– Неужели она вам никогда ни одной книжки своего издательства не дарила? – спросил вдруг Леха.
– Что? – Лидия Павловна подняла голову и как-то странно посмотрела на Леху. – А ведь действительно… Я сейчас…
Она вышла в другую комнату и вскоре вернулась с довольно толстой книжкой в ярком переплете.
– Вот! Издательство «Тритон», а фамилия ее Кулакова. Видите, написано: «Редактор Н.Кулакова».
– Замечательно, просто прекрасно, мы постараемся ее найти, – сказал Гошка. – Разыщем телефон издательства и выясним все, что удастся.
– Да, да, вы просто молодцы, мальчики, но сейчас я должна, я просто обязана ехать к Лерочке, это сейчас самое главное…
– Мы уже уходим.
– Давайте выйдем вместе.
– Нет, Лидия Павловна, не стоит, чтобы нас видели вместе, вдруг за вами будут следить…
– Господи, но, если за мной будут следить, я прямиком приведу их к внучке…
– Действительно… – почесал в затылке Леха. – Но это можно проверить.
– Как?
– Легко! Вы выйдете одна, а мы пойдем за вами на расстоянии, и, если какой-нибудь сволочуга за вами увяжется, мы обязательно заметим и уж сумеем вам сообщить. Тогда вы сделаете вид, что вышли просто что-то купить, и мы что-нибудь придумаем другое.
– Правильно, Леха, – одобрил друга Гошка. – Самое милое дело.
– Ну что ж, видно, другого выхода нет, – с горечью проговорила Лидия Павловна.
Через десять минут из подъезда вышла пожилая дама и медленно направилась к троллейбусной остановке, а Гошка и Леха в окно на лестничной клетке наблюдали за ней, но ничего подозрительного не заметили и быстро выскочили на улицу. Лидия Павловна ждала их в условленном месте. Они подали сигнал, мол, пока все спокойно, и она продолжала свой путь, а они на почтительном расстоянии следовали за нею. Она доехала до метро, но слежки явно не было. В метро они спустились вместе, но держались на некотором расстоянии. Проследив, как Лидия Павловна села в поезд, они с облегчением вздохнули.
– Да, неслабая история, Гошка. Ну, чего теперь?
– Едем ко мне и попытаемся найти Наташу.
– Ну допустим, мы ее найдем, и чего?
– Договоримся с ней о встрече.
– А если она не согласится?
– Будем дальше думать.
– А если не найдем?
– Почему?
– А вдруг она в другое издательство перешла? Издательств теперь как собак нерезаных.
– Найдем! Человек – не иголка.
– Это, между прочим, как сказать…
– Да ну тебя, Леха, что ты заранее каркаешь?
– Я не каркаю, я это… ну, как называется… реальщик!
– Ты хочешь сказать – реалист? – засмеялся Гошка.
– Вот-вот, именно.
…Дома они первым делом позвонили в «09» и раздобыли телефон издательства. Потом очень долго дозванивались, все время было занято. А когда дозвонились, им дали другой номер, и они опять никак не могли дозвониться.
– Во трепливый народ, – ворчал Леха, – не работают, а только по телефону лялякают.
– Не ворчи, Шмаков, – попросил Гошка. – И так уже от гудков уши вянут.
– А я вот погляжу, как расцветут твои уши, когда выяснится какая-нибудь бяка.
– Какая еще бяка?
– Ну мало ли… И вообще, может, мы не тем занимаемся.
– А чем мы должны заниматься?
– А я знаю? Похоже, надо за тем мужиком следить, толку больше было бы… Он-то уж точно с этим делом связан, а всяких там дамочек по Москве шукать…
Наконец Гошка дозвонился.
– Добрый день, могу я поговорить с госпожой Кулаковой? – изысканно вежливо спросил он.
– А она в отпуске.
– В отпуске? – крайне удивился Гошка. – Давно?
– Да уже дней пять, наверное.
– Спасибо. Извините.
– Ну так я и знал! – с досадой закричал Леха. – Она в отпуске! Я просто чуял, что тут будет бяка!
– Действительно… И что это значит?
– Тут какая-то подлянка!
– Какая подлянка?
– Она небось нарочно отпуск взяла и куда-нибудь свалила, чтобы ее дружки на свободе этого Горенича прощупали.
– Ты хочешь сказать, похитили?
– Гошка, а может, они его не похитили? Может, он сам от них скрывается?
– А бумажник?
– Что бумажник? Что бумажник? Да сам его потерял…
– А откуда тот тип про это знает?
– Ой, черт! Слушай, Гошка, я вот чего подумал: надо бы его как-то пугнуть… Мужика этого.
– Как? Зачем?
– Как – еще не придумал, а зачем – и ежику понятно. Чтобы задергался, занервничал…
– Не уверен, что это хоть что-то даст.
– А вообще-то, Гошка, тухлое это дело, ох тухлое! И одно бабье кругом.
– Какое бабье?
– Мамашка, бывшая жена, дочка, подружка какая-то подозрительная. Редакторша в отпуске, блин!
– А по-твоему, редакторша в отпуск уйти не может?
– Нормальные редакторши в это время в отпуск не уходят, в ноябре.
– Дурак ты, Лешка, в ноябре тоже можно хорошо отдохнуть.
– Ага, где-нибудь на Канарах, да?
– А почему бы и нет?
– А на какие шиши?
– Ну, Леха, это уже ты ерунду городишь. Может, ей этот Горенич сам денег дал. Или папа с мамой, да и вообще…
– Нет, мне эта Наташа определенно не нравится. Тухлая баба.
– Нельзя так заранее себя настраивать, Леха. Ничего хорошего из этого не выйдет. Кстати, вдруг она никуда и не уехала, сидит себе дома и слезами умывается. Может, они вместе с Гореничем куда-то собрались поехать, а он возьми и пропади.
– А я вот чего подумал, Гошка: кому на фиг этот фотограф понадобился и зачем?
– Мысль, конечно, интересная, но не слишком свежая… – усмехнулся Гошка. – Мы это уже обсуждали.
Внезапно зазвонил телефон. От неожиданности оба вздрогнули.
– Не подходи, – зашипел Леха. – Вдруг твоя мать проверяет, не прогуливаешь ли ты!
– Да ты что, маме это и в голову не вскочит.
Он схватил трубку:
– Алло!
– Гошка? Привет, это Маня!
– Привет, Маняша. Ты где?
– У нас физичка и географиня заболели, представляешь, какой кайф! А ты тоже заболел? Сашка сказала, что тебя не было и Лехи тоже, вот мы и подумали, что у вас какие-то дела.
– Мань, а Саша дома?
– А что, она тебе нужна? – ревниво осведомилась Маня.
– И она, и ты, и Ксюха.
– У вас что, опять что-то?
– Маня, мы с Лехой вас ждем, надо поговорить.
– Да? А Никита?
– Никита заболел. Короче, подваливайте ко мне, чем скорее, тем лучше.
– Да, бабье, бабье, кругом бабье! – поморщился Шмаков.
Глава IV ЧТО ДЕЛАТЬ?
Когда девочкам рассказали всю историю с самого начала, Ксюша спросила:
– Гошка, а ты бумажку переписал хотя бы?
– Переписал, а что толку?
– Покажи!
Гошка подал ей бумажку.
– У меня есть идея…
– Какая?
– Надо ее немножко переделать, ну там цифры местами поменять, буквы…
– Зачем это? – вмешался Леха.
– Чтобы показать ее тому дядьке. Он вечером пойдет гулять с собакой, а вы подойдите к нему и скажите, вот, мол, нашли только какую-то бумажку.
– И что? – вырвалось у Гошки.
– А то, что вы сразу поймете, за чем они охотятся. Если не за этой бумажкой, то он на нее и не взглянет.
– А что это нам даст? – полюбопытствовала Маня.
– Кое-что даст все-таки, – стояла на своем Ксюша. – Во-первых, мы поймем, из-за чего весь сыр-бор… А во-вторых, завяжется какой-то разговор, может, он вам свой телефончик даст или даже какое-то поручение.
– Насчет поручений – это вряд ли, – покачал головой Гошка, – а вот записку показать можно.
– Эй, послушайте, записку можно показать, но только совсем-совсем другую, не с какими-то там цифрами-буквами, а самую обыкновенную записку, допустим, любовную, – затараторила Маня.
Все с любопытством на нее уставились, ожидая объяснений.
– Как вы не понимаете, – горячилась девочка, – если показать ему переделанную записку, он сразу что-нибудь заподозрит. Откуда мы знаем – вдруг он сразу заметит подделку? И тогда может такое начаться! Пострадает и ваш этот Горыныч…
– Горенич, – машинально поправил ее Гошка.
– Ладно, какая разница, Горенич или Горыныч, главное, что он может пострадать, и потом, этот дядька сразу вас раскусит. Смекнет, что вы с ним в какие-то игры играете.
– Да, Маня права, – поддержала ее Саша, старшая сестра.
– Точняк, – кивнул Леха. – Тогда нам кранты!
– Ну так лучше вообще к нему не соваться, – проговорила Саша.
– Да нет, пожалуй, сунуться стоит, только надо придумать какой-нибудь нормальный текст, чтобы он не подумал… – сказал Гошка.
– Нет, не надо никакого текста! – закричала Ксюша. – У меня дома есть куча бумажек, на которых пулю писали.
– Пулю? Какую пулю? – подняла брови Саша.
– Это когда играют в преферанс, ведут записи, – объяснил Гошка. – Да, Ксюха, это здорово. Он нас за полных придурков примет, а это очень полезно.
– И не опасно ни для кого! – воскликнула Маня, больше всего беспокоившаяся о Гошкиной безопасности.
– Значит, решено, – подвел итог Гошка, – Ксюха принесет записку, а мы с Лехой вечером смотаемся в сквер, к тому дядьке.
– Слушайте, а у меня еще одна мыслюндия родилась… – перебил его Леха.
– Мыслюндия? – рассмеялась Саша.
– У народа, у языкотворца, появился новый подмастерье! – вдохновенно продекламировала Маня.
Все удивленно на нее посмотрели.
– Чего уставились? Это я Маяковского переделала. У него есть стихи «Сергею Есенину». «У народа, у языкотворца, умер звонкий забулдыга подмастерье».
– Манька, у тебя новая фаза началась? – засмеялась Ксюша. – Раньше ты сама стишата лудила, а теперь классиков переделываешь?
– Ничего я не лудила! – оскорбилась Маня. – И вообще отвяжитесь от меня.
– Да нет, Маня, что ты, у тебя просто клево это получилось, насчет подмастерья, – успокоил ее Гошка. – Кстати, какая там у тебя мыслюндия родилась, подмастерье?
– А я забыл, – смутился Леха, – вы как начали тут про поэзию дундеть, я сразу и увял.
– Цветочек наш нежный, увял он от нескольких строчек, давайте, подруги… Нет, не так! Наш нежный цветочек увял от трех строчек! – закричала Маня.
– Ну, Маня, это уже ближе к норме, – заметила с хохотом Ксюша.
– Наш цветочек Шмакодявый, белокурый и кудрявый! – уже несло по кочкам Маню.
– Заткнись, Малыга! – буркнул Леха. – Тут дело серьезное, а она…
– А она такая дура, все культура да культура…
– Манька, уймись! – прикрикнула на нее Саша, хотя все уже покатывались со смеху, даже Шмаков.
– Тихо, Манечка, уймись, замолчи, уйди, заткнись!
– Маня! – схватила ее за плечо и начала трясти Саша. – Это же глупо! Охота тебе выглядеть дурой? Дело-то и вправду серьезное.
– Ладно, отвяжитесь. Я молчу!
– И отлично. Ну, Шмаков, ты вспомнил?
– Нет, забыл. Хоть убейте!
– Значит, не больно ценная была твоя мыслюндия, – заключила Ксюша.
– Кто ее знает, я не помню, – махнул рукой Леха. – Ну и фиг с ней.
– Погодите, надо поговорить серьезно, – начала Саша, – это не шутки: человек в беде. Пока только один, но их может стать больше.
– Между прочим, еще не факт, что эта самая Наташа тоже не угодила в лапы преступников, – заметил Леха.
– Ты же утверждал, что она сама преступница! – напомнил ему Гошка.
– Не исключено, между прочим.
– Дайте же сказать! – потребовала Саша. – Так вот, нас пятеро, начинаются каникулы, времени будет много, и мы должны действовать по трем направлениям. Первое – дядька с собакой, второе – мама и дочка этого Горенича и третье – Наташа.
Гошка смотрел на Сашу, слушал ее милый голос и соглашался с каждым словом, хотя она ничего особенного пока не сказала.
– Вообще-то нам очень нужен еще один человек, – заявила вдруг Саша.
– Какой еще человек?! – воскликнула Маня.
– Вместо Никиты, чтобы было три пары. В одиночку никто не должен действовать. Это опасно и неэффективно.
– Но где взять этого человека? – развел руками Гошка. – Мы тут уже понимаем друг друга с полуслова, и Никита свой в доску, а посвящать еще кого-то… Кстати, Лидия Павловна собиралась нам помогать.
– Гошка, ты сдурел, да? – закричала Ксюша. – Рассчитываешь на помощь старушки? Она что, будет с Лехой на пару следить за дядькой и его псиной?
– Зачем глупости говорить? За дядькой мы сами проследим, а вот за своей внучкой она проследить может. И с Наташей, наверное, что-нибудь сообразит, так что чужой нам не нужен, – пришел к выводу Леха.
Саша слегка покраснела от досады, однако возражать не стала, а только спросила:
– Но наметить какой-то план действия мы должны?
– Да что толку во всяких планах? – взорвался Леха. – Планы вечно горят синим пламенем.
– Шмакодявый говорит – планчик пламенем горит, – вырвалось у Мани.
– Ну, как хотите, – пожала плечами Саша. – Была бы честь предложена…
– Саша, не обижайся! – воскликнул Гошка, испугавшись, что она сейчас уйдет.
– Я не обижаюсь, просто не понимаю, что, к примеру, мне делать в этой ситуации?
– Я знаю! – подала голос Маня. – Мы с тобой поедем в это издательство и там попробуем что-то разузнать о Наташе.
– А что? Это не так уж и глупо, – одобрила предложение Ксюша. – Вот только теперь во всех издательствах охрана, вас могут туда просто не пустить.
– Да, действительно, – кивнул Гошка, – я тоже слышал, что в издательство просто так не пройдешь.
– Тогда я пойду одна, и меня уж точно пропустят! – заявила Маня.
Все опять с интересом на нее уставились.
– А что вы на меня вылупились? Я возьму тетрадку со стихами…
– С какими стихами? – испугалась Саша.
– С любыми! Перепишу в тетрадку разные стихи, покажу охраннику, он не разберется, мои это стихи или, допустим, Анны Ахматовой…
– Ну, Малыга, ты даешь! – помотал головой Леха.
– Я покажу ему стихи, скажу, что хочу проконсультироваться…
– И что дальше? – поинтересовалась Саша.
– Он меня пропустит, а я сделаю вид, что ищу Кулакову, ну и что-нибудь о ней разузнаю…
С каждым словом в голосе Мани слышалось все меньше уверенности.
– Нет, наверное, это глупо, – сказала она.
– Молодец, сообразила, – улыбнулась Саша.
– Но как же быть?
– Надо попытаться по телефону…
– Нет, – решительно сказал Гошка, – пока не будем ничего делать, лишняя суета только вредит.
– Спятил, да? – покрутил пальцем у виска Шмаков.
– Я не спятил и не сбрендил, вечером мы с тобой все-таки пойдем в сквер, покажем Ксюхину бумагу, поглядим на реакцию, ну и вообще потусуемся там с ним. Да еще дождемся звонка Лидии Павловны, и там видно будет. Зачем зря тратить силы и время?
– Я согласна с Гошей! – заявила Саша.
Ее слова музыкой прозвучали для него. И Маня это заметила.
– Соглашаться с Гошкой можно, только очень осторожно! – выпалила она.
– Маня, хватит, – поморщилась старшая сестра.
Ксюша тем временем сбегала домой и принесла листок с записью партии в преферанс.
– Во! То, что надо! – обрадовался Шмаков.
– Только вы, ребята, изваляйте ее в грязи, – посоветовала Саша, – для правдоподобия.
– Точно! Я сейчас сбегаю, изваляю, пусть до вечера высохнет, мы же скажем, что нашли вчера… – затараторил Леха и, накинув куртку, выскочил на площадку.
В этот момент зазвонил телефон. Гошка схватил трубку.
– Это Гоша?
– Лидия Павловна? – сразу узнал ее голос Гошка.
– Да, я. Гоша, пока все в порядке. Они уезжают на каникулы в другой город.
– Отлично!
– А у вас никаких новостей?
– Есть кое-что. Наташа ушла в отпуск.
– Да? Странно вообще-то… Впрочем, я не знаю. Я попробую сегодня ей дозвониться, а если ничего не выйдет, завтра утром наведаюсь в мастерскую.
– Только не ходите одна, мы пойдем с вами! – закричал Гошка.
– Хорошо. Согласна. Мне одной было бы не по себе. Спасибо вам.
– Где и когда мы встретимся?
– Давай часов в десять, прямо там, у мастерской. Запиши адрес.
– Минутку!
Гошка записал адрес и простился с Лидией Павловной.
– Гошка, а почему бы нам самим сейчас туда не смотаться, а? – предложил вдруг Леха.
– Зачем? Мы ж все равно в мастерскую не попадем.
– Понимаешь, эта Лидия старая, она небось устала, вот и отложила до завтра, а нам-то чего сидеть сложа руки, если мы адрес знаем?
– Правильно, Леха! – поддержала его Ксюша. – Поехали прямо сейчас!
– Всей кодлой, что ли? – удивился Гошка.
– Ну и что? Меньше подозрений вызовем, если что.
– Поехали, поехали! – завопила Маня. – Вдруг эта Наташа дома…
– Кстати, что будем делать, если она дома?
– На месте сообразим! – сказала Саша.
И Гошка согласился.
– А где эта мастерская находится? – поинтересовался Леха.
– В Малом Кисловском переулке, – ответил Гошка.
– Где это?
– Я знаю! – сказала Саша. – Это недалеко от Арбатской площади.
Дом они нашли быстро. Проникнуть в подъезд тоже труда не составило, хотя там был и кодовый замок на первой двери, и домофон, но в подъезд вносили мебель, видимо, кто-то приобрел новый гарнитур, и двери стояли настежь.
– Повезло, – вздохнул Гошка. – Первая пруха в этом деле.
Они поднялись на последний этаж без лифта. Дверь нужной квартиры была на вид в полном порядке. Леха осторожно ее подергал. Она оказалась заперта. Только на не слишком новой обивке был прилеплен кусочек скотча.
– Ой, смотрите – записка! – прошептала Маня, нагибаясь.
Она подняла небольшой листок бумаги, на котором было написано: «Наташка, куда ты запропастилась? Я беспокоюсь. Позвони, не будь свинюхой. Рита».
– Значит, она все-таки куда-то пропала, – заключил Гошка и решительно позвонил в дверь.
Но, как они и предполагали, им никто не открыл.
Гошка отобрал у Мани записку и прилепил опять к двери.
– Мне все это не нравится. Надо не спускать глаз с нашего знакомого. Будем следить за ним все время.
– Легко сказать, а если он на машине?
– Машина у него есть, это точно, – вздохнул Гошка. – Но все-таки попробуем. Тем более он конспиратор, звонить по преступным делам ходит в автомат, помните, я тогда важный разговор подслушал? Авось и в этот раз что-нибудь удастся узнать.