– Но он же вас с Лехой знает как облупленных! – напомнила Ксюша.
– Да нет, как облупленных не знает, иначе он бы бежал от нас как черт от ладана. И потом, он знает Никиту, а не Леху.
– Но вы же собираетесь с ним сегодня встречаться, – заметила Саша. – Может, не стоит?
– Да нет, стоит. Надо только вечером одеться совсем иначе, не как обычно. Что-нибудь броское напялить, а потом вернуться к прежнему виду, и он не обратит на нас внимания.
– Интересно, между прочим, где такие броские прикиды взять, а? У меня лично ничего таковского нету.
– Это ерунда, – заявила Маня, – пошли к нам, чего-нибудь придумаем.
В самом деле Маня с Сашей порылись в шкафах и нашли длиннющий шарф в красно-белую клетку и такую же вязаную шапку.
– То, что надо! – сказала Саша. – Леха, примерь!
– Такое? Никогда! Под страхом смертной казни не надену!
– А, даже без всякой смертной казни запросто надену! – смеясь, сказал Гошка и тут же напялил шапку на голову. А Саша красиво замотала шарф у него на шее.
– Гошка, Гошка, как тебе идет! – скакала вокруг него Маня. – Просто потрясающе идет, правда, Сашка?
– Неплохо, – сказала Ксюша. – Ты похож на спортсмена из модного журнала.
Слушая все это, Леха, кажется, пожалел, что отказался от такой красоты.
– А что же с тобой делать, Шмаков? – спросила Саша.
– Я знаю! – закричала Маня и вытащила из шкафа мамину куртку.
– Вот, она двусторонняя, изнанка у нее желтая, мы ее вывернем. Мама никогда ее так не носит, ей желтый цвет не идет… Примерь, Леша!
Куртка сидела на Лехе вполне прилично.
– А что, сойдет…
– А на голову что? – задумалась Саша.
– Ничего, на голову ничего не надо! – запротестовал Леха.
– Надо, – решительно заявила Ксюша. – Твоя белобрысая башка тоже в глаза бросается, надо ее прикрыть.
– Знаю! Знаю! – воскликнула Маня и принесла синюю вязаную шапочку. – На вот, надень! Ты в ней на Ларина похож, спрячь совсем волосы! Ну точно, Ларин в молодости!
– Кто такой Ларин? – нахмурилась Ксюша.
– Ларина не знаешь? – округлила глаза Маня. – Ты что, «Ментов» не смотришь? Такой классный сериал! А капитан Ларин там главный герой! Красивенький!
Сравнение с красивеньким капитаном Лариным, видимо, польстило Лехе, и он с довольным видом взирал на себя в зеркало.
– Годится, – удовлетворенно сказал он.
Наконец пришло время идти в сквер. Простившись с девчонками, Гошка и Леха не спеша направились туда. Господина с французским бульдогом там не было. Зато была Тягомотина со своим колли.
– Черт, – проворчал Гошка, – она нам может всю обедню испортить.
– Это да, – кивнул Леха, – и, между прочим, может все просечь, это ведь она тогда вас на этого мужика навела, я не ошибся?
– Нет, Леха, не ошибся. И как я про нее забыл? Вот что, давай раньше времени не светиться, постоим тут, за уголком, поглядим, может, он придет, а она свалит…
Но Роза, похоже, никуда сваливать не собиралась. Она спокойно прохаживалась по скверу, спустив Ронни с поводка и мирно беседуя с хозяйкой ирландского терьера по кличке Улик.
– Гош, ну сколько мы тут торчать можем? – с тоской проговорил Леха. – Давай все-таки выйдем, а? Хоть с псинами пообщаемся.
– С псинами я всегда готов общаться, а вот с Тягомотиной… И потом, она же нас в таком прикиде увидит…
– Да, глупо получилось, я-то что, в конце концов, может же и у меня быть желтая куртка, а вот твой шарфик с шапочкой – это круто!
– Леха, я придумал! – перешел вдруг на шепот Гошка. – Давай двинем в сторону аптеки, он там живет, и, если пойдем в сквер, мы его перехватим, и не страшны нам никакие Тягомотины.
– Годится! – обрадовался Леха, ему до смерти надоело топтаться на одном месте.
Они направились в сторону аптеки.
– Слышь, Гошка, ты вот говорил, у этого мужика вроде тачка есть…
– Есть, по крайней мере летом была, «Шкода». А что?
– А то, что следить за ним не будет никакой возможности, если он за руль сядет…
– Ну?
– Баранки гну! Надо ему будет колесо проколоть, а то и два…
– По-твоему, он тогда пешком пойдет по делам?
– Нет, вертолетом воспользуется, – засмеялся Леха.
– Ну, вертолетом вряд ли, а вот такси или леваком – запросто.
– Нет, Гошка, ты не прав! Сейчас везде такие пробки, что лучше уж на метро ехать, чем на такси. В трубу вылетишь в два счета. Да и время зря потратишь. Конечно, одно дело, когда ты сам за рулем, и совсем другое…
– Понял, дальше не объясняй. Пожалуй, это светлая мысль. Во всяком случае, проткнуть ему колесо не помешает. Только это надо делать позже, а то, если он с вечера заметит, может сразу поменять.
– Не, с вечера не поменяет.
– Почему?
– Мы ему все четыре колеса проткнем. Где он столько с вечера возьмет?
– Леха, ты крутой парень! – засмеялся Гошка. – На мелочи не размениваешься.
– А ты думал!
Они долго слонялись по переулку, потом вернулись в сквер. Тягомотины уже не было, но и господина с французским бульдогом тоже. Время близилось к десяти.
– Леха, мне домой пора, а то мама, наверное, уже пришла.
– Да, Гошка, дохляк полный. Надо расходиться. Ох, черт, я забыл про куртку! Нельзя мне домой в этой цыплячке соваться, мои могут не понять.
– Ну, айда к Малыгиным, отдадим их добро.
– А как с колесами быть, Гошка?
– Не знаю.
– Ладно, сделаем это утром раненько-раненько!
– Легко сказать…
– И сделать нетрудно. В полшестого если из дому выйти, самое оно.
– В полшестого? – ужаснулся Гошка.
– А в пять еще лучше.
– Ой, придется будильник ставить…
– Ничего, потом можно опять залечь.
– А если мама спросит, куда я собрался?
– Твоя мама что, в пять встает?
– Нет, не раньше полвосьмого.
– Ну то-то же. Хочешь, я тебя разбужу?
– Нет, я будильник поставлю. Он у меня тихий, мама не услышит.
– Порядок. Договорились!
Глава V КРУТАЯ ФИРМА
В субботу в начале шестого утра дело было сделано – проколоты все четыре колеса красной «Шкоды».
– Вот видишь, Гошка, как все просто, если не поленишься рано встать, – потирая руки, сказал довольный собою Леха. – Только я вот думаю…
– Ну, что ты еще придумал?
– А то, что следить за ним придется мне одному… Что, конечно, плохо.
– Ты имеешь в виду, что я должен пойти с Лидией?
– Конечно. Она же девчонок не знает.
– Нет, Леха, следить за ним надо вдвоем, мы позвоним Лидии…
– Гошка, как, ты думаешь, она к этому отнесется? Испугается и все такое. Нет, надо мне взять с собою Ксюху. Она нормальная, годится для такого дела, а ты возьми с собою Сашку и ступай к Лидии. Тем более надо их познакомить, кто знает, чего дальше-то будет.
– Ладно, – кивнул Гошка, которому смертельно хотелось еще поспать.
На этом они расстались.
Когда Гошка продрал глаза и глянул на часы, ему стало дурно. Четверть десятого! А он обещал Лидии Павловне в десять быть у мастерской ее сына! Ужас! Он как ошпаренный вылетел из своей комнаты.
– С добрым утром, Гошка!
– Привет, мам! Только я жутко опаздываю!
И он бросился в ванную.
– Чудак-человек, у тебя же каникулы! – раздалось ему вслед.
Через минуту он влетел на кухню:
– Мам, я завтракать не буду, некогда, опаздываю!
– Куда, хотела бы я знать!
– Да мы тут с Лехой…
Гошка исчез в своей комнате, молниеносно оделся, крикнув на ходу:
– Мам, пока! – понесся бегом по лестнице.
Уже подбегая к метро, он сообразил, что начисто забыл о том, что собирался взять с собой Сашу. «Ну и ладно, – со зла решил он, – главное, чтобы Леха не упустил дядьку. – Немного отдышавшись в вагоне метро, он подумал: – Какое идиотское дело: растекается во все стороны, как вода уходит в песок. Одно хорошо – вчера без спешки отыскали дом в Малом Кисловском переулке и сегодня не надо тратить время на поиски».
Он еще издали увидел Лидию Павловну, бредущую по улице, и припустился бегом.
– Лидия Павловна, здравствуйте! – догнал он ее.
– О, Гоша! Ты что так запыхался? А где Леша?
– Я один. Понимаете, я проспал, и вот… А у Лехи тоже важное дело, он с утра следит за тем типом. А вы Наташу не нашли?
– Нет, не нашла, но я подумала: в сущности, ничего странного в том, что она ушла в отпуск, нет.
Гошка решил пока молчать о записке, найденной вчера у мастерской.
Они подошли к двери. Записка исчезла. Гошка внимательно осмотрел дверь. Ничего нового он не обнаружил.
– Давайте все-таки позвоним сначала, вдруг Наташа тут, – предложил он.
– Давай!
Она нажала на кнопку звонка. Потом еще раз.
И вдруг из-за двери раздался голос:
– Кто там?
– Наташа, открой, это я, Лидия Павловна!
У Гошки немного отлегло от сердца. Все-таки живой человек.
Дверь распахнулась. На пороге стояла молодая женщина очень приятной наружности, в розовом пушистом платье.
– Наташа, я никак не могла дозвониться, волновалась, и вот… Решила приехать.
– Заходите, Лидия Павловна! Рада вас видеть! А это что за мальчик?
– Заходите, Лидия Павловна! Рада вас видеть! А это что за мальчик?
– Это Гоша, мой хороший знакомый, он согласился приехать со мной. Мне было страшно.
– Страшно? Почему?
– Наташа, где Толя?
– Толя? Он же уехал.
– Как уехал? Куда уехал? Когда?
– Да уже дней пять… Неужели он вас не предупредил, что уедет?
– Нет, и я схожу с ума!
– Боже мой, что за человек! Как он мог? Он уехал в Люксембург и в Голландию.
– В Люксембург? Но как же он мог меня не предупредить?
– Замотался, наверное. Мне тоже это странно.
– Он тебе звонил оттуда?
– Конечно.
– Когда?
– Когда? Дай бог памяти… Кажется, вчера, да, точно – вчера!
Лидия Павловна в растерянности взглянула на Гошку. Он незаметно для Наташи поднес палец к губам. Ему все это казалось более чем странным.
– А почему ты взяла отпуск в такое время?
– Откуда вы знаете? – удивилась Наташа.
– Я… я звонила тебе на работу.
– А, понятно. Хотите кофе или чаю? Вы завтракали?
– Я завтракала, а вот Гоша, насколько я понимаю, не успел, да? – улыбнулась Лидия Павловна.
– Да нет, ерунда, не стоит… – засмущался Гошка.
Однако Наташа сказала:
– Да чего стесняться-то, если есть хочется? Пошли, яичницу тебе сделаю, с колбасой.
Мастерская фотографа значительно отличалась от маминой мастерской. Здесь не было «верхнего света» – стеклянной крыши. Обычная квартира в старом доме, только перегородки сломаны. Одна очень большая комната с массой аппаратуры. Одна стена затянута белой тканью, а половина другой – черной. Кухонька с двухконфорочной газовой плитой совсем крохотная.
– Лидия Павловна, может, хоть чайку выпьете или кофе?
– Да, пожалуй, чашку кофе выпью.
Гошка с наслаждением съел яичницу и выпил чаю с бутербродом. После такого завтрака Наташа показалась ему вполне симпатичной и нисколько не подозрительной. И Лидия Павловна, по-видимому, успокоилась. Если сын вчера звонил из Люксембурга…
– Наташа, у меня к тебе просьба: если Толя еще позвонит, попроси его, чтобы обязательно позвонил мне.
– Хорошо. Я вообще не понимаю, как он мог вас не предупредить. Тоже мне, сын называется. Мать тут с ума сходит, а он… Просто безобразие.
– Да, черт знает что! Раньше с ним такого не бывало. Может, у него какие-то неприятности?
– Неприятности? Да нет, я бы знала. Наоборот – он получил премию очень престижного голландского журнала…
– Да, это я знаю. Наташа, а все-таки почему ты взяла отпуск? Ноябрь – не самый лучший месяц для отдыха.
– Это смотря где отдыхать… – загадочно улыбнулась Наташа.
– И где ты думаешь отдыхать?
– В Египте. На Красном море. Говорят, там сказочная красота.
– Ты одна туда едешь, без Толи?
– Я еду с подругой. А Толи ведь нет, да он и не любит нормально отдыхать.
– И когда же ты едешь?
– Завтра.
– А когда возвращается Толя?
– Через неделю. Вообще-то вы меня тут случайно застали. Я вчера вечером зашла сюда взять кое-какие вещи, но вдруг мне так захотелось спать, что я осталась, не поехала к себе.
– Кстати, Наташенька, дай-ка мне на всякий случай свой домашний телефон, а то столько лишних волнений, я ведь уже хотела в милицию обратиться.
В глазах у Наташи мелькнуло смятение.
– Зачем в милицию?
– Как зачем? У меня сын пропал!
– Да-да, я понимаю…
– Да, кстати, а ты случайно не знаешь Толиного телефона в Люксембурге?
– Нет, он не сказал.
– И в какой гостинице остановился, ты тоже не знаешь?
– Нет, он же не сидит на одном месте. Вчера был в Люксембурге, потом собирался в Голландию…
– Значит, если он сегодня не позвонит, то я и не сумею с ним поговорить? Это плохо, очень плохо.
– Лидия Павловна, не огорчайтесь, может, он и сам сообразит вам позвонить. Да, конечно, обязательно позвонит. Как я уеду, он и позвонит.
– Наташа, я одного в толк не возьму: это что же, внезапная какая-то поездка?
– Внезапная? Да-да, именно внезапная! Потому-то все так и вышло. Он собрался в одночасье, и вот…
– А что же такое случилось?
– Ну, я точно не знаю, просто он на днях пришел и сказал, что ему срочно надо уехать. Вот и все. Вы не сердитесь, Лидия Павловна, и не волнуйтесь. Все нормально. Толя жив-здоров.
– Что ж, хорошо, что все прояснилось. Ну, Гоша, пойдем, что ли?
– Да-да, пойдемте. Спасибо, все было очень вкусно, – благовоспитанно произнес Гошка, поднимаясь из-за стола.
Когда они с Лидией Павловной вышли на улицу, она спросила:
– Ну и что ты об этом думаешь?
– Не знаю. Странно как-то…
– Да уж, более чем странно. Но, в конце концов, всякое бывает. Бумажник у Толи могли выкрасть. Заграничный паспорт, скорее всего, лежал у него в другом месте или просто был в посольстве на оформлении.
– Наверное.
– Гоша, ты ей не поверил, да?
– Почему? Просто мне показалось, что не стоит говорить про бумажник. Тогда слишком многое пришлось бы объяснять. А так я просто ваш знакомый, вы меня на всякий случай с собой взяли, вот и все.
Лидия Павловна вдруг остановилась, достала из сумочки сигареты и закурила.
– Постой, Гоша, я покурю.
Гошка заметил, что руки ее при этом дрожали.
– Знаешь, у меня какое-то странное чувство. Что-то тут не так.
Гошка молчал. А что на это скажешь?
– Понимаешь, не похоже это на Толю – так сорваться, ни слова не сказав, и даже оттуда не позвонить. Он знает, что я за него волнуюсь, и по мере возможности старается меня щадить.
– Но, может быть, ему что-то угрожало и он уехал, никому ничего не сказав?
– И звонит ей, а мне нет?
– Вдруг он ей тоже не звонил, а она сказала это, просто чтобы вас успокоить?
– Да, это возможно.
– Ну вот видите…
– И все-таки что-то тут не так! Я не успокоюсь, пока не услышу его голоса. Сама. Своими ушами.
– Но если он не может позвонить, если это опасно? Вдруг ваш телефон прослушивается? Или по крайней мере он это предполагает?
– Послушай, Гошенька, ты сказал, что Леша следит за тем типом?
– Да.
– Один?
– Нет, с одной девочкой. А что?
– Я боюсь. Боюсь за вас. Если Толя в безопасности, то вы… Вы не должны рисковать. Ни в коем случае. Бросайте-ка все это. Я не могу допустить, чтобы с вами что-то случилось из-за совершенно чужого вам человека, который к тому же ведет себя столь странно. Он, конечно, мой сын, но…
– Лидия Павловна, вы сами-то верите, что ваш сын за границей?
– А ты не веришь?
– Я не знаю, – честно признался Гошка.
– Вот и я не знаю. Хотя… Не такое уж чудовище Наталья, чтобы так врать и собираться на курорт, когда… когда… Постой, я сейчас сообразила… У меня есть старый приятель, генерал, очень важная шишка…
– И что?
– А то, что я попрошу его выяснить, проходил ли Толя через таможню в Шереметьево.
– Здорово! – обрадовался Гошка. – А он не мог на поезде уехать?
– На поезде? Исключено! Он в принципе не признает поездов! Он даже в Петербург всегда только на самолете летает.
…Дома, вопреки ожиданиям, Гошка застал маму. И она почему-то была не в лучшем расположении духа.
– Георгий, – сказала она, и это ничего доброго не предвещало, – ты, кажется, злоупотребляешь моим доверием.
– Мам, ну ты что…
– Где ты был?
– Мы с Лехой…
– Не ври!
– Что?
– Не ври! Ты был не с Лехой!
«Интересное кино, откуда она знает? Неужели Леха попался ей на глаза?»
– Ты почему молчишь, Георгий?
– Мам, ну могут быть у меня свои дела?
– Так ты был с Лехой?
– Ну нет… Так получилось…
– Что получилось?
– Мам, мы с одной девчонкой из класса на Птичий рынок ездили! – сообразил Гошка. – Котят продавать.
– Котят продавать?
– Ну да, ее мама сказала, что если она их не унесет из дома, то их утопят. Ну вот мы и…
– Продали?
– Да где там… Даром отдали одной тетке, всех четверых. Она, конечно, их продаст, они же совсем еще малюсенькие…
– Хорошенькие?
– Ой, мам, такие пушистенькие, просто прелесть!
Мама внимательно посмотрела на сына и ласково потрепала по волосам.
– Все-таки я хорошего сына вырастила, – улыбнулась она. – И научила помогать девочкам. Молодец!
«Она поверила! – Гошке стало стыдно. – Но что же поделаешь, маме нельзя сказать правду, она испугается. – Гошка терпеть не мог врать маме, но в интересах дела иногда приходится. – Ничего, это ложь во спасение», – утешил он себя.
– Мам, а как ты узнала, что я был не с Лехой?
– Очень просто. Леха тебе звонил.
– А…
– Гоша, скажи, почему ты сразу не сказал правду? Что плохого в том, что ты поехал с девочкой на Птичий рынок? Зачем нужно было врать?
«Так, умиление сыном быстро прошло. И как теперь выкручиваться?»
– Понимаешь, мама, эта девчонка… Она просила меня никому про это не рассказывать. Ну и вот… Это по инерции вышло!
– Что-то ты заврался, сынок. Это добром не кончится.
И мама ушла к себе в комнату. Ура! Больше она к этому разговору нет вернется, Гошка точно знал. Но впредь надо быть осторожнее. Убедившись, что мама занялась своим делами, он быстро набрал Лехин номер.