– Боже мой! – пробормотал Брайант, закрывая нос рукой. Ким же, в отличие от него, успела набрать в легкие свежего воздуха, прежде чем они вошли в подъезд среднего здания. Он был темным, очень маленьким и вонял мочой. Окна в нем отсутствовали, две лампы были разбиты, и никому не пришло в голову их заменить, так что единственным освещением был слабый свет, сочившийся из забранного решеткой отверстия под потолком.
– Какой этаж? – спросила инспектор.
– Седьмой. Пойдем по лестнице? – спросил ее коллега.
Ким кивнула и прошла к лестничному пролету. Лифты в этих домах пользовались дурной славой за то, что имели привычку неожиданно застревать между этажами, а шансов на то, что кто-то придет на помощь, не было практически никаких. Или ори во всю силу легких, или помирай. Другого выбора не было.
К моменту, когда они достигли третьего этажа, Брайант насчитал семь использованных шприцев, три разбитых пивных бутылки и два презерватива.
– И кто говорит, что в мире не осталось романтики? – спросил он, когда они вышли на площадку седьмого этажа.
Ким промолчала.
– Сюда, шеф, – вновь подал голос Брайант, указывая на дверь квартиры № 28С.
В центре двери был виден след, оставшийся после удара кулаком, и ее открыла девочка, которой, по мнению Ким, было года три-четыре.
Она не улыбнулась и не произнесла ни слова – просто продолжала сосать сок из детской бутылочки.
– Рианна, отвали от этой гребаной двери! – раздался женский голос внутри помещения.
Брайант, отодвинув девочку в сторону, вошел в квартиру. Стоун последовала за ним, обойдя ребенка, и закрыла за собой дверь.
– Прошу прощения! – громко произнес сержант, стоя в заплеванном коридоре. – Полиция… не могли бы мы…
– Какого черта!.. – В одной из комнат послышалось лихорадочное шевеление.
– Я уже все унюхала! – крикнула Ким, и прошла мимо Брайанта в гостиную. Шторы были задернуты, но недостаточно плотно прилегали одна к другой.
В комнате стояла молодая женщина с большими серьгами-кольцами и с одутловатой физиономией, которая размахивала руками, пытаясь разогнать дым. Воздух в комнате был пропитан запахом травки.
– Какого черта вы здеся делаете? – накинулась женщина на полицейских. – У вас нету никаких прав…
– Нас Рианна пригласила, – ответила Ким, чуть не споткнувшись о стоявшую на полу люльку, в которой спал новорожденный младенец. – Нам нужен Брайан Харрис.
– Это мой папаша. Он спит, – ответила местная жительница. Время было уже больше половины двенадцатого.
– Значит, вы сестра Мелани? – уточнил Брайант.
– Кого? – спросила женщина с презрительной усмешкой.
Стоун услышала, как где-то дальше по коридору открылась дверь. К ним направился разозленный полуодетый мужчина.
– Какого черта вы здеся делаете?! – повторил он вопрос своей дочери.
– Мистер Харрис, – любезно произнес сержант, вставая прямо у него на пути, поднял свой полицейский знак и представился. – Мы просто хотели бы поговорить с вами о Мелани.
Мужчина замер на месте и нахмурился.
Ким стало казаться, что они ошиблись адресом. Однако свой рост Мелани точно унаследовала от отца – в нем было больше шести футов. Все его ребра выпирали наружу, а ремень джинсов свободно вращался вокруг тощих бедер. Костлявые руки были покрыты самопальными татуировками.
– И шо эта сучка натворила? – спросил он, заглядывая за спинку дивана.
Ким проследила за его взглядом. Темно-коричневый стаффордширский бультерьер тяжело дышал в клетке, которая больше подошла бы крупному йоркширу[71]. Это была сука с набухшими красными сосками. Рядом с клеткой стояла картонная коробка, в которой тыкались носами друг в друга четыре щенка. Инспектор не могла определить, открылись ли уже у них глаза, но знала, что их оторвали от матери с совершенно определенной целью.
Если щенка так рано отбирают у матери, то в будущем его ожидают поведенческие отклонения, которые будут совсем не лишними у такого статусного символа принадлежности к банде «Дельта».
Стоун взглянула в глаза взрослой собаки, которой устроят следующую вязку сразу же, как только это позволит ее состояние.
Затем она перевела взгляд на Брайанта, который тоже рассматривал собак. Напарники переглянулись.
– Шоб ни натворила эта девчонка, меня это не касается. Я отказался от нее много лет назад! – заявил хозяин квартиры.
Младенец на полу расплакался.
Молодая женщина села и принялась раскачивать люльку правой ногой. Достав «Айфон», она одной рукой стала набирать текст.
Брайан Харрис уселся рядом с дочерью и довольно чувствительно ткнул ее локтем в бок.
– Поставь-ка чайничек, Тина.
– Сам поставишь, ленивый ублюдок, – огрызнулась та.
– Поставь – или собирай манатки и отправляйся со своими спиногрызами на все четыре стороны!
Тина бросила на мужчину ненавидящий взгляд и отправилась на кухню. Рианна пошла следом за ней.
Харрис наклонился вперед и закурил сигарету, выдохнув дым на голову младенца.
Брайант приказал себе говорить спокойным голосом и уселся напротив хозяина. Ким осталась стоять.
– Когда вы видели свою дочь в последний раз? – спросила она.
– Да точно и не упомню, – пожал плечами Харрис. – Она еще ребенком была.
– А сколько ей было лет, когда вы сдали ее в приют? – уточнила Ким.
– Откуда я помню, давно это было. – В лице у Брайана ничего не дрогнуло.
– Она была непослушным ребенком?
– Не-а. Просто ела слишком много. Пузатая корова, – тут мужчина улыбнулся своей собственной шутке.
Ни Ким, ни Брайант не произнесли ни слова.
– Послуште. У меня на руках было двое детей, когда эта шлюха, их мать, от нас сбежала. И я делал все, што было в моих силах, – проворчал Харрис и пожал плечами с таким видом, как будто награда «Отец года» уже ждала его за следующим поворотом.
– То есть ей просто не повезло? – уточнила Стоун.
– Она довольно странно выглядела. Одни ноги и никакого мяса. Ее никак нельзя было назвать красоткой, – мужчина оскалился и продемонстрировал ряд желтых зубов.
– А вы навещали ее хотя бы раз, пока она была в приюте? – наклонился вперед Брайант.
– Энто бы ее расстроило, – покачал головой Харрис. – Рубить надо было сразу и акканчательно. Не знаю даже, в какой приют ее запихнули. Вполне может быть, што в тот, где щас копают. – Мужчина затянулся сигаретой.
– И вам не пришло в голову позвонить в полицию и выяснить, не является ли одно из тел, обнаруженных в Крествуде, телом вашей дочери? – спросила Ким в изнеможении. Если б у Брайана появились на лице хоть какие-то эмоции, к ней бы вновь вернулась вера в человечество.
– А што, Мелани одна из убитых? – подался вперед Харрис.
«Ну, наконец-то, – подумала Ким, – хоть какой-то интерес к дочери, которую он бросил пятнадцать лет назад!»
– Но ведь это ж ничо не будет мне стоить? – насупил брови мужчина.
Инспектор сжала кулаки, спрятав руки глубоко в карманах. Иногда она хотела научиться запирать их там, ради своего же собственного благополучия.
Тина вернулась и протянула отцу кружку, над которой поднимался пар. Взглянув на ее лицо, Ким подумала, что на месте ее отца не стала бы пить ничего из приготовленного дочерью.
– Мистер Харрис, мы с сожалением должны информировать вас о том, что мы полагаем, что одной из недавно обнаруженных девочек является ваша дочь Мелани. Вскоре вы получите официальное уведомление, – сообщила Стоун.
Брайан попытался напустить на себя печальный вид, но его выдал мелькнувший в глазах эгоизм.
– Понимаете, я отказался от нее много лет назад, так што меня это не касается.
Ким смотрела, как Рианна обошла диван сбоку, подошла к клетке, просунула пальчики между прутьями и стала тянуть собаку, которой некуда было деться, за челюсть.
Инспектор придвинулась поближе и правой ногой отодвинула ребенка от клетки. Тогда малышка двинулась к коробке со щенками, но тут вмешался ее дед.
– Тина, убери ее к чертовой матери!
Заворчав, молодая женщина встала. Она взяла дочь за руку и увела ее в спальню. Когда ребенок вышел из комнаты, у Ким уже больше не было сил сдерживаться. Руками действовать она не могла, но в ее в распоряжении были и другие способы.
– Мистер Харрис, я хотела бы нарисовать вам одну картинку, – заговорила она. – Так сказать, на долгую память. Смерть вашей пятнадцатилетней дочери была ужасна. Кость ее стопы была раздроблена, чтобы лишить ее возможности бежать, пока какой-то мерзкий урод отреза́л ей голову. Она боролась, кричала и, может быть, даже звала вас на помощь, когда эта нелюдь резала ее на кусочки, – Ким наклонилась прямо к этому омерзительному подобию отца. – И это я рассказываю вам совершенно бесплатно.
На несколько секунд в комнате повисла тишина.
– Мы закончили, – произнесла затем Стоун, взглянув на своего коллегу.
Она прошла мимо Харриса и направилась к двери. Брайант пошел было за ней, но внезапно остановился, не закрыв за собой двери.
– Подожди здесь, – сказал он начальнице. – Хочу задать ему последний вопрос.
Пока Ким ждала его, ей пришло в голову, что она нарушила все правила из инструкции по информированию граждан о смерти их близких. Но если б она увидела на лице отца Мелани хоть гран любви или хотя бы привязанности, она бы выполнила инструкцию до последней точки. Пусть с другими семьями работает кто-то еще, решила женщина. Она не была уверена, что сможет сдержаться, если еще раз встретится с подобным семейным безразличием.
Дверь распахнулась, и Ким в шоке уставилась на своего коллегу, который выходил из помещения.
– Брайант, ты просто сошел с ума!
Глава 58
– На, возьми щенков, а я попридержу их мать.
С этими словами Брайант пихнул начальнице в руки коробку. Четверо щенков зашевелились, и Ким увидела, что глаза у них только-только раскрылись. Да и то еще не совсем.
– Как, черт возьми…
– Я сказал ему, что готов закрыть глаза на криминальную деятельность в его квартире, при условии, что он отдаст мне собак, – объяснил сержант, спускаясь вслед за Стоун по ступенькам. – Правда, я не обещал ему не ставить в известность социальные службы.
Ким почти бегом спустилась по лестнице и остановилась возле машины.
– Гммм, и что теперь, доктор Дулитл[72]?
Брайант посадил суку на заднее сиденье, а коробку со щенками поставил рядом с ней.
– Садись за руль.
– Куда прикажете, шеф? – спросила Ким, забираясь в машину.
– Послушай, командир, ты, что, не знаешь, где я живу?
– Боже мой! – воскликнула инспектор, заводя двигатель. Она с трудом вырулила из трущоб, а потом бросила взгляд на заднее сиденье. Сука смотрела через край коробки, а один из щенков тянулся к ней, пытаясь достать ее нос.
– Никогда в жизни, Брайант, не смей больше называть меня импульсивной. Что теперь скажет твоя женушка?
– А какой у меня был выбор? – пожал плечами сержант.
Ким промолчала. Как бы им этого ни хотелось, оба понимали, что весь мир им спасти не удастся – но иногда приходилось решать те проблемы, которые возникали прямо на пустом месте. Инспектор остановилась на светофоре.
– Посмотри, шеф, – сказал ей Брайант.
Женщина опять обернулась. Сука лизала того щенка, до которого смогла дотянуться. Остальные царапали коробку.
Спустя пять минут Стоун затормозила в Ромсли, возле таунхауса Брайанта с тремя спальнями.
– Если ты возьмешь… – начал было сержант, выйдя из машины.
– Даже не надейся, – ответила Ким. – С этим тебе придется справляться одному.
– Трусишка! – фыркнул ее напарник.
– Точно.
Брайант взял поводок взрослой собаки. Она самостоятельно выскочила из машины и замерла на месте. Зажав коробку под левой рукой, полицейский направился к входу в дом.
Ким мысленно вознесла молитву. Пару раз она видела женушку Брайанта в плохом настроении и теперь боялась, что никогда больше не увидит своего коллегу. Она решила, что даст ему десять минут, а потом тронется дальше, а пока достала мобильный и позвонила в службу социальной опеки. Поговорив несколько минут, женщина разъединилась – звонок с сообщением о «рискованной ситуации» от офицера полиции немедленно заставит всех действовать. Сотрудник организации будет на пороге квартиры Харриса уже через час.
Стоун полагала, что Тине уже не поможешь, но у Рианны и младенца был хороший шанс.
Открылась дверь дома Брайанта, и он появился на улице. Ким не могла утверждать на все сто процентов, что он цел, но руки и ноги у него были вроде бы на месте.
– Все еще счастливо женаты? – уточнила она, перелезая на пассажирское сиденье.
– Мама и детишки воссоединились на одеяле перед батареей на кухне. В духовке томится рис с курицей, а женушка шарит по Интернету в поисках информации об уходе за щенками.
– И ты оставишь их у себя?
– Пока они не подрастут, – кивнул Брайант.
– Как тебе это удалось?
Сержант пожал плечами.
– Просто рассказал ей всю правду, шеф, – улыбнулся он.
Ким представила себе, как в его доме будут носиться со щенками и баловать их.
– А теперь выброси меня около участка, – она безнадежно покачала головой, – и отправляйся в больницу. Один из нас должен допросить Крофта, как только появится такая возможность.
– А ты не поедешь?
– Это не самая лучшая идея. Может быть, я становлюсь параноиком, но мне кажется, что миссис Крофт не очень меня любит.
Глава 59
Рев «Ниндзя» затих, когда Ким остановилась на грунтовой дороге. Она сняла шлем и повесила его на правую рукоятку.
Теперь Стоун смотрела на место раскопок прямо сверху. Первая и вторая ямы были зарыты и опять стали частью пейзажа. Вспомогательную палатку успели разобрать. Разборная изгородь больше не окружала площадку, и прессы уже нигде не было видно. Полицейское оцепление тоже было снято, а в верхнем углу участка были собраны остатки оборудования. Площадка вновь превратилась в часть незастроенной муниципальной собственности, на которой жителей окружающего района ежегодно развлекала передвижная ярмарка.
Только несколько плюшевых мишек да потрепанные ветром цветы, оставленные у подножья холма, напоминали о событиях, развернувшихся здесь в последние дни.
Эта часть расследования закончилась. Все улики у мертвых были собраны, и теперь Ким и ее группе предстояло найти им объяснение.
В один прекрасный день имена этих девочек появятся в «Википедии». На них можно будет перейти с главной статьи о Черной Стране, рассказывающей о ее истории. Тройное убийство навсегда останется на ней черным пятном. Читатели будут пропускать статьи о том, что местные кузнецы из Нетертона выковали цепи для «Титаника» и о том, как двадцать шайрских тяжеловозов протащили через весь город груз весом в сто тонн. Торговля изделиями из металла, ведущая свою историю от XVI века, будет забыта перед лицом такой сенсации.
И она явно не будет включена в статью о золотом периоде в развитии графства.
– Так и думал, что это вы, командир, – сказал Доусон, выходя их палатки.
Под глазами у него виднелись темные круги. Джинсы были грязными, а свитер – весь в пятнах, но его работа на раскопках и верность делу завоевали для него право выглядеть настоящим земляным червем.
Ким хотела было поблагодарить его за отличную работу, но побоялась сглазить. Обычно через день после того, как этого сотрудника хвалили, он выкидывал какой-нибудь очередной фокус.
– Доусон, должна сказать, что ты меня безумно разочаровываешь. Ты отличный детектив, но иногда ведешь себя как трехлетний младенец, – заявила инспектор и внезапно замолчала. Она хотела сказать совсем другое. – Послушай, я знаю, что у тебя была трудная неделя, но, несмотря на это, ты показал себя отличным работником.
– Спасибо, командир, – Кевин запрокинул голову и рассмеялся. – Из ваших уст это дорогого стоит.
– Я говорю правду, Кев.
Их глаза встретились, и женщина поняла, что ее коллега знает это.
– Послушай, возьми отгул на завтра, – посоветовала она. – Мы без перерывов работали целых восемь дней. В субботу проведем несколько часов за кофе с маффинами[73] – платит Брайант, – проанализируем все, что у нас есть, и наметим план действий на следующую неделю.
– Да, неделька выдалась не из легких, – согласился Кевин. – Вы все еще на меня злитесь?
– Не-а, – покачала Ким головой, – мне кажется, что Брайант заслужил этого больше.
Она вошла в последнюю оставшуюся палатку и увидела одинокую Черис, которая стояла возле могилы, рядом со складным столом.
– Все твои друзья исчезли? – спросила инспектор.
Хьюз повернулась и улыбнулась ей.
– Мои люди в гостинице, пакуются перед отъездом. Неделя была очень длинной.
Ким согласно кивнула.
– А как же ты? – спросила она.
– А я пока остаюсь, – глубоко вздохнула криминалист. – С этой могилой я закончу через пару часов. Мне кажется, много в ней не найдешь. Нашу третью жертву закопали не так глубоко, как других, но я хочу все тщательно проверить.
– Значит, ты уедешь позже? – уточнила Стоун.
– Нет, – покачала головой Черис. – Я еще долго буду возиться со всякими бумагами.
Она взяла небольшой пластиковый контейнер и протянула его Ким.
– Опять бусины, но это для тебя уже не новость. На костях были остатки одежды, но я отправила их Дэниелу, потому что они были слишком тонкими, чтобы попытаться снять их прямо в раскопе.
– Что-нибудь еще?