Рядом с Мариной на диване сидел мужчина лет сорока. Он поднялся навстречу гостю и сразу заполнил собой все свободное пространство, поскольку оказался высоким и мощным.
— Стас Елагин, — представился он, пожимая Кудесникову руку. — Я друг… Марины.
Казалось бы, в этом сочном теле, увенчанном крупной головой с густой шапкой волос, должны были таиться демоны удовольствий, подбивающие жить стремительно и сладко. И Кудесников подумал было, что это так и есть. Однако глаза Елагина всю эту чушь разом опровергли — они принадлежали человеку спокойному и решительному, твердо стоящему на ногах и готовому на риск лишь в весьма разумных пределах.
Еще одна женщина уже стояла, держа наготове свою руку. Кудесников пожал ее нежно, потому что рука казалась очень хрупкой — белой, с длинными пальцами, украшенными дюжиной колец.
— Это тетя Фаина, — подсказала Тамара, выходя вперед. — Наша надежда и опора.
На глаз надежде и опоре Кудесников давал где-то полтинник. Она была сухощава, ярко подкрашивала глаза и носила клипсы размером с кофейное блюдце. Выбеленные волосы стригла «каре», как жена какого-нибудь политического лидера, но при этом сильно начесывала их на макушке. Она выглядела в точности как героиня светлой памяти «Санта-Барбары», и Кудесников вынужден был признать, что с ней будет непросто иметь дело. Женщины, похожие на стареющих актрис телесериалов, отвлекают на себя слишком много драгоценного внимания.
— Садитесь вот сюда, — приказала она Кудесникову. — Мы все должны вас видеть. Сегодня вы самый важный человек в этом доме.
Кудесников сел и, мельком улыбнувшись ей, сосредоточился на Марине. Тамара тем временем обошла диван и встала позади сестры, положив руки ей на плечи. Кот что-то уронил на кухне, но на это никто не обратил внимания. Все ждали, что будет дальше.
— Мне нужна информация, — деловито сказал сыщик. — Что произошло, когда произошло и чего вы от меня ждете. — Поскольку все молчали, он обратился непосредственно к вдове: — Марина, расскажите вы. Когда вы узнали, что с вашим мужем случилось… несчастье?
Марина беспомощно посмотрела на него, потом на Стаса. Тот через силу улыбнулся и взял ее за руку — не без внутренней борьбы, как заметил Арсений. Еще предстояло выяснить, что у них за отношения. Особенно если вдову действительно подозревают в убийстве мужа.
— Может быть, Белкина тоже надо было позвать? — наконец выдавила из себя она. — Он… Он меня как-то успокаивает.
Кудесников нахмурился.
— Белкин вас успокаивает? — с недоверием переспросил он. — Забавно. Лично меня он, наоборот, выводит из себя. Как бы то ни было, он едет сюда. Однако ждать его нет смысла. Давайте все же приступим к делу… Что? Что вас так смущает? Случилось что-то еще? Кроме убийства?
— Все началось еще до убийства, — ответила Тамара вместо сестры. — Андрей потребовал развода.
Брови Арсения вопросительно взлетели вверх, а глаза впились во вдову, горюющую на диване.
— Да, да, — часто закивала она. — Андрюша утром встал, проглотил чашку кофе, а потом отложил утреннюю газету и заявил, что хочет развестись со мной. И так спокойно это сделал, как будто ему это… ничего не стоило.
Она всхлипнула. Елагин, мявший ее ладонь в своих огромных ручищах, достал из кармана отутюженный носовой платок и подал ей. Марина приняла его с благодарностью.
— Сказал, что больше не хочет иметь со мной никаких дел. — Она деликатно высморкалась.
— Почему?
— Понятия не имею! Но он сказал… сказал, что я и сама знаю — почему.
Елагин крякнул и потер затылок ладонью.
— Это из-за вас? — резко спросил Кудесников. — Андрей Иванович полагал, что вы уделяете его жене слишком много внимания?
Елагин залился здоровым розовым румянцем и растерянно огляделся. Марина смотрела в пол, Фаина сидела на стуле очень прямо, сложив руки на коленях, со скорбным лицом.
— Ну… Я не знаю, что он там полагал, — промямлил он наконец. — На самом деле я просто друг.
Эта фраза была такой пошло банальной, что в иной ситуации Кудесников расхохотался бы. Однако сейчас было не до смеха.
— Так, — скомандовал он. — Давайте все же вернемся к хронике событий. Андрей Иванович ушел на работу. И…
— …бросил через плечо, что заедет за вещами… позже. И я могу сложить его рубашки в чемодан. Весь день я мучилась, плакала… Надеялась, что он передумает. Но он не пришел вечером, и тогда я… Я позвонила Тамаре.
— Я сразу примчалась, — подхватила эстафету Тамара. — Всю ночь мы судили-рядили. А днем…
— И какой вы выработали план? — перебил Кудесников. Сестры затравленно переглянулись. — Давайте-давайте, рассказывайте. Я должен знать все. Или мы поговорим наедине с Мариной.
— Нет-нет, — вскинулась та. — Пусть они остаются.
— Мы и так все знаем, — хриплым голосом сказала Фаина. Она изменила позу и теперь сидела, положив ногу на ногу, а одну руку — на спинку стула. — Черт побери, мы все знаем, но ничего не можем понять.
— Итак…
— Я должна была поехать к Андрею на работу и поговорить с ним с глазу на глаз, — призналась Тамара. — А с Маришкой мы договорились встретиться чуть позже, в час дня, на Тверском бульваре, возле памятника. Беда в том, что у нее прямо накануне сломался мобильный телефон. Так что со встречей мы определились заранее.
— А почему она не могла просто позвонить вам с городского, чтобы узнать о результатах встречи?
— Во-первых, мой мобильник тоже барахлит и не всегда соединяет. Мы решили не полагаться на случай. Во-вторых, Маришка просто не могла сидеть дома.
Рассказывая, она заправляла волосы за ухо — то с одной стороны, то с другой. Поэтому прическа у нее к настоящему моменту выглядела очень аккуратной.
— Я бы с ума сошла, — подтвердила Марина. — В час я поехала на Тверской.
— И все перепутала! — не сдержала легкой досады ее сестра. — Иногда мы встречались с ней на другом конце бульвара, возле памятника Тимирязеву. Но в тот момент я, конечно, имела в виду памятник Пушкина. Я ведь ехала на метро, логично было предположить…
— Ничего не логично, — пробормотала Марина.
— Прекратите тарахтеть! — неожиданно прикрикнула на них Фаина и достала откуда-то сигарету. — Я буду курить. Надеюсь, никто не возражает? Говорите внятно, а то вас не понять. «На том конце, на другом конце…» Здесь нам сейчас важна каждая деталь.
Кудесников решил, что тетка не только выглядит, но и разговаривает как героиня телесериалов.
— Зайдем с другой стороны, — предложил он и обратился к Тамаре: — Вы хотели ехать к Андрею Ивановичу на работу.
— Предварительно я ему позвонила. В бухгалтерию. Мне сказали, что он отъехал по делам. Мобильный оказался бесполезен — Андрей был вне зоны доступа. Я долго слонялась вокруг офиса его фирмы, а потом несолоно хлебавши отправилась к Маришке на свидание. Она наверняка там с ума сходила. И я очень расстроилась и разнервничалась, когда Маришки на месте не оказалось, — призналась Тамара. — В голову полезли всякие мысли…
— Я бы никогда… — всхлипнула Марина. — …ничего с собой не сделала!
— Мы знаем, знаем, милая, — нежно сказал Елагин и тотчас стушевался, поймав на лету пронизывающий взгляд Кудесникова.
«Да, этот Елагин тот еще персонаж!» — думал сыщик. Какова его роль во всем этом деле — еще предстояло выяснить. Не так-то просто придется. Выуживать информацию из мужиков, которые считают, что все вокруг движется по однажды установленному порядку, чрезвычайно трудно. Они раздражаются по пустякам и всякий личный вопрос считают завуалированным обвинением.
— В конце концов, — продолжала Тамара, — я догадалась, где она, и побежала по бульвару вниз. Там ее и обнаружила. Мы отправились сюда, решив перенести встречу с Андреем на вечер. А потом раздался звонок. Нам позвонили из милиции и сказали, что… Что Андрей умер в метро.
Узнав, на какой станции это случилось, сыщик сразу задал нужный вопрос:
— А что там, на этой станции? Кто-нибудь знает, куда Андрей Иванович мог ехать?
В комнате внезапно повисла такая тишина, что стало слышно, как на кухне кот шуршит целлофаном. Вероятно, он нашел что-то вкусное и решил не ждать милости от людей. Промышлять по чужим кухням Мерс начал недавно, когда по требованию ветеринара Кудесников перевел его на низкокалорийный корм.
— Ну… кхм… — откашлялся в кулак Елагин. Его взгляд заметался по сторонам, словно искал, за что зацепиться. Все же друг семьи превозмог себя и встретился с сыщиком глазами. — Там неподалеку моя квартира. В пяти минутах ходьбы.
— Отлично, — подхватил Кудесников. — Значит, можно предположить, что Андрей Иванович направлялся к вам. И что вы имеете прямое отношение к намечавшемуся разводу. Наверняка он хотел спросить у вас о своей жене.
— Ну что вы такое говорите, Арсений! — неожиданно возмутилась Тамара. — Стас тут совершенно ни при чем!
— Ну что вы такое говорите, Арсений! — неожиданно возмутилась Тамара. — Стас тут совершенно ни при чем!
— Вот и милиция так думает, — подхватила Фаина, затушив сигарету в пепельнице, стоявшей на подоконнике между горшками с кактусами. — Что Стас тут совершенно ни при чем.
— Кстати, а что же на самом деле думает милиция? — спросил Кудесников. И хотел спросить что-то еще, но Фаина его перебила:
— Мне кажется, ваш кот открыл холодильник.
— Ну что вы! Впрочем… Кто его знает? Иногда я сам удивляюсь его фантазиям.
— Думаю, нужно посмотреть. — Она поднялась со стула и двинулась на кухню, бросив через плечо: — Может быть, стоит его приструнить?
Поняв намек, Арсений отправился вслед за ней. Мерс сидел на полу и с удовольствием ел сардельку, для удобства наступив лапой на привязанную к ней веревочку. Холодильник был закрыт, никаких разорванных пакетов вокруг не наблюдалось, и где паршивец добыл эту самую сардельку, было совершенно непонятно.
— Я просто вынуждена выдать вам одну страшную семейную тайну, — трагическим шепотом сказала Фаина, приблизив к Кудесникову ярко накрашенное лицо. Над верхней губой у нее блестели капельки пота.
— Пожалуй, я уже знаю эту тайну, — не смог сдержаться Арсений. — Стас Елагин прежде ухаживал за Тамарой, а потом переключился на ее сестру.
— Кто вам сказал? — сердито спросила Фаина. Она хотела, чтобы для сыщика новость стала открытием.
— Я догадался. Не нужно быть семи пядей во лбу. Все трое напряжены и взвинчены. И в этом виновата не только смерть Папаскина.
— Все трое страдают из-за этой двусмысленной ситуации, — дернула плечом Фаина. — У Тамары уязвленное самолюбие, Марина испытывает чувство вины, а Стас разрывается между своей любовью и чувством долга.
— Какого такого долга?
— Если мужчина разлюбил женщину, — назидательно сказала Фаина, — он должен ей… Что, как вы полагаете?
— Коробку шоколадных конфет, — без промедления ответил черствый Арсений. — Послушайте, сейчас не время решать философские вопросы. Лучше просветите меня относительно того, что такого случилось в последнее время в этом любовном… квадрате.
— Почему квадрате?
— Одна из вершин — муж, подозревавший, что он обманут.
— Чтобы Маришка изменила мужу? Ха. Это совершенно невозможно. Когда она врет, немедленно краснеет. С детства даже самая невинная ложь ей не дается. Жаль, следователи не в курсе дела. Иначе не мучили бы ее. А уж Папаскин-то точно знал про эту особенность своей жены. Понятия не имею, зачем он отправился к Стасу домой.
— Это лишь предположение, — напомнил Кудесников. — Точно мы пока не можем сказать, как Андрей Иванович оказался на той станции. Зачем и почему.
Звонок в дверь прервал его рассуждения.
— Наверняка милиция! — пискнула в комнате Марина.
— Спокойствие, дамы, — громовым голосом возвестил сыщик. — Вы забыли, что мы ожидаем прибытия Белкина.
Он сам отправился в коридор, перешагнув через кота, который растянулся на полу и играл веревочкой от сардельки.
На пороге действительно стоял Белкин. У него был убитый вид, и челка свисала на лоб как-то особо печально.
— Здрась… — бормотнул он, переступив порог.
— Привет, привет, — вполголоса ответил Арсений. — Тебя тут ждут, знаешь ли. Марина при всех сообщила, что ты ее успокаиваешь. Нормально?
Щеки Белкина немедленно покрылись нежным младенческим румянцем, а зрачки, казалось, совершили полный оборот вокруг носа.
— Пришел как раз вовремя, — не дожидаясь ответа, продолжал Кудесников. — Рассказчики как раз дошли до кульминационного момента. Убийства.
Он завел напарника в комнату, поздоровался вместо него с присутствующими и загнал в кресло, стоявшее в самом углу. В течение последующего разговора он и сам заметил, что Марина постоянно оборачивается и смотрит на Белкина. Это было так странно… Вот если бы она оборачивалась и смотрела на него, он бы не удивился. Привык к женскому вниманию. Белкин же как мужчина стоил немногого. Впрочем, может быть, он к нему несправедлив? Одевается этот тип в дорогие шмотки и, несмотря на то что часто попадает впросак, держится довольно неплохо.
— Так что произошло с Андреем Ивановичем на вашей, Стас, станции метро?
— Она не только моя, — резонно возразил тот, ерзая на диване. — Там еще сто тысяч человек выходят. Смеетесь вы, что ли?
— В милиции сказали, Андрюша принял огромную дозу гормонального препарата. У него началась страшная аритмия. Его успели доставить в больницу, но помочь не смогли. Лишь определили, чем он отравился. Оказалось — уже поздно…
— Этот препарат был ему прописан?
— Нет, что вы! Андрюша вообще не пил лекарств.
— Это была дурацкая фобия, — раздраженно вставила Тамара. — Я с ответственностью вам это говорю. Иногда просто необходимо задавить болезнь в зародыше. Так нет — он ни за что не соглашался даже на самую безобидную таблетку! Сколько я с ним билась!
— А вы что, врач? — поинтересовался Кудесников.
— Нет, я не врач, я редактор, — сердито ответила та. — И еще — просто разумная женщина. Маришка с мужем вообще спорить не могла, вот мне иногда и приходилось вмешиваться.
— А что вы можете сказать про этот самый препарат, который послужил причиной смерти? — обратился Кудесников ко всем сразу.
Однако ответила ему снова Тамара. К настоящему моменту уже стало понятно, что она дама не промах.
— Он продается без рецепта, но как и многие другие препараты, в больших количествах может стать смертельным ядом. Особенно для человека со слабой сердечно-сосудистой системой.
— А что, Андрей Иванович лечил сердце?
— Ему нужно было лечить сердце, а он все мальчика из себя изображал! — продолжала выговаривать покойнику Тамара. — Прости, Мариш, но разве мало я сил положила на его уговоры?
— Уб-уб-уб… Убийство, — напомнил из своего угла Белкин.
Он сидел прямо, не касаясь спинки кресла, и руки держал скрещенными на животе. Поза, прямо скажем, не слишком удобная. Кудесников про себя решил, что Белкин объелся пончиков.
— При себе у Андрюши ничего не нашли, никаких лекарств. Врачи говорят, что таблетки он проглотил вместе с кофе.
— Вероятно, перед тем, как спустился в метро? — уточнил Арсений.
— Это невозможно, — тотчас заметила Тамара. — Мы с Маришкой консультировались у знакомого врача. Реакция следует очень быстро. Он должен был выпить смертельную дозу прямо там, на станции. Иначе и быть не может.
— У нас что, в метро теперь продают кофе? — поинтересовалась Фаина и, заметив, какими глазами все на нее смотрят, высокомерно объяснила: — Я же передвигаюсь на машине. Сто лет не спускалась в этот… подземный ад.
Выдав богатую метафору, Фаина достала из пачки очередную сигарету и прикурила. Кудесников давно уже ломал голову над тем, почему Тамара назвала тетку надеждой и опорой. Скорее всего, она просто повторила ее собственные слова. На самом деле от надежды и опоры было мало толку. Больше всего вокруг Марины кружил Стас Елагин. Проявлял заботу, поддерживал, успокаивал. Несмотря на это, она постоянно поворачивала голову и бросала тревожный взгляд на Белкина, явно проверяя, на месте ли он. Арсения это страшно озадачивало. Несколько раз он пытался посмотреть на напарника другими глазами и оценить его мужскую привлекательность. В конце концов он на это дело плюнул, решив, что на месте женщины был бы безоговорочно разочарован.
— Итак, — вернулся он к главной теме дня, — милиция немедленно взялась за Марину. Что вполне естественно.
— Они выяснили, что муж незадолго до своей кончины потребовал развода, — мрачно сказала Тамара, в очередной раз засунув прядь за ухо. Прядь уже лоснилась от постоянного разглаживания и выглядела ненатурально.
— Откуда?
— Так она сама сказала! — с иронией обронила любезная тетка, ткнув сигаретой в сторону безутешной племянницы.
— И у нее не было алиби, как я понимаю, — вздохнул Кудесников. — Вашего мужа убивали, пока вы бегали по бульвару от памятника к памятнику.
— Ну откуда они могли знать! — неожиданно вмешался Стас Елагин.
Кудесников промолчал, хотя мог бы возразить, что две умные сестры вполне могли прикончить одного доверчивого бухгалтера. У Марины был мотив, а Тамара ей помогала.
— Они заставили меня дать подписку о невыезде, — созналась Марина, выпятив губу. Так она, видно, пыталась остановить очередной поток слез.
— Да? — нейтральным тоном пробормотал Кудесников.
— Маришка такого дурака сваляла! — снова вмешалась Тамара. — Сюда пришел какой-то тип — не то оперативник, не то дознаватель — кто их там разберет. И пока вел беседу, бродил мимо книжного шкафа. Достал с полки медицинский справочник, открыл на той странице, где торчала закладка, и нашел описание действия того самого препарата… Да там еще все подчеркнуто. Не то чтобы улика, но…