденный служить под страхом смерти камергер сообщил Кадмусу, что его вызывают по телефону. Приблизившись к экрану, Кадмус узнал каменное лицо Вайдро Дроуда: «Собирается весь клан. Выходи безоружный, навстречу судьбе. Попытка защищаться приведет к гибели невинных людей. Зачем приумножать смерть?»
Кадмус не сразу понял, о чем речь: «Я — дроуд Дроудов. Я занял место, принадлежащее мне по праву. Не поминай смерть».
«Ты — убийца. Клан разорвет тебя на куски».
«Пусть попробуют, — безразлично ответил Кадмус. — Думаешь, я не приготовился? Оружие у меня есть — столько, сколько нужно. У меня целая армия перруптеров — один умрет, другой его заменит».
«Родня спускается с гор десятками, дюжинами, сотнями, — настаивал Вайдро. — Завтра цитадель Дроудов будет окружена».
«Давайте, окружайте. Я захватил заложников — Зонну Дроуд с дочерьми».