— Шени ничего мне не рассказывал, — поспешил мне на помощь Рикки. Замялся на неуловимый миг и поправился: — Точнее, почти ничего. Поверьте, он держался до последнего, пытаясь сохранить ваш секрет.
— Однако выдал его! — прорычал Лантий.
— Любой бы выдал. — Храмовник наклонил голову, пряча в уголках губ усмешку. — Позвольте представиться. Верховный дознаватель королевства. Можете звать меня Рикки.
На всякий случай я напрягся, готовый в любой момент вскочить и выхватить меч. Уж больно ошеломленный вид был сейчас у Лантия. Ошеломленный и растерянный донельзя.
— Ты! — голосом, до неузнаваемости измененным бешенством, прошелестел Магистр, обращаясь ко мне. — Шени, ты осознаешь, что натворил? Я позволил тебе продолжать встречаться с Флоксой, хотя многим в теневом совете твоя связь с дознавательницей храма, тем более телепаткой, была не по нутру. Кроме того, я всячески выгораживал тебя, утверждая, что ты никогда не сдашь гильдию городским властям и полностью контролируешь ситуацию. А теперь? Ты являешься сюда с верховным дознавателем! Полностью раскрываешь место сбора гильдии! Что это, если не предательство?
Я почувствовал, как сердце заледенело от слов Лантия. Попытался было возразить, но с ужасом понял, что неспособен выдавить ни звука из перехваченного спазмом горла. Более того, я даже вздохнуть не мог. Словно чья-то огромная невидимая рука схватила меня в крепкие тиски, выжимая из легких последние крохи драгоценного воздуха. Все, что мне оставалось, — медленно и мучительно задыхаться.
— Хватит! — ударил по ушам злой окрик Рикки. И сразу же я вновь получил возможность дышать. Скорчился на кресле, жадно хватая открытым ртом воздух.
— Хватит, — уже спокойнее повторил Рикки, пристально глядя на Лантия. — Страх настолько затуманил ваши мозги, что вы готовы убить единственного человека, не предавшего вас? Вы даже не попытались выслушать меня или его. Или смирились со скорой гибелью? Такое поведение недостойно главы одной из крупнейших запретных гильдий!
— Что? — Лантий аж задохнулся от возмущения. — Мальчишка! Что ты себе позволяешь? Да ты хоть представляешь, что теперь я не имею права тебя выпустить из этого дома? Я обязан убить тебя, чтобы обезопасить гильдию!
— Нужна мне ваша гильдия как дракону второй хвост, — презрительно бросил Рикки. — Я в этот город приехал не для того, чтобы все проблемы властей решить. Пусть с вами городская стража разбирается. Все полезно жирок растрясти. У меня совершенно другая задача. И предполагаю, что мы можем быть полезны друг другу.
— Каким образом, хотелось бы знать? — Лантий невесело усмехнулся, встал и подошел к столику с напитками, намереваясь налить себе еще. Я недовольно поморщился. По-моему, такими темпами совсем скоро Магистр перестанет связно выражаться. Он и так изрядно набрался.
— Довольно, — с нажимом произнес Рикки, и рука Лантия, занесенная было над бутылками, безвольно опустилась. — Магистр, лучше прикажите подать горячего отвара из несонной травы. Сейчас вам понадобится трезвый ум.
Лантий искоса глянул на него, но спорить не стал. Вместо этого хлопнул в ладоши и крикнул в пространство:
— Райша, отвара для нас! И побыстрее!
Я изумленно поднял брови, услышав знакомое имя. Неужели Лантий притащил сюда свою верную служанку с вампирскими повадками и уникальной способностью залечивать любую рану своей слюной? Фу, как вспомню те отвратительные чавкающие звуки, с которыми она некогда присосалась к ране Лантия, так вздрогну. На редкость омерзительное зрелище.
Рикки, прочитав мои мысли, удивленно хмыкнул. И с явным интересом повернулся в сторону двери, когда та беззвучно отворилась.
В комнату действительно вошла женщина в строгом шерстяном платье черного цвета. Низкий рост и характерные черты лица выдавали в ней немалую долю гномьей крови. На вытянутых руках Райша несла поднос с небольшим глиняным чайником и тремя кружками.
— Прошу, — прошептала она, ставя его перед Лантием. Поклонилась и так же тихо вышла из комнаты.
— Даже не смотри в ее сторону, храмовник! — прошипел Лантий, заметив, каким внимательным взглядом Рикки проводил служанку. — Знай, я ее никогда не отдам святой братии! Хватит с нее, и так натерпелась от вас по полной.
Рикки задумчиво посмотрел на Лантия, но промолчал. Лишь в его глазах мелькнуло странное чувство, более похожее на затаенную боль.
— Я тебя слушаю, — проговорил Магистр, с видимым отвращением пригубив чашку с отваром. — Почему ты решил, что Дани каким-то образом связана с драконом?
— Это элементарно. — Рикки снисходительно ухмыльнулся. — Откуда, по-вашему, она узнала о проклятии?
— Сказала, что почувствовала запах смерти. — Лантий раздосадованно сплюнул на пол горечь напитка. — Мол, вокруг меня клубится черное марево небытия.
— А потом она поведала вам о татуировке, — любезно напомнил Рикки, очевидно, без спросу порывшись в воспоминаниях Лантия. — О татуировке, которая служит приманкой для палача. Объясните, каким образом она это поняла?
Лантий нахмурился. Беспомощно взглянул на меня, словно ожидая помощи, но я лишь развел руками. Мне-то откуда знать о причинах поразительной догадливости Дани? Мало ли что с ее прапра-и-так-далее-бабкой сотворили храмовники, пытаясь вылепить из нее совершенную убийцу-метаморфа… Постойте-ка… Метаморфа?!
— Наконец-то ты понял, — бросил мне Рикки. — Хотя это было очевидно. Итак, мы все знаем, что Дани обладает некоторыми способностями метаморфа. А именно, она умеет по собственной воле регулировать длительность перехода между двумя ипостасями. Но кто-нибудь из вас видел ее второй облик?
— Я предполагал, что его просто-напросто нет, — осторожно протянул я. — Что Дани умеет делать свое тело нематериальным на какое-то время, а потом опять превращается в человека.
— И ты ошибался, — жестокосердно прервал меня Рикки. — У нее обязан быть второй облик. Иначе никакого момента перехода не будет.
Лантий прорычал что-то неразборчивое. Покосился было в сторону бутылок со спиртным, но сдержался, сделав приличный глоток отвара.
— Предположим, — произнес он, морщась от травяной горечи. — Но это не доказывает связи Дани с драконом.
— А откуда она, по-твоему, узнала такие мельчайшие детали проклятия? — с насмешкой спросил Рикки, незаметно перейдя с официального тона на более фамильярный. — Шени — нюхач. И неплохой нюхач, уж поверь моему опыту храмовника, хотя никто не помогал ему с развитием этой способности. И то он почувствовал лишь слабый аромат смерти, исходящий от тебя. А Дани продемонстрировала поистине потрясающую осведомленность. Откуда она вообще узнала про существование палачей? Поверь, среди драконов очень мало тех, кто соглашается выполнять столь грязную и неблагодарную работу. Обычно в палачи идут лишь те метаморфы, которые одержимы жаждой крови и убийства. Вспомни уготованную тебе смерть, которую ты наверняка неоднократно видел во снах. Разве похожа она была на справедливое возмездие? Скорее на бессмысленную и очень жестокую расправу, когда палач наслаждается болью и страхом жертвы.
— А разве я не заслуживаю кары? — с какой-то болезненной гримасой спросил Лантий. — Разве я не поступил тогда как мерзавец?
Рикки скептически приподнял бровь. Откинулся на спинку кресла, вертя между пальцами чашку отвара.
— Честно? — переспросил он. — Я, конечно, не женщина, мне тяжело судить. Но… Ты никогда не думал, что то несчастливое происшествие больше всего напоминало тщательно продуманную и спланированную провокацию? Девушка, молодая и красивая, одна в трактире, полном пьяных молодчиков. Что она там делала? Ромашки пришла нюхать? Или… Напрашивается самый очевидный ответ: она пришла выбрать себе жертву. Она ведь черная колдунья. А они черпают силу в муках и страхе своих жертв. И расстояние для них не преграда. Долгие годы вы были связаны невидимой, но очень крепкой нитью. Ты кормил ее своим отчаянием, помогал творить злую магию. А когда ты умрешь в небывалых страданиях, захлебываясь собственной кровью и ужасом, то она получит столько энергии, что и представить страшно.
— Откуда такие познания? — резко прервал я, заподозрив неладное. Рикки рассказывал все это так, словно был абсолютно уверен в своей правоте.
— Это один из ритуалов храмовников, — с явной неохотой ответил он. — В настоящий момент запрещенный к использованию. Выбиралась жертва среди приговоренных к смерти. И ему на кожу наносилась такая же татуировка, которую носит на коже Лантий. Несчастного предупреждали, что, как только рисунок вырастет до необходимых размеров, он погибнет в страшных муках. И долгие годы храмовник, проведший ритуал, питался отчаянием приговоренного.
Я недоверчиво усмехнулся. Как-то не верится, что служители божьи способны на такое. Да, я и раньше был о них не лучшего мнения, но… Получается, что они ничем не лучше черных колдунов?
Я недоверчиво усмехнулся. Как-то не верится, что служители божьи способны на такое. Да, я и раньше был о них не лучшего мнения, но… Получается, что они ничем не лучше черных колдунов?
— Мне тяжело ответить тебе на этот вопрос — Рикки поморщился. — С одной стороны, к подобному ритуалу приговаривали действительно страшных преступников. Растлителей малолетних, детоубийц, массовых отравителей, которые заслуживали нечто большего, чем обычной казни. Но, с другой… Как показали некоторые факты, иногда под ритуал попадали невинные, оклеветанные людской молвой или завистниками. Поэтому этот обряд запретили. Кроме того, у ритуала было еще одно побочное действие, о котором не принято вспоминать…
Рикки замолчал, верно, решив, что и так сказал слишком много. Мы с Лантием переглянулись. Тот вопросительно кивнул, словно спрашивая, о каком побочном действии идет речь. Я лишь пожал плечами. Мне-то откуда это знать? Никогда знатоком ритуалов храмовников не был и не собираюсь становиться. Авось целее останусь.
— Ну? — наконец рискнул нарушить затянувшуюся паузу Лантий, опасаясь, что продолжения не последует. — Какое побочное действие было у ритуала? Раз сказал о нечисти, упомяни и бога-отступника.
«Мне никогда не нравилась эта пословица, — хмуро признался внутренний голос — Словно я за всякую нечисть отвечаю. Делать мне больше нечего, за нею следить».
— Вообще-то вряд ли стоит вам это рассказывать. — Рикки резко отодвинул кресло и встал. Задумчиво прошелся по комнате, заложив за спину руки. — Хотя… Почему бы и нет? Все равно, если осмелитесь болтать — вам быстро рты заткнут. А обычные люди не поверят. Слишком это… Мерзко и грязно. Дело в том, что храмовники, лишившись энергетической подпитки, очень быстро деградировали. Как бы понятнее объяснить… Это как те наркоманы, которые хоть раз попробовали «белый дурман». Без него они уже неспособны жить. Так и храмовники, пусть даже однажды получившие энергию посредством данного ритуала, теряли способности к магии, когда их донор умирал. Невозможно было вернуться к прежнему состоянию. Более того, чем дольше ты проводил время без привязки к донору, тем меньше напоминал человека и тем больше страдал. Да, сравнение с наркотиком наиболее правильное. Рано или поздно начиналась ломка. Страшная ломка, которая не убивала, но сводила с ума. Менялось тело, превращая тебя в подобие чудовища. Но… Эти люди не умирали. Хотя вряд ли возможно назвать подобное существование жизнью.
Рикки запнулся и облизал пересохшие губы. Затем криво усмехнулся.
— Когда ритуал запретили, эти храмовники оказались обречены, — так тихо, что пришлось напрячь весь слух, проговорил он. — Кто-то покончил с собой сразу. Кто-то сошел с ума и в итоге был убит своими бывшими братьями как существо, представляющее несомненную опасность для окружающих. А кто-то… Кто-то приспособился к изменившейся жизни. И создал касту заклинателей, немного видоизменив ритуал, но не затронув его сути.
Лантий приглушенно выдохнул грязное орочье ругательство. Даже я с трудом сдержался, чтобы не помянуть всех богов разом. Привычно заныла поясница, еще хранящая на себе отпечаток чужого смертельного колдовства.
— Так, значит… — медленно протянул Магистр, не смея поверить собственным ушам, — значит, заклинатели — это бывшие храмовники?
— Ну не все. — Рикки кашлянул. — Они ведь тоже не вечные и тоже берут учеников. Превращение происходит медленно и сначала почти незаметно. Но чем больше людей ты убил посредством ритуала — тем меньше напоминаешь человека. Ирония судьбы, не иначе.
«Или справедливая кара небес», — добавил внутренний голос.
Рикки давно закончил говорить, а мы с Лантием все молчали. Просто не укладывалось в голове то, что он рассказал.
— Я ничего не понимаю, — наконец глухо проговорил Магистр. — Что же получается? Та колдунья, которая меня прокляла… Она может скрываться под плащом заклинателя? Но татуировка… Она начала расти только в последнее время!
— Неужели состав заклинателей в твоей гильдии неизменен? — вопросом на вопрос ответил Рикки. — По-моему, пару лет назад стараниями Шени их состав несколько поредел. Разве нет? И потом, не путай того, кто наслал проклятие, и того, кто должен его исполнить. Обычно татуировка, которую наносят заклинатели, сама убивает приговоренного. Твоя же является лишь меткой. Но это детали, не меняющие общей сути. Уверен, при желании любой из заклинателей вашей гильдии способен изменить рисунок так, чтобы он из гибельного превратился в приманку для палача. Так что, возможно, в последние годы ты видишь приговорившую тебя колдунью очень часто, даже не подозревая, что это именно она.
— Но кто тогда палач? — Лантий с такой силой сжал кулаки, что у него побелели костяшки. — Дани?! Немыслимо!
— Почему? — Рикки встал за креслом и облокотился на его спинку, с интересом глядя на Магистра. — Сейчас твоя татуировка достигла предельных размеров. И это совпало по времени с приближением к тебе Дани. Да, тебя прокляли давно, когда ее еще не было на свете. Но это ничего не значит. Ты привязан лишь к колдунье, но не к исполнителю приговора. Сам знаешь, что если Шени убьет палача, то на его место рано или поздно явится новый. Единственный выход — уничтожить колдунью.
Я напряженно кусал губы, выискивая огрехи в стройной теории храмовника. Да, его объяснение прозвучало складно и логично, но соответствует ли оно действительности? И потом, совершенно непонятно, какое отношение ко всему этому имеют напавший на меня Борг, покойный Роммий с исчезнувшей книгой и та гадость, которая свила гнездо в доме архивариуса. Хорошо хоть с загадочным колдуном, явившимся прошедшей ночью по мою душу, разобрался.
— Дело в том, Шени, что это является деталями совершенно другого дела. — Рикки перевел на меня смеющийся взгляд. — Ты стал жертвой обстоятельств, запутавшись сразу в двух интригах. Самое главное — это разграничить их. Полагаю, теперь, когда одна из них раскрыта, ты быстро поймешь, что к чему и во второй.
— Это ты о чем сейчас? — хмуро поинтересовался Лантий.
— Не обращай внимания. — Рикки легкомысленно взмахнул рукой. — Это тебя не касается. Просто Шени, по своему обыкновению, вляпался сразу во все неприятности и грязные тайны Лутиона.
— Так что же получается, — медленно начал Лантий, моментально потеряв ко мне интерес, — если я сейчас вызову заклинателей и прикажу им снять плащи, то найду среди них ту колдунью?
— Это было бы наилучшим выходом из сложившейся ситуации. Но, во-первых, они наверняка не послушаются тебя. — Рикки с сожалением цокнул. — Стыдно показывать людям собственное уродство. А во-вторых, ты вряд ли узнаешь колдунью. Предполагаю, за прошедшее время она изменилась до неузнаваемости, превратившись в настоящее чудовище.
— Я могу их заставить снять плащи! — Лантий гневно ударил кулаком по столу. — В конце концов, глава гильдии я или кто?
— Не советую тебе идти на конфликт с ними. — Рикки насмешливо фыркнул. — Ты уже носишь на коже смертельное проклятие. Поверь, только нанесение татуировки требует особого ритуала. Изменить ее так, чтобы из приманивающей она превратилась в самую обыкновенную, убивающую за неделю, не составит особого труда. Требуется один щелчок пальцами. И я полагаю, остальные заклинатели как один встанут на защиту требуемой тебе колдуньи. Групповая порука, знаешь ли. Или ты готов убить всех?
Лантий вскинулся было сказать что-то, но я предупреждающе поднял руку, требуя внимания, и он медленно опустился на место.
— Не торопись, Магистр, — произнес я. — Все дела, связанные с существованием заклинателей в нашей гильдии, может решить только общий сбор. Не так давно Зиргий поплатился за излишнее самоуправство. При всем моем уважении я не могу не спросить: ты собираешься последовать его примеру?
— Речь идет о моей жизни! — глухо проговорил Лантий, избегая смотреть мне в глаза.
— Это дела не меняет. — Я сочувственно пожал плечами. — Правила написаны для всех и обязательны для исполнения всеми. Ты можешь собрать общий сбор гильдии и на нем потребовать снятия с заклинателей плащей.
— Безумие, — простонал Лантий. — Гильдия никогда не пойдет на это. Не мне тебе объяснять, как мастера боятся этих существ. У каждого в голове будет крутиться лишь одна мысль: а не проклянут ли они всех за такое унижение?
— Успокойтесь, — прервал наш спор Рикки. — Не стоит объявлять общий сбор. Я найду Дани. Более чем уверен, что это поможет обнаружить и колдунью. Палач и заклинатель связаны между собой. Потянешь за один кончик ниточки — найдешь и второй.
— Но почему? — Лантий взглянул на него с нескрываемым удивлением. — Почему ты помогаешь мне? Какое тебе дело до моих проблем?
— До твоих — никакого. — Рикки жестокосердно ухмыльнулся. — А вот до проблем Шени мне есть дело. Видишь ли, я хочу, чтобы ты освободил его от клятвы верности. Насколько я понял, уничтожение колдуньи послужит достаточным поводом для этого.