— Наверное, она испортила кому-то жизнь и неожиданно увидела этого человека здесь, — пожала плечами Лариса. — И возможно, она его не испугалась, а ей стало просто неприятно, что он появился… Антон на съемках постоянно ворчал, что она не умеет как следует изображать страх.
— Нет, — покачала головой Зинаида. — Это был именно страх. Но с примесью… не знаю… неприязни какой-то… — Она беспомощно водила руками в воздухе. — Не ненависть, но что-то близкое. То, что она была хреновая актриса, это факт, но в жизни она ничего не могла скрыть, у нее все на лице было написано… Ларис, а ты совсем ничего не помнишь? Машина Васи вырвалась вперед, Наташка чуть не свалилась с мотоцикла, но доехала до конца дороги… Коля кричал «браво!» и аплодировал громче всех…
Лариса задумалась.
— Да, теперь я вспомнила… Знаешь, Зинка, ну и память у тебя! Я сейчас тоже вспомнила, что Наташка улыбалась, когда слезла с мотоцикла, и тут ее улыбку как ветром сдуло… Но я не сообразила, что это из-за того карлика на обрыве.
— Карлика? — изумилась Надя.
— Ну, когда я его увидела, он как-то согнулся или скособочился… даже не знаю, как правильно объяснить… Но я же вам говорила, что мне в глаз попал песок из-под Васиной шины… — Она пожала плечами. — Я никогда не думала, что это может быть так важно.
— Мне кажется, мы должны рассказать обо всем следователю, — заявила Зинаида. — Слушайте, а что, если все проще пареной репы? Предположим, Наташка когда-то бросила мужика, рассталась с ним по-плохому, понимаете… его заело, что она стала звездой и не желает его знать, он нашел ее… ну, стоял там, на обрыве, может, пытался позже с ней связаться… она ни в какую… и он ее по дури убил. А? Могло же такое случиться?
Николай скривился и покачал головой.
— Если она опасалась мужика из своего прошлого, почему она мне ничего не сказала?
— А должна была? — хмыкнула Надя. — После того, как Вася на глазах всей группы чуть тебя не побил… Извини, но какой из тебя защитник?
— Вообще-то это было еще до ссоры, — напомнила Зинаида. — Но в принципе Коля прав. Допустим, Наташка по каким-то причинам не пожелала ему ничего рассказывать; но я? Со мной-то она всегда всем делилась… Почему она смолчала?
— Мы обычно молчим о том, что может выставить нас в некрасивом свете, — усмехнулась Марина. — Может, это была очень скверная история, и Наташа понимала, как она будет выглядеть? Допустим, она увела мужика из семьи, развела его на деньги и бросила, когда он остался без гроша… Или что-нибудь еще хуже… Типа была у него жена, и она покончила с собой из-за Наташки… или она довела его до того, что он в психушку попал… что-нибудь такое…
— Мелодраматичное, — пробормотал Николай и зевнул, не скрываясь.
— А мне кажется, она вполне была на это способна, — неожиданно сказала Лариса. — Мелодрама мелодрамой, но в жизни ведь всякое бывает, сами знаете…
В бар вошла Дина и, увидев собравшихся за одним столом, тотчас подошла к ним.
— До чего же мерзкий вкус у этой минералки… — проворчала Зинаида. — Ну что? Как следователь? Долго тебя пытал?
— У меня алиби, — усмехнулась девушка в черном. — Кроме того, я важный и ценный свидетель. Коля! Тебя просили подойти через пять минут.
Актер поперхнулся и отчаянно закашлялся.
— В смысле, к следователю? — проговорил он, откашлявшись.
— А к кому же еще? — пожала плечами Дина. — Да, тем, кого допросили, теперь разрешают вернуться к себе в номер. Только сначала обыскивают их с металлоискателем.
— Это еще зачем? — не поняла Лариса.
— Ну, вдруг ты Наташку зарезала, а ножик при себе в сумочке носишь. — Дина чихнула и потерла нос. — Лично я думаю, что ножик уже давно тю-тю, но в принципе следователь прав. Обычно преступники попадаются на таких вот простейших ошибках.
— Ладно, я пошел, — сказал Николай, поднимаясь с места. — Если что, не поминайте лихом. — Он помедлил. — И на всякий случай. Что бы вам обо мне ни говорили, я ее не убивал.
Глава 18 Дождь
Дождь шуршал за окном и скребся в стекло, как мышь. Заметив, что стемнело, Паша Малышко поднялся с места, подошел к выключателю и зажег свет. В дверь негромко постучали.
— Это Ирина Федоровна, администратор.
И почтенная дама переступила через порог.
— Вам ничего не нужно? А то вы тут сидите, сидите… Может быть, вам кофе принести?
— Кофе? — рассеянно переспросил Павел. — Да, кофе, пожалуй, можно.
«А ты, оказывается, трудоголик», — не без уважения подумала администраторша. Она уже успела навести о следователе кое-какие справки и, узнав, что он из семьи потомственных дознавателей, почувствовала некоторое облегчение.
Мало того, она даже простила ему временное изъятие любимого розового телефончика. «Еще бы ему объяснили, что следователь не должен иметь такой несолидный вид… А то он выглядит как мальчишка. Неужели ему отец не в состоянии втолковать?..»
Вслух же она сказала:
— Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь?
— Меня интересует вот эта дама. — Павел протянул ей распечатку. — Она приходила сюда, искала Василия Королева. Вы ее видели? Может, знаете, кто она такая?
Ирина Федоровна озадаченно вздернула брови и заявила, что при ней эта особа во втором корпусе не появлялась.
— Скажите, а Василий Королев не жаловался, что его кто-то преследует?
— Если бы что-то такое было, первым делом доложили бы мне, — тотчас ответила администраторша. — Но никто мне ничего не говорил.
Тут в кабинет вошел капитан Теличкин, и Ирина Федоровна предусмотрительно испарилась. Только что она стояла, улыбаясь самой сердечной, самой любезной из своих улыбок — и нате вам: как сквозь землю провалилась. Впрочем, подчиненные, за глаза именовавшие ее «наша ведьма», скорее всего, вовсе не удивились бы такому фокусу.
— У актера Королева стопудовое алиби, — доложил капитан, плюхаясь на диван возле стены.
— Это точно?
— Точно. Я разговаривал с его поклонницами. Он покинул гостиницу около двух часов, они его сфотографировали и сняли на камеру, как он уезжает. После того как он уехал, они разбрелись, но две девочки все время околачивались неподалеку и уверяют, что он не возвращался. Короче, наш клиент — не он.
— Возможно, вот наш клиент, — парировал следователь, протягивая капитану распечатку. — Это его бывшая подружка. Вот тебе новое задание: потряси служащих, бармена, официанток. Она вчера появилась в ресторане, и Королев банально от нее удрал. Меня интересует, как ее зовут, где она живет… и все остальное тоже. Предположительно, она приезжая, вероятно, поселилась в одной из гостиниц. В 14.32 она сбежала через служебный вход и попала в объектив фотографа.
— Значит, все-таки баба? — вздохнул Теличкин. — Терпеть этого не могу…
— Чего именно?
— Да когда баба убивает другую бабу. — Капитан скривился. — Там возле дверей отирается актеришка, который Смолин, так на нем лица нет. Я бы на твоем месте прежде всего потряс его. Что, если он замочил Теплову, рассчитывая, что все свалят на Королева, а? Баба ему изменяла, актера он ненавидел… может, его озарило, что неплохо бы одним ударом свалить двух зайцев?
— Ладно, зови его сюда, — усмехнулся следователь, вновь занимая место за столом. — Как найдешь женщину, вези ее ко мне под любым предлогом.
— Понял, не маленький, — кивнул Теличкин.
Обидно, что эти олухи в гостинице понатыкали на этажах муляжи, подумал он, уже уходя. Тоже мне, экономисты… Будь в распоряжении полиции настоящие камеры, они бы просмотрели запись и с ходу определили, кто убил Теплову, даже без следователя… А теперь Паше придется рыться во всех хитросплетениях личных — и не только — отношений подозреваемых, гадать, ломать голову, гонять полицейских под дождем…
— Вы меня звали? — спросил Николай, входя в кабинет.
Он отчаянно храбрился, но ему было не по себе. Совсем не как в первый раз, когда он с готовностью выкладывал следователю байку о том, как Вася Королев картинно зарезал Наташу Теплову… Ладони у Николая вспотели, в глазах застыло умоляющее выражение. Он сел на краешек стула, словно тот в любой момент мог превратиться в электрический.
— Вы в курсе, что дача ложных показаний наказуема? — прищурился Павел.
Николай похолодел.
— Я… ну…
Больше ничего он выдумать не мог. А ты, оказывается, тряпка, с некоторым отвращением подумал следователь. Хотя с виду о-го-го какой молодец…
— Значит, вы не будете повторять вашу замечательную историю о том, как вы позвонили Наталье Викторовне, а потом увидели в коридоре Василия Королева, и было это незадолго до двух?
— Ничего этого не было, — пробормотал Николай, свесив голову. — То есть я ей действительно звонил, но его там не было…
— Да? А что было?
— Мы решили устроить розыгрыш…
— Значит, вы не будете повторять вашу замечательную историю о том, как вы позвонили Наталье Викторовне, а потом увидели в коридоре Василия Королева, и было это незадолго до двух?
— Ничего этого не было, — пробормотал Николай, свесив голову. — То есть я ей действительно звонил, но его там не было…
— Да? А что было?
— Мы решили устроить розыгрыш…
И он слегка подрагивающим голосом, не осмеливаясь смотреть Павлу в лицо, повторил рассказ о том, как вчера за ужином они придумали веселую шутку… а сегодня после завтрака претворили ее в жизнь…
— Когда в последний раз вы видели Наталью Теплову живой?
— Вскоре после часа… Когда уходил из ее номера…
— Вы ушли вместе с остальными участниками розыгрыша?
— Да…
— И больше не возвращались в номер триста три?
— Нет…
— Значит, больше вы не видели Наталью Викторовну?
— Нет…
— Вы знали, какие украшения она хранит в сейфе?
— Знал…
— Взгляните, пожалуйста, и проверьте, все ли на месте.
Следователь протянул Николаю небольшой ящик. Немного приободрившись, тот просмотрел все, что там лежало. Кольца, браслеты, кулоны, цепочки…
— Не хватает кольца с рубином… А, вспомнил, оно же было на ней… А так — все на месте.
— Благодарю вас, — очень вежливо ответил Малышко.
Николай не знал, что и думать. Неужели Наташу могли убить из-за…
— Мы вынуждены проверять все версии, — веско уронил Павел. И без перехода: — Вы не отрицаете, что в 14.02 вы направились на третий этаж?
Вот, начинается. Николай побледнел.
— Я уже говорил вам… Я забыл кошелек…
— Вы сказали кому-нибудь из тех, кто сидел с вами за столом, зачем вам понадобилось вернуться?
— Нет… Я просто сказал, что выйду на минутку и сразу же обратно…
— Вы вернулись через шесть с половиной минут…
— Я ее не убивал, — тихо, но внятно проговорил актер.
— Вас никто не обвиняет.
«Пока», — мысленно закончил Николай фразу следователя и поежился.
— Скажите, когда вы были наверху, вы ничего особенного не заметили?
— Я? Нет…
— Может, на этаже кто-нибудь был?
— Возле триста третьего номера стояла тележка, ну, которую возит обслуга номеров… Я подумал, что тело уже нашли… Я хотел заглянуть к Наташе, потом думаю: вдруг испорчу эффект… И побежал вниз по лестнице.
— Дверь номера была закрыта?
— Мне показалось, что да. Я… — Николай напрягся. — Я даже подошел к двери, хотел постучать… А вдруг горничная все еще была внутри? Нет, думаю, не надо им мешать…
— Вам казалось очень смешно — включить ничего не подозревающую горничную в ваш розыгрыш? А если бы у нее, к примеру, произошел сердечный приступ?
— Не знаю… — неуверенно пробормотал Николай. — Мы как-то не подумали… И потом…
— Потом — что?
— Она не очень нас жаловала, если честно… Мы постоянно слышали ее разговоры с персоналом, мол, как мы свинячим… К Андрею она цеплялась, что он курит… А по-моему, раз работаешь в гостинице, твое дело — убирать и помалкивать в тряпочку… Вот.
— Как по-вашему, кто убил Наталью Теплову?
— Да я только голову и ломаю… Смешно даже подозревать кого-то из наших.
— Почему? Вон вы по сценарию, например, пытаетесь убить ее героиню. Зарезать, если быть точным.
— Вы так говорите, будто я не умею отличить кино от реальности, — проворчал Николай. — И потом, при чем тут я? Я только играю то, что сценаристка написала… Я же не виноват, что она это придумала.
— А почему вы сразу вспомнили о сценаристке? — прищурился Павел.
— А что тут такого? И потом, ведь это она поссорилась с Наташей после завтрака…
— Она? То есть первой начала не Теплова?
— Да какая разница… Ну, Наташа начала, конечно. Но лично я о сценаристке вообще ничего не знаю… Мало ли что… вдруг она шизанутая… Вы сценарий видели? Сколько она всего навертела на ровном месте… Убийства, привидения… жесть!
Тут он вспомнил, что часть этого великого креатива возникла все же благодаря пламенной фантазии Славы Барщака, и запнулся.
— Значит, вы считаете, что сценаристка могла убить Наталью Теплову, — ровным тоном произнес следователь. — Из-за конфликта, а также потому, что, если человек пишет об убийствах, у него не все дома. Я правильно понял?
Николай насупился:
— Я никого не обвиняю… — Тут он вспомнил, что при нем несколько минут назад обсуждали в баре, и поторопился перевести разговор на другую тему: — Кстати, был один момент… Зинка вспомнила… Наташка увидела какого-то человека и испугалась. Может, это имеет отношение к ее убийству?
— Что именно вы имеете в виду?
И Николай рассказал, путаясь в словах. Гонки… Фигура на обрыве… Страх на лице Наташи…
— Это любопытный случай, — заметил Павел. — Но малоинформативный… Кого-то увидела, почему-то испугалась… Вы ведь и сами не уверены, что она была испугана, так?
— Ну, лично я ничего такого не заметил… И мне она ни на кого не жаловалась…
— Уверены?
— Абсолютно.
— Тогда может быть и так, что все это попросту кому-то показалось…
Николай не возражал. Он обрадовался уже тому, что следователь не называл его убийцей — и вообще ни словом не обмолвился о том, что актер может быть как-то причастен к гибели Наташи.
У Павла зазвонил сотовый. Он извинился перед свидетелем и взял трубку.
— Алло, Тимофей, ну что там?
— Ты не поверишь, — сказал капитан, и по его ликующему голосу Павел сразу же понял, что тот напал на след. — Я нашел дамочку, которая тебя интересует… Ее зовут Ирина Алмазова, по крайней мере, под таким именем она зарегистрировалась в гостинице. Представь себе, она живет в первом корпусе «Мечты»!
Глава 19 Девушка из прошлого
Шкаф, кровать, прикроватные тумбочки, два стула, стол, зеркало.
В зеркале мечется отражение женщины в светлом летнем платье с цветами.
Номер в первом корпусе «Мечты» тесный, свободного пространства мало, а на месте Ире Алмазовой не сидится, вот она и мечется в четырех стенах. Шесть шагов сюда, одиннадцать шагов туда. Или по диагонали, но сколько, она не считала.
Туда-сюда. Туда-сюда. Шаг, другой, третий, поворот обратно…
…Когда же все началось?
Она знала Васю с детства, с тех пор, как им обоим исполнилось по шесть лет. Они жили в девятиэтажном доме с синими балконами, только он во втором подъезде, а она — в четвертом. Соседи знали, что у него мать-одиночка, а отец растворился где-то в бескрайних российских просторах и не подает о себе вестей. Обычная история.
У Иры имелся полный комплект родителей и в придачу — младший брат, который ужасно ее раздражал, но она постепенно привыкла его не замечать. Ну, подумаешь, мелюзга какая-то. Взялся откуда-то, а зачем он нужен, для чего — непонятно.
Мать Васи была учительницей физкультуры, и все ученики ее обожали. Она установила с ними бодро-веселую манеру общения, с обязательными вкраплениями вроде «марш-марш», «бежим, сзади не помираем» и «здоровое тело — всему голова».
Ее считали славной теткой, может быть, немного зацикленной на сыне, но, в общем, в семье с единственным ребенком это понятно. К тому же Вася в детстве часто простужался, а когда он только появился на свет, ему вообще предрекли, что он будет чуть ли не инвалидом. Совершенно непонятно, с какой стати, разве что из-за того, что мать родила его, когда ей было уже за тридцать. Прогрессивная советская педиатрия с подозрением смотрела на любые роды до 18 и после 25, и каждому «неправильному» младенцу попеременно, а то и разом пытались приписать ДЦП, плоскостопие, косоглазие, шестипалость и прочие отклонения от нормы.
То ли назло прогрессивным советским врачам, то ли просто без всякой причины Вася рос хорошеньким, абсолютно нормальным ребенком, покладистым, послушным и очень славным. С Ирой они учились в параллельных классах и играли в одном дворе. Там на холме был выстроен целый городок в виде квадрата, с бревенчатыми домиками в каждом углу, соединенными между собой оградой, и Ира в детстве почему-то была уверена, что это пиратский сруб и частокол из бессмертного романа «Остров сокровищ».
Потом настали девяностые, городок растащили по бревнышку, то ли на дачные заборы, то ли еще на какие личные нужды, зато появились видеосалоны, в которых можно было смотреть фильмы на видеокассетах, а также мультфильмы.
Купить видеомагнитофон тогда было нереально, потому что они стоили дорого. Но Ирин папа, работавший в торговле, как-то поднатужился и чуть ли не первым в их доме обзавелся чудо-аппаратом.
Вася ходил к Ире смотреть кино, и они вместе ели мороженое, а вокруг рушилась страна, кипели бандитские разборки, и вообще творились всякие непонятные дела. Одни люди на пустом месте наживали миллиарды, а другие на пустом же месте теряли все, что имели, включая собственную жизнь. Мать Васи, не поспевавшая за переменами, только хваталась за голову, но потом успокоилась, рассудив, что учителя физкультуры будут нужны при любом режиме — хоть социалистическом, хоть капиталистическом, хоть первобытно-общинном с уклоном в феодализм, который, судя по всему, стоял на дворе. Ее единственной заботой было лишь проследить, чтобы золотоволосый ангел Вася не попал в дурную компанию (а тогда практически все компании были дурные).