— Не помню, — сказал он, глядя ей прямо в глаза.
Но ей достаточно было увидеть выражение его лица, чтобы понять, что он играет.
— Вася! — Она засмеялась своим серебристым, доверчивым, детским смехом, который раньше так радовал его, а теперь раздирал душу. — Ну ладно тебе, хватит, ей-богу… Я же вижу, что ты помнишь!
Этого он уже не мог стерпеть. Он схватил ее за локоть и поволок ко входу в гостиницу.
— Вася… Что ты делаешь? Отпусти меня! Там полиция, они меня ищут! Вася! Перестань!
Но он тащил ее и тащил за собой, а когда она попробовала вырваться и замахнулась на него свободной рукой, в которой держала сумочку, он перехватил и эту руку.
— Вася! Вася, прекрати, это не смешно!
Мелькнуло изумленное лицо лейтенанта Петракова, потом еще кого-то из полицейских. Волоча за собой упирающуюся, протестующую, верещащую Иру, Вася ногой распахнул дверь кабинета и втолкнул свою пленницу внутрь.
— Вот, — сказал он. — Знакомьтесь, товарищ следователь. Это Ирина Алмазова. Насколько я помню, вы хотели с ней поговорить.
И, так как Вася все-таки был профессиональным актером, который всегда знает, когда ему надо присутствовать в кадре, а когда выйти из него, он отпустил Иру и удалился, не забыв аккуратно притворить за собой дверь.
Глава 24 Прерванный допрос
Надо сказать, что следователю она не понравилась с первого взгляда.
Перед Павлом Малышко стояла невысокая, стройная, симпатичная женщина. У нее были вздернутый носик, широко распахнутые светлые глаза и рот сердечком. Девять из десяти мужчин сочли бы ее красавицей, но Павел был следователем, и внешность для него являлась фактором второстепенным. По тому, как Ира напряженно косилась на него и облизывала губы, он сразу же сделал вывод, что она лихорадочно обдумывает, как бы половчее ему соврать, и это ему не понравилось.
— Садитесь, прошу вас, — сказал он официальным тоном.
Ира бросила через плечо взгляд на дверь, и Малышко, который не переставал наблюдать за ней, подумал, что эта девушка непроходимо глупа. Она что же, верит, что он даст ей сбежать после всего, что было?
— Я ничего вам не скажу, — храбро объявила Ира.
У нее действительно оказался голос капризного ребенка. Сама она чем-то напоминала куколку — тонкая и трогательная. Понятно, почему Вася сражался за нее до последнего и так переживал свое поражение.
— Он не имел права так поступать! — с обидой прибавила Ира. Ей казалось унизительным, что Вася приволок ее сюда, к этому лохматому и неприятному типу, который почему-то полагает, что имеет право задавать ей вопросы.
— Паспорт у вас с собой? — спросил следователь.
На ее памяти он оказался первым мужчиной, который спрашивал у нее документ, а не номер ее телефона. Ира уставилась на собеседника с плохо скрываемой враждебностью. В кругах, где она привыкла вращаться, полиция, прокуратура, судьи, следственный комитет и все, кто с ними был связан, расценивались как существа низшего порядка, как пиявки, которых изредка надо подкармливать, чтобы они тебя не съели, но общаться с которыми лишний раз вовсе не стоит.
— Я буду на вас жаловаться, — на всякий случай сказала она.
— Пожалуйста, сделайте одолжение, — тотчас же отозвался неприятный тип. — Так у вас есть документы или нет?
Чувствуя нарастающее отвращение, Ира полезла в сумку. Она бросила паспорт на стол и, так как стоять ей надоело, с достоинством села и обдернула юбку.
— Алмазова Ирина Николаевна?
— Там все написано. — Судя по тону, Ира решила не давать следователю спуску. — Вы что, не умеете читать?
Павел метнул на нее быстрый взгляд.
— Вам очень не идет, когда вы злитесь, — бесстрастно отметил он. — Сразу же стареете лет на десять. — Ира насупилась и машинальным движением убрала в сумочку паспорт, который ей вернули. — Почему вы сегодня ударили по голове сотрудника полиции?
— Я ударила? — Ира сделала изумленное лицо.
— Да, вы. И я не советую отрицать очевидные факты, ни к чему хорошему это не приведет.
Но Ира была не из тех людей, которые легко сдаются.
— Я ничего такого не хотела, — объявила она с вызовом.
— Скажите, а убивать Наталью Теплову вы тоже не хотели?
Веснушки на Ирином носу позеленели.
— Я ее не убивала! Вы как тот капитан… Он чуть ли не сразу начал меня обвинять!
Павел пожал плечами.
— Нам известно, что вы были в этом здании как раз тогда, когда произошло убийство. А еще нам известно, что вчера вы звонили Тепловой и угрожали ей.
«Я угрожала? — изумилась Ира. — Был обычный разговор, но она первая начала говорить мне гадости…»
— По-моему, — объявила она вслух, — я имею право на адвоката.
— А я имею право вас арестовать, если вы не расскажете мне правду.
Ира несколько раз растерянно моргнула. У нее в голове не укладывалось, что ее собеседник произнес эти слова всерьез. Она — и арест! С ума он сошел, что ли?
— Я никого не убивала.
— Тогда почему вы ударили по голове капитана Теличкина?
— Я испугалась, — еле слышно пробормотала Ира. — Испугалась, что он станет меня обвинять.
— Чего вы боитесь? Если вы ни в чем не замешаны…
Ира надула губы.
— Я никогда раньше не попадала в такие истории, — пожаловалась она. — Я хочу сказать, книжки всякие… детективы… там все кажется забавным. А в жизни быть замешанным в убийстве совсем не весело.
— Давайте по порядку, — вмешался Павел. — Итак, вы живете во Владивостоке. Несколько дней назад вы приехали в Дубки. Зачем?
— У меня бабушка в Нижнем. Я ее навещала. Подумала, не посмотреть ли мне этот… как его… Бородинский дворец.
— Бекетовский замок, — тихо поправил Павел, и в глазах его мелькнули колючие огоньки.
— Ну да. Я о нем и говорю.
— И как вам замок?
— А?
— Как вам замок, понравился?
…Нет, он все-таки не был таким неприятным, как показалось Ире вначале. Но он определенно был вредным, этот следователь.
— Вы надо мной смеетесь, да? — обиделась Ира. — Ну и смейтесь! Наверное, вам уже рассказали, что я вовсе не из-за замка… Я только хотела Васю увидеть.
— Вы знали его еще во Владивостоке, верно?
— Да. Мы жили вместе, потом он уехал в Москву, а я осталась, ну и…
Ничего не скажешь, подкорректировала историю, подумал Павел с мягкой иронией. Невиноватая я, он сам от меня уехал.
— Если он вас оставил, то он определенно ненормальный, — заметил он.
Ира даже порозовела от удовольствия. Нет, он не вредный, конечно. Вполне обычный, нормальный молодой человек. Причесать его, одеть поприличнее да посадить в «Ламборджини», так вообще будет выглядеть не хуже, чем какой-нибудь наследник олигарха.
— А у вас есть машина? — спросила она вслух.
Павел кашлянул, скрывая улыбку.
— Давайте все-таки вернемся к тому, что вы делаете в Дубках, хорошо? Когда вы оказались здесь, вы сумели встретиться с Королевым?
— Нет. — На подвижном личике Иры показалась гримаска разочарования. — Он… почему-то… не хотел со мной говорить.
— Как это нехорошо с его стороны, — сочувственно заметил Малышко. У него было тонкое чувство юмора, а допрос, который он вел, при всей своей важности оставлял простор для иронии.
— Конечно, нехорошо, — вздохнула Ира. Она окончательно утвердилась во мнении, что с этим следователем можно иметь дело, и вообще, если как следует постараться, он скоро станет совсем ручным. — А потом я увидела газеты и поняла, в чем дело. Эта актриса, хотя она никакая вовсе не актриса, а так, бывшая манекенщица… он с ней… В общем, они были вместе. Конечно, это она не позволяла ему общаться со мной…
На всякий случай Павел вздохнул, и Ира посмотрела на него с невольной благодарностью.
— Я подумала: что мне делать?.. Понимаете, я не хотела уезжать, не поговорив с ним. Мне было важно…
— Что? — спросил Павел, так как его собеседница замялась.
— Мы плохо расстались, — решилась Ира. — Я хотела… ну… попросить у него прощения. Ну и вообще… Мне было любопытно, какой он стал… Он на экране совсем другой, не такой, как в жизни… А эта актриса держала его на коротком поводке… просто ужас какой-то. В общем, я позвонила во второй корпус… Девочку на ресепшн пришлось обмануть — сказать, что я журналистка. Актриса была в номере, она подняла трубку. Ну и…
— Вы поговорили?
— В общем, да. Но она была такая наглая…
— Вы ей угрожали?
Ира порозовела.
— Ну, может, сказала ей что-нибудь… не со зла, а так… Понимаете, она мне никогда не нравилась. Она Васе совсем не пара…
— Что было потом?
— Потом? Ну… Вечером я пришла в ресторан, где обычно сидели актеры. Но Вася, как увидел меня, сразу же убежал. Я поняла, что звонила напрасно… и вообще… она его не оставит.
— И что вы тогда решили?
— Что было потом?
— Потом? Ну… Вечером я пришла в ресторан, где обычно сидели актеры. Но Вася, как увидел меня, сразу же убежал. Я поняла, что звонила напрасно… и вообще… она его не оставит.
— И что вы тогда решили?
— Я подумала, что если мне удастся поговорить с ним наедине… может быть, я сумею его переубедить. В общем…
Ира сбилась и беспомощно замолчала, потом стала нервным движением заводить за ухо светлую прядь волос.
— Сегодня днем я пришла снова, — наконец призналась молодая женщина. — Там сзади служебный вход, и я зашла через него. Я поднялась на четвертый этаж, где жил Вася, постучала в дверь, но никто не отвечал. — На ее лице отразилось волнение, но она переборола его и подняла на следователя ясные глаза. — В общем, я ушла… Вот и все.
— Скажите, вы поднимались на лифте?
— Нет. Я шла по лестнице.
— А спускались?
— Тоже по лестнице.
— Вы видели кого-нибудь на лестницах или в коридорах?
— Нет.
— Может быть, кого-нибудь из служащих, на кого просто внимания не обратили?
— Нет, нет. Я никого не видела.
— Еще раз: вы уверены, что на лестнице, когда вы поднимались и спускались, вы не встретили ни одного человека?
— Ну я же вам сказала…
— И на четвертом этаже…
— Нет. Нет!
— И на третьем?
— Никого там не было.
— Откуда вы знаете? Вы только что говорили, что были только на четвертом этаже, а потом сразу же ушли.
Глаза Иры забегали. Как она не сообразила, что ей расставили ловушку! И надо же было так глупо попасться!
— Вы не понимаете…
— Тогда объясните мне. Просто объясните, и покончим с этим.
— Я не делала ничего плохого, — жалобно сказала она.
— Ну так и расскажите. Ничего особенного не случится.
— Вы будете меня обвинять, — мрачно сказала Ира. — Как этот старик полицейский.
— С какой стати? Вы — свидетель. Ваши показания могут быть очень важны.
— Вы меня обманете. Я вам скажу, а вы меня обвините…
— Вы все-таки видели кого-нибудь?
— Да это не имеет никакого значения! — выпалила Ира, потеряв терпение. — Она уже мертвая была…
— То есть вы зашли в номер и увидели Наталью Теплову?
— Нет, я не заходила. Просто мне показалось странным…
— Что? Говорите!
— Она вытирала кровь, — вздохнула Ира. — С лица. Она меня не видела. Вот…
— Поэтому вы так испугались и со всех ног бросились прочь?
— Ну да! — обрадованно закивала Ира. — Я вообще в ужасе была… И я убежала… А потом этот полицейский пришел… И как бы между прочим сказал, что я попадаю под подозрение… Я-то тут при чем? Она уже мертвая была…
— Тем не менее вы видели, как Наталья Теплова вытирает кровь с лица?
Ира распрямилась на стуле и с изумлением посмотрела на следователя.
— Я…
Но тут за дверью раздался какой-то грохот, зазвенели голоса, и через мгновение на пороге кабинета администраторши нарисовался громадный и, судя по всему, разъяренный мужик. Он был лыс, как коленка, красив, как боров, и его глубоко посаженные глазки сочились неподдельной злобой.
— Ничего не говори, ничего не подписывай! — заорал он, врываясь в кабинет. — Слышишь? Ты ничего не видела и знать не знаешь!
— Аркаша… — забормотала Ира, растерявшись. — Как ты меня нашел? Я думала, ты…
— Ты думала, я совсем дурак, да? — усмехнулся боров, и полоска усов над его верхней губой недобро шевельнулась. — Как только твои родители сказали, что у тебя нет в Нижнем никакой бабушки, я сразу же понял, откуда ветер дует… Пошли!
— Гражданин, я следователь и веду допрос, — вмешался Малышко.
— Да пошел ты! Я тебе покажу допрос! Я тебе два допроса покажу! Никаких разговоров без адвоката! Ты ей адвоката предоставил? Думал, разговоришь дурочку и все на нее повесишь? Мне уже все сказали! Она была здесь, когда произошло убийство! На нее подозрение падает! Слабую нашел, да? — Боров выпятил грудь. На пороге высились его охранники — такие же, как он, плечистые бугаи с ничего не выражающими физиономиями. — Так вот: я ее в обиду не дам! Идем, этот козел не смеет тебя задерживать!
— Аркаша…
— Лейтенант Петраков! — крикнул Павел, повышая голос.
— Да, зови, зови! Вот тебе! — Боров показал ему шиш с коротким кривоватым ногтем. — Ищи себе в другом месте козлов отпущения! И только попробуй тронь меня, я тебе башку оторву! Пошли, ребята!
И, взяв Иру под локоть, он поволок ее прочь.
«Черт, — устало подумал Павел, — вот был бы у меня под рукой пистолет, как у киношных следователей, я бы не стал колебаться… Пристрелил бы гада, не задумываясь. Может быть, даже в спину бы ему выстрелил, чтобы увидеть, как он корчится. Тоже мне, хозяин жизни…»
— Никаких бесед без адвоката! — с издевкой проорал боров на прощание.
Прибежавшие на шум Петраков и Теличкин, у которого была перевязана голова, только ошеломленно переглядывались.
— Паша, ты того… Если надо будет подтвердить, что он силой увез свидетеля и оскорблял тебя при исполнении… — пробормотал уязвленный капитан.
— Она что-нибудь успела сказать ценное? — поинтересовался более практичный Петраков. — Это ведь она убила актрису, так?
— Она не успела ничего мне толком рассказать, — пробурчал Павел.
Он старался не показывать виду, но он был глубоко оскорблен.
— Паша, уже десятый час, — сказал капитан. — Начальство звонило, просило тебя срочно приехать.
— Да, я знаю. Они мне тоже звонили. — Павел поморщился. — Но я хотел сначала довести дело до конца. Тимофей, ты обыскал ее номер в первом корпусе, мусорные баки и прочее, как я просил?
— Мы все обыскали, — вмешался лейтенант. — Ножа, которым она зарезала Теплову, нигде нет.
— Это значит, что против нее только косвенные улики, — со вздохом промолвил Павел. — Одежду ее тщательно просмотрели?
— Да. Нигде никаких следов крови, ничего.
— Да не переживай ты так, Паша, — не выдержал Теличкин. — Это она убила Теплову, больше некому. Импульсивно, точно так же, как меня ударила по голове. — Он дотронулся до повязки и скривился.
— А нож откуда взялся? — внезапно спросил следователь.
— Нож? С собой взяла, конечно.
— Тогда это никакое не импульсивное, а убийство с заранее обдуманным намерением. — Павел дернул щекой. — Что-то в этом деле не стыкуется. Да и не похожа она на портрет преступника, который нарисовал Леонов. Она податливая, неумная и внушаемая, а убийца, по словам Дмитрия Валерьяновича, совсем из другого теста.
— Прошлогоднее дело помнишь? — спросил капитан. — Школьница зарезала отца, который грозил лишить ее каникул на море, если она будет плохо учиться. Зарезала, потому что он потребовал ее дневник — хотел посмотреть оценки. Затем она попыталась и мать зарезать, чтобы свидетелей не оставлять. Тоже милая такая была девочка, прямо одуванчик. Как и эта Алмазова, кстати. — Он помолчал и добавил: — Внешность иногда бывает чертовски обманчива, Паша. Хочешь знать мое мнение — это она убила Теплову и строит из себя незнайку. Она ведь пыталась внушить тебе, что так, только мимо проходила и ведать ничего не ведает? — Следователь нехотя кивнул.
— А этот кабан наймет ей адвоката, и ее сразу же выпустят. Прямых-то доказательств нет никаких, — вздохнул лейтенант.
— Ладно, на сегодня хватит, — распорядился Павел, собирая свои бумаги. — Может, завтра что прояснится, нож найдут, к примеру…
— И на нем — пальчики, пальчики, — засмеялся Теличкин. — Тогда ее никакой адвокат не отмажет… Мы на машине, тебя подбросить?
— Да. Я сейчас.
Они ушли, а Павел бросил последний взгляд на экран ноутбука, вышел из программы и нажал на «завершение работы». Какая-то смутная мысль крутилась в голове, не давая ему покоя.
…Почему Ирина Алмазова так испугалась?
В приотворенную дверь заглянула рыжеволосая девушка с бокалом вина.
— Уже уезжаете?
Сейчас в голосе Ларисы не прослеживалось и намека на вызов. Было видно, что молодая женщина серьезна, утомлена и слегка пьяна.
— А мы Наташу поминаем, — пояснила она. — Жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах.
— Да, жаль, — рассеянно ответил Павел, укладывая ноутбук в сумку и окидывая взглядом стол, чтобы убедиться, что он ничего не забыл.
— А я кое-что вспомнила. Не знаю, поможет ли это вам, но…
— Я вас слушаю.
— О том человеке, который стоял и наблюдал за гонками. Мне тогда показалось, что он как-то странно скрючился, но теперь я понимаю, что была не права. У него на руках было какое-то животное. Он наклонился и отпустил его. Поэтому он так странно стоял…
— Что за животное, вы не запомнили?
— На собак у меня хорошая память. Наверное, это была кошка. Да и кто носит собак на руках?
— Почему — носят, если те небольшие.
— Такие собаки обычно дорого стоят, — покачала головой Лариса. — А человек, который там стоял… Он явно не шиковал. Нет, я уверена, это кошка была.