— А кто будет смотреть за лесом? Мне нужен смотритель. А услуги смотрителя…
— Знаю, их тоже нет в наряде. — И еще четыре камня перекочевали из замшевого кошелька в карман Мерионета. — Этого хватит?
— На обычный лес и на общий ландшафт хватит. Но ведь ты хочешь, чтобы он был заколдованным, правильно?
— Я же тебе уже сказал. Что толку от леса, если он не заколдованный?
— Мне грубить не надо, — обиделся Мерионет. — Мне твой лес и даром не нужен. Я всего лишь хочу понять суть заказа. Какой тип заколдованности ты имеешь в виду?
— Самый обыкновенный, — ответил Аззи. — Вполне сойдут живые огненные деревья. На вашем складе их всегда полно.
— Все ты знаешь! Ты случайно не садовод? — язвительно заметил Мерионет. — На самом же деле в это время года огненных деревьев чертовски не хватает. Надо полагать, еще ты хочешь, чтобы у них были магические шипы?
— Конечно.
— Магические шипы — это нестандартное оборудование.
Еще несколько драгоценных камней перешли из рук в руки.
— Теперь давай подумаем, — сказал Мерионет, — что же именно должны делать эти магические шипы?
— То же, что и всегда, — ответил Аззи. — Когда мимо проезжает путник с нечистыми помыслами или не защищенный соответствующим магическим противозаклинанием, они должны в него впиваться.
— Так я и думал! За «впиваться» отдельная плата!
— Отдельная? Что за чертовщину ты несешь?
— Я не собираюсь с тобой пререкаться, у меня и без того дел хватает, — сказал Мерионет и расправил крылья.
Аззи отдал еще несколько драгоценных камней. Замшевый кошелек опустел. Просто поразительно, как быстро он растратил сокровища Рогнира!
— Думаю, об основном мы договорились, — сказал Мерионет. — Осталось уточнить кое-какие детали. Уверен, тебе еще что-нибудь потребуется, но за это тоже придется заплатить.
— Оставь детали в покое. Сделай то, о чем мы договорились.
И, пожалуйста, побыстрей! У меня много других забот.
Мерионет вызвал бригаду демонов-рабочих, и те принялись за сооружение леса. Они работали споро, как настоящие профессионалы. Некоторые из более молодых демонов, очевидно, еще не привыкли к физическому труду, но надсмотрщики не сводили с них глаз, и дела продвигались успешно.
Как только лес в основном был установлен, заклинания включены (но пока не активизированы), демон-бригадир оставил неквалифицированную рабочую силу сажать кустарники и дикие цветы, а большая часть бригады переключилась на строительство замка. Из преисподней рабочие лихо сбрасывали вниз строительные блоки, а стоявшие на Земле демоны с проклятиями увертывались, но все же ловили их и ставили друг на друга. Понемногу стали вырисовываться высокие зубчатые стены замка и остроконечные башенки. С архитектурно-исторической точки зрения при строительстве замка были допущены неточности, зато он почти не отличался от тех, о которых рассказывается в сказках. На этой стадии строительства неразберихи было на удивление немного. Правда, потом, когда пришло время рыть ров вокруг замка, оказалось, что нет землеройных машин, способных передвигаться по земле. Срочно вызвали команду драконов и дали им взятку — дюжину дев. Драконы плотно пообедали и быстро вырыли отличный ров шириной двадцать и глубиной тридцать футов. Естественно, ров оказался без воды, и, кажется, ни один из демонов не знал, кто же должен отвечать за воду. Аззи сам решил эту проблему, заказав в адском отделе снабжения погодное заклинание и вызвав с его помощью кратковременный ливень. Потоки воды полностью заполнили ров. В качестве последнего штриха в ров посадили пару лебедей.
Вскоре высокий и изящный замок в основном был готов. Он представлял собой впечатляющее сооружение. Над куполообразными крышами строений возвышались каменные башни; на самых высоких башнях легкий ветер развевал яркие флаги. Конечно, мелких недоделок хватало, да и кому придет в голову заделывать дыры и щели в волшебном Замке? Мебель Аззи заказал в отделе снабжения. Пришлось немного поломать голову над проблемой освещения. В конце концов Аззи остановился на магическом освещении, потому что в свете масляных ламп разглядеть что-либо было невозможно.
Наконец и все мелочи были доделаны. Аззи отошел на несколько сотен ярдов и восхищенно оглядел сооружение. Такой замок мог бы понравиться даже безумному Людовику Баварскому. И в самом деле, понравился бы.
Аззи вернулся в свой дом, чтобы завершить работу над главными персонажами. Теперь, когда все швы исчезли, лежавшие в чанах тела выглядели просто великолепно. Ихор и заклинания сделали свое дело. Но в них еще отсутствовал разум — он всегда приходит последним. Изредка оживала сама собой то одна, то другая часть тела, и тогда тела выкидывали странные штуки. Аззи пришлось немало поработать, чтобы синхронизировать движения. Наконец тела были готовы к оживлению.
Вот тогда-то Фрике напомнил, что оба персонажа все еще слепы.
— Ты прав, — сказал Аззи. — Прозрение я оставил напоследок.
Аззи вспомнил Илит. Да, это он оставил напоследок.
Глава 4Аззи нравились ведьмы. Он относился к шабашам ведьм как к своего рода регулярным сборищам, где демон всегда может найти подругу на субботний вечер. В те далекие времена шабаши ведьм были прообразом современных ночных клубов.
— Фрике! Принеси мел! И свечи!
Фрике поспешил в кладовую, где хранились запасы магических принадлежностей. Там, в пустом сундуке, он нашел то, что требовалось Аззи. Свечи были толщиной в мужскую руку и лишь немного ниже самого Фрике. Он взял под мышку связку из пяти свечей, по одной на каждый угол пентаграммы. Свечи оказались твердыми, как окаменевший труп, и слегка жирными на ощупь. Фрике вынес свечи и кусок мела в переднюю. Аззи сдвинул к стене стоявший на козлах стол, снял плащ и камзол, оттащил в сторону запасные доспехи. Под рубашкой Аззи играли рельефные мышцы.
— Сам не знаю, почему я не выброшу весь этот хлам, — сказал Аззи. — Давай мел, Фрике. Я сам начерчу фигуру.
Аззи низко наклонился и правой рукой начертил на каменном полу большой пятиугольник. Отблески пламени камина, отражаясь на теле Аззи, придавали ему красноватый оттенок и еще больше подчеркивали сходство демона с лисой. Фрике вряд ли удивился бы, если бы ноги Аззи вдруг превратились в пушистые лисьи лапы. Но, несмотря на охватившее его возбуждение, Аззи сохранял обличье человека. Над этим он поработал немало; все опытные демоны прилагают огромные усилия, чтобы их человеческое обличье отвечало их идеалу.
Фрике молча наблюдал, как Аззи сначала чертил древнееврейские символы власти, потом зажег свечи.
— Илит! — нараспев произнес Аззи, скрестив лапы на груди и преклонив колени; такая поза хозяина ужасно не нравилась Фрике. — Приди ко мне, Илит!
Фрике заметил, что в центре пентаграммы началось какое-то движение. Из пламени свечей вылетели спиральные столбы цветного дыма. Они как бы танцевали, то опускаясь почти до свечи, то поднимаясь высоко вверх, потом наклонились друг к другу, брызнули яркими искрами и материализовались.
— Илит! — воскликнул Аззи.
Увы, это оказалась не Илит. Существо в пентаграмме было женщиной, но этим все сходство с Илит, как ее помнил Аззи, и ограничивалось. В центре кабалистической фигуры стояло низкое, толстое существо, по-видимому, женского пола, с оранжевыми волосами и носом крючком. Существо скрестило руки на груди и недовольно смотрело на Аззи.
— Что тебе надо? — строго спросило существо. — Ты вызвал меня как раз в тот момент, когда я собиралась идти на шабаш. Если бы тебе не удалось захватить меня врасплох, я бы отменила твое заклинание. Кстати, в любом случае оно было составлено неверно.
— Так ты не Илит?
— Меня зовут Милит, — ответила ведьма.
— Из Афин?
— Из Копенгагена.
— Прошу извинить меня, — сказал Аззи. — Я хотел вызвать Илит из Афин. Должно быть, что-то напутали в коммутаторе духов.
Милит презрительно фыркнула, стерла одну из написанных Аззи древнееврейских букв и вписала другую.
— У тебя неправильный номер коммутатора. Итак, если мы все выяснили…
— Я с удовольствием верну тебя назад, в твой дом, — сказал Аззи.
— Это я сделаю сама, — возразила Милит. — Неизвестно, куда меня занесет твое очередное заклинание!
Она взмахнула руками и исчезла.
— Нехорошо получилось, — заметил Аззи.
— Хозяин, получилось просто потрясающе, — не согласился Фрике. — Удивительно, как тебе вообще что-то удалось. Мой последний хозяин, демон Тродеус, по субботам совсем ничего не мог вызвать.
— Как ты думаешь почему? — спросил Аззи.
— До демона он был правоверным раввином, — объяснил Фрике.
— Как ты думаешь почему? — спросил Аззи.
— До демона он был правоверным раввином, — объяснил Фрике.
Аззи повторил заклинание. Опять в центре пентаграммы слились столбы цветного дыма. Когда дым материализовался, на этот раз в пентаграмме оказалось не злющее маленькое существо с оранжевыми волосами, а высокая ведьма-брюнетка очень привлекательной наружности в короткой ночной рубашке.
— Илит! — воскликнул Аззи.
— Кто это? — недоуменно спросила ведьма, потирая лапками глаза. — Аззи? Это действительно ты? Дорогой мой, тебе следовало бы сначала предупредить меня, послать гонца. Я спала, а ты разбудил меня.
— И в такой одежде вы спите? — поинтересовался Аззи, обходя вокруг ведьмы и сквозь прозрачную персикового цвета ткань разглядывая ее высокие, большие груди и розовую попку.
— В Византии короткие ночные рубашки — последний крик моды, — объяснила Илит. — Не думаю, что эта мода привьется в Европе. Во всяком случае, не в ближайшее время. — Она вышла из пентаграммы. — Я очень рада видеть тебя, Аззи, но мне в самом деле нужно одеться.
— Я помню, когда на тебе было еще меньше одежды, — заметил Аззи.
— Да, но сейчас другое время. К тому же твой неотесанный слуга уставился на меня! Аззи, мне нужен мой гардероб!
— Раз нужен, значит, будет, — сказал Аззи и крикнул: — Фрике!
— Что, хозяин?
— Встань в пентаграмму.
— Хозяин, может быть…
— Не может. Делай, что приказано.
Недовольно ворча, Фрике поковылял в центр пентаграммы.
— Я посылаю тебя в Афины. Возьмешь столько одежды этой дамы, сколько унесешь в руках. Через несколько минут я тебя возвращу.
— В прихожей лежит темно-синее платье с отделанным мехом воротником. То самое, у которого рукава в три четверти, — объяснила Илит. — Не забудь, обязательно захвати его! А в шкафчике возле кухни…
— Илит! — прервал ее Аззи. — Позже, если потребуется, мы перенесем весь твой гардероб, а сейчас, извини, я немного тороплюсь.
Воздев руки к небу, Аззи нараспев прочел заклинание. Не перестававший ворчать Фрике исчез.
— Ну а теперь, когда мы одни, — сказала Илит, — объясни, пожалуйста, Аззи, почему ты не вызвал меня раньше? Прошли целые столетия!
— Я был в преисподней. Потерял кучу времени, — пояснил Аззи.
Он усадил Илит на большой диван, который для этой цели подтащил поближе к камину, принес бокал вина и тарелку крохотных пирожных, которые, как Аззи помнил, Илит очень любила. Аззи тоже устроился на диване и с помощью одного из своих музыкальных заклинаний вызвал хор, исполнявший популярные в то время мелодии. Он придвинулся ближе к Илит и проникновенно заглянул в ее глаза:
— Илит, у меня возникла небольшая проблема.
— Что за проблема?
Аззи ответил и забыл о Фрике на несколько часов, настолько глубоким и серьезным было его объяснение. Когда наконец он вспомнил о слуге и вызвал его назад, уже рассветало. Фрике явился зевающий и закутанный в платья дамы.
Глава 5Аззи отвел Илит в лабораторию, где на мраморных плитах бок о бок лежали теперь уже полностью собранные Спящая красавица и Прекрасный принц, прикрытые двумя льняными скатертями, поскольку по своему опыту Аззи знал, что люди выглядят лучше слегка прикрытыми, чем не прикрытые вовсе.
— Отличная парочка, не правда ли? — похвастался Аззи.
Илит только вздохнула. Ее подвижное удивленное лиц казалось то прекрасным, то зловещим. Аззи попробовал было отрегулировать свое восприятие так, чтобы он видел Илит только прекрасной, но из этого почти ничего не получилось: черты лица ведьмы менялись непредсказуемо. Долгое время Аззи испытывал к Илит двойственное чувство. Иногда ему казалось, что он ее любит, в другие моменты он ненавидел ведьму. Время от времени он предпринимал отчаянные попытки решить проблему одним ударом, но иногда предпочитал забыть об Илит или думать только о более простых делах, например о том, как лучше всего распространять зло и вообще все плохое. А изредка — вернее, большую часть времени — он просто не знал, что делать. Аззи любил Илит, но нравилась она ему не всегда. Вместе с тем Илит была его лучшей подругой, и, если у Аззи возникала проблема, он всегда обращался к ней.
— Они просто прелестны, — согласилась Илит, — только глаз не хватает. Впрочем, ты и сам это знаешь.
— Поэтому я тебе их и показываю, — сказал Аззи. — Я уже говорил, с ними я собираюсь выступить на состязаниях в честь тысячелетнего юбилея. Они будут разыгрывать сказку о Спящей красавице по собственному сценарию, без всяких подсказок с моей стороны, руководствуясь той знаменитой свободой воли, которой, говорят, обладают все разумные существа. В их исполнении сказка окончится совсем по-новому, а мои герои навеки проклянут самих себя. Но прежде мне нужны для них глаза, не обычные, а заколдованные. Только заколдованные глаза придадут сказке тот особый дух, неповторимый сказочный привкус… надеюсь, ты понимаешь, что я хочу сказать?
— Отлично понимаю, дорогой. И ты хочешь, чтобы я тебе помогла? О, Аззи, ты такой наивный ребенок! Почему ты решил, что я буду искать глаза и вообще что-то делать для тебя?
Такая мысль не приходила в голову Аззи. Он поскреб затылок — после преисподней шкура всегда шелушится — и задумался, потом наконец ответил:
— Я рассчитывал на твою помощь, потому что, если бы ты согласилась мне помочь, это было бы справедливое решение. Я хочу сказать, ты ведь не меньше меня хочешь, чтобы зло выиграло, правда же? Подумай, что произойдет, если следующую тысячу лет судьбой человека будет править добро; ты можешь остаться не у дел.
— Все это правильно, — сказала Илит, — но для меня не очень убедительно. Почему я должна помогать тебе? У меня своя жизнь, свои дела. Я занята в администрации шабашей ведьм, а еще я преподаю начинающим ведьмам…
Аззи вздохнул; так он делал вид всякий раз, когда собирался соврать по-крупному. В момент этого вздоха он собрал воедино все свои способности, весь свой гений, потому что только так можно было надеяться войти в ту роль, которую ему сейчас предстояло сыграть идеально.
— Все очень просто, Илит. Я тебя люблю.
— В самом деле? — насмешливо переспросила Илит, впрочем, не делая попытки закончить разговор. — Забавно! Расскажи подробней!
— Я всегда любил тебя, — продолжал Аззи.
— И всегда поступал соответственно, да? — прервала его Илит.
— Могу объяснить, почему я тебя не вызывал, — сказал Аззи.
— Попробуй! — подзадорила демона Илит.
— На то были две причины, — начал Аззи; он еще не знал, что это за причины, но решил, что лучше сразу сказать про две — на тот случай, если одной причины окажется недостаточно.
— Две? Давай послушаем, что это были за причины!
— Я уже говорил, что был в преисподней.
— И не мог даже послать открытку? О преисподней я уже слышала.
— Илит, ты должна мне просто поверить. Есть такие вещи, о которых мужчине говорить не пристало. Но поверь моему слову, так бывает. Если бы у нас было больше времени, я все объяснил бы тебе, но сейчас важнее другое — я люблю тебя. Злое заклинание наконец снято, и мы снова можем быть вместе. Ведь ты этого всегда хотела, и я в глубине души тоже, хотя и говорил все наоборот.
— Какое заклинание? — не поняла Илит.
— Разве я говорил о заклинании?
— Ты сказал: «Злое заклинание наконец снято…»
— Я сказал? Ты уверена?
— Конечно, уверена.
— Ах, этого мне не следовало говорить, — вздохнул Аззи. — Одним из условий снятия этого заклинания было мое обещание никогда не упоминать о нем. Теперь остается только надеяться, что мы не навлечем его снова.
— Какое злое заклинание?
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
Илит вытянулась во весь рост и сверху вниз изучающе смотрела на Аззи. Что ни говори, а Аззи совершенно непостижимый демон. Конечно, демоны на то и демоны, чтобы лгать, но даже худшие из них изредка говорят правду.
В сущности, практически невозможно ни разу в жизни не сказать правду, хотя бы случайно. Невозможно для любого демона, но не для Аззи. И не потому, что он испытывал особую любовь ко лжи, а по той причине, что Аззи изо всех сил старался быть хуже всех.
Илит не могла не сочувствовать Аззи. Он все еще ей нравился, К тому же в Афинах выдался особенно скучный сезон.
— Обещай, что никогда меня не бросишь, — сказала Илит.
— Обещаю, — не задумываясь ответил Аззи. Впрочем, тут же ему показалось, что он сдался слишком быстро, и на всякий случай добавил: — Я хотел сказать, при нормальных условиях не брошу.
— Ничего не понимаю. Что ты имеешь в виду, говоря о нормальных условиях?
— Это такие условия, которые не являются аномальными.