— Угу. Понятно… вы позволите мне воспользоваться вашим телефоном? И… пожалуйста, не планируйте п о к а ничего конкретного, хорошо?
— Сделайте одолжение! — Ксанти указал рукою на дверь. — Телефон — в той комнате.
Гость кивнул и почти бесшумно выскользнул за дверь. Однако… ну он и ходит!
Полковник побарабанил пальцами по столу и задумчиво посмотрел на Сиротина. Хотел что-то сказать, но так и не произнёс ни одного слова.
Гость отсутствовал минут пять. Когда же он вернулся, вид у него был несколько возбуждённый.
— Сеньор полковник, я полагаю, вы можете отпустить сеньора капитана. Мне кажется, что его участие в данной операции не потребуется.
Ксанти удивленно посмотрел на франта.
— Товарищ Дорн! Обождите меня … в той комнате.
Когда за капитаном закрылась дверь, Александр посмотрел на Ракутина.
— Сколько человек в вашем отделении?
Алексей вопросительно посмотрел на полковника. Тот, поколебавшись, кивнул.
— Двенадцать. Вместе со мной.
— Постройте их во дворе.
Уже закрывая за собою дверь, Ракутин услышал возмущенный голос Ксанти.
— Быть может, вы соизволите объяснить мне смысл происходящего?!
Александр медленно прошелся перед строем бойцов, внимательно разглядывая каждого.
— Кто-нибудь из вас говорит по-испански? В смысле — хорошо говорит? Поднимите руки.
Таковых оказалось восемь человек, включая самого Алексея.
— Шаг вперёд. А по-немецки?
Ещё трое, в том числе один из оставшихся на месте.
— Отлично. Все остальные могут быть свободны.
Проводив взглядом уходящих, он обернулся.
— Вы, вы и вы — постричься. Коротко, как положено по уставу. Вон там, в машине, — указал он на подъехавший недавно грузовик, — сидит пожилой мужчина. Это парикмахер. Он сделает всё, что требуется. Выполнять!
После краткого внушения полковника, никаких вопросов гостю не задавали.
А сказал Ксанти буквально следующее.
— Этот человек покажет вам кое-что, до чего мы пока не добрались в вашем обучении. Вопросов глупых не задавать, приказы исполнять беспрекословно и — мотать всё на ус!
Через полчаса, осмотрев свежеподстриженых бойцов, Александр удовлетворенно кивнул.
— У вас разносортное оружие. Почему?
— Кто чем лучше владеет, товарищ Александр, — ответил Ракутин.
— Ясно. Оружие — сдать! В том же грузовике получите другое — одинаковое. Пулеметчик и второй номер — выберите себе пулемет получше. Их должно быть несколько штук — посмотрите, что более знакомо. Всем — по три гранаты, сумки взять не забудьте! Далее. Там же, в кузове, отберете себе форму и обувь по размеру. Примерить, но на улицу в ней не вылезать! Вопросы? Нет? Исполнять!
Через час, опробовав тут же, на ближайшем пустыре, оружие, группа выстроилась во дворе штаба.
— Все готовы?
— Все, товарищ Александр, — ответил Алексей.
— Тогда — в грузовик!
Отъехав от деревни пару километров, машины (а гость ехал в своем 'Форде') остановились у обочины. Здесь уже поджидал их небольшой грузовичок, с сонным водителем за рулем. Побросав в его кузов излишки обмундирования, бойцы помахали руками вслед быстро уходящей машине.
После этого, франт распорядился построить отделение.
— Значит так, товарищи! Форму, что для вас предназначена, вы уже разглядели. Оружие — тоже. Всем всё ясно?
— Под немцев работать будем? — поинтересовался Левашов.
— Совершенно верно. Под них. Рекомендую тщательно освежить в памяти всё, что вы знаете о порядках в немецкой армии. Я отобрал для этой операции тех, кто внешне имеет шанс быть принятым за немецких солдат. Поэтому, у вас есть три часа, чтобы подогнать форму, и привыкнуть к ней. Пробегитесь туда-сюда, даже проползите немного — она не должна выглядеть новой. Чистой — да, но не только что выданной со склада. Более подробный инструктаж я проведу чуть позже. Разойдись!
Распустив бойцов, Александр придержал за руку Ракутина.
— На минутку…
Отойдя в сторону, они уселись на придорожный валун.
— Удивлены? — франт вопросительно посмотрел на Алексея.
— Откровенно? Да. И многое мне непонятно.
— Я заметил, как вы на меня смотрите, — кивнул собеседник. — Нам работать вместе, поэтому хочу сразу устранить все неясные моменты. Расставим точки над 'i' — я прибыл сюда из Москвы, по личному указанию наркома НКВД. Ваш командир читал мои документы и проверил мои полномочия — звонил своему руководству. Так что, надеюсь, этот вопрос вам понятен?
— Вы знали Сиротина и раньше?
— Заметили? Далеко пойдёте, молодой человек! Да, знал. Причём, достаточно давно. Он действительно является настолько ценным специалистом, что моё руководство санкционировало проведение данной операции. Но Михаил Владимирович человек сложный и на службе в нашем ведомстве п о к а не состоит. Более того, формально — он вообще французский гражданин. И что-либо ему п р и к а з а т ь — я не имею права. Как вы понимаете, в ином случае, я бы попросту увез его с собой, невзирая ни на какие препоны. Моих полномочий для этого вполне достаточно.
— Но он же вас послушал…
— Оттого, молодой человек, что есть и и н ы е причины, непосвященным непонятные. Мне важно, чтобы он с а м пришел к нам. Добровольно, если хотите.
— Вам виднее, — пожал плечами Ракутин.
— Продолжу. То, что вы сегодня-завтра увидите и услышите, до настоящего момента проходило мимо вас. Не в силу секретности, хотя и это тоже имеет место быть, а просто потому, что никто из бойцов и командиров вашего отряда такими методами не работал. Что вовсе не означает их неэффективности. Просто надо понимать, когда и что следует использовать. И как. Поэтому, прошу вас довести до своих бойцов, что все, ими увиденное и услышанное — есть вещи сугубо секретные и оглашению отнюдь не подлежащие. Это ясно?
— Куда уж яснее-то…
— Вопросы, лично у вас, есть?
— Есть. Мы взрывчатки не взяли, да и как фронт переходить станем? Прикрытия-то у нас нет!
— Хороший вопрос. Отвечаю. Фронт мы перейдем. Спокойно и без стрельбы. Про контрабандистов слышать приходилось когда-нибудь?
— Я же пограничник!
— Ага! Уже лучше, стало быть, объяснять специально — не требуется. Так вот, данные 'товарищи', с началом войны, свою работу не забросили. Более того — даже и расширили. И существенно, между нами говоря. Они нам и помогут. Не из идейных соображений, а за деньги. Проведут без шума и незаметно.
— Ну… допустим, немцев они подкупят. А…
— Республиканцев — тоже. Не обольщайтесь на этот счет, они здесь не святые. Да и контрабандисты эти — им не чужие. Чьи-то родственники, друзья и знакомые. Что плохого в том, чтобы помочь хорошему человеку? Если он не стреляет тебе в спину и не подкладывает бомбы? Этот промысел процветает здесь уже сотни лет…
— Хорошо, а взрывчатку мы где возьмём?
— Купим. У тех же немцев или фалангистов. Кто дешевле продаст.
— Вас послушать — так всё за деньги сделать можно!
— Не всё. Но — очень многое. Или существенно облегчить нашу с вами задачу, что также немаловажно, согласитесь?
— Ну…
— Не торопитесь с высказываниями. Сначала подумайте. Посмотрите на Сиротина — он совершенно спокоен.
— Почему?
— Потому, что он знает — всё будет сделано правильно. Довести вас до места — моя работа. А вот то, что делать там дальше — уже ваша!
Спустя три дня после этого разговора, на шоссе, ведущим к мосту, появились две автомашины. Легковой 'мерседес' и следовавший за ним армейский грузовик.
Дежуривший у пулемета солдат толкнул своего задремавшего на солнце напарника.
— Хосе!
— А?
— Очнись!
— Да я не сплю… это ещё кто такие?
— Судя по флажкам на капоте, это немцы.
— И за какие-такие грехи Матерь Божья наслала их на наши головы?
— Вот и спроси. Они как раз притормаживают…
Действительно, обе машины остановились перед шлагбаумом. Моторы продолжали работать, но из машин никто не выходил.
Вздохнув, Хосе забросил за спину винтовку и перелез через стенку из мешков с землей. Поправив пилотку, он подошел к головной машине.
— Сеньоры… — за стеклами кабины сверкнуло серебро офицерского погона. — Сеньор капитан! Попрошу ваши документы!
Запыленная дверца автомобиля медленно приоткрылась. И на дорогу неторопливо выбрался высокий офицер в немецкой форме. Поправил фуражку.
— Вы старший поста?
Он говорил по-испански правильно и почти без акцента, но его немигающие, как у змеи, глаза равнодушно глядели куда-то мимо часового. Чем-то нездешним повеяло от его подтянутой фигуры.
— Нет, сеньор капитан!
— Так потрудитесь его пригласить, — офицер равнодушно отвернулся от опешившего солдата. Наклонился к дверце. — Михель! Проснитесь, мы, наконец-то прибыли на место.
Дверца снова приоткрылась, и на свет божий появился ещё один офицер. Обер-лейтенант, уже достаточно немолодой. Он грузно выбрался из машины и недовольно покосился на закрытый шлагбаум. Почесал седеющую бородку.
От караульного помещения уже спешил, придерживая кобуру с пистолетом, капитан Васкес — начальник охраны моста.
— Мигель!
Сидевший у пулемета солдат обернулся.
— Пропустите машины! — повелительно крикнул капитан.
Заскрипел, поднимаясь, шлагбаум и пожилой офицер поморщился. Гауптман пожал плечами и повелительно махнул водителю 'мерседеса' — заезжай!
Обе машины въехали внутрь и остановились на площадке перед караульным помещением. Прозвучала негромкая команда, и из кузова грузовика выскочили несколько солдат в немецкой форме. Быстро построившись перед машиной, они замерли, внимательно поглядывая на офицеров.
— Капитан Гонзальво-Долорес-Мигуэль-и-Васкес? — гауптман не сел в машину, а пройдя пару десятков метров, остановился, поджидая начальника охраны.
— Да, сеньор капитан! А вы…
— Гауптман Карл Нойберт! Обер-лейтенант Михаэль Блюм!
— Очень приятно, сеньоры! Я только что получил сообщение о вашем прибытии, но наша связь… треск, шорох… даже сами связисты не могут ничего разобрать!
— Бывает, господин капитан… — пожал плечами Нойберт. — Ну хоть о цели нашего прибытия вас уведомили?
— Я понял, что вы должны нам чем-то помочь, но… — испанец смущенно улыбнулся. — Я так и не понял — чем же? У вас всего десяток солдат… а у меня здесь усиленная рота! И пушки!
Немец неожиданно улыбнулся. При этом, шрам на его щеке, странным образом перекосившись, совершенно свел на нет всё впечатление от улыбки.
— Ну что вы, господин капитан… У нас и в мыслях не было сажать своих солдат в окопы. Собственно говоря, основная роль здесь принадлежит обер-лейтенанту. Моя задача — уточнить потребность вашей части в вооружении и снаряжении и оформить эту заявку. Данному объекту придаётся важное значение, и мы кровно заинтересованы в его сохранности. Тем более что, по имеющимся сведениям, красные отнюдь не успокоились и планируют новую вылазку.
— Даже так? Им не хватило прежних уроков?
— По-видимому, нет. Это фанатики… бог с ними! Поговорим о наших задачах. Впрочем, возможно, вы будете так любезны, что сами укажете свои потребности? Кому, как не вам, их знать? И вам проще, да и мне не очень-то охота лазить по здешним скалам…
— Заманчивое предложение! И как скоро вы сможете удовлетворить наши заявки?
— Это зависит о того, каковы будут означенные потребности, — пожал плечами гауптман.
— Хм… так сразу и не скажешь…
— Я не тороплю вас, капитан! Михель, — повернулся Нойберт к обер-лейтенанту, — Вы ведь тоже, надеюсь, не заставите нас торчать долго в этой дыре?
— Я ещё ничего толком и не видел, — мрачно буркнул тот. — Полагаю, мне дадут провожатого? Который, хорошо разбирается во всем этом беспорядке?
— Не обижайтесь на него, сеньор капитан, — примирительно улыбнулся гауптман, и на этот раз улыбка, действительно, оказалась вполне дружелюбной. — Он у нас старый вояка… даже лежащая на дороге спичка — и та способна испортить ему настроение надолго!
— Оттого, что лежит не на своем месте, — также сварливо произнёс Блюм. Он не очень хорошо говорил по-испански. Делал неправильные ударения, коверкал слова — но понять его было можно. Некоторые немцы даже и так объясняться не могли!
— Капрал Вентура! — сделал повелительный жест Васкес. — Проводите сеньора обер-лейтенанта! Покажите ему всё, что только он ни попросит!
Блюм махнул рукой, показывая два пальца. От грузовика бегом примчались два солдата и, щелкнув каблуками, вытянулись перед офицером. Оружия при них не было, только на поясах висели штыки и подсумки.
— Пошли, — буркнул обер-лейтенант, поворачиваясь к капралу. — А вы двое — за мной. Записывать всё, что я скажу…
Через сорок минут, обсудив первоочередные потребности капитана Васкеса, оба офицера снова показались на улице. Капитан сообразил угостить важного гостя вином и тот слегка размяк.
— А ваши солдаты, сеньор гауптман? Может быть, и для них у нас найдётся бутылочка-другая? Они стоят на солнце уже почти час!
— Это — немецкие солдаты, капитан! Потерпят… разве что, после… Итак, как я понимаю, вам, для усиления обороны требуется не менее четырех станковых пулеметов?
— Лучше — пять!
— Пять… — покосился на него Нойберт. — Хорошо! Два — могу отгрузить прямо сейчас! Где вы собираетесь их установить?
— Только два?
— Они у меня с собой — в грузовике. К вечеру привезут остальные.
— А-а-а! Тогда — вон там, на горке и у той рыжей скалы.
— Десяток солдат с лопатами — дадите?
— Зачем?
— Ну, не просто же на землю их ставить? В грузовике есть пустые мешки, ваши солдаты заполнят их землёй, а мои — построят укрепления.
— Разумеется, сеньор гауптман! Конечно!
Нойберт, подойдя к машинам, отдал приказание. Строй солдат сломался, они бросились к грузовику. Быстро вытащив наружу два пулемета, взвалили на плечи станки и приготовились к выходу. Ещё трое солдат стали выбрасывать на дорогу связки пустых холщовых мешков.
Так что подошедшим фалангистам осталось только взвалить эти связки на плечо.
Проводив глазами уходящих солдат, гауптман вернулся в дом.
— Ну, герр Васкес, как минимум, час у нас с вами есть! Я бы что-нибудь перекусил…
— Разумеется, сеньор Нойберт! Я распоряжусь!
— И не забудьте старину Блюма!
Приготовления к обеду были в самом разгаре, когда в дверь протиснулся обер-лейтенант. Сняв фуражку, он вытер вспотевший лоб.
— И как вы тут только живёте — в такой жаре!
— Мы всегда здесь жили, сеньор обер-лейтенант! — откликнулся раздобревший испанец. — Привыкли уже…
— Господь явно был не в духе, когда создавал эти горы… — плюхнулся на стул Блюм.
— Что такое, старина? — заинтересованно покосился на него гауптман. — Подвернул ногу, лазая по пригоркам?
— Нет. Но это — ещё не повод для веселья! Капитан, — повернулся он к Васкесу. — Мост уже пытались взорвать?
— Да. Это были анархисты. Они бросили к устоям шашки, повредили облицовку… ничего страшного!
— Да? И кто вам это сказал?
— Ну… мост осматривал наш инженер… он разбирается.
— Хотите совет, капитан?
— Какой же?
— Вкопайте под устоем бревно. Вертикально. А к нему прикуйте цепью того самого инженера! Кормите и поите, чтобы, когда камни моста проломят ему башку, он был бы в полном сознании! Не беспокойтесь — вы не слишком разоритесь на кормежке!
— Что случилось? — всполошился испанец, а Нойберт нахмурился.
— Там трещина!
— Это так страшно?
— Как сказать… мост может простоять с ней и сто лет. Но не здесь — не на такой жаре! Устои то нагреваются на солнце — то охлаждаются водой. Трещина может стать и больше, а тогда…
— Но что же делать?
— Вызывать мастеров. Пусть чинят облицовку! Заделывают трещину. Максимум, что можем сделать мы — уложить временную дамбу, чтобы вода не заливала трещину, когда река поднимается.
— Вы можете это сделать?
— Если бы у меня была моя саперная рота…
— Я дам вам своих солдат!
— Пусть заполняют мешки землей — слава всевышнему, мы их привезли достаточно! Машина вниз пройдёт?
— Да, чуть дальше по берегу есть спуск, а вдоль реки идет дорога…
— На которой, кстати говоря, нет ни одного пулеметного гнезда! — проворчал Блюм. — И это называется — охрана! Дадут мне здесь поесть или старый солдат должен будет жевать 'железный' паек?
— Обед уже несут, сеньор обер-лейтенант! — вскочил с места испанец. — А насчет солдат — я отдам соответствующее распоряжение. Взвода будет достаточно?
— Человек десять будут засыпать мешки, погрузка-разгрузка и укладка — это уже мои, да на постройку пулеметных гнезд надо человек десять… Хватит!
Спустя полчаса работа закипела. Выгрузив из машины винтовки, немцы откинули задний борт и начали укладывать туда набитые землей мешки. Загруженный автомобиль спускался вниз, где мешки разгружались и относились солдатами Блюма к устою. Там начали укладывать вокруг трещины полукруг, поднимая его на высоту до полутора метров. Привезенных саперами мешков могло и не хватить, и Васкес отправил машину в ближайшую деревню, там можно было что-то найти.
В разгар всего этого мероприятия, к зданию караульного помещения подъехала машина, и из неё выбрался худощавый майор. Окинув взглядом суету, он поманил к себе пробегавшего солдата.
— Где капитан Васкес? Срочно его ко мне!
— Слушаюсь!
Запыхавшийся капитан появился через несколько минут.
— Что здесь происходит, Васкес? — с ходу озадачил его прибывший офицер.
— Производим работы по ремонту моста и постройке укреплений… — капитан слегка побаивался своего гостя — тот был из контрразведки и отличался подозрительностью и недоверием ко всему.
— Это я вижу, — кивнул майор. — Но что здесь делают немцы?
— Об их прибытии мне сообщили по телефону часа три назад. Сказали, что они окажут нам помощь.