– Нашел! – удивленно вскинул голову археолог.
– Ну?
– Была дорога. Аккурат от Алагмы до Севенжога.
– И где она сейчас?
– Из-за высокой аварийности, а так же случаев бесследного исчезновения транспортных средств и ремонтных бригад, трасса быстро утратила привлекательность, была заброшена и к настоящему времени полностью заросла, – прочитал Атлантида и повернул руку так, чтобы напарнику был виден открывшийся над браслетом экран. – Попытки провести дорогу севернее или южнее первой привели к аналогичным результатам. Причины аномально высокой аварийности не выяснены, расследование случаев исчезновения отдельных людей и целых бригад ни к чему не привело. В течение последних двухсот лет попыток строительства транспортных артерий больше не предпринималось. Правительство Ершбика не рекомендует своим гражданам посещать район, ограниченный радиусом в триста километров от условной точки, находящийся посередине между городами Алагма и Севенжог.
– Ну что тут можно сказать, сэр, – кивнул Вайт. – Вы выбрали наиболее удачный маршрут с точки зрения ухода от погони. Уж сюда-то наверняка никто не сунется. Я думаю, нас уже списали в естественные убытки, а недополученное мыло будет компенсировано из других источников.
Рассольников исподлобья покосился на миллионера, пытаясь понять, говорит тот серьезно, или в словах таится утонченная издевка.
– Вообще, ситуация бредовая, – спокойно продолжил толстяк. – Одиннадцатый век на дворе, а мы ночуем на деревьях, как орангутанги. Где служба спасения? Где автоматические системы безопасности? Где организация защиты личности, наконец?!
– Надеюсь, они нас не заметят, сэр Теплер, – Атлантида нежно погладил свою тросточку рядом с рукоятью. Именно в том месте, где и таился аварийный передатчик. – Околопланетная служба спасения обычно финансируется правительством планеты и ему же подчиняется. Если нас «спасут», то проблем с компенсацией недополученного мыла у живодерни не возникнет.
– Вы хотите сказать, – приподнял брови Вайт, – нам не стоит высовываться в обжитые районы, пока мы не перейдем на какую-нибудь другую планету?
– Ну почему, – пожал плечами археолог. – Думаю, дня через два-три обыватели про нас забудут, и опасаться придется только полиции и таможенного контроля в космопорте.
– Ну хоть не на деревьях свою жизнь закончим, и то ладно. Спокойной ночи, сэр Платон.
– Спокойной ночи, сэр Теплер, – кивнул Атлантида и закрыл глаза.
Ночной воздух обнимал парным теплом, ветки тихо и спокойно покачивались под телом, а где-то неподалеку перекликались вышедшие на ночную ловлю рыбаки. Они явно искали себе компанию, но Платон слишком устал, чтобы отвлекаться на подобное развлечение, и с огромным наслаждением спал, спал, спал – пока внезапный порыв ветра не тряхнул дерево, и не скинул археолога вниз, в холодную вязкую жижу. Холод моментально впитался в одежду, полез в глаза, в рот, в ноздри. Атлантида понял, что тонет и истошно заорал призывая на помощь.
– Доброе утро, сэр Платон, – дружелюбно улыбнулся Вайт.
– Где я? – Рассольников судорожно вцепился в ветви.
– Вы так отчаянно кричали во сне, сэр. Я подумал, что оказаться наяву вам будет приятнее.
– Спасибо, сэр, – кивнул археолог, переводя дух.
– Чего желаете на завтрак?
– Кролика в винном соусе, сэр. И головку маринованного чеснока.
– Кролики кончились вчера вечером, – с профессиональной улыбкой склонил голову Вайт. – Могу предложить свежие ягоды.
– Вы что, еще и официантом работали, сэр Теплер?
– Нет, сэр. Но рестораны посещаю довольно часто. Кстати, вы не слышали ночью голоса?
– Голоса… – Атлантида неуверенно покачал головой. – Не знаю. Мерещилось что-то. Но было наяву или причудилось… Не скажу.
– Тогда, думаю, нам нужно подкрепиться, и трогаться Мне лично голоса показались настолько явственными, что я начал всерьез опасаться визита их владельцев.
– Во время полыжуна местные животные совершенно безопасны, сэр, – отмахнулся Платон. – Они все сыты и довольны жизнью.
– С удовольствием разделил бы вашу уверенность, сэр, – кивнул Вайт, – но не идут у меня из головы предупреждения об аномальной зоне и рассказы о пропадающих в здешних местах машинах и людях. Не существует в природе животного, которое способно перехватить глиссер или уничтожить, не оставив следов, целую бригаду ремонтников со всем их оборудованием.
– А если оборудование осталось? Про него в заметке ничего не говорилось, сэр.
– А вы можете представить себе зверька, способного выковырять бульдозериста из кабины стандартного отвальщика, сэр? – усмехнулся миллионер. – Это же крепость! Выдерживает удары любых бревен или камней до полутонны весом, поежели такой из-под ножей вылетит или с неустойчивого откоса упадет. Я имел в виду не то, что оборудование исчезло вместе с людьми, а то, что ремонтников из этого оборудования нужно было как-то извлечь. И следов при этом не оставить, по которым нападающих вычислить можно, до логова проследить. На Ершбике авиации хватает… Во всяком случае, до нашего визита хватало. И орбитальные катера есть. Нет, сэр Платон, зверье местное меня не беспокоит. Животные на подобные фокусы не способны.
– И кого вы тогда подозреваете? Иногалатчиков, про которых желтые каналы регулярно слухи распускают? Так поверьте опытному археологу, сэр, никаких следов визитеров из других галактик покамест обнаружить не удалось.
– Меня не волнует, откуда взялась аномалия, сэр. Меня беспокоит то, что опасность кажется реальной, – толстяк спрыгнул с ветвей дерева в воду. – Пойдемте отсюда, сэр. Разрешим наш спор в более спокойной обстановке.
Опять потянулся долгий день, состоящий из постоянного вытаскивания ног из густой чавкающей грязи. Правда грязь скрывалась под слоем чистой, совершенно прозрачной воды, и в один прекрасный миг Атлантида не выдержал жажды и сделал несколько глотков, уповая на то, что здешняя микрофлора не окажется патогенной для его желудка. Если люди несъедобны для здешних хищников, то почему они должны оказаться вкусными для микроорганизмов?
Ноги потихоньку начинали болеть. Пока не голени, а только мышцы бедра, однако стало ясно, что постоянное пребывание в холодной воде пользы здоровью не принесет. Теперь напарники делали остановки для отдыха каждые два часа – забираясь на нижние ветви очередного встреченного багрянца и неторопливо обирая ягоды. У Атлантиды уже начало появляться желание активировать аварийный передатчик и закончить все мучения раз и навсегда. Теперь он понимал – задуманный исходя из красивой компьютерной картинки маршрут придется преодолевать не шесть дней, а в лучшем случае два месяца. Вот только полыжун скоро кончится и им придется бороться не только с грязью и расстоянием, но и с голодом.
Вскоре после полудня почва под ногами неожиданно быстро пошла вверх, и через час путешественники оказались на суше – на твердой сухой земле. С радостными криками они прибавили шаг… И через полчаса обнаружили, что впереди простирается вода. Они стояли на острове.
– Привал, – решительно заявил Вайт и уселся на мшистый пень. – На сегодня хватит.
– Рано еще, сэр, – попытался протестовать Атлантида. – Мы до темноты десяток километров пройти успеем.
– А потом опять на дереве ночевать? Ну уж нет. До утра я в воду больше не полезу.
– Время теряем, – археолог уселся рядом.
– Днем больше, днем меньше, – философски изрек миллионер. – В нашем положении, сэр Платон, это уже не имеет особого значения.
– А может, вы и правы, – неожиданно легко согласился Рассольников. – Отдохнем немного, да хоть выспимся нормально.
– Тихо! – вскинул палец Вайт. – Вы слышали?
Люди замолчали, и вскоре до их слуха явственно донеслись далекие голоса:
– Уюк-уюк. Уй-у.
– Кто это? – шепотом переспросил Вайт.
– Животное какое-нибудь болотное, – так же тихо ответил археолог. – Я здешнюю энциклопедию наизусть не учил. По верхам прошелся, и все.
– Смотрите! – толстяк указал вперед. Там, на грани видимости, между далекими стволами гуськом двигался десяток темных силуэтов. По поверхности воды прокатилось мерное пошлепывание.
– Юкурун! Уюк-уюк…
Силуэты остановились, однако мерное пошлепывание продолжало доноситься именно с их стороны.
– Маршируют на месте? – толстяк больно сжал Атлантиде руку.
Внезапно далекие фигуры резко провалились вниз, словно под ними открылся невидимый издалека люк, и над болотом повисла тишина.
– Пойдем посмотрим? – облизнул пересохшие губы миллионер.
– Зачем, сэр? – Атлантида отрицательно покачал головой. – Если там баловались какие-то животные, то мы не охотники за каждой божьей тварью гоняться. А если и вправду некое воинское подразделение спецподготовку проходит, то мы рискуем огрести очень большие неприятности.
– А вдруг это и вправду лазутчики из другой галактики, сэр? – азартно прошептал Вайт. – И мы их поймаем!
– Вот уж не знаю, кто кого, – усмехнулся археолог. – Вам мало живодерни, сэр Теплер, вы еще и лишним свидетелем хотите стать? Вам рассказать, как обходятся представители всех воинских сословий со случайными прохожими, встреченными на тропе войны? Мы с ребятами в студенческие годы выкапывали их с завидной регулярностью, рядом со стратегически важными дорогами: ценности на месте, голова под мышкой. Датировка – Вторая Конкиста.
– А вдруг это что-то серьезное?
– Но самое смешное, сэр Теплер, – спокойно продолжил Атлантида, – что всерьез вас могут воспринять только вот эти ребята, – археолог кивнул в сторону болота. – А вот представители властей наверняка поднимут на смех. Прежде чем отправить на живодерню. Вы любите жить, сэр Теплер?
– Опять! – на этот раз вначале послышалось шлепанье, затем откуда-то слева, опять же на грани видимости, появилась новая процессия. – Ведь это не галлюцинация, сэр Платон?
– Лучше бы это было видение, сэр. Я, знаете ли, предпочитаю загадки в мумифицированном виде.
– Неужели вам не хочется узнать, что там происходит, сэр Платон? – не поверил миллионер.
– Нет, не хочется, – покачал головой Атлантида. – Но придется узнать, если хоть одна группа пройдет через остров.
Однако напарникам повезло. Группы таинственных силуэтов приходили в одну и ту же точку еще пять раз, но близко к острову не приближались. Путники, отчасти заинтригованные происходящим, отчасти напуганные им, затаились и ждали продолжения. А потом Голубой Карлик ушел за горизонт и на лес опустился кромешный мрак. На Ершбик пришла Черная ночь. Это не художественный образ, а научный термин: часов, когда на небе отсутствуют оба светила, в шестилетнем цикле планеты насчитывается всего лишь несколько десятков.
Настал полный, абсолютный мрак. Настолько глубокий, что над головой появились мерцающие искорки звезд, невидимые в обычные ночи. На расстоянии вытянутой руки оказалось невозможно рассмотреть древесный ствол или отличить собственную ладонь от стебля травы. Весь мир погрузился в испуганную тишину: не жужжали комары, смолкли ночные птицы, прекратили стрекотать насекомые. И вдруг напряженное безмолвие разрезала мерная заунывная песня:
– Уй-я яу у-у-е, еу гей геу-у-у…
Тон звуков, их произнесение, сочетание наводило на мысль о таинственных силуэтах, но никакого шлепанья на этот раз не звучало. Зато на высоте примерно трех-четырех метров над водой поплыли яркие зеленые огни. Восемь таинственных светляков описывали петли, взмывали вверх и проседали вниз, разгонялись и застывали на одном месте, постепенно сближаясь друг с другом. И тут над болотом пронесся оглушительный, разрывающий барабанные перепонки и вспенивающий мозги, яростно-возмущенный вопль. Песня мгновенно оборвалась, огни погасли. А спустя пару минут над деревьями стал подниматься тускло-зеленый тяжелый диск Темного Великана. Мрак сменился привычными сумерками, и вскоре с явственным облегчением то тут, то там начали потрескивать птицы и жуки. Черная ночь кончилась.
До восхода Карлика оставалось еще несколько часов, и напарникам удалось-таки немного вздремнуть, а сразу после рассвета они предпочли покинуть подозрительное место, держась подальше от точки сбора таинственных силуэтов. Однако уйти так просто не удалось. Примерно через час, когда Вайт и Атлантида уже облегченно вздохнули, считая, что ушли достаточно далеко, за спиной послышалось мерное шлепанье.
Археолог резко обернулся, вскинув трость с выдвинутым клинком, но никого не увидел. Они с миллионером переглянулись, и толстяк снял с пояса ремень, намотав его на руку.
– Что будем делать, сэр? – поинтересовался Вайт.
– Уходить, – Атлантида убрал лезвие альпенштока в трость. – Если сразу не напали, то есть шанс, что и дальше не нападут. Может, обойдется.
Они двинулись дальше, и за спиной тут же зашлепали. Рассольников, сделав успокаивающий жест напарнику, продолжал двигаться вперед, и вдруг неожиданно обернулся. И опять позади никого не оказалось.
– Угу-у, – задумчиво произнесли откуда-то сбоку.
– Самое противное, – произнес, пытаясь ускорить шаг, Атлантида, – что они могут просто тянуть время, мотать нам нервы. Дождутся, пока мы смиримся с конвоем и перестанем ждать нападения, а потом набросятся. А еще может оказаться, что это просто брачная песня какой-нибудь маленькой, но очень голосистой лягушки. Но во второе я поверю только тогда, когда с нами не случится первое.
– Гу-гама, – негромко ответили с другой стороны. Рассольникову показалось, что звук шел из-за ближайшего дерева.
– А вы знаете, что мы абсолютно несъедобны? – нравоучительно произнес археолог. – Лучше багрянец ешьте. Он вкусный и полезный.
– Гама-гугу-ую, – ответили ему из-за толстого и кряжистого дерева, листва которого напоминала обычный земной клен.
– Может, они пытаются установить с нами контакт? – предположил Вайт.
– Ага, с ремонтными бригадами уже установили, – напомнил археолог. – Пошли отсюда.
Сопровождаемые задумчивой перекличкой и мерным шлепаньем, напарники за несколько часов добрели до очередного возвышения. На суше таинственные преследователи оставили их в покое и путники предпочли встать на ночевку. Оба надеялись, что к утру неизвестные существа найдут себе какое-нибудь другое развлечение. Однако стоило людям на следующий день войти в воду, как шлепанье за спиной немедленно возобновилось. Напарники стиснули зубы и, не оглядываясь, двинулись вперед, надеясь на удачу.
– Юкку-у, – послышался слева знакомый голос. Атлантида покосился туда и вдруг замер, словно налетел на каменную стену.
– Что с вами, сэр? – остановился рядом миллионер.
– Что это? – Рассольников указал направление тростью.
– Небольшой холмик, сэр Платон, – удивленно ответил Вайт. – А что?
– Откуда он здесь? Откуда здесь, на сплошной заболоченной равнине, ровный аккуратный холм? Вы видели хоть один подобный холм на всем нашем пути?
– Нет, сэр, – пожал плечами толстяк.
– А я видел. И очень много раз…
Атлантида устремился вперед, забыв про усталость, за считанные минуты преодолел отделяющие от холма несколько сотен метров, выдвинул из трости альпеншток и принялся торопливо рыть землю. К тому времени, когда Теплер Вайт его догнал, Платон успел углубиться почти на полметра в глубину.
– Может, вы все-таки объясните, сэр…
– А-а-а!!! – Атлантида отскочил от раскопа и принялся яростно рубить тростью ветви с ближайших деревьев. Потом подскочил к ближайшему багрянцу и начал со всей силы биться в ствол лбом. Сверху дождем посыпались спелые ягоды.
– Что с вами, Платон?! – Вайт приблизился и осторожно положил ему руку на плечо.
– Ну почему, почему?! – в глазах археолога стояли слезы.
– Да объясните же толком! – попытался обнять его миллионер.
– Что тут объяснять?! Идите сюда! – Атлантида за руку подтащил Вайта к вырытой яме. – Что вы видите?
– Ну, бревна там какие-то торчат.
– Какие бревна, бестолочь?! Это же могильник!!! Самый настоящий могильник! Могильник на Ершбике, на котором никогда не было иных разумных существ, кроме людей! Теплер, мы нашли, мы обнаружили захоронение, явный след нечеловеческой разумной деятельности! Мы открыли новую цивилизацию, Теплер! Погибшую цивилизацию Ершбика!
– Так это же здорово, Платон!
– Чего хорошего, Теплер? – Рассольников отошел к дереву и принялся снова биться в него головой. Правда, уже без прежнего азарта. – Я никому не могу сказать про свое открытие здесь, потому, что меня отправят на живодерню. Я никому не смогу рассказать про свое открытие, если мы выберемся, потому, что никогда не смогу сюда вернуться и цивилизацию вскроют без меня. Господи, за что мне такая мука! Я открыл новую цивилизацию… Такое бывает раз в жизни!!! И я никому не смогу про нее рассказать.
Атлантида оставил дерево в покое, вернулся к яме, опустился рядом с ней на колени и принялся неторопливо зарывать, тщательно утрамбовывая руками каждую горсть.
– Что вы делаете, Платон? Закапывать-то зачем?
– Я не закапываю, – устало объяснил Рассольников. – Я консервирую могильник. Основной закон археологии: если не имеешь возможности вскрыть раскоп по всем правилам, приведи его в прежнее состояние. Соприкосновение с атмосферой способно повредить сохранившимся под грунтом артефактам, брошенный раскоп может привлечь внимание дилетантов. Исторические памятники необходимо сохранять с должным почтением.
Археолог старательно утрамбовал землю, присыпал следы своей деятельности пожухлой листвой, обрывками мха. Поднял на Вайта опустевшие глаза:
– Пошли?
Через два часа они выбрались на очередной плоский островок. Атлантида отошел на несколько шагов от воды, молча лег, свернулся калачиком и закрыл глаза.