А Янукович все тянул, мялся и не решался на достойный ответный удар. Бунт разгорался, и бездействие президента лишь усугубляло безнаказанность наступавшей толпы.
Тем временем русский Юго-Восток мрачно молчал. Там уже начинался тихий ропот, шли призывы от областных Советов: пора останавливать эту митинговую анархию, но на улицу никто не выходил.
На востоке больших столкновений не было.
Президент был вроде бы свой, прорусский. У него была в руках вся власть, и, в теории, он ее мог в любой момент применить. Янукович стукнет кулаком по столу и порядок будет наведен.
Но Янукович все тянул, и драма нарастала. Число убитых и раненых с двух противоборствующих сторон уже перевалило за сотню. Все зверели, наблюдая за происходящим. Этому должен был наступить конец, кто-то должен был отступить и проиграть.
И Янукович сдался. Сначала он согласился на промежуточные условия бунтовщиков, а потом и вовсе… сбежал.
«Опустошение» – вот одно слово, которое я написал в тот день у себя на странице Facebook.
Полное опустошение от предательства русского Юго-Востока, который его и выбрал президентом Украины.
Ты-то сбежал, а что делать тем, кто остался? Как это можно – вот так взять и сбежать?
А на следующий день, 23 февраля, прямо в день закрытия сочинской Олимпиады, серый кардинал Майдана Александр Турчинов назначает себя и. о. президента Украины!
Это произошло в один день с триумфальной победой России на Олимпиаде. Великая страна провела лучшую Олимпиаду в истории, и ее атлеты взяли больше всех побед в спортивных битвах. Это была наша, русская олимпийская победа, их так немного было в современной истории.
Но Украине было наплевать на этот русский праздник и русский пир. Под давлением Турчинова первым же своим решением Рада отменяет закон о статусе русского языка как регионального на Украине.
Это было уже как плевок, как насмешка в спину убегающему Януковичу – и в лицо всему остающемуся с этим жить Юго-Востоку.
«Утритесь», – говорил этим знаком лысый пастор.
Это было невыносимо.
Но за зимой обычно приходит весна.
И тут… маленьким огоньком, странным мерцающим лучиком стали пробиваться первые новости с Крыма. Мы все тогда прильнули к телеэкранам и радиоприемникам в ожидании чуда, ведь что-то же должно начаться. Там давно уже шли разные митинги русской общины, «беркутовцев», «казаков», но это все – не то. Против темной и обнаглевшей от неожиданной победы киевской силы – этого точно не хватит.
И вот стало проявляться что-то настоящее, что-то реальное.
Хорошо экипированные, в неузнаваемой форме солдаты за одну ночь берут в оцепление здание Верховного Совета Крыма. Туда собираются все крымские депутаты и объявляют о будущем референдуме по отделению Крыма от Украины.
И дальше пошло…
Эти красивые солдаты в красивой форме четко и методично – объект за объектом – окружают обескураженных украинских военных в их грязной подержанной форме.
Каждый час, каждый тот день – выдавал новости все лучше и лучше.
Взят аэродром, перекрыт Перекоп, подошел русский крейсер, украинские военные присягают новой русской власти…
Закройте мне глаза, остановите время, я хочу, чтобы это не прекращалось!
В это невозможно было поверить.
Неужели мы так можем, неужели мы так умеем!
* * *Первый день весны выпал на утро субботы.
Как обычно, мы с женой сели в джип и поехали на свою тверскую усадебную стройку. И где-то на выезде с Николиной Горы, когда открывается весь этот подмосковный простор, радио вдруг огласило:
– Путин запросил разрешение у Совета Федерации на введение войск на Украину.
Мы переглянулись, по телу прошла дрожь. Кругом лежали бурые поля, снег тогда уже почти стаял. Точнее, той зимой снега под Москвой почти и не было, и все кругом было серо и уныло. Но небо было чистым, и солнце светило в тот день ярко-ярко.
Это был первый день весны!
Я надолго запомнил те нахлынувшие эмоции. До усадьбы было ехать еще около полутора часов. Мы включили во всю громкость радио «Эхо Москвы». Либеральные дикторши уже вовсю верещали о попранных законах, что это насилие и все такое. Но каждые 15 минут, прерываясь на срочные новости, радио повторяло чеканные строки текста:
– Путин запросил разрешение у Совета Федерации на введение войск на Украину.
Тогда казалось, что это решение российского Президента остудит горячие головы новых киевских властей, и они побоятся применять военную силу против городов Донбасса.
И русская «весна» волной пойдет по городам Украины.
Где-то под Волоколамском радио перестало ловить столичные радиостанции, и мы, как обычно, начали искать что-то местное.
Ловилось только «Дорожное радио».
Это был самый счастливый день!
Почему мы такие разные?!
Что происходит внутри нас, какой триггер срабатывает, когда вдруг один человек становится либералом, а другой консерватором, один – «ватником», а другой – «укропом».
Вот вроде бы мы вышли все из одной страны, читали те же самые буквари, сидели за теми же партами. Смотрели тот же самый телевизор, читали примерно одинаковые книги.
Но проходят годы, и мы явственно видим проходящий между нами водораздел.
Мы вышли из одного поколения, но оказались в результате совсем разными.
С чего же начался этот водораздел? Где искать его начало?
Может причиной тому семья? Школа? Или книги, которые мы читали?
Одно время я думал, что причина в родителях.
Если семья была простая из рабочих и крестьян, то, скорее всего, ты стал «патриотом».
А если семья ближе к ИТР (инженерно-технические работники. – Прим. ред.), интеллигенции, партработникам, то, скорее, тебе был путь в «либералы».
Но потом я стал замечать, что это правило не работает. Слишком часто я видел, что из абсолютно интеллигентской семьи вырастал стопроцентный «ватник», а из рабочей окраины – прожженный «либерал».
Второй версией был достаток в семье.
Если твоя семья была ближе к партийной номенклатуре или просто к советским начальникам, то дети становились скорее «либералами». А в «патриоты» шли дети из менее обеспеченных семей. Но и это правило на практике не подтверждалось.
Далее… школа, институт.
Возможно, причина там – в учителях, преподавателях?
Родители могут учить одному, а сильный авторитетный учитель может перегнуть, переломить. Но, вспоминая своих учителей, преподавателей, я не могу сказать, что именно они сформировали мое мировоззрение. Среди них тоже были разные люди.
И ответа я так и не нашел…
Но что-то ведь все время делит нашу землю на «западников» и «славянофилов», «либералов» и «консерваторов», «ватников» и «укропов».
Но где-то же закопан этот триггер, запрятан ответ на тот сакраментальный вопрос: «И все-таки где же у него кнопка?»
Предчувствие (Апрель – май 2014)
Видя всеобщее «русское воодушевление» на Юго– Востоке после стремительного падения Крыма, новая киевская власть в поисках хоть каких-то быстрых решений призвала старых гетманов: «Если вы хотите рулить этим черноземом, берите его и воюйте за него!»
В Днепропетровск из Швейцарии собственной персоной срочно прилетел Коломойский, а Донецк отдали Таруте.
Коломойский, с его жестким рейдерским прошлым и большими деньгами в настоящем, быстро взял в свои руки тамошних силовиков и резко стал подавлять любые попытки «русского» бунта. А Тарута, более мягкий по натуре и более бедный по деньгам, взялся зачем-то рыть глубокий ров на российско-украинской границе.
В самом Донбассе особых репрессий не началось, внутри Донбасса не принято бить своих.
Это – не «по-донецки».
«Донецкие» – это ведь не только олигархи или бандиты. Каждый житель Донбасса чувствует себя чуть-чуть другим. Он может быть украинцем, русским, но он и «донецкий». Это внутри, в характере этой земли.
В общем, Таруту больше беспокоил прорыв «российских танков» через границу, а тем временем в самом Донецке уже с начала марта не стихали митинговые страсти, и постепенно на шпилях государственных учреждений стали массово водружать российские флаги. Триколор взвился тогда над Донецком, Краматорском, Красным Лиманом, Артемовском и Горловкой.
А какими-то неизвестными «военными» был взят Слáвянск, самый дальний город Донбасса, уже ближе к Харькову. Там, за Донбассом, начиналась Слобожанщина.
В общем, пока Тарута рыл ров, 7 апреля в Донецке объявили об историческом решении – образовании ДНР! Это было время всеобщего воодушевления жителей Донбасса – улыбающиеся лица и два новых флага: российский триколор и новый стяг ДНР!
Но в общей радостной и возбужденной атмосфере стали заметны и первые жесткие ответные шаги новых киевских властей.
Юрий Бутусов, главный редактор интернет– издания Censor.net, стал рупором не просто серого кардинала Майдана, а самого президента Украины Александра Турчинова. Он так и оставался редактором своей интернет-газеты, но по его фирменным редакторским статьям можно было уловить, что же варится в мозгу лысого пастора.
Но в общей радостной и возбужденной атмосфере стали заметны и первые жесткие ответные шаги новых киевских властей.
Юрий Бутусов, главный редактор интернет– издания Censor.net, стал рупором не просто серого кардинала Майдана, а самого президента Украины Александра Турчинова. Он так и оставался редактором своей интернет-газеты, но по его фирменным редакторским статьям можно было уловить, что же варится в мозгу лысого пастора.
Бутусовские статьи в те дни стали все больше напоминать циркуляры военного времени. В его «апрельских тезисах» на Цензоре уже появились чеканные стальные нотки военных приказов:
«…Район Славянск – Краматорск – ключ к Донбассу… Необходима скоординированная атака спецназа с бронетехникой и вертолета– ми… Действовать надо БЫСТРО, нельзя давать времени противнику на реагирование… Нужна полноценная войсковая операция, в которой ключевую роль должны сыграть действия диверсионно-разведывательных групп во взаимодействии с армейской авиацией, войсками РЭБ (радио-электронной борьбы) и оперативными маневренными группами мотострелковых частей».
Я широко открытыми глазами читал этот текст своего вчерашнего киевского товарища, с которым мы часто пили кофе в фойе «Интерконтиненталя».
Как же быстро этот очкарик-интернетчик схватил грозный военный жаргон!
Без сомнения, он все писал сам, это был его стиль. Там чувствовался его язык и ритм. Чувствовалось, что Бутусов нашел свою жилу, наконец-то он занялся не мелкой бестолковой киевской журналистикой с ее дешевой джинсой.
Тут наконец-то появились деньги и пошел бешеный драйв.
Из ритма его статей было видно, что он получает кайф, по пунктам расписывая задачи Вооруженным Силам Украины по ударам и бомбежкам на территории собственной страны.
«Неужели такое возможно? Неужели они на это пойдут?» – задавался я вопросом.
Уровень взаимного накала и остервенения был, конечно, огромным, но чтобы в ход пошла армейская авиация? В это еще не верилось.
А как будет сопротивляться рабочий Донбасс регулярной армии? Это же невозможно!
Там, в далеком Слáвянске, засела какая-то группа вроде бы профессиональных военных, но кто они такие, толком было непонятно. На тех «крымских» военных в зеленой форме они не были похожи, но это были и не шахтеры. А украинская армия уже скапливала и скапливала у Изюма огромные силы из танков и бронемашин.
Смогут ли они удерживать ситуацию? И вообще, что это за люди?
И тогда, копаясь в глубинах интернета, я сделал для себя неожиданное открытие.
Оказывается, у нас в России есть люди, о которых я совсем не знал.
Мне казалось, таких уже не бывает. Казалось, они уже давно ушли… пропали без вести… на далеких войнах ушедшего века…
Оказывается, Игорь Стрелков еще и писал стихи…
Тем временем обе стороны нагнетали напряжение. Стрелков просил помощи у России, если Украина начнет применять регулярную армию для усмирения Донбасса, а Турчинов маниакально продолжал вкладывать в голову своего спичрайтера очередные военные задачи.
Цензор, 9 мая:
«Что в первую очередь нужно просить у НАТО?.. Высокоточные гаубичные боеприпасы калибра 152 мм и 122 мм. Беспилотные воздушные и наземные средства артиллерийской разведки… Прицельно-навигационный комплекс и комплексы оптико-электронной разведки для вертолетов Ми24… Термальные приборы наблюдения для снайперов дальнего действия – до 5 км… Снайперские винтовки 50 калибра под патрон НАТО, винтовки 338 калибра для оснащения снайперских подразделений спецназа и разведрот армейских частей…»
Две стороны повышали градус ненависти, и неумолимо наступало предчувствие НАСТОЯЩЕЙ ВОЙНЫ!
Война (Лето 2014)
Снаряды падали все ближе к дому, где я жил и вырос.
Вот они попали в автобусную остановку у магазина «Мелодия», там работала продавщицей наша соседка по дому.
Вот мина разорвалась во дворе техникума, где я учился, разбив все окна и крышу спортзала.
Ужас сжимал зубы и кулаки.
Как же это можно? Бомбить собственные города!
Гольма, где была наша дача, стала линией передовой.
Что-то чувствовали, наверное, наши дачники, когда забросили свои участки в девяностых. В нулевых там уже все заросло бурьяном, а теперь шли настоящие реальные бои. Дома разрушались уже не от разрухи и безвременья, а от разрывов реальных снарядов и мин.
Откуда взялась между нами эта неистовая вражда?
Я сразу стал искать своих старых горловских друзей, знакомых. Что с вами? Где вы и как?
В те дни непреодолимая стена уже разделяла многих. Еще вчера они жили в одном городе, в одной стране. А сейчас как будто на разных планетах.
Кто-то сразу уехал в Киев, подальше от боев, и с ненавистью рассказывал мне о «чеченцах» на улицах Донецка и местном «отребье», взявшем в руки оружие против украинской армии. Став «новыми» киевлянами, эти донецкие переселенцы в мгновение ока возненавидели все, что было связано с новым Донецком и Россией.
Другие подались, наоборот, в российские города, спасаясь от бомбежек украинской армии, и с ненавистью говорили о всем украинском в ожидании помощи от Москвы.
Остальные, кому ехать было некуда, сидели в горловских подвалах.
«Серёга, нас бомбят! Вот прямо сейчас бомбят!»
Когда ты слышишь такое в трубку от человека, с кем вместе учился… опускаются руки и пропадает голос.
В те горячие военные дни я стал чаще заходить на сайты наших украинских проектов и смотреть, что пишут они? А там, как и во всей украинской прессе, потоком лилась ненависть к России.
«Жители Донбасса, защитники ДНР – бандиты, Путин – х. ло, Россия – империя зла».
– Остановите эти тексты, – была первая моя реакция, адресованная Константину, киевскому директору Finance.ua.
Но в ответ я почувствовал неприятие. Они не будут этого делать, так как согласны с такой позицией.
– Тогда я закрою компанию, – был мой ответ. – Зачем мне нужен украинский проект, если он разжигает антироссийскую истерию? Я понимаю, что у вас, возможно, иные взгляды на ситуацию, и вы ставите в новости то, что считаете верным. Но мне-то это зачем? Контрольный пакет у нас с Mail.ру. Мы владеем этой компанией, и я не хочу видеть на наших страницах антироссийскую ложь.
Но по тону разговора на том конце провода было понятно, что он не хочет уступать. Стена взаимная отчуждения пролегла и тут.
– Какой тогда выход? – спросил меня Константин.
– Я вижу три выхода, – предложил я.
Первый – вы выкупаете наш пакет и после этого можете писать там, что хотите. Цену можно назвать любую, мне уже все равно. В такой Украине мы работать не будем.
Второй – мы закрываем компанию, чтобы прекратить сам спор. Я готов списать нашу инвестицию в ноль, но с нашего ресурса должен прекратиться поток «киевской» лжи.
Или третье – вы прекращаете выпускать новости о политике. Полностью.
Полный стопор политический новостей! В конце концов, вы – финансовый портал, у вас хватает новостей об экономике и финансах. От такой «нейтральной» политической позиции ресурс только выиграет.
Константин подумал и предложил свой, четвертый вариант.
Ситуация тупиковая, и если уж вы, «Русские Фонды», готовы списать инвестицию в ноль, то он предлагает отдать ему акции за символическую цену.
– То есть даром? – переспросил я.
– Да, даром. Вам же все равно не нужна Украина.
– Костя, я готов потерять все, готов списать инвестицию в ноль. Но я не готов ничего дарить! Тем более… киевлянам. Даром мы ничего вам не отдадим! Или мы закрываем компанию или вы прекращаете писать о политике.
Лишних денег у нашего киевского директора на выкуп акций не было, и он выбрал третий вариант.
Политические новости исчезли со страниц FINANCE.UA
Сложнее было в Мете.
Харьковская команда разделилась во взглядах на политическую обстановку в стране, но полностью прекратить информационный поток все равно было невозможно.
Мета – портал, где новостной блок один из основных. Своих журналистов в Мете нет, портал не пишет самостоятельно новости, но он транслирует их от сторонних информагентств и интернет-изданий. А их – миллион, море сайтов.
Этот поток киевской пропаганды от сотен интернет-изданий невозможно остановить.
Тогда и пришло окончательное понимание, это – финал.
Такая Украина нам не нужна.
Итоги (2015 год)
У любого рынка есть костяк – его хребет и скелет. Лидеры рынка собирают основную прибыль, она и является источником общего роста.
Кто совершает самые знаковые сделки и покупки в американском интернете?