— Можно сразу взять левее, — сказал проводник. — А можно попробовать напрямик.
— Что посоветуешь?
— Взвесить все «за» и «против». Дальше могут быть и другие существа, и даже готовые боевые дозоры, а слева их вряд ли встретится много.
— И то, и то — твои предположения?
— Да, конечно.
— Или интуиция?
— Ну, я бы не сказал, что уж прямо предчувствие. Не поручусь. Скорее мне просто так кажется.
— Пойдём левее.
— Там понижение, — вставил Аканш. — И влагой потягивает. У меня после рейдов в пустыне на такие вещи чутьё. Там грузовые-то пройдут?
— Должны.
— Ну что ж…
— В случае чего четверо суток мы протянем и без обоза. Лучше без обоза, чем без половины бойцов.
— Там тоже могут быть твари.
— Их там будет меньше, — ответил Эрмах. — Демоны стараются держаться подальше от призамковых вод.
— Почему? — спросил я.
— Тому есть магическая причина, — ответил Аканш, бдительно зыркнув в мою сторону.
— Близ воды магия преобразуется и действует нетипично, — вмешался ротный маг.
— Это везде так?
— Почти везде. В человеческих мирах проявляется иначе, но тоже присутствует.
— Командира запрещено посвящать в вопросы магии, — поспешно вмешался мой зам.
— Меня запрещено обучать магии. Теорию-то можно ж обсуждать!
На меня взглянули оскорблённо.
— Есть приказ, командир. Приказ звучит именно так. «Запрещено посвящать в вопросы магии каким бы то ни было образом».
Я заметил, как заметно побледнел чародей, который о приказе, видимо, не знал, и теперь невольно попал в сложное положение. Тут не требовалось особой сообразительности, чтоб понять — на вопросы воинских приказов надо смотреть серьёзно. Здесь, если я попытаюсь спорить, меня в лучшем случае не поймут.
— Ладно-ладно. — И, обернувшись к магу, заверил: — Я никому не расскажу.
— На меня взглянули с напряжением и недоумением. «Шутка прошла вхолостую», — пришлось отметить по привычке. Мои шутки местными почти никогда не воспринимались. У них было своё, чрезвычайно своеобразное чувство юмора. Мне его, в свою очередь, понять нелегко.
Теперь все мы были начеку, даже я, хоть и не вынимал из ножен меч. Ни к чему, всегда успею. Своды и стены подземелий обыскивали взглядами как разведчики, так и возчики, в обязанности которых разведка уж никак не входила. Оно и понятно, всё-таки катакомбы демонического мира. Если вдруг что-нибудь зубастое полезет прямо из камня, бойцы, конечно, напрягутся и даже перепугаются. Но не удивятся.
Первая по-настоящему обширная зала, куда мы попали, сперва была тщательно осмотрена двумя передовыми десятками, насколько это вообще оказалось возможно. Лишь убедившись, что ближайшие подступы к ней пустынны, туда допустили обоз и меня с моими замами. Зала эта непринуждённо могла бы вместить в себя среднестатистическую «хрущёбу» с прилегающими к ней территориями — и высота свода не подкачала, и ширина залы, и глубина. Пол был неровный, изобиловал уступами и провалами, но ящеров провести было можно.
И пустота. Абсолютная пустота, тишина, встревоженная лишь слабым отдалённым журчанием. Ни следа присутствия тут людей или иных существ — ну, да последнее к лучшему.
— Это место я помню, — сказал Эрмах. — Оно не меняется.
— Ну и хорошо.
— А то, что дальше — меняется?
— Бывает. Подобного рода изменения непредсказуемы. Там в некоторых местах в прошлый раз трудно было пройти, но зато и местные обитатели есть едва ли. А если и встречаются, то им сложно следить за нами так, чтоб мы это не могли заметить.
— Из-за воды?
— Из-за магически активной воды. Они смотрят и следят магически. Но командиру, как понимаю, запрещено об этом знать.
— Знать — не запрещено. А почему вода активная?
Эрмах взглянул на меня бесстрастно. Но в этом бесстрастии ощущалось сомнение. Однако, поколебавшись, он ответил:
— Потому что все источники здесь идут от замка. От магического центра. Такая система не позволяет пустить по воде в сторону замка что-нибудь хитрое и опасное. Использовать её как способ подорвать защитные системы.
— Понял, исходящая от замковой системы вода насыщена магией. Она ведь накапливает её, я прав?
Проводник не ответил, лишь неловко искривил лицо в усмешке.
— А командир, я бы сказал, очень странно себя ведёт. Сразу видно, что чужак. У чужаков иное отношение к приказам?
— Такое же, как здесь. Но есть одно дополнение, сформулировавшееся естественным образом: «Можно узнавать то, что запрещено, если умеешь об этом молчать».
— Понял. Поступлю так, как принято на родине у командира, и больше ничего не скажу.
Я усмехнулся — подобный местный юмор был мне понятен.
Хотя, может быть, это вовсе и не юмор.
Просторная зала завораживала своей формой — абсолютно неправильной, лишённой хотя бы намёка на симметрию, но при этом противоестественно-гармоничной, вот уж чего у неё не отнимешь. Так и виделось, что небольшая пещерка, раздвигаемая силами неведомыми, отчасти природными, отчасти и вовсе загадочными, необъяснёнными, вздымается ввысь, уходит вглубь, вширь, изламывает причудливо поверхность пола и застывает монументом случайности. Самое поразительное здесь — это, конечно, естественное освещение. Если задам вопрос о его происхождении, само собой, получу отлуп. Оно наверняка магическое, тут и гадать не приходится.
В тот миг, когда из разлома в сторону Аканша ринулась какая-то демоническая тварь, моё тело сработало само. Силы, заложенные в мышцы и связки стараниями Энии и Болхата, закреплённые старательными тренировками, оказались столь пластичными, как и само воинское искусство. Мечу не препятствовал воздух — теперь рука уже умела его правильно выхватывать. Я полоснул клинком по обеим демонским лапам и добавил мощи инерцией прыжка — это всё-таки сбило тварь с траектории.
Аканш только и успел, что рефлекторно отшатнуться туда, где меня уже не было, и с маху врезаться в Эрмаха. Большего мне в этой ситуации не требовалось — убрался же из-под ног, и слава богу.
Нельзя было забывать и о том, что ещё способно вывернуть из разлома — и к нему, и к твари я повернулся боком. Спину мне должен был прикрывать кто-нибудь из бойцов, и действительно прикрыли, это я уловил благодаря тем же навыкам, которыми теперь пользовался для общего блага при отражении атаки. Воинское мастерство включало в себя не только искусство управления острой железкой, но и умение ощущать происходящее вокруг себя.
Тварь не очень-то рвалась со мной драться, зато её словно клещами тянуло к Аканшу. Просто как к первоначально намеченной цели? Или хватает разума определить предполагаемого командира сотни? В отличие от меня Аканш носит нашивку офицера. Целя в существо сложным кручёным финтом, призванным придать колющему удару наибольшую мощь, я ещё успел усмехнуться. Нет уж, детка, не видать тебе единственного в нашем подразделении по-настоящему опытного командира. Укол угодил под стык чешуек, и выдернул я клинок назад тем же приёмом — иначе б засел намертво, и я б остался без оружия.
Следующее движение, как в танце, выбросило правую ногу невообразимо быстрым пинком по одной из лап, коснувшихся было земли. Я тут же отскочил назад, готовый отражать любую следующую атаку. Мне б такую физическую форму во времена охотничества!
Тварь снова сшибло с траектории, она развернулась боком ко мне, огребла следующий укол под ту же чешуйку — чтоб «доколоть» до уязвимого места, нужно время — и теперь уже всё-таки кинулась на меня. Вот тут-то я узнал её — не опытом, а знаниями, о подобных существах я читал, помнил подробную классификацию, а также все особенности. Из разлома выползали ещё две подобные — надо поторопиться. Вряд ли бойцам будет просто справиться с ними без моей помощи.
— Какого чёрта?! — крикнул Аканш, наконец-то сумевший вытащить оружие. — Кто просмотрел?!
«Не разоряйся, — подумал я. — Чем они виноваты?» Но на разговоры не было времени.
Мы с существом вертелись на крохотном пятачке, который удалось освободить для схватки. Я помнил, что такие демоны берут скоростью атак, причём именно лапами. Лапы вооружены когтями, и под когтями есть много всего неприятного, достаточно будет одной царапины.
Но сейчас его скорость скрестилась, как клинок, с моей собственной быстротой. Отмахиваясь мечом от этого создания, я вовремя успел пригнуться, крутануться на месте скукоженным волчком, ушёл влево из-под ног бойца, пытавшегося защитить мне спину. К счастью, он не успел, и такой же демон, с которым я бился, кинулся на меня, целя в затылок. Промахнулся мимо затылка, зато не промахнулся мимо собрата. Переплетясь, они рухнули на каменный пол, сшибив по дороге одного из солдат.
Я прыгнул следом — тут нельзя было зевать. Вертикальный удар клинком с прыжка прошиб шею одного демона и зацепил второго, как я и надеялся. Отскочить назад мне удалось уже на чистом везении — агонические броски у подобных тварей были запредельны по своей мощи и стремительности, и тут уж остаётся только надеяться на лучшее. То, что мне повезло, я осознал, ощутив, как одна из демонских лап кратко шаркнула по левой подошве.
Я прыгнул следом — тут нельзя было зевать. Вертикальный удар клинком с прыжка прошиб шею одного демона и зацепил второго, как я и надеялся. Отскочить назад мне удалось уже на чистом везении — агонические броски у подобных тварей были запредельны по своей мощи и стремительности, и тут уж остаётся только надеяться на лучшее. То, что мне повезло, я осознал, ощутив, как одна из демонских лап кратко шаркнула по левой подошве.
Приземлился на обе ноги, развернулся, уверенный, что недобитую тварь бойцы сумеют дорезать, поискал взглядом третью. Её не так-то просто оказалось разглядеть, и понятно, почему. Один из грузовых ящеров испугался резкого броска к морде и теперь метался, скача столь увесисто, что становилось страшновато, не случится ли землетрясения. Демону, нацелившемуся было на одного из моих замов, пришлось юлить между огромных лап.
Возчик, с трудом удерживаясь на холке ящера, пытался совладать с ним, чтоб тот не перетоптал окружающих и не завалился в какой-нибудь из провалов, в тот же разлом, например. Рискуя в каждый момент свалиться под гигантские топталы своего питомца, парень, по сути, секунду за секундой спасал жизни многих бойцов, крутившихся рядом в надежде удачно припечатать демона к земле. Ящер вертелся на крохотном обрывке пространства, как раз над мечущейся демонической тварью. Та, пытаясь в целости выбраться из-под своего грузового собрата, выскочила прямо на меня.
Один секущий взмах клинка — лапы рванули прочь, что-то жгучее брызнуло на руки. Тварь опрокинулась на спину, вздрогнула всем телом и развернулась опять на лапы. На задние. Я настиг её в следующую долю мгновения, ударил в шею, потом в голову. Отскочил — и в тот же момент на демона, уже потрёпанного, окровавленного, но пока живого, всё-таки приземлилась ящерова топтала. Твари эти упрямы, но против грузового животного таких габаритов не устоит ничто.
Уже через миг мне пришлось в свою очередь уворачиваться от разбушевавшейся громадины. Возчик утихомирил ящера лишь секунд через десять. Но утихомирил.
— Кто, ёж твою медь, должен был осматривать эту часть пещеры?! — гаркнул Аканш.
— Раненые есть? — громко окликнул я.
— Уже нет, командир. — Один из бойцов поднялся на ноги, оставив в покое бесчувственное тело. — Яд, как понимаю.
— Яд, верно. Эти твари ядовиты. Сколько погибших?
— С этим — четверо.
— Чёрт, многовато.
— Кто проводил здесь разведку?!
— Аканш, на пару слов позволь, — я взял зама за локоть и оттащил в сторонку, к большому валуну, где мы оба оставались на виду, но при этом могли перекинуться парой слов, не предназначенных для ушей общества. — Не стоит зверствовать. Как они могли обнаружить тварей в разломе? Разве что факел кинуть, а это строго запрещено. Поверь моему опыту охотника — ребята не виноваты. Разноси, ругай, но не взыскивай.
— Слушаю, командир.
— Насколько вероятным полагаешь, что они — разумные? Больно уж много совпадений. Ты, Миргул… Оба с офицерскими опознавательными знаками.
— Не решусь уверенно сказать, совпадение или нет, командир.
— Полагаешь ли оправданным спускать разведчиков в разлом?
— С моей точки зрения — слишком рискованно и практически бессмысленно.
— Я того же мнения. Быстро уходим отсюда.
— Да, командир.
У меня появилось ощущение, что мы вполне поняли друг друга.
Отряд подняли в считаные минуты. Мёртвых полагалось прятать насколько возможно надёжнее, чтоб не открывать маршрут следования группы, поэтому для четырёх трупов быстро подыскали подходящую скальную щель, после чего маг поколдовал немного рядом с нею, чтоб чуткие демонские носы ничего не уловили. Мне были вручены их опознавательные знаки — по уставу командир обязан передать их по окончанию рейда своему непосредственному начальству.
Эрмах выбрал один из коридоров с лёгкостью и уверенностью человека, совершенно не озабоченного чужими судьбами. Он держался так спокойно, словно сто вооружённых человек вышли в катакомбы на променад. Это могло бы раздражать своей легкомысленностью, если бы в этом новом мире я не научился уже всецело доверяться профессионалам. Три самые страшные вещи для имперца — оказаться недостойным занимаемого места, не выполнить прямой приказ вышестоящего, тем или иным образом уронить свою честь. Ужас при мысли, что придётся столкнуться с одной из этих бед (или со всеми тремя сразу, ведь они были тесно связаны), преследовал местных столь же безотвязно, как словечко «лох» — моего соотечественника.
Если уж проводник ведёт себя так, значит, он в подробностях осознаёт, что происходит. Значит, действительно в себе уверен.
Избранный проход оказался низким и тесным, в некоторых местах ящеры с трудом протискивались, но всё-таки шли. Возчикам стоило изрядного труда заставить их двигаться там, где свод царапал навьюченные на них мешки. Потом камень под ногами стал влажным, и галька уже не скрипела при каждом шаге. Тогда-то я и обнаружил, что демонский коготь распорол мне подошву.
— Есть запасные сапоги?
— Есть, — ответил мой зам по хозчасти. — Но тут нельзя останавливаться, ящеры могут запаниковать в тесноте, и тогда пиши пропало. А на ходу вьюк не распотрошишь. Придётся терпеть, командир.
— Весело.
— Дальше будет мокрей, — сказал Аканш. — А так не пойдёт. Рваный сапог в бою — опасно.
— Что предлагаешь? — уточнил у него Химер.
Сотник задумчиво повёл взглядом и уставился на ящера, с усилием протискивающегося под низко нависшим сводом.
— Эй, погонщик, — какая нога?
— Здоровая! — пробасил тот, распластавшись по спине ящера, по навьюченным плотной грудой тюкам. В подобном положении ему трудно было управлять животным, но что поделать. Пока парень справлялся. Вот что значит профессионал.
— Не юродствуй. Размер назови.
— Малый «ж».
— А у командира какой?
— Кабы я знал. Подбирал на примерке.
— Химер, определяй. Хозяйственник ты или нет?
— Я ж не сапожник… Большой «г», я б сказал.
— Эй, погонщик! К тебе, к тебе обращаюсь! У тебя какой размер?
— Малый «в».
— Что за ноги для мужика…
— Аканш, слишком громко орёшь. Всех демонов в округе перебаламутишь.
— Виноват, командир… Эй, а у тебя, возчик, какой размер?
— Большой «г».
— То, что надо. Снимай обувь!
— Возчик без возражений стянул с ног сапоги, скинул их вниз, балансируя пятой точкой на плотно набитом тюке. Ловко это у него получилось, прямо как у акробата — чувствовалось, что на спине своего питомца он способен учудить что угодно: хоть спать, хоть есть, хоть любовью заниматься.
Обувь была подхвачена кем-то из бойцов и по цепочке передана в руки Аканшу, а тот вручил мне.
— Как же парень без обувки? — усмехнулся я.
— Ему-то зачем? Он земли и пальцем не касается, разве что на привалах. А на привале ему другие выдадут.
— Ладно, сейчас пропустим этого, — я кивнул на последнего грузового ящера, — и присяду переобуться. — Мой зам кивнул двум бойцам, которые, прижавшись к стене, пропустили мимо транспорт и остались рядом. — Да брось. Разве я не показал, что умею драться?
— Безопасность командующего — прежде всего.
Я с трудом смог пристроиться так, чтоб стянуть пострадавшие сапоги. Новая обувь слегка жала, но не настолько, впрочем, чтоб отказаться от возможности ходить с сухими ногами. Перемотав подмокшую портянку, я натянул возчицкую обувь с металлическими подковками на пятках — видимо, чтоб удобнее было упираться о шкуру ящера и об упряжь. Обувь таким образом получалась чуть тяжелее, чем моя прежняя. Но это ничего. Справлюсь.
Движение я ощутил раньше, чем заметил, и всё, вдолбленное мне собратьями-охотниками, всплыло в памяти в один миг. Скальные стены «гармошки», помнится, считались столь же опасными, как и открытое пространство. Здесь, видимо, та же самая фигня.
— Не двигайся, — кратко бросил я Аканшу, плавно перенося вес тела на ноги. Мой зам послушно замер.
Тварь, вытекавшая из неразличимой в обычных условиях расщелины столь же непринуждённо, как могла бы это сделать порция газа, подобралась для броска. Дальше счёт шёл уже на доли секунды, и, кидаясь к ней с мечом гардой вперёд (развернуть не оставалось времени), я пожалел о «когтях». На них во много раз удобнее было бы ловить демона подобного типа.
Шедшие мимо бойцы не сразу сообразили, что происходит, не сразу отхлынули прочь. Мы с демоном завертелись на крохотном пятачке худо-бедно свободного пространства. Существо напоминало ската — такие же крылья и хвост, и гляделки широко расставлены. Образ нарушала разве что широкая пасть и пара крохотных щупалец по её сторонам. Старый знакомец по нижнему демоническому миру, только там они были крупнее.
Я «угостил» существо гардой — ему не понравилось, и, затрепетав всем телом, оно с камня кинулось мне прямо в лицо. Мига мне хватило, чтоб развернуть оружие клинком и полоснуть два раза — снизу и, увернувшись в сторону, сверху. Боец, бросившийся меня спасать, благоразумно увернулся от моего меча.