Неизвестный автор Двойной удар
Город был залит солнцем. От этого он казался особенно ярким и красивым: синее небо, белые дома и яхты на море.
На берегу стояли наскоро построенные трибуны, и теперь они заполнились пестрой и нарядной толпой. Люди пришли сюда на открытие туннеля, который соединил основную часть города с островом.
Сооружение выглядело грандиозным — широкая четырехполосная магистраль уходила в толщу морской воды и выскакивала на противоположной стороне пролива. То, что раньше надо было преодолевать так мучительно долго на морском трамвайчике, ныряющем среди множества лодок, на машине занимало всего несколько коротких минут.
Сооружение выглядело грандиозным — широкая магистраль уходила в толщу морской воды и выскакивала на противоположной стороне пролива.
Фрэнк внимательно огляделся вокруг. Легкая улыбка тронула его губы, и он удовлетворенно проворчал в усы: «Гонконг — рай на земле», закурил сигарету и выпустил струйку дыма. Пожалуй, теперь можно бы и передохнуть. Краем глаза он следил за Полом и Кэтрин, которые стояли рядом с ним, и за их близнецами, сидящими в детских колясках.
Близнецы Чет и Алекс с Кэтрин.
Он вспомнил, как впервые появился здесь и пришел к Полу Вагнеру, которого он знал еще до армии, до этой проклятой войны, еще мальчишкой, когда они жили на континенте. Фрэнк всегда восхищался Полом: его умом, добротой, энергией. Он один из всех мальчишек выбился в люди — окончил университет, стал инженером, приехал в Гонконг и разбогател.
Пол встретил Фрэнка, как брата. И тот стал ему помогать. Он был его шафером на свадьбе, отвозил Кэтрин в родильный дом. А как они веселились, когда Кэтрин родила близнецов!.. Здесь, в Гонконге, все время надо было быть начеку, и поэтому Фрэнк в первую очередь занимался организацией охраны Пола. Он никогда не оставлял его без присмотра. Постепенно они стали представлять как бы единое целое — если Пол появлялся где-нибудь, то тут же рядом возникал Фрэнк. Они любили друг друга, хотя никогда об этом не говорили. Только однажды Пол скупо сказал: «Если что-нибудь случится, Фрэнк, мальчики на твоей совести».
Пол и Фрэнк.
Пол и Кэтрин улыбнулись друг другу и одновременно посмотрели на Фрэнка. Тот подмигнул им в ответ. Да, это был их общий праздник, их день, их удача!
Тишину разорвала дробь десятков барабанов.
Один из близнецов, испугавшись, заплакал. Нянька-китаянка засуетилась, успокаивая ребенка.
— Я возьму его, — сказала Кэтрин, — я возьму… Иди ко мне. Чет. — Она нежно прижала к себе плачущего сына.
Пол ласково и осторожно провел рукой по голове второго мальчика, безмятежно сидящего в коляске:
— Ну, Алекс, ты молодец, не испугался… Ты, парень, герой!
Неожиданно возник фотограф и щелкнул аппаратом.
— Все в порядке? — спросил Фрэнк, обращаясь к Кэтрин, и подумал, что, в сущности, Пол, Кэтрин и эти мальчуганы и есть его семья, самые дорогие ему люди.
Дробь барабанов заглушила музыка. На площади появились огромные бумажные оранжево-красные тигры непременные спутники всех китайских торжеств. Прихотливо извиваясь, они двигались по площади к трибунам с публикой. За фантастическими животными шел стройный духовой оркестр английских вооруженных сил. А мягкий южный ветер развевал над площадью английские знамена.
Фрэнк увидел, как к Полу, широко улыбаясь, подошел Нейджел Гриффит. Фрэнк склонился к Кэтрин и шепнул:
— Хороший парень, этот Гриффит, без него Полу трудно было бы достроить туннель. Вовремя появился он у нас со своими миллионами.
— Ну, Пол, — Гриффит протянул Полу руку, — шесть лет работы — и сто миллионов долларов!..
— Я поздравляю тебя, Нейджел, — ответил Пол.
Крепкое рукопожатие соединило двух мужчин.
— Пора начинать, — вмешался Фрэнк.
— Ну что ж, начнем! — Пол двинулся к трибуне.
Рядом с ним шел приветливый Гриффит.
Сотни глаз следили за ними, сотни рук приветствовали их.
Пол и Гриффит взошли на трибуну.
Музыка оборвалась.
— Говори, Нейджел, — тихо предложил Пол.
— Много веков назад, — торжественно начал Нейджел, — китайский поэт сказал, что Гонконг станет звездой на небесах. Сегодня, построив подводный туннель, соединивший острова с континентом, мы с радостью думаем, что приблизили это пророчество к действительности.
— Много веков назад, — торжественно начал Нейджел, — китайский поэт сказал…
— Мы с гордостью открываем этот туннель! — закончил Пол речь друга.
Он был счастлив. Он улыбался Нейджелу, всем людям, своим детям, своей любимой жене.
Его слова почти потонули в громе оркестра.
Гриффит и Пол спустились с трибуны и направились к входу в туннель, который был перекрыт широкой алой лентой, трепещущей на ветру.
Фрэнк видел, как, стоя рядом, окруженные ликующей толпой, Пол и Гриффит одними ножницами перерезали ленту.
Первые автомобили медленно вползали в туннель.
* * *
Машина Пола, большой серебряный лимузин, мчалась по широкой ночной автостраде. Хозяин машины, немного усталый, умиротворенный, сам сидел за рулем.
Тихо играла музыка.
Кэтрин улыбаясь смотрела на проносящиеся мимо огни, на гигантские пальмы, бросающие тени на дорогу, смотрела на мужа, иногда оглядывалась на детей.
А те, сидя с нянькой на заднем сиденьи, возбужденно таращили глаза, как будто переживали увиденное за день.
Пол свернул с автострады и повел машину к зеленым холмам, где в густых парках прятались богатые виллы.
В это время Фрэнк гнал свой ярко-красный двухместный спортивный автомобиль по городу, обгоняя соседние машины, лихо срезая углы на поворотах. Это была езда в его духе. Лицо его было бесстрастно. Не глядя, он протянул руку вперед, глаза продолжали следить за дорогой, взял телефонную трубку.
— Пол, это я.
— Ты где, Фрэнк? — раздался в ответ голос Пола.
— В городе…
Где-то пронеслась полицейская машина с мигалкой…
Из вечернего клуба высыпало несколько нарядных пар…
— Пол, мне точно не проводить тебя домой?…
— А может быть, мы обойдемся как-нибудь без тебя? — до Фрэнка донесся смех Пола.
— Когда доберетесь, тогда поверю, — в тон ему ответил Фрэнк.
— Да нет, все будет в порядке, — спокойно звучал в трубке голос Пола. — Знаешь, Фрэнк, без тебя мы не смогли бы сделать всего этого. А теперь давай отдыхай и… спасибо.
— Ну ладно, как скажешь, — ответил Фрэнк, самоуверенно улыбнулся, сделал крутой и опасный вираж на повороте.
Тем временем обе машины мчались каждая в своем направлении.
— Кэтрин, — снова послышался голос Фрэнка, — посмотри-ка там, на полке, перед твоим сиденьем.
Кэтрин протянула руку и достала коробку красного дерева с золотыми инициалами Пола: «П. В.» на крышке. Она открыла коробку, увидела внутри белую элегантную зажигалку и пустое место для сигар.
— Это маленький символ моей признательности, — звучал голос Фрэнка. — Не знаю только, как туда попали инициалы Пола?
— Это маленький символ моей признательности, — звучал голос Фрэнка. — Не знаю только, как туда попали инициалы Пола?
— Скажи ему, Кэтрин, что это дешевая штучка… Без сигар! — пошутил Пол.
— Кэтрин, что сказал Пол? — допытывался Фрэнк. — Что он сказал?
— Он сказал, что твой подарок очень милый… Спасибо и спокойной ночи. — Она повесила трубку.
Пол еще раз повернул свой автомобиль и въехал на пустынную улицу.
Немного притормозив на перекрестке, за ним двинулась небольшая красная машина. Несмотря на полумрак, в ней можно было различить двух китайцев.
Лимузин вышел на прямую и снова набрал скорость. Красная машина не отставала.
Пол заметил машину и автоматически нажал на газ. Легко и свободно она устремилась вперед.
Кэтрин прилегла на плечо мужа, закрыв глаза. Сейчас они будут дома, все вместе — она, Пол и их мальчики.
— Пол, я счастлива, — сквозь дрему прошептала Кэтрин.
Пол ничего не ответил. С некоторым беспокойством он бросал взгляды на идущую за ними машину. Он взял телефон.
— Фрэнк, я сказал, что ты свободен…
— Я слышал, — весело ответил Фрэнк.
— Так это не твоя машина едет за нами?…
— Нет, — ответил, все еще улыбаясь, Фрэнк.
И вдруг его лицо передернула судорога.
На полном ходу Фрэнк попытался развернуть машину. Каким-то чудом это ему удалось. Бешено взревел мотор, и Фрэнк, рискуя разбиться, не разбирая, где правая, где левая сторона, понесся вперед.
— Пол! — кричал он. — Ни в коем случае не выходи, черт возьми, из машины!.. Я еду!..
* * *
— В чем дело, Пол? — встревоженно спросила Кэтрин. — Почему они едут за нами?
Пол опять не ответил. Он смотрел вперед, и лицо его было мрачным.
На заднем сиденье заплакали дети.
Они уже подъезжали к дому, свернули на парковую аллею, когда увидели, что дорога перегорожена двумя черными автомобилями. Рядом с ними стояли китайцы.
Пол затормозил.
Сзади него тоже затормозили, перекрыв путь к отступлению.
Пол и Кэтрин, как завороженные, смотрели перед собой. И оба видели громадного китайца, который, зловеще улыбаясь, приближался к ним с пистолетом в руке.
Эти мгновения показались им вечностью. Но тишина длилась недолго — раздался оглушительный выстрел. Еще один, еще… Пули не пробивали ветрового стекла, но Пол и Кэтрин упали на сиденье. Кэтрин закричала, и вместе с ней закричали близнецы. Старая китаянка прикрыла их своим телом.
Теперь китайцы приближались к машине с разных сторон, их оказалось с десяток. Они расстреливали машину в упор.
Пол выхватил спрятанный револьвер и, не помня предупреждения Фрэнка, резко толкнул дверь, выпрыгнул из машины.
Он стоял, прикрываясь дверью, как щитом, и бешено стрелял, полный ярости и отчаяния.
Пол стоял, прикрываясь дверью, как щитом, и бешено стрелял, полный ярости и отчаяния.
Китайцы начали отступать и прятаться за машины. Но все же одного из них настигла пуля Пола: китаец нелепо подпрыгнул и упал, сраженный наповал.
Но тут сзади Пола раздались выстрелы — это его преследователи выскочили из машины и открыли огонь.
Пол вынужден был обернуться.
Он не заметил, как молодой китаец, стоявший чуть в стороне, прицелился в него и выстрелил.
Пола подбросило, он упал, и на его белой рубашке стало расползаться красное пятно.
— Нет!.. Нет!.. — закричала Кэтрин в безумии, и это было последнее, что услышал Пол.
На машину наступали со всех сторон, методично расстреливая уже поверженного Пола.
Кэтрин, ни о чем не думая и ничего не видя кругом, кроме все еще вздрагивающего под пулями тела мужа, выскочила из машины и с криком бросилась к окровавленному Полу.
Одна из пуль отбросила ее в сторону.
Кэтрин лежала на спине, побелев от боли. Пуля пробила ей плечо. А над нею стоял большой китаец. Она была почти без сознания, в голове у нее шумело, но плач своих детей она слышала отчетливо.
— Мои дети, мои дети, — как заклинание повторяла Кэтрин. — Что с ними будет?
— Ты этого никогда не узнаешь, — сказал большой китаец, чуть наклонился и выпустил несколько пуль в молодую женщину.
— Ты этого никогда не узнаешь, — сказал большой китаец и выпустил несколько пуль в молодую женщину.
* * *
Фрэнк на бешеной скорости подъезжал к парковой дорожке. Он уже слышал выстрелы.
— Только не это, только не это, — бессознательно шептали его губы. — Только не это!
Но он увидел разбитую, прострелянную машину Пола с открытыми передними дверцами и окровавленные, распростертые на земле тела Кэтрин и Пола.
Он затормозил, выскочил на ходу из машины, стреляя по бандитам, и все время слышал крики малышей. Продолжая стрелять, бросился к машине Пола. Открыл заднюю дверь и ужаснулся — старая китаянка, окаменев от страха, обнимала плачущих близнецов.
— Убегай с детьми! — закричал Фрэнк.
Старуха как-то боком выползла из машины. Согнувшись почти пополам, чтобы не видно было ее ноши, и прижимая к себе ребенка, она скрылась в зарослях.
Ее заметили двое мужчин, которые не принимали участия в общей схватке. Они прятались в тени деревьев. Один из них был красивый молодой китаец, одетый в белый костюм, а второй… неужели это компаньон мистера Пола? Тем временем Фрэнк, убедившись, что женщина скрылась, и продолжая отстреливаться, машинально заглянул в машину. Он обнаружил, что китаянка унесла только одного мальчика, а второй беспомощно лежит на сиденьи. Фрэнк схватил его.
Он не успел сделать и шага, как в боковом окне машины появилось бесстрастное лицо большого китайца. Рефлекс сработал мгновенно. Фрэнк нажал на курок, и китаец исчез.
Фрэнк вылез из машины, держа мальчика. Позади него, как неумолимый рок, в окне снова показалось лицо китайца, только теперь оно было окровавлено и обезображено зияющей раной. Китаец мгновение стоял с остекленевшим взглядом, потом резким движением разбил стекло, выстрелил и упал без сознания.
Фрэнк вылез из машины, держа мальчика.
Фрэнк почувствовал жгучую боль в плече, но не выпустил ребенка. Из последних сил он прижимал к себе мальчика раненой рукой, продолжая отстреливаться здоровой. Когда он оказался в тени деревьев, то вдруг увидел две спокойно стоящие фигуры. Они обернулись на шум, и Фрэнк остановился как вкопанный. Он не мог поверить собственным глазам!
— Гриффит и Занг! — прошептал Фрэнк и бросился в кусты.
Сзади раздались крики погони.
* * *
На следующий день на окраине города было тихо и безмятежно.
Редкие прохожие переходили улицу, не обращая внимания ни на людей, ни на повозки, ни на машины.
Пожилая китаянка, прижимая к себе какой-то сверток подошла к дому, где находился католический приют для детей-сирот.
В открытое окно были видны монашки, играющие с детьми, и она позвонила в дверь.
В доме раздался звонок.
Молодая монашка открыла дверь. У ее ног лежал белокурый младенец.
— Бедняжка, — сказала монашка и взяла ребенка на руки.
* * *
Шумный восточный порт был полон маленьких лодок и сновавших в разные стороны потрепанных катеров. Всюду царила суета, и никто не обращал внимания друг на друга.
Фрэнк стоял на причале с ребенком на руках.
Несколько лодок тихо терлись о берег своими боками. Фрэнк выбрал одну из них. Он кивнул старому китайцу, хозяину лодки, и тот утвердительно ответил. После быстрого немого разговора Фрэнк, крепко прижимая ребенка, прыгнул в лодку. Лицо его перекосилось от боли. За ночь оно у него посерело и осунулось.
Фрэнк сел на корме.
Старый китаец завел свой видавший виды мотор, и через несколько минут они были в открытом море…
* * *
Прошло двадцать пять лет.
Солнце продолжало светить миру. Был ясный и светлый калифорнийский день. Толпы людей заполняли широкие улицы Лос-Анджелеса. Всюду висели рекламы Голливуда, и между пальмами удобно устроились портреты кинозвезд. На этом празднике жизни всем хотелось быть красивыми и везучими.
В одном из многочисленных гимнастических залов города молодые девушки старались сделать свои гибкие и упругие тела еще более прекрасными.
— Все еще больно, — говорила одна из них, лежа на тренировочном коврике, как кошка, потягиваясь под мощными руками молодого тренера, делавшего ей массаж.
Девушки с восхищением смотрели на молодого атлета с хорошо развитыми мышцами, может быть даже чересчур хорошо развитыми.
Девушки с восхищением смотрели на молодого атлета с хорошо развитыми мышцами, может быть даже чересчур хорошо развитыми.
— Мне очень жаль, — сказал тренер, все еще растирая стройные ноги девушки. — Надо расслабиться… Прекрасно, молодчина…
Молодой человек вскочил на крепкие ноги, плотно обтянутые трико.
— Вы знаете, как важно научиться делать растяжку?… Тогда у вас никогда не будет травм. — И его нога стремительно и высоко взлетела вверх, как у первоклассного танцовщика.
— Вы знаете, как важно научиться делать растяжку?… Тогда у вас никогда не будет травм. — И нога Чета стремительно и высоко взлетела вверх, как у первоклассного танцовщика.
Девушки захлопали. Молодому тренеру это явно понравилось.
— Вот смотрите, — продолжал он, — у меня большие ноги, я занимался каратэ и могу в любую секунду сделать шпагат.
Его слова не остались пустым звуком — шпагат был сделан с легкостью, которой, казалось, трудно было ожидать от такого мощного тела. Парень рисовался. Поклонницы были в восторге.
— Прошу прощения, — сказал девушкам вошедший пожилой тренер, — не уходите. А вы подождите меня там, — добавил он маленькому толстому китайцу, стоявшему рядом с ним.
Говоривший был Фрэнк, и его нельзя было не узнать, хотя он сильно поседел и поэтому брился наголо, усы его поредели, и весь он как-то усох. Но взгляд был твердым и решительным, как раньше.
— Чет, поди сюда! — позвал он молодого человека.
Чет нехотя подошел к Фрэнку.