— Не пугайте меня, Михаил Георгиевич! — вскрикнула Алина.
— И меня тоже! — поддакнула Диля и вдруг радостно произнесла: — О, здесь, похоже, еще один рычажок имеется.
— Не трогай! — явно предостерегла ее Алина, но, судя по всему, журналистка все же привела в движение какой-то скрытый механизм.
Раздался крик — сначала Алины, потом Дили, и одна из них откуда-то издалека проголосила:
— Господи, мы куда-то провалились! Помогите! Помо…
Затем голоса смолкли окончательно.
Ярослав полез в карман за мобильным, но Прасагов пресек его попытку позвонить в Службу спасения.
— Никаких официальных органов, — приказал он, — потому что я не потерплю, чтобы эта история помешала реставрации «Петрополиса».
— Речь идет о человеческих жизнях! — возмутился архитектор, но олигарх, сверкнув глазами, прорычал:
— Никуда звонить вы не будете! Или считайте, что заказ я у вашего бюро отозвал!
Ярослав ужасно не любил, когда его ставили перед выбором, более того, шантажировали, но ведь если Прасагов приведет в исполнение свои угрозы — а сомнений в том, что олигарх способен покарать любого, кто шел против его воли, не было, — то придется отказаться от столь выгодного проекта по реставрации «Петрополиса».
И столь важного.
— Что, сдулись, мачо? — спросила насмешливо Жанна Хват. — Ладно, давайте думать, как вызволять оттуда обеих красавиц. Вы же архитектор, вы должны знать, как работают все эти хитрые двери и тайные комнаты!
Ярослав холодно ответил:
— Это знал только архитектор этого удивительного здания, но он давно умер, а весь его архив сгорел.
— Но должен же быть какой-то принцип! — вмешался подошедший князь Степа. — Дверь в новом номере сто восемьдесят четыре открывалась при помощи комбинаций трех потайных кнопок, которые случайно нажали во время кутерьмы со свечой. Значит, нечто подобное должно быть и здесь!
— Но почему тогда эта дверь раскрылась? — спросила Жанна Хват, и князь усмехнулся:
— Потому что кто-то привел в действие секретный механизм, разве не так?
— Но кто и когда? — удивилась Жанна, и вопрос показался Ярославу разумным. — И, главное, зачем?
Прасагов, видимо, услышав упоминание свечей в новом номере 184, заявил, что не допустит, чтобы кто-то подпалил его отель, и взбежал по лестнице.
Князь Захарьин-Кошкин, постучав по стене изящной наманюкиренной ручкой, произнес:
— Вы же вдвоем справитесь? Мне надо сделать несколько важных звонков…
Причем это был явно не вопрос, а констатация факта, и, не дожидаясь ответа, его сиятельство вышел прочь.
— Придется ломать стену! — мрачно заявила Жанна. — Если вы, конечно, не докумекаете, как открыть дверь. Ладно, кумекайте, а я пойду и принесу из моего джипа подручные средства!
Ярослав удивленно спросил:
— У вас что, имеются при себе сподручные средства для взлома дверей?
Хмыкнув, Жанна ответила:
— У меня там много чего имеется…
Она удалилась, а Ярослав стал осматривать стену и пол в поисках тайных кнопок. Жанна не возвращалась слишком долго, и он, так ничего и не обнаружив, задумался.
«Петрополис»… Любое архитектурное бюро почло бы за честь заняться перестройкой этого легендарного отеля, но, надо же тому случиться, новый владелец доверил эту миссию им.
Точнее, ему…
Да, миссия — подходящее слово, хотя еще более подходящее: паломничество. Ярослав вырос в Москве, и в Питер переехал всего несколько лет назад. И все же «Петрополис» означал для него много, намного больше, чем для любого другого архитектора, не исключено, что и намного больше, чем для любого из тех, кто находился в этот момент вместе с ним в доме…
Да, у него была миссия. И да, это было паломничество…
…Когда Ярослав вернулся в холл, Жанна вовсю орудовала странными инструментами, которые извлекла из раскрытого чемоданчика.
— Ну, куда вы запропастились? — спросила она, на что Ярослав медленно произнес:
— Тот же вопрос могу адресовать и вам. Мне требовалось позвонить…
— А зачем было уходить из холла? — удивилась она. — И Вика куда-то делась. Хотела ведь ждать в автомобиле, но там ее нет. Непонятно. Вы ее не видели?
Ярослав отрицательно качнул головой, а Жанна кратко произнесла:
— Помогите!
С инструментами в руках, она приблизилась к двери, но еще до того, как смогла что-либо сделать, дверь вдруг, издав знакомый охающий звук, отъехала в сторону.
— Вы что-то нажали? — спросила Жанна, подозрительно взирая на Ярослава.
Он не менее подозрительно смотрела на Жанну.
— Нет. А вы?
Она подошла к проему, внимательно осмотрела дверь, провела пальцем по внутренней скобе и заметила:
— Интересно, машинное масло…
— Вы бы предпочли оливковое? — саркастически заметил архитектор, а Жанна заявила:
— Дело не в этом. Кто-то недавно смазал механизм машинным маслом, потому что это не остатки старого, которое бы к тому же давно высохло, а нанесенное несколько недель, а то и дней назад. И большой вопрос — кто это сделал и зачем. Вы к этому причастны?
— А вы? — парировал Ярослав, и Жанна нахмурилась.
— Предпочитаете отвечать вопросом на вопрос? Что же, ваше право. Но не нравится мне это все, ой как не нравится… Говорила я шефу, что нечего нам ввязываться в эту историю, но куда там… У него с вашим Прасаговым старые счеты! Сами слышали, фамильная вражда!
— Он такой же мой, как и князь Степа ваш! — произнес Ярослав. — Фиксируйте дверь на тот случай, если она снова надумает закрыться, а я зайду туда…
Жанна, хмыкнув, поставила чемоданчик на порог и шагнула вперед. Ярослав последовал за ней.
Потайная комната мало чем отличалась от той, которую они обнаружили наверху. Хотя отличалась — большая часть пола отсутствовала, виднелся покатый, достаточно широкий желоб, который уводил куда-то вниз, во чрево отеля.
— Осторожнее, не упадите туда… — сказал Ярослав, а Жанна усмехнулась:
— Это вы осторожнее!
А затем крикнула в желоб:
— Эй, вы там?
Ее голос срикошетил многократным эхом, а затем раздался еле слышный писк:
— Да, я здесь!
— Это кто? — спросил Ярослав, и голосок сообщил:
— Диля! Алина на меня обиделась и куда-то зашагала по подземелью. А я осталась здесь, внизу…
— Раз зашагала, значит, при падении не получила травм, — подытожила Жанна и снова крикнула: — А с тобой все в порядке?
— Ногу сильно ушибла, идти больно, поэтому она меня и не взяла с собой… Сказала, что я обуза и что если хочу стать обедом для крыс, то пусть так и будет. Ой, помогите мне, пожалуйста!
Ярослав услышал шаги и заметил подошедшего к ним Прасагова. Он тоже заглянул в потайную комнату, переговорил с Дилей и снова категорически отверг возможность обратиться в Службу спасения.
— Тогда, быть может, вы спуститесь сами вниз и поможете обездвиженной девушке выбраться? — спросил Ярослав, которому уже было наплевать на тон, которым он разговаривал с олигархом.
Тот уставился на архитектора, а позади послышался мурлыкающий голос князя Степы:
— Боюсь, Миша элементарно не пролезет по причине своей корпулентной конституции. Вот я бы смог, однако боюсь запачкать свое дизайнерское пальто. Оно знаете сколько стоит?
Ярослав недоверчиво уставился на князя — замечание о пальто, которое он боится запачкать, было нелепой шуткой. Или все же нет?
— Как хотите, но я вызываю Службу спасения! — заявил Ярослав, доставая мобильный, и внезапно в этот момент раздался скрежет, Жанна оперативно выскочила из тайной комнаты, князь и олигарх последовали за ней, а Ярослав, оставшись там один, увидел, как часть стены, на этот раз часть стены тайной комнаты, отошла в сторону, открывая лестницу, которая вела куда-то вниз.
— Кто привел в действие механизм? — задала вопрос Жанна, вернувшись внутрь. Князь и олигарх уставились друг на друга, и Ярослав медленно произнес:
— Не думаю, что это был кто-то из нас. Или дверь открылась потому… Потому что механизм в этот самый момент поломался. Или это сделал кто-то другой!
— Вы упускаете из виду и иную возможность, — произнес странным тоном князь Степа. — Это сделал… Это сделал сам «Петрополис», точнее, та жуткая сила, которая до этого зажгла свечи и несет ответственность за многочисленные странные происшествия на протяжении более чем ста лет!
Ярослав подошел к лестнице, убедился, что сработана она из мореного дуба и явно на совесть, и сделал первый шаг.
— Я с вами! — заявила Жанна, дыша ему в спину.
— Диляра Ильфатовна, вы здесь? — крикнул Ярослав во тьму, и оттуда донесся жалобный голос журналистки:
— Господи, это вы! Тут в стене снова дверь открылась! А другая закрылась! Не дом, а какой-то кошмар!
Без проблем спустившись по винтовой лестнице метров на семь вниз, Ярослав шагнул в небольшую комнату и заметил сидевшую на полу Дилю.
Завидев их, журналистка даже прослезилась и бросилась Ярославу на шею.
— Вы спасли меня, герой! Спасибо вам!
И она смачно поцеловала его в щеку.
Жанна же, обводя фонарем стены комнаты, процедила:
— А куда удалилась Алина?
Диля ткнула пальцем в стену и сказала:
— Вот туда и ушла! Потому что, прежде чем образовался проход, из которого вы пришли, здесь, на противоположной стороне, зиял другой, который вел в туннель.
Жанна постучала по стене и, удовлетворенно хмыкнув, сказала:
— Да, там имеется полость. Жаль девчонку. Этот «Петрополис» ее, похоже, с потрохами поглотил!
Всхлипнув, Диля стала причитать, что Алина, в сущности, несмотря на всю свою капризность и заносчивость, была вполне ничего. И что ее надо спасти…
Осмотрев стену, закрывавшую проход в туннель, Ярослав сказал:
— Конечно, она переживет пару страшных часов, однако уверен, что ничего ужасного не случится. Мы обязательно узнаем, как открывается дверь, и вызволим Алину. Тем более она ведь не стоит с другой стороны и не просит ее забрать, а это значит, что она куда-то ушла и, быть может, отыскала другой выход.
— Вы правда так считаете? — повеселела Диля, а Жанна сказала:
— Ну, или она куда-то провалилась, заблудилась, упала. Сломала ногу, а то и шею. Или… Или ее поглотил «Петрополис»!
Кажется, этой несносной особе доставляло удовольствие нагнетать ситуацию и запугивать юную журналисточку.
— Идти можешь? — спросила Жанна, и Диля, попытавшись опереться на ноги, только ойкнула.
— А придется! — заявила Хват. — Я тебя на своем горбу не попру! Мне не за это платят!
Ярослав молча подхватил Дилю и та, прижавшись к нему так, что он мог чувствовать ее горячее дыхание, двинулся по лестнице наверх.
Когда они вышли в холл, то уже практически полностью стемнело. Прасагов нетерпеливо спросил:
— А где Алина?
— Ее скушал ваш «Петрополис»! — провозгласила Жанна, выходя из секретной комнаты. — Проглотил и не подавился! И даже косточек не оставил!
Князь Степа заявил:
— Все куда-то девается! Вот и Вику отыскать совершенно невозможно! Она же сказала, что будет ждать в машине! Так и сумочка ее там, и пальто! Но она сама пропала!
Ярославу было глубоко наплевать на то, где сейчас Вика, и он, усадив Дилю на пол, предварительно бросив на него свою куртку, дотронулся до лодыжки девушки.
— Здесь болит? — спросил он, и журналистка ойкнула. — А здесь?
Их пальцы вдруг встретились, и Ярослав быстро отдернул руку.
Он здесь не для того, чтобы разводить шуры-муры с внештатными корреспондентками желтых изданий.
— А вот здесь совершенно не болит! — произнесла Диля и взяла его ладонь в свою.
— Где эта девчонка? — истерично воскликнул князь, а Прасагов усмехнулся:
— Похоже, «Петрополис» и у меня забрал помощницу, и у тебя, Степа. Проделки нашего отеля! Дорогой «Петрополис», верни нам наших девочек, убедительно прошу! Ну пожалуйста!
В этот момент откуда-то сверху раздалась отдаленная трель мобильного телефона. Жанна Хват, замершая с мобильным около уха, удовлетворенно произнесла:
— А позвонить по мобильному никто не догадался!
— Я Алине звонил, но абонент, конечно же, «временно недоступен»! — ответил олигарх, а Стивен Кошкин огрызнулся:
— Ну, ты и ищи дальше, Миша! А мы свою девочку нашли! Вика, где ты торчишь, негодница? За что я тебе деньги плачу…
И он, явно ориентируясь на звук мобильного, начал подниматься по лестнице наверх. Звук мобильного внезапно прекратился, и Жанна сказала:
— Автоответчик включился. Еще раз позвонить?
— Я понял, где она, — ответил князь, — а именно в номере сто восемьдесят четыре. Вика, каким ветром тебя туда занесло?
Он скрылся в коридоре. Ярослав громко произнес:
— Диляре Ильфатовне требуется медицинская помощь…
— Зови меня Дилей, мой герой! — произнесла журналистка.
— Вот пусть и едет в больницу! — недовольно сказал Прасагов. — Она не имела права находиться здесь — и это расплата за то, что ошивалась в моем отеле!
Ярослав хотел было что-то возразить, но в этот момент сверху раздался нечеловеческий вопль, от которого стыла кровь в жилах.
А через мгновение к лестнице выбежал князь Степа с перекошенным лицом. Руки у него были в крови.
— Господи! Она там! Мертвая! И с отрубленной кистью левой руки! — выдохнул он, а потом повалился на грязный пол.
Ярослав в этот момент отчего-то подумал, что не запачкать свое дорогущее дизайнерское пальто у князя не получилось.
Жанна рванула первой, на мгновение задержавшись около распластавшегося князя в настоящем, судя по всему, обмороке и измерив его пульс.
— Жить будет! — сказала она, оборачиваясь к подоспевшим к ней Ярославу и Прасагову. Даже журналистка Диля, медленно ковыляя и цепляясь за перила, стала подниматься по лестнице наверх.
Ярослав подхватил ее на руки, поэтому в номер 184 — в настоящий номер 184 — они вошли последними. Пока Ярослав нес Дилю, та, прижавшись к нему, прошептала:
— Неужели это Алина? Он убил ее?
— Он? — тихо переспросил Красин, гадая, кого же журналистка имела в виду — князя или олигарха.
— «Петрополис»! — сказала девушка страшным шепотом. — Еще одна жертва номера сто восемьдесят четыре!
Диля не ошиблась. Посреди грязного помещения, на полу, возлежало женское тело — растрепанные светлые волосы, неестественная поза.
И солидная лужа крови, натекшая из отрубленной кисти левой руки.
Издав странный звук, то ли рык, то ли всхлип, Жанна Хват ринулась к телу, но Прасагов успел задержать ее и заявил:
— Ничего не трогать!
Ярослав медленно опустил Дилю на пол и вместе с олигархом осторожно приблизился к телу.
Прасагов, присев около недвижимой женщины на корточки, попытался нащупать пульс и, повернувшись, сказал со странной гримасой:
— Она мертва… И я бы очень удивился, если бы при такой кровопотере она выжила…
— Господи, кто же Алину-то так… — произнесла с дрожью в голосе Диля, а Прасагов, хмыкнув, сказал:
— Ну да, вы же лица не видите… А стиль у них похожий… Это не Алина, это Вика, помощница Степы. Вот поэтому Жанна так и убивается — она ведь так ее ценила!
Из угла раздался тихий вой — это плакала Жанна Хват, причем так и не сняв своих знаменитых черных очков.
— Он убил ее! — послышался из коридора голос князя, видимо, оклемавшегося и решившего вступить в дискуссию. — Я не собираюсь ни секунды находиться в этом кошмарном доме! Это ведь отель-убийца! На его совести столько человеческих жертв, и вот он забрал от нас Вику! Жанна, отвези меня домой!
Но Жанна, не слушая шефа, продолжала лить слезы.
Олигарх Прасагов медленно выпрямился и, доставая мобильный, сказал с мрачным выражением лица:
— Это, конечно, не фунт изюма. От этого трупа просто так уже не избавишься…
— Значит, ты все же избавился от того, который мы тебе… — Князь, стоя на пороге и держась за косяк, в покрытом толстым слоем грязи дизайнерском пальто, вдруг смолк.
Прасагов усмехнулся:
— Ага, значит, признаешь, что тот труп, от которого я в самом деле избавился, вы мне подсунули? Кого-то для этого убили?
Жанна Хват, выпрямляясь, процедила:
— Тело в самом деле раздобыли в морге. Был приказ вас припугнуть и устроить неприятности…
Диля, сильно сжав руку Ярослава, провозгласила:
— Видите, я правду говорила! И это ведь вы на меня напали? И камеру украли? Отдайте, я кредит за нее только платить начала! Она мне для работы нужна!
— Получишь ты свою камеру! — заверил князь. — И компенсацию за причиненные неудобства.
Прасагов, играясь с мобильным, заявил:
— Но в этот раз вы зашли слишком далеко! Убили эту дурочку! Это не бесхозный труп купить и мне подсунуть. Это уголовное преступление! За такое и ты, и твоя подручная Жанна загремите на много лет! Я об этом лично позабочусь!
— Мы к этому непричастны! — быстро проговорил князь. — Идиот, зачем нам убивать Вику? Она была прелестной молодой девицей! Да, мы тебя другим трупом из морга припугнули, но к этому ужасу не имеем ни малейшего отношения!
Прасагов протянул:
— Не думаю, что следаки вам поверят. К тому же ты бывший американец, Степа… Ох, не завидую я твоей участи!
— Не убивали мы ее! — завопил князь с такой силой, что у Ярослава зазвенело в ушах.
— Это ведь и вы могли Вику убить, — заметила совершенно спокойным тоном Жанна. — И не только ее, но и свою помощницу, как ее, Анжелу… Помощницу и любовницу!