– Ну, сама посмотри… К тебе приходит дружелюбно настроенный мужчина приятной наружности и приносит тебе еду, которую ты отказываешься есть. Так для чего, скажи на милость, я с тобой вожусь?
– Для того, чтобы иметь счастье находиться в моей ослепительной компании, – пошутила инспектор с абсолютно серьезным видом. Она никогда не была о себе слишком высокого мнения.
– Гммм, – рассмеялся Брайант. – Позволь мне оставить это без комментариев, потому что хотя ты сейчас и Ким, но пытаешься вести себя, как командир.
Закончив есть, он отнес свою тарелку на кухню и добавил:
– Я думал как раз о другом.
– И о чем же?
– О свидании.
– С тобой?
Брайант расхохотался.
– Но ты же сам об этом сказал! – Ким тоже рассмеялась.
– У тебя прекрасный смех. Тебе надо чаще смеяться.
– Ответ отрицательный, – сказала Стоун, поняв, что за этим последует.
– Но ведь ты же даже не знаешь, о ком речь!
– Прекрасно знаю, – ответила инспектор и состроила гримасу. Выходя из управления, она успела заметить Питера Гранта. Ей все еще приходилось с ним встречаться, как с обвинителем из Службы уголовного преследования, но она избегала общаться с ним после того, как они разошлись.
– Послушай, Ким, дай ему еще один шанс, – вздохнул Брайант. – Он без тебя такой несчастный… А ты без него еще несчастнее.
– Вовсе нет, – подумав, абсолютно честно ответила Стоун.
– Он любит тебя.
Ким пожала плечами.
– Ты тоже была другой, когда вы были вместе, – не отставал от нее ее Брайант. – Не скажу, что более счастливой, но точно более снисходительной к людям.
– А сейчас я счастливее.
– Не верю.
Стоун налила кофе, и они вернулись в гостиную.
– Послушай, Ким. Я больше чем уверен, что он очень сожалеет о своем неправильном поступке.
Но женщина не была в этом уверена, потому что Питер не совершал никаких неправильных поступков. Все дело было в ней самой. Как и всегда.
– Брайант, а сколько времени мы с Питером встречались?
– Почти год.
– И как ты думаешь, как часто он оставался здесь на ночь?
– Думаю, что часто.
– Правильно. А хочешь знать, из-за чего мы расстались?
– Если ты хочешь со мной поделиться.
– Только обещай, что после этого ты от меня отвяжешься. Я все прекратила, потому что однажды утром он не забрал свою зубную щетку.
– Ты шутишь?!
Ким покачала головой, вспомнив тот день, когда Питер отправился на работу, а она зашла в ванную и увидела ее – чужую щетку, лежащую рядом с ее собственной. Ни одно место преступления не вызывало у нее такого приступа ужаса.
– Я тогда поняла, что не готова делиться своим стаканом для полоскания зубов, так же, как и чем-либо еще, – пояснила женщина.
– Но ведь это можно было как-то утрясти…
– Послушай, это не «Свидание вслепую»[32], а ты не Силла Блэк[33]. Некоторым людям на роду написано найти свою вторую половину и после этого жить долго и счастливо. А другим это просто не дано. Вот и все.
– Мне просто хочется, чтобы в твоей жизни появился кто-то, кто сделает тебя счастливой.
– А ты, что, веришь, что после этого со мной будет легче работать? – спросила Ким, показывая этим, что тема исчерпана. Брайант все понял.
– Черт возьми, – сказал он, – если б все было так просто, я бы сам к тебе переехал…
– Ага, только не забывай свою зубную щетку.
– Ну нет, я привезу с собой собственный стакан, в который на ночь кладу свои вставные челюсти.
– Слушай, это уже перебор!
– Понимаешь…
– Довольно меня подкалывать!
Ким вскочила и направилась в гараж. Брайант шел в двух шагах за ней. Она взяла с верстака свое сокровище, повернулась к коллеге и осторожно развернула хлопковую наволочку, которая защищала поверхность от царапин.
Брайант в восхищении уставился на бензобак мотоцикла.
– Оригинальный?
– Абсолютно.
– Просто красавец! Где ты его достала?
– На «И-бэй».
– Можно?
Стоун передала гостю бензобак. Она потратила шесть недель, чтобы обнаружить это чудо от модели 1951 года. Гораздо проще было разыскать запчасти к моделям 1953 года и более поздним, но Ким никогда не искала легких путей.
Брайант погладил резиновые нашлепки с обеих сторон бензобака и покачал головой.
– Красота!
– Хватит, отдавай.
Гость отдал хозяйке бензобак и обошел вокруг мотоцикла.
– Марлон Брандо в «Дикаре»[34] ездил на такой же модели?
Ким подпрыгнула и уселась на верстак.
– Нет, – покачала она головой. – У него была модель пятидесятого года.
– И ты собираешься ездить на этом мотоцикле?
Инспектор утвердительно кивнула. «Триумф» будет ее терапией. «Ниндзя» – это вызов, это скорость. Езда на нем удовлетворяла страсть, скрытую глубоко в душе женщины, а «Тандербёрд» был произведением искусства. Одно лишь его присутствие отправляло ее в те три года ее жизни, когда она испытывала нечто, напоминавшее полное удовлетворение и спокойствие. В этакую интерлюдию…
Ким вздрогнула от резкого звонка телефона, соскочила с верстака и взяла трубку на кухне.
– Боже, только не это! – прошептала она, увидев номер звонившего, после чего выбежала из дома на улицу. Лишь миновав два соседних дома, нажала кнопку. Она не могла допустить, чтобы ее дом заразился.
– Ким Стоун.
– Мммм… мисс Стоун, я звоню вам по поводу того, что произошло с вашей матерью, – послышался в телефоне незнакомый голос. – Она…
– А кто вы?
– О, простите, я не представилась! Меня зовут Лора Уилсон. Я ночная сиделка в клинике Грантли. Боюсь, что с ней случилось происшествие.
Ким в недоумении затрясла головой.
– А почему вы звоните мне?
Короткое молчание.
– Потому что ваш телефон указан в ее деле, как телефон человека, которому надо звонить в экстренных случаях.
– Там именно так и написано?
– Да.
– Она, что, умерла?
– Боже, конечно нет! У нее просто…
– Тогда вам надо было внимательнее прочитать ее дело, мисс Уилсон, и вы узнали бы, что я требую звонить мне в одном-единственном случае; но вы только что подтвердили, что этого не произошло.
– Мне очень жаль. Я ничего не знала об этом.
Инспектор услышала, как дрожит голос женщины, и ей стало стыдно за свою реакцию.
– Ну, хорошо. Так что же она натворила на этот раз?
– Сегодня днем ей пришло в голову, что наша тренер по лечебной гимнастике хочет ее отравить. Для женщины, которой почти шестьдесят, она еще достаточно бодра, так что она напала на тренера и сбила ее с ног.
– С ней всё в порядке?
– Да. Мы слегка подкорректировали лекарственную терапию…
– Я имею в виду тренера.
– Она немного испугалась, но сейчас с ней всё в порядке. Все это – часть ее работы.
Ну да, обычный день из жизни параноидного шизофреника.
– Что-нибудь еще? – Ким не терпелось закончить разговор.
– Это все…
– Спасибо за звонок, но я прошу вас каким-то образом обратить внимание персонала на мое предыдущее распоряжение.
– Конечно, мисс Стоун, и еще раз прошу вас простить мне эту ошибку.
Инспектор разъединилась и оперлась о фонарный столб, стараясь выкинуть из головы все мысли о матери.
Она готова была думать об этой женщине только на своих собственных условиях. Раз в месяц, в то время и в том месте, которые она выберет сама. И под своим контролем.
Оставив все мысли о матери на улице, Стоун твердо прикрыла за собой дверь. Она не позволит матери проникнуть в ее святая святых.
Ким достала из буфета чистые чашки и налила себе и Брайанту еще кофе. Ее напарник ничего не сказал, когда она вернулась в гараж, как будто выбегать из дома для того, чтобы ответить на телефонный звонок было самым обычным делом.
Ким опять уселась на верстак и положила бензобак на колени. Затем взяла проволочную щетку, размерами больше напоминающую зубную, и осторожно смахнула ею ржавчину с правой стороны бака. Чешуйки ржавчины попали ей на джинсы.
– Наверняка это можно сделать быстрее и проще? – спросил сержант.
– Послушай, Брайант, скорость волнует только мужчин.
Стоун продолжила заниматься своим делом, и в гараже повисло приятное молчание.
– Знаешь, он не снимет тебя с расследования, – негромко произнес Брайант.
Ким прокачала головой. Она совсем не была в этом уверена.
– Не знаю. Вуди прав, когда говорит, что мне нельзя доверять. Он понимает, что, несмотря на все обещания, которые я даю, бывают случаи, когда я над собой не властна.
– И именно поэтому он и не будет тебя снимать.
Инспектор подняла глаза на напарника.
– Он же многое про тебя знает, а ты все еще работаешь. Тебя ни разу не вызывали на дисциплинарную комиссию, что, если хочешь знать правду, шокирует кого угодно. Но он уверен, что ты способна работать на результат и не будешь ни спать, ни есть, пока его не добьешься. Особенно в том, что касается этого случая.
Ким ничего не сказала. Преступление действительно задело ее за живое, и Вуди вполне мог это почувствовать.
– И есть еще одна причина, по которой он тебя не отстранит, – добавил Брайант.
– Какая же?
– Он будет полным идиотом, если это сделает, а Вуди – и мы оба это знаем – совсем не идиот.
Стоун тяжело вздохнула и отложила бак. Она искренне надеялась, что ее друг и коллега окажется прав.
Глава 23
Никола Адамсон перемотала пленку и еще раз просмотрела выпуск новостей.
Высокий, крепкий темнокожий мужчина по имени Вудворд подтвердил, что на территории бывшего детского дома в Крествуде было обнаружено мертвое тело. Его короткое заявление сопровождалось кадрами аэрофотосъемки того места, которое она когда-то называла своим домом.
Танцовщица почувствовала мгновенное облегчение. Наконец-то они решатся вскрыть все секреты этого Богом забытого места!
А потом пришел страх. Как Бет отнесется к этим новостям? Никола знала, что ее сестра не будет с ней откровенна. В детстве они были очень близки друг к другу – ведь у них больше никого не было. Они делились абсолютно всем. Никола попыталась вспомнить, когда все это изменилось. Они отдалились друг от друга после Крествуда. Четыре года назад, когда старшая из близняшек лежала при смерти с инфекционным мононуклеозом, младшая вернулась, но как только Никола покинула палату интенсивной терапии, она вновь исчезла.
Неделю назад Бет появилась вновь и, хотя Никола было не совсем удобно делить свою квартиру еще с кем-то, она была счастлива, что ее сестра вновь с нею. Правда, голос где-то в подсознании не переставал задавать один и тот же вопрос: надолго ли?
Когда Бетани не было рядом, Никола чувствовала, что лишилась части самой себя, а когда она появлялась, старшая сестра начинала нервничать, не уверенная в реакции младшей на то, что происходило вокруг.
Бет изменилась. В ней появились отстраненность и холодность, которая наложила свой неприятный отпечаток на ее лицо и заставила младшую Адамсон нетерпимо относиться к окружающим. Никола чувствовала, что радость навсегда покинула ее сестру.
Танцовщица проверила содержимое духовки. Она решила приготовить любимые блюда Бет – панированные кусочки цыпленка и картофельные оладьи с чуточкой кетчупа. Девушка улыбнулась. Было странно, что Бетани никак не перерастет эти детские привычки.
Несмотря на всю разницу между ними, Никола хотела бы упрочить свои связи с сестрой, поэтому искренне стремилась понять, что заставило их разойтись.
Она надеялась, что они, в пижамах, устроятся перед телевизором и посмотрят какой-нибудь фильм, наслаждаясь детской едой, которая, может быть, сможет достучаться до памяти Бет.
Совместное проживание было, конечно, далеко от идеала, но Никола была готова терпеть некоторые неудобства ради удовольствия вернуть сестру.
И она сделает все возможное, чтобы сестра осталась с ней.
Глава 24
Ким появилась в офисе после сорокаминутной беседы с Вуди. Три пары глаз с надеждой уставились на нее.
– Я остаюсь, – объявила инспектор.
Все находившиеся в комнате дружно выдохнули.
– Остеоархеолог-криминалист, – продолжила Стоун, – подтвердил, что кости принадлежат человеку и что они достаточно свежие, так что вся территория теперь является местом преступления. Черис осталась с нами и теперь возглавит археологическую часть проекта, а из Данди к нам скоро приедет антрополог-криминалист.
В Университете Данди находился крупнейший центр по изучению и идентификации человеческих останков, в котором вот уже многие годы проводилось обучение антропологов-криминалистов. ЦИИЧО регулярно привлекался к проведению сложных экспертиз по идентификации трупов как в Англии, так и за рубежом. Вуди, которому хотелось, чтобы в суде свидетельствовали только специалисты высшей квалификации, пришлось надавить на некоторые кнопки.
– Что там у нас с сотрудниками Крествуда? – задала Стоун новый вопрос.
– Я исключил всех, кто работал временно или по краткосрочному трудовому соглашению, – доложил Доусон, сверяясь со своей записной книжкой, – и у меня осталось еще четыре фамилии постоянных сотрудников, которые работали в доме в то время, когда он сгорел. Как мы знаем, Тереза Уайатт была там заместителем директора, а Том Кёртис – шеф-поваром. Директором был мужчина по имени Ричард Крофт. Кроме того, в доме много лет работала сестрой-хозяйкой Мэри Эндрюс, а также двое ночных охранников, которые еще и выполняли разные хозяйственные работы. Пока мне только удалось установить, что Мэри Эндрюс находится в доме для престарелых в Тимбертри…
– А Ричард Крофт – это не член Парламента от консерваторов из Бромсгроува? – прервала коллегу Ким. Она готова была поклясться, что читала в газете статью о том, как Крофт совершил какой-то благотворительный велопробег.
– То же имя, но мне пока не удалось связать его…
– Передай все это Стейс, – велела Стоун и увидела, как окаменело лицо Доусона. – Стейси, как там насчет имен детей, содержавшихся в Крествуде?
– Нашла пока семерых и большинство из них через «Фейсбук».
Ким закатила глаза.
– О Крествуде не так много письменной информации и еще меньше людей, готовых о нем говорить, – пожала плечами Вуд. – Как я понимаю, младшие дети к тому времени уже были расселены по приемным семьям или по другим детским учреждениям в округе. Еще шесть или семь вернулись к своим родственникам, так что во время пожара в доме оставалось человек десять воспитанников.
– Ужас. Поиски могут превратиться в настоящий кошмар.
– Для простых смертных – может быть.
Ким улыбнулась. Стейси обожала трудные задачи, так что для нее это будет настоящим испытанием.
– Хорошо. Брайант, заводи.
Сержант схватил свой пиджак и вышел из комнаты, Ким зашла в кутузку, чтобы переодеть свои мотоциклетные сапоги. Занимаясь этим, она слушала обрывки разговора, происходившего в общем кабинете.
– А цветы ты пробовал? – спрашивала Стейси.
– Конечно, – отвечал Доусон.
– Конфеты?
– Естественно.
– Драгоценности?
На это ответа не последовало.
– Ты, что, вправду не попробовал драгоценности? Запомни Кев, ничто лучше роскошного ожерелья не сможет подкрепить фразу «прости меня за то, что я аморальный сукин сын».
– Отвали, Стейси. Ты-то откуда об этом знаешь?
– Я-то знаю, красавчик, потому что я настоящая же-е-е-е-нщина.
Ким улыбнулась, завязывая правый шнурок.
– Ага, как же! – хмыкнул Кевин. – Но, к сожалению, любовная жизнь, которая проходит в мире гоблинов, не считается. Мне нужен совет женщины, которая встречается с мужчинами. Я имею в виду реальных мужчин.
Беседа прекратилась, когда в офисе снова появилась начальница.
– Стейс, теперь на тебе и сотрудники, и воспитанники, – заявила она.
Казалось, что Доусон окончательно запутался.
– Одевайся, и поехали со мной, – велела ему Стоун.
Кевин снял пиджак со спинки стула.
– Я бы на твоем месте захватила пальто. Тебе придется поработать с криминалистами на месте преступления.
– Правда, командир? – Лицо молодого человека просветлело.
– Я должна мгновенно узнавать обо всем, что там происходит, – кивнула Ким. – И я хочу, чтобы ты всех там довел до белого каления. Задавай вопросы, ходи за ними по пятам, встревай в разговоры, и как только услышишь какие-то новости – немедленно сообщай мне.
– Так точно, командир, – с готовностью произнес Доусон и спустился вместе с начальницей к ожидающей машине.
– Пристегнитесь, дети мои, – посоветовал Брайант, выезжая с парковки.
В заднем зеркале Ким увидела возбужденное, энергичное лицо Кевина и, отвернувшись, стала смотреть в окно.
Может быть, она ничего не понимает в вопросах мотивации персонала, но, по закону больших чисел, время от времени ее решения будут оказываться правильными.
Глава 25
Площадка, которую Стоун покинула вчера, сегодня превратилась в небольшой городок, огороженный стеной. По краю участка шла легкая металлическая ограда. Два выхода, расположенные вверху и внизу участка, охраняли четыре констебля. Остальные стояли вокруг изгороди, на расстоянии прямой видимости друг от друга. Охрана периметра вполне удовлетворила Ким.
Рядом с верхним краем площадки устроили загон для журналистов, но сейчас все они бродили вдоль ограды. На самой площадке были установлены две белые палатки. Одна стояла прямо нал раскопом, а во второй техники хранили свои инструменты.
Инспектор направилась прямо в первую, но оказалось, что она не готова к тому, что ожидало ее внутри, и к тому впечатлению, которое на нее произведет скелет, лежащий в канаве. Она видела множество мест преступления и наблюдала тела в различных стадиях разложения, но здесь перед ней оказались просто кости. Когда на костях присутствуют остатки человеческой ткани, то кажется, что их еще можно вернуть семье для захоронения и оплакивания. А вот голые кости были лишены всякой индивидуальности – они напоминали собой фундамент здания без самой постройки, которая и делала его уникальным. Ким совершенно не понравилось то, что ей пришлось увидеть.