Кларис задумчиво смотрела в затылок Кроуфорда. Если она хочет остановить Буйвола-Билла, то сделать это можно только в команде Джека. Кроуфорд уже организовал три увенчавшиеся успехом охоты на маньяков-убийц. Конечно, не без потерь. Уилл Грэм, один из самых проницательных умов, какие когда-либо были в распоряжении Джека, легенда Академии ФБР, по слухам жил со своим обезображенным до неузнаваемости лицом во Флориде, превратившись в законченного алкоголика.
Должно быть Кроуфорд почувствовал на себе ее взгляд. Он выбрался из своего кресла и сел рядом с Кларис. Когда он снял темные очки и снова надел свои обычные, с половинчатыми стеклами, лицо его снова стало знакомым.
Пилот в очередной раз повернул штурвал.
Кроуфорд мельком взглянул на дело и поднял глаза на Кларис. По лицу пробежала легкая тень.
— Что-то мне очень жарко, а вам? — спросил он и повернулся к пилоту. — Бобби, тут просто парилка.
Бобби нажал на какую-то кнопку, и в кабину хлынул поток прохладного воздуха. На голову Кларис даже упало несколько крошечных снежинок.
Джек Кроуфорд снова превратился в охотника. Глаза сверкнули азартным холодным блеском. Он открыл дело на странице с картой центральной и восточной части Соединенных Штатов. На ней были обозначены места, где обнаружили тела жертв — разбросанные точки, похожие на крохотные звезды из далекого созвездия Ориона.
Кроуфорд вынул из кармана ручку и поставил последнюю точку — место, куда направлялся сейчас их самолет.
— Река Элк, примерно девять километров вниз по течению от трассы № 79, — пояснил он. — Здесь нам повезло, тело зацепилось за леску какого-то охотника на уток. Сейчас его отправили в Поттер, центр округа. Нужно побыстрее выяснить, кто она, чтобы попытаться отыскать свидетелей похищения. Как только получим отпечатки, тут же отправим их в лабораторию. — Кроуфорд оторвался от карты и взглянул на девушку сквозь половинчатые стекла очков. — Джимми Прайс говорит, вы умеете работать с утопленниками.
— Вообще-то с настоящими иметь дело мне еще не приходилось. Я только снимала отпечатки с тех рук, что получал мистер Прайс. Но очень многие из них в самом деле принадлежали утопленникам.
Те, кто никогда не работал под началом Джимми Прайса, считали его довольно черствым человеком. На самом же деле это был милый, хотя и придирчивый старик. Во время практики по судебной медэкспертизе Старлинг работала вместе с ним в отделе скрытых отпечатков центральной лаборатории ФБР в Вашингтоне, который он возглавлял.
— Папаша Джимми, — нежно проговорил Кроуфорд. — Как это у него там называют такую работу?
— Место в шутку называют «лабораторная помойка», а саму работу — «школой неврастеников».
— Во-во.
— Улыбаются и говорят тебе, чтобы ты не волновалась и представила, что препарируешь обыкновенную лягушку.
— Понятно…
— А потом кто-то приносит гигиенический пакет, и все улыбаются и ждут, когда тебя вырвет. Но зато я научилась прекрасно снимать отпечатки с утопленников. Знаете…
— Хорошо, а теперь посмотрите сюда. Его первая, насколько нам известно, жертва, была обнаружена в реке Блэкуотер в штате Миссури. Пропала в Белведере, штат Огайо, в апреле, то есть двумя месяцами раньше. Здесь удалось узнать не особенно много — прошло целых три месяца со дня ее обнаружения, прежде, чем установили ее личность. Следующую он похитил в Чикаго во второй половине апреля. Спустя десять дней ее нашли в реке Уабаш недалеко от поселка Лафайетт, штат Индиана. Тут уже мы смогли определить, что с ней произошло. Затем была белая девушка чуть больше двадцати лет. Выловили в реке Роллинг-Форк возле трассы 1–65 в пятидесяти километрах к югу от Луизвилла, штат Кентукки. До сих пор не удалось узнать, кто она. Потом была женщина по имени Варнер. Похищена в Эвансвилле, штат Индиана, найдена в реке Эмбаррас недалеко от 70-й трассы на востоке Иллинойса. Затем он рванул на юг и бросил очередную жертву в реку Канасога недалеко от Дамаскуса, штат Джорджия. Выловили недалеко от 75-й трассы. Звали ее Киттридж, вот кстати ее фотография. Ему чертовски везет, никто никогда не видел, как он похищал свои жертвы. Так что кроме того, что все они выловлены около больших автомагистралей, не видно никакой системы.
— Если посмотреть откуда и куда ведут трассы, возле которых найдены жертвы, они нигде не совпадают?
— Нет.
— А что если… постулировать… что он сбрасывает предыдущую жертву и похищает очередную во время одной и той же поездки? — Кларис изо всех сил старалась избегать запретного слова «предположить». — На случай, если он вдруг попадется на похищении, ему обязательно нужно первым делом выбросить труп, правильно? Тогда, если его схватят, то не имея в машине тела, он будет обвиняться всего лишь в попытке похищения. Может, стоит попробовать прочертить обратные вектора от мест похищения к местам затопления?
— Неплохая мысль, но, похоже, он и это предусмотрел. Если он действительно делает оба дела за одну поездку, то получается большой круг. Мы уже закладывали все эти вещи в компьютер, пробовали самые различные комбинации, направления его движения, даты похищения и даты затопления. Бедная машина чуть не расплавилась от натуги. И что же выдала? Он живет где-то на востоке. Он не подвержен влиянию лунных циклов. Никаких совпадений. Нет, Старлинг, он далеко не дурак и чувствует, что мы только и ждем его ошибки.
— То есть вы считаете, что он слишком осторожен для обычного психопата?
— Без всякого сомнения, — кивнул Кроуфорд. — Он прекрасно знает, как нужно действовать. И очень хочет продержаться подольше. И на то, что он сделает глупость или в отчаянии сам придет с повинной, можно не надеяться.
Кроуфорд достал термос, налил по стакану воды пилоту и Кларис, а себе плеснул минералки.
Самолет пошел на снижение.
— И еще кое-что, Старлинг. Конечно, очень важно, чтобы вы качественно сняли все отпечатки, но я жду от Вас большего. Вы не очень-то много говорите, и это хорошо, я тоже стараюсь не болтать попусту. Но никогда не молчите, когда чувствуете, что можете сообщить мне какой-нибудь новый факт. Все это очень и очень серьезно. Вы увидите это дело свежим взглядом и обязательно заметите что-то такое, что мог упустить я. Я хочу знать все. Возможно, у вас есть какое-то особое чутье. Во всяком случае, сейчас появилась возможность проверить это.
Слушая его, Кларис вдруг поняла, что Кроуфорд уже давно знал, что привлечет ее к этому делу. Неужели он и вправду верит, что у нее есть особое чутье? Хотя ему, как начальнику, должно быть виднее.
— Думайте о нем, — продолжал Кроуфорд. — Думайте о тех местах, где он был. Старайтесь не проникаться к нему особой ненавистью, хотя это и тяжело. И тогда, если повезет, из всего того, что вы узнали, что-то привлечет ваше внимание и кольнет, словно иглой. Всегда говорите мне обо всем, что привлечет ваше внимание, Старлинг. И еще. Преступление уже само по себе достаточно сложная и запутанная вещь. Но часто бывает и так, что расследование еще сильнее переворачивает все дело с ног на голову. Не позволяйте стаду полицейских сбить и запутать ваши мысли. Думайте сами и прислушивайтесь только к себе. Не обращайте внимание ни на что, что происходит вокруг. Не пытайтесь подогнать этого убийцу под какой-нибудь уже знакомый шаблон. Он сам покажет вам все, что нужно. И последнее. Все расследования такого типа связаны с огромным количеством полномочных лиц. Некоторые из них — просто неудачники. Нужно уметь обращаться с ними, и если не превращать в помощников, то хотя бы постараться сделать так, чтобы они не мешали в работе. Сейчас мы летим в Поттер, штат Западная Вирджиния. Я ничего не знаю о тех людях, которые нас там ждут. Они могут оказаться великолепными доброжелательными ребятами, или наоборот, подумать, что мы заримся на их хлеб и начать вставлять нам палки в колеса.
Пилот снял наушники и обернулся.
— Заходим на посадку, Джек. Вы остаетесь там, сзади?
— Да, — кивнул Кроуфорд и снова взглянул на Кларис. — Учеба закончилась, Старлинг.
Глава 12
Похоронное бюро, самое большое здание на Поттер-стрит поселка Поттера, штат Западная Вирджиния, служило также и моргом округа Рэнкин. Коронером в нем работал семейный врач — доктор Эйкин. Если он решал, что причина смерти вызывает сомнения, то тело переправляли в соседний округ, в региональный медицинский центр в Клэкстоне, где работал опытный патологоанатом.
По дороге с аэродрома, сидя на заднем сидении патрульной машины шерифа и наклонясь к перегородке, обычно отделяющей водителя от задержанного, Кларис Старлинг слушала, как сидящий за рулем заместитель шерифа рассказывал обо всем этом Кроуфорду.
У здания морга готовились к началу похорон. На тротуаре и ступеньках толпились плакальщицы, одетые в черное. За долгие годы и сам дом, и высокая лестница немного покосились.
У здания морга готовились к началу похорон. На тротуаре и ступеньках толпились плакальщицы, одетые в черное. За долгие годы и сам дом, и высокая лестница немного покосились.
На частной стоянке позади здания, где стояло несколько катафалков, под большим вязом уже ожидали двое молодых и один старый заместитель шерифа, а также двое полицейских.
Когда патрульная машина въехала на стоянку, Кларис окинула их быстрым взглядом и тут же поняла, что может сказать об этих людях довольно многое. Она уже знала, что вместо стенных шкафов в их домах стоят огромные старомодные шифоньеры и даже видела, какая одежда хранится в этих шифоньерах. Знала, что в детстве старый заместитель шерифа каждый день стоял на грязной улице в ожидании школьного автобуса, а весной у него на шее обязательно висели связанные шнурками чистые ботинки, как и у ее отца, когда он был школьником. Знала, что они носили свои школьные завтраки в бумажных пакетах с жирными пятнами от многократного использования, и, съев завтрак, аккуратно сворачивали эти пакеты и засовывали в задний карман застиранных джинсов.
Интересно, а что мог бы сказать о них Кроуфорд?
Изнутри на задних дверцах патрульной машины ручек не оказалось. Кларис обнаружила это, когда Кроуфорд и водитель уже вышли и направились к заднему входу похоронного бюро. Пришлось стучать в стекло, пока ее не заметил один из стоящих под деревом заместителей шерифа. Водитель густо покраснел, вернулся к машине и открыл ей дверь.
Когда она проходила мимо собравшихся под вязом мужчин, все краем глаза окинули ее с ног до головы. Один сказал: «Здрасьте, мадам». Кларис кивнула, послав ему вежливую улыбку и поспешила за Кроуфордом.
Когда она отошла, один из молодых заместителей почесал шею и вяло заметил:
— По-моему, она не выглядит и на половину того, что о себе думает.
— Ну, если она думает, просто «чертовски хороша», я бы с ней вполне согласился, — отозвался другой. — Так и влез бы в нее весь целиком, как в спальный мешок.
— Эх, а я бы лучше влез сейчас в какой-нибудь тулупчик, а то холодновато что-то, — пробормотал тот, что постарше.
Когда Кларис вошла в контору, Кроуфорд уже разговаривал с невысоким плотным мужчиной в очках с металлической оправой и модных туфлях, которые в каталогах назывались не иначе, как «Ромео». Мужчина оказался исполняющим обязанности шерифа.
Они перешли в полутемный задний коридор, где тихо гудел автомат кока-колы, а вдоль стен стояли довольно странные для похоронной конторы вещи: педальная швейная машина, трехколесный велосипед, рулон искусственного газона и прикрепленный к столбам полосатый тент. Стену украшала репродукция «Святой Сицилии за пианино». Волосы девы были заплетены в уложенные на голове косы, откуда-то с воздуха на клавиши падали розы.
— Спасибо, что так быстро связались с нами, — поблагодарил Кроуфорд.
Исполняющий обязанности шерифа нахмурился.
— Вам позвонил кто-то из прокуратуры округа, — ответил он. — Насколько я знаю, шериф Перкинс не мог связаться с вами. — Вместе с миссис Перкинс он сейчас отдыхает на Гаваях. Сегодня утром я говорил с ним по телефону, в восемь часов утра по нашему времени, это три часа на Гаваях. Он сказал, что перезвонит к концу дня. Так вот мистер Перкинс считает, что задача номер один — узнать, не из нашего ли округа девушка. Чтобы не получилось так, что вы, посторонние, будете просто вмешиваться в наши внутренние дела. Так что, прежде, чем предпринимать какие-то шаги, я настаиваю на этой проверке.
— Мы могли бы помочь вам. Если…
— Я связался с начальником полиции Чарлстона. Он присылает нам несколько человек из отдела уголовных расследований. Они и окажут нам всю необходимую помощь. — В коридор входили полицейские и заместители шерифа. Перед такой аудиторией исполняющий обязанности не мог ударить лицом в грязь. — Мы введем вас в курс дела, как только сможем, окажем вам внимание и сделаем все, что в наших силах, но пока…
— Знаете, в этих преступлениях на сексуальной почве есть кое-какие аспекты, которые я бы хотел обсудить с вами наедине, как мужчина с мужчиной, понимаете, что я имею ввиду? — Кроуфорд легким кивком головы указал на стоящую рядом Кларис.
Они пришли в небольшой кабинет и закрыли дверь. Старлинг осталась стоять в коридоре, чувствуя на себе насмешливые взгляды заместителей шерифа и стараясь хотя бы внешне скрыть обиду. Сцепив зубы и устремив взгляд на Святую Сицилию, она попыталась расслышать, о чем говорят за дверью. Из кабинета доносились голоса, затем кто-то о чем-то быстро говорил по телефону. Меньше, чем через четыре минуты оба снова вышли в коридор.
Губы исполняющего обязанности были плотно сжаты.
— Оскар, сходите позовите сюда доктора Эйкина. Он вроде как обязан присутствовать на всех похоронах, но по-моему, они еще не начинали. Скажи, что на телефоне КЛЭКСТОН.
Коронер доктор Эйкин прошел в кабинет, и, ковыряясь в зубах зубочисткой, молча выслушал короткий монолог патологоанатома из Клэкстона. Затем кивнул и сказал, что со всем согласен.
Через несколько минут в комнате для бальзамирования трупов с выцветшими розочками на обоях и дурацкой лепкой на высоком потолке Кларис Старлинг впервые столкнулась с реальным доказательством существования Буйвола-Билла.
Наглухо застегнутый ярко-зеленый мешок был единственной современной вещью в комнате. Он лежал на древнем фарфоровом столе для бальзамирования, отражаясь в дверцах старого стеклянного шкафа, заполненного троакарами и пакетами с каким-то порошком.
Пока Кроуфорд ходил к машине за факсом для передачи отпечатков пальцев, Кларис положила свой чемодан на раковину у стены и распаковала оборудование.
В комнате было слишком много народа. Несколько заместителей шерифа, исполняющий обязанности — все хотели посмотреть на их работу и даже не собирались уходить. Это было неправильно. Почему Кроуфорд не выгонит их всех отсюда к чертовой матери?
Доктор включил большой пыльный вентилятор.
Стоя у раковины, Кларис подумала, что сейчас ей понадобится больше мужества и самообладания, чем тем десантникам во время ночных прыжков. Она отвернулась к стене, закрыла глаза — и вдруг перед ней очень ясно возник образ, пронзивший, словно ледяной стрелой, но в то же время и вселивший некоторую уверенность.
Мать, склонившаяся над раковиной и смывающая кровь со шляпы отца. Холодная вода течет прямо на шляпу. «Все будет хорошо, — говорит мать. — Все образуется. Скажи братьям и сестре, чтобы мыли руки и шли за стол. Нам нужно поговорить, а потом сядем ужинать».
Старлинг сняла с шеи шарф и повязала на голову. Затем достала из чемодана пару тонких резиновых перчаток. Когда она открыла рот и сказала свою первую фразу за все время пребывания в Поттере, голос ее прозвучал намного резче, чем обычно, и был таким громким, что даже вошедший в дверь Кроуфорд остановился, чтобы послушать, что она скажет.
— Господа! Господа, прошу минуту внимания. Разрешите мне сейчас заняться ей. — Она подняла руки и демонстративно надела перчатки. — Нам нужно поработать с телом. Вы привезли ее сюда издалека, и я уверена, что ее родственники обязательно поблагодарили бы вас за все, что вы сделали. Но теперь я бы хотела попросить вас выйти и позволить мне заняться телом.
Кроуфорд заметил, как толпа тут же притихла. Во взглядах появилось уважение. Присутствующие начали толкать друг друга со словами:
— Давай, Джесс, пойдем выйдем во двор.
И еще он заметил, что здесь, в присутствии покойника, атмосфера как-то сразу изменилась: откуда бы ни принесло к ним это тело и кто бы ни была эта несчастная, она попала в деревню и пока она лежит здесь, в этой комнате, Кларис Старлинг имеет к ней какое-то особое отношение. Сама же Кларис, попав сюда, вдруг стала похожа на старую, умудренную опытом бабушку, деревенскую целительницу, крепкую старуху, которая всегда сделает все, что нужно, которая будет до самого конца сидеть с умирающей, а когда все закончится, спокойно обмоет тело и оденет его в чистое платье.
Наконец, в комнате остался лишь Кроуфорд, Старлинг и доктор Эйкин.
Кроуфорд достал из кармана флакон, помазал вокруг ноздрей и передал Кларис и доктору.
Повернувшись к стене, Старлинг вынула и зарядила фотоаппарат. За спиной раздался звук раскрываемой на мешке молнии.
Кларис еще раз взглянула на выцветшие розочки на обоях, глубоко вздохнула и, повернувшись, посмотрела на лежащее на столе тело.
— Нужно было надеть ей на руки бумажные пакеты, — сказала она. — Ладно, сама надену, когда закончим.
Тщательно наведя резкость, она сфотографировала труп.
Погибшая была молодой женщиной с широкими бедрами ростом 167 см. Она пролежала в воде всего несколько дней, к тому же погода стояла довольно холодная, поэтому места, где не было кожи, стали лишь слегка серыми. Кожа была аккуратно снята от грудей до самых колен.