Катарина мотала головой. Танюха покончила жизнь самоубийством – нет, нет, и еще сто раз нет! Она прекрасно знала Карпову, знала, как та любила жизнь, и никакие бытовые проблемы не могли бы довести Татьяну до самоубийства. Даже если бы, как предположила Идея Карповна, Таня была неизлечимо больна, она не совершила бы подобной глупости.
– Идея Карповна, вы все про всех знаете, много видите, как вам кажется, с кем на съемочной площадке Татьяна была на ножах?
– Ката, ты наивна, как дитя, этот вопрос звучит смешно. На съемочной площадке все друг друга ненавидят. Идет страшная борьба, конкуренция, каждый хочет быть первым: одни хотят больше получать, другие лучше выглядеть, третьи хотят и того, и другого. Конечно, иногда съемки проходят относительно мирно и спокойно, но, поверь, такое случается очень редко. Зависть, ненависть, интриги – основные спутники актеров.
– И тем не менее наверняка Таня ненавидела кого-то больше других?
– Если так ставить вопрос, то больше всех ее раздражала Стальмакова. Эта стерва действительно умеет выводить людей из равновесия, получая при этом ни с чем не сравнимое удовольствие.
– А друзья, у нее были с кем-нибудь гладкие отношения?
– Насколько мне известно, на съемках «Грешников» Таня относилась ровно лишь к Круглову, с остальными держала дистанцию. Хотя… Пять лет тому назад Ручкин снимал свой первый сериал, на эпизод пригласил Карпову, она к тому времени практически нигде не снималась. Так вот, вместе с ней снималась Лена Мишукова, актрисы быстро нашли общий язык и, как мне показалось, поддерживали отношения до конца.
– Пять лет назад… меня это не интересует…
– Так совсем недавно я видела Ленку на студии. Они шептались с Танюшей у лестницы, чем повергли меня в крайнее удивление.
– Чему, собственно, удивляться – две актрисы разговаривают…
– В том-то и дело, Ленка давно нигде не снимается, более того, она… как бы помягче выразиться, завязала с кино и теперь трудится на панели… на Тверской «снимается».
– Как?!
– Представь себе, поэтому я и удивилась, увидев ее через пять лет. О Мишуковой ходили разные слухи, поговаривали даже про какое-то убийство. Но самое интересное, Таня сказала: якобы в скором времени Ленка начнет сниматься в «Грешниках». Я обомлела, спрашиваю: кто ж ее возьмет? А она и говорит – найдутся люди, готовые замолвить за нее словечко.
– Вы сказали про панель, а как получилось, что актриса стала проституткой?
– Виной тому эта профессия проклятущая. Ленка была дурой и хотела слишком многого. Актриса она так себе, снималась в основном в эпизодах, в массовке, пока не вытащила лотерейный билет в виде богатого супруга. Ленке – тридцать, ему – шестьдесят семь. Сама понимаешь, любовью там не пахло, но они все же поженились, видать, устраивали друг друга. Мишукова стала зазнаваться, звездить, у нее появились и деньги, и роли… ясно как день, что без мужа не обошлось. Короче, началась красивая жизнь. О мимолетных романах среди актеров ходят легенды, не избежала интрижки и Ленка, закрутила с одним парнем, потом еще с одним, и пошло-поехало. Кутила до тех пор, пока престарелый муж не подал на развод. Карьера ее рухнула в одночасье, лишившись мужа и работы, Ленка пошла на панель, поэтому я и удивилась, когда Карпова так уверенно заявила о скором вводе Мишуковой в сериал.
– Грустная история.
– Веселого мало, здесь еще и не такое увидишь.
Прежде чем задать следующий вопрос, Катка минуты две ерзала на стуле. Она сомневалась, стоит ли вообще об этом спрашивать, но в итоге рискнула. Это касалось Любомира Круглова: вчера вечером, когда Луизка спросила о его ориентации, Ката покрутила пальцем у виска, но сегодня сама стала свидетельницей весьма странной сцены.
Круглов вместе с Нателлой стояли на площадке и вели неприятный разговор о Лилиане.
– У этой суки текста больше, чем у меня, хотя изначально у меня было на пятнадцать строчек больше, – исходила ядом актриса. – Уверена, она спит с Генкой.
– Я так не считаю, – задумчиво произнес Круглов, наблюдая, как Лилиана в очередной раз забыла текст. – Что с ней происходит? Раньше подобного не случалось.
Нателла ядовито улыбнулась.
– Возраст, дорогой, она стара и не в состоянии запомнить двух фраз, если так пойдет и дальше, ее вышвырнут за профнепригодностью.
– Она расстроена, я знаком с ней много лет… Лилиану что-то гложет.
– Маразм, уверена, ее гложет маразм, старая шлюха выходит из строя.
Круглов промолчал.
– Ты только посмотри на ее задницу, – Стальмакова презрительно хмыкнула, – изнуряет себя диетами, не жопа, а набор костей.
– Да, прекрасная задница, – Круглов улыбнулся.
– Ты о чем? – Нателла проследила за его взглядом. – Любомир, ты опять о своем, я говорю про Серебрякову.
– А… что?
– Да ну тебя, – Нателла картинно закатила глаза.
Катарина также успела проследить за взглядом Круглова, когда тот восхищался мягким местом, но присутствовало одно «но». Мягкое место принадлежало молодому парню, помощнику стилиста. И Катарина пребывала в замешательстве: неужели Луизка права – Круглов действительно голубой? Хотя поверить в это сложно. Да, он никогда не был женат, но у него постоянно менялись любовницы. Почти в каждом печатном издании красовалась фотография Любомира Круглова с очередной девицей. К тому же она собственными глазами видела, как он страстно целовал Таньку. Вряд ли человек с нетрадиционной ориентацией способен на такие жгучие объятия с особой противоположного пола. Или способен?
– Идея Карповна, а правда, что Круглов… ну… предпочитает мужчин?
Гримерша взяла вафлю, откусила кусочек и тихо произнесла:
– Каждый человек имеет право на личную жизнь.
– Так это правда?
– Ну… в общем, да.
– Не может быть, ведь он всегда такой…
– Какой – такой?
– С женщинами появляется, и вообще…
– А по-твоему, он должен ходить в обнимку с парнями, а как же репутация? Нет, милая моя, у Круглова имидж эдакого престарелого донжуана, и менять его он не собирается. По всей России у него миллионы поклонниц, представь на минутку их реакцию, узнай они, что их кумир, мужественный, несравненный Любомир Круглов, всю жизнь играющий роли героев-любовников, – голубой. Это ж скандал, считай, карьере конец.
– Но Татьяна…
– При чем здесь Татьяна?
– Нет, нет, это я так…
– Шокирована? Простому люду неведомо о закулисной круговерти, они привыкли верить газетам, пишущим о звездах. И считают, что знают все про любимых актеров, всю их подноготную. На самом же деле подлинная жизнь лицедеев покрыта тайной, зачастую сами актеры платят журналистам, чтобы те сварганили какую-нибудь статейку.
– Зачем?
– Как зачем, а рейтинг, популярность?
– Журналисты, как правило, вытаскивают на свет грязное белье.
– Так это во сто крат лучше, в этом-то и изюминка.
– Не понимаю.
– Ну что тут непонятного, представь актера или актрису, популярность которых угасает с каждым днем. На пятки наступают молодые конкуренты, а о героях семидесятых постепенно забывают. Что тогда делать, как быть?
– Как?
– Очень просто: заказать статейку, да желательно, чтобы она отдавала пошлятиной, и ждать.
– Ждать чего?
– Скандала! Который потом эта самая звезда и затеет: мол, как вы, журналюги, посмели написать обо мне такое гадство? И пошло-поехало. Люди верят, имена актеров снова у всех на устах, жизнь продолжается.
– Невероятно!
– Видела Антона, такого красивого парня, спортивного… он всегда крутится рядом с Любомиром?
– Да, как раз сегодня я обратила на него внимание, а две девицы начали над ним смеяться.
– Вот с ним-то Круглов и делит ложе.
Дверь открылась, на пороге появилась Надя, вторая помощница режиссера.
– Катарина, вас Лилиана Всеволодовна повсюду ищет, она рвет и мечет.
Катка вскочила:
– Спасибо за чай, Идея Карповна.
– На здоровье, милая, на здоровье.
Яростно затягиваясь сигаретой, Лилиана сидела перед зеркалом.
– Где тебя носит?
– Но ведь перерыв…
– Он предназначался не для тебя, ты должна быть постоянно при мне!
– Вы сами попросили оставить вас одну.
– Прекрати пререкаться! Сядь и слушай внимательно. У меня сейчас сцена с этой шалавой, мне необходимо повторить текст, я ничего не помню, Катка… ничего!
Глава 5
Катарина прислонилась к двери. У Лилианы явно проблемы с памятью: когда они проходились по тексту, Серебрякова справлялась с задачей на все сто, но уже через пятнадцать минут актриса вновь впадала в ступор, забывая все до последнего слова.
– Вы хорошо себя чувствуете?
– Прекрасно, давай, бери сценарий, меньше слов, больше дела.
Через пятнадцать минут Марина позвала на площадку.
– Боже, в голове ничего нет… не помню…
– Может, вам лучше импровизировать? – ляпнула Катка.
– Ты что, идиотка, какая, к черту, импровизация? Хочешь, чтобы эта намалеванная потаскуха трубила всем о моем склерозе?
– Боже, в голове ничего нет… не помню…
– Может, вам лучше импровизировать? – ляпнула Катка.
– Ты что, идиотка, какая, к черту, импровизация? Хочешь, чтобы эта намалеванная потаскуха трубила всем о моем склерозе?
– Так у вас склероз?
– Ну, ты точно больная, не нужно воспринимать мои слова в буквальном смысле.
– Когда у вас начались проблемы с запоминанием?
– Не знаю… не помню.
– Лилиана!!! Сколько можно ждать, все на площадке, мать их!
– Иду-иду, – она постаралась улыбнуться. – Если я сейчас запорю дубль, я наложу на себя руки.
– Лилиана Всеволодовна…
– Пошли!
Начались съемки сцены, в которой героиня Серебряковой устраивает скандал Стальмаковой, а в разгаре их битвы появляется Круглов.
Катарина находилась рядом с Идеей Карповной, когда увидела стоявшего неподалеку Антона. Копейкина приблизилась к парню. Антон, как завороженный, наблюдал за игрой Любомира, а Ката невольно залюбовалась правильными чертами парня.
«Он красив, словно Аполлон».
– Эта трудная сцена, – прошептал Антон.
– Да, а почему? Я в этом ничего не понимаю, мне кажется, здесь вообще все трудно.
Антон улыбнулся.
«Зубы как у фотомодели, рекламирующей зубную пасту».
– Я сначала тоже ничего не понимал, зато теперь здорово поднаторел.
– Ты актер?
– Помощник костюмера.
– Не может быть, у тебя внешность актера.
– Да? А ты откуда знаешь, как должен выглядеть настоящий актер?
– Ну, как…
– Стоп!!! – заорал Ручкин. – Лилиана, твою налево, ты меня убиваешь, какого дьявола несешь чушь про Париж? При чем здесь Париж, у тебя в сценарии ясно написано – Лондон… мать его так-растак!
Идея Карповна подбежала к Серебряковой и принялась за ремонт ее лица. На висках и лбу Лилианы выступили капельки пота, руки тряслись, в глазах стояли слезы.
К ним приблизилась Стальмакова.
– Лилиана, дорогая, постарайся не запороть следующий дубль, иначе в платье из кашемира я изжарюсь.
Серебрякова сжала кулаки.
– Ради тебя, душенька, я постараюсь.
– Надеюсь, – Нателла с презрением посмотрела на соперницу и, отмахнувшись от подошедшего к ней гримера, покинула площадку.
Любомир сидел в кресле, пока ему на лицо накладывали грим.
– Как же сегодня жарко, я весь мокрый, – хрипел актер. – Кондиционеры опять не работают?
Катарина смотрела, как на руки Круглова накладывают слой грима. Очевидно, у него уже появились старческие пятна. Антон суетился рядом, и Копейкина заметила, какими глазами Круглов смотрел на парня.
«Да… дела!»
После короткого перерыва съемки продолжились. Лилиана, к великому сожалению Стальмаковой, не забыла ни одного слова, и когда Константин Вольдемарович закричал: «Снято», Серебрякова с победоносным видом упорхнула в гримерку.
В пять вечера начали снимать постельную сцену Стальмаковой и Круглова. Посреди импровизированной спальни стояла огромная кровать. Нателла разговаривала с Любомиром, пока несколько человек суетились вокруг, бегая туда-сюда и выкрикивая друг другу непонятные Катарине слова.
– Так, – возвестил Ручкин, – актеры готовы?
– Я всегда готова, дорогой, – Стальмакова послала Ручкину воздушный поцелуй.
Катарина опять находилась рядом с Антоном, она видела, что парень сильно нервничает. Он весь сжался, хмуро наблюдая за происходящим.
«Никак ревнует?»
Копейкина заметила Лилиану, стоявшую за декорациями и испепелявшую Стальмакову злобным взглядом.
– Нателла, ложись в кровать! – крикнул режиссер.
Обведя присутствующих сексуальным взглядом, Стальмакова, абсолютно не стесняясь, медленно, словно получая от этого ни с чем не сравнимое удовольствие, сняла халат, представ перед окружающими в соблазнительном нижнем белье. Актриса явно наслаждалась, прекрасно понимая, что все взгляды прикованы к ее потрясающему телу.
Серебрякова метнулась в темноту декораций, Антон сжался еще больше, на его висках выступил пот.
Стальмакова тем временем ловким движением сняла бюстгальтер, обнажив упругие груди двадцатилетней девушки.
– Ничего себе! – прошептала Копейкина.
Она всегда пыталась представить, как на самом деле снимают постельные сцены. Ей казалось, что актеры должны находиться один на один, а съемка идет скрытой камерой, ну, или что-то в таком духе. А здесь, при скоплении людей… да, что ни говори, а кино – это круто.
– Эта стерва ляжет наконец в кровать или будет трясти своим силиконом? – Антон находился на грани, его лицо приобрело бордовый оттенок.
Стальмакова легла, через секунду под одеяло нырнул Круглов. Мужчина оказался не таким раскрепощенным, как его партнерша, поэтому халат он снял, уже будучи под одеялом.
– Приготовились… тишина на площадке. Начали!
За сценой любви Катка наблюдала с восторгом маленькой девочки, которую впервые привезли из далекой деревни на Красную площадь. Она была настолько поражена актерской игрой Стальмаковой, что вздрогнула, когда услышала хруст. Оказалось, сломался карандаш, яростно сжимаемый Антоном.
– Сука! Сука! – тихо твердил парень. – Зачем она целует его в шею, в сценарии этого не было!
– Наверное, так надо?
– Да что ты понимаешь… а он… почему он гладит ее грудь?
Катарина усмехнулась: однако, какой Антон ревнивец, в конце концов, снимается любовная сцена, а не заседание правительства. Что же, им гладить друг друга по головам?
– Стоп!!! Любомир… Любомир, чувственней, не лежи, как старый паралитик, обними ее крепче, я хочу, чтобы это была сцена страстной любви. Нателла, положи руку ему на бедро…
– Да он спятил, – Антон сделал шаг вперед, – это же не порно!
– Режиссеру видней, как лучше, у него особое видение.
– Плевал я на его видение!
В течение следующего часа Нателла, по мнению Катарины, специально запорола пять дублей. Она извинялась, говорила, что подобного больше не повторится, но… каждый раз, когда Константин Вольдемарович, красный от злости, орал: «Стоп!!! Это никуда не годится!» – Нателла, бросая на Антона взгляды победительницы, облизывала нижнюю губу и улыбалась.
– Старая проститутка, я этого так не оставлю!
Катка только качала головой. Верно говорят, ревность – страшное чувство.
Как только сцена была снята, Стальмакова отправилась в гримерку. Антон последовал за ней.
Катарина решила переговорить с Идеей Карповной, когда услышала голос Лилианы:
– Ну, и как тебе сценка?
– По-моему, неплохо.
– Неплохо… а по мне, отвратительно.
В этот момент мимо пробежала Стальмакова. Лицо актрисы пылало, полные гнева глаза на секунду остановились на Кате.
– Что с тобой, Нателла, дорогая? – крикнула Лилиана.
– Пошла ты!..
– Наверное, какие-нибудь проблемы, это хорошо, день заканчивается прекрасно… для меня, разумеется.
– Лилиана Всеволодовна, вот сценарий на завтра. У вас крупный план, – неизвестно откуда появившаяся Марина протянула актрисе тоненькую черную папку.
– Отлично, значит, сегодня нужно хорошенько выспаться.
Когда пришло время ехать домой, Лилиана протянула:
– Сегодня я тебя долго не задержу, когда у меня крупный план, я ложусь рано, поэтому не вешай нос.
– Да я, в принципе, и не расстраивалась.
– Советую тоже лечь не позже одиннадцати, завтра ты должна приехать на час раньше, и смотри, не опаздывай.
Мысленно прикинув, на какой час придется заводить будильник, Катарина поежилась.
– Ну а теперь можем ехать.
– Одну минуточку, мне надо в дамскую комнату.
Катка прошла в туалет и подошла к кабинке. Открыла дверцу, и ее внимание привлек мужской ботинок, валявшийся у окна. Катарина подошла ближе… нагнулась.
«Странно, как он здесь оказался?»
Внезапно Копейкина почувствовала холодок.
– Здесь есть кто-нибудь?
Ответа не последовало.
Поддавшись внутреннему порыву, Катка взялась за ручку крайней кабинки и потянула ее на себя.
В тот же момент она поднесла руки к горлу и бросилась к раковине. К сожалению, добежать она не успела. Весь нехитрый завтрак и вафли, которыми Копейкину угощала Идея Карповна, оказались на кафельном полу. Катарина прижалась спиной к стенке, чувствуя исходящий от нее холод.
В кабинке, полусидя на унитазе, был Антон. Правая нога парня была вытянута, голова запрокинута вверх, глаза открыты. Белоснежная футболка, которая еще несколько часов тому назад так соблазнительно облегала его накачанное тело, походила на красную тряпку. На животе виднелись глубокие ножевые раны. Катарина попыталась закричать, но голос пропал. Не в силах оторвать взгляд от Антона, она медленно двигалась к двери. И, лишь оказавшись в коридоре, Катка издала пронзительный крик, после чего сразу отключилась.
Первой, кого она увидела, придя в себя, была Марина.
– Что с тобой, почему опять в обморок грохнулась?
Не в силах отлепить присохший к небу язык, Катарина ткнула пальцем в сторону туалета.