– Тогда слушайте, – натужно рассмеялся Шизгара. И вернулся взглядом к сидящему напротив Аэрбе. – Излагай вопросы.
– Первый из них не столько вопрос, сколько наблюдение, – спокойно начал Уэрбо, поигрывая взятой со стола салфеткой: бумажный квадратик то наматывался на толстый палец здоровяка, то соскальзывал с него. – Я в Тайном Городе без году неделя, друзьями не обзавёлся и не особенно стремлюсь к общению – присматриваюсь.
– Весьма разумно, – одобрил Виталик. – Но к чему ты ведёшь?
– К тому, что мало кто знает, где я живу и на какой машине езжу. – Уэрбо медленно сложил квадратик по диагонали, получив треугольник, и вновь вернулся к игре с накручиванием бумаги на палец. – Я веду себя аккуратно и не разбрасываюсь генетическими материалами. Ты наверняка заметил, что во время нашего разговора я даже пить не стал. Заметил?
– Да.
– Соответственно, напасть на меня можно, лишь заманив в ловушку. – Уэрбо чуть подался вперёд, что, учитывая его комплекцию, выглядело весьма внушительно. – Следишь за моей мыслью?
– Не переоценивай свои способности и наши возможности, – презрительно скривился Шизгара. – Ты даже не маг, и выследить тебя – как два пальца об асфальт.
– Но вариант с ловушкой кажется мне перспективнее, – невозмутимо продолжил гнуть свою линию капитан. – Что мне думать в ситуации, когда некий авторитетный чел активно настаивает на встрече, буквально выкапывая меня из-под земли, потом странно себя ведёт во время переговоров, а сразу после… – Аэрба поднял вверх указательный палец. – А сразу после меня пытаются убить.
– Тебя пытались убить?
– Представляешь?
– Нет, – искренне ответил Виталик. – Ты дружелюбный, спокойный и безобидный – откуда у тебя враги?
И этот ответ заставил многоопытного Кортеса улыбнуться: ему понравилось, как держался Шизгара.
– Вот и я удивляюсь, – поддакнул Аэрба. – Откуда?
– Кого подозреваешь?
– Решил расспросить тебя.
– Мы едва знакомы, – вздохнул Виталик. – Понятия не имею, кто может иметь на тебя зуб.
– А ты пофантазируй, – чуть нажал капитан. – Попробуй описать моих врагов, о которых ты ничего не знаешь.
– Не попробую.
– Даже если я сильно попрошу?
– У меня есть друзья, – «вспомнил» о помощниках Виталик. – Так что «сильно просить» не получится.
– Шизгара, это всего лишь телохранители, – зевнул Кортес.
По всей видимости, ему надоело молчать.
– А вы – всего лишь наёмники.
– И мы с Артёмом не маги.
– Что? – Неожиданное замечание заставило Виталика заметно вздрогнуть, однако он предпочел сделать вид, что ничего не случилось и попытался продолжить в прежнем ключе. – Я знаю, что вы не маги.
– И в последнее время мы чувствуем некоторую нервозность.
– Буквально не можем спать, – уточнил Артём.
Он стоял чуть в стороне от Кортеса, не перекрывал ему зону и плотно контролировал «своих» телохранителей.
– Возьмите пример с нового друга: станьте дружелюбнее, – не скрывая раздражения, предложил Виталик. – И нервозность вас наверняка покинет.
– С кем ты подружился, Шизгара?
– В Тайном Городе истребляют челов, не магов, – жёстко рубанул Кортес. – И ты внезапно стал главным кандидатом в злодеи.
Аэрба веско кивнул, и в полутьме показалось, будто качнулась вершина скалы, грозя обрушиться на щуплого Шизгару.
– Только не надо пугать меня Великими Домами, – махнул рукой Виталик.
– Обычно действует.
– Сейчас уже не обычно.
– Поставил на победителя?
– Оглянитесь, – неожиданно предложил владелец «ГоловоРезки». – Оглянитесь и оцените, что происходит. Вы слепые или действительно такие тупые, как о вас шутят?
– В глаза – не шутят, – мрачно бросил Артём.
– Да ты бы и не понял.
– Что?
– А вот тебе, Кортес, я искренне удивляюсь, – развёл руками Шизгара, подчёркнуто проигнорировав вопрос молодого наёмника. – В своё время ты приручил навов, стал приятелем Сантьяги, поднялся так, что все остальные шеи ломали, задирая головы. Ты казался умным, но сейчас…
– Я давно пытаюсь прикинуться умным, да всё повода не было, – ровно, почти равнодушно заметил наёмник.
– Всё шутишь?
– Ты до сих пор не объяснил, где я напортачил.
– Ты перестал быть гибким, – важно ответил Виталик. – И перестал здраво оценивать происходящее.
– Просветишь?
– Мне, как новичку, это особенно интересно. – Аэрба подпёр кулаком голову. – Возможно, я действительно не с теми связался.
– Ты ещё можешь всё изменить, – покровительственно произнёс Шизгара. И вернулся к большой политике: – Великие Дома теряют власть над Тайным Городом. Сначала один, потом другой, потом наступит очередь навов… Королева Всеслава с трудом пережила покушение, в лице Мечеслава лишилась мощнейшей опоры, к тому же ей скоро рожать, и люды без стеснения говорят, что трон должна занять менее занятая колдунья. В Ордене всё чаще вспоминают де Сент-Каре и называют Франца узурпатором. Это нормально: подросли дети и младшие братья тех, кого де Гир убивал в Бастионе Лучников, а навы – во время Лунной Фантазии. Среди чудов нарастает недовольство, а Франц ничего не может сделать, потому что всё, что они говорят, – правда. Остаются тёмные…
– Не просто остаются, – скромно заметил Кортес. – Они путают все твои расчёты.
– Сумеет ли один Великий Дом удержать весь Тайный Город? И у Ярги наверняка есть сюрприз для Сантьяги и нынешнего князя…
– И ты под шумок избавляешься от конкурентов? – невинно осведомился Артём.
– Какие конкуренты? – отмахнулся Виталик. – Просто исполняю приказ…
И заткнулся. Понял, что проговорился, и резко умолк. Выдержал напряжённую паузу, с трудом сдерживая мрачные взгляды, и угрюмо произнёс:
– Я не убиваю. И не приказываю убить.
Однако понимания у собеседников не нашёл.
– Ты подставляешь, – прищурился Артём.
– Отдаёшь наёмников палачам, – скривился Кортес.
– Мразь, – подытожил Аэрба. – Слякоть.
– Уроды!
И это восклицание стало для телохранителей знаком.
– Уроды!
И в переполненном зале начинают говорить пистолеты: охранники Шизгары плевать хотели на такую мелочь, как присутствие других посетителей.
Выстрел.
Пуля врезается Кортесу в грудь, сплющивается и падает на грязный пол «Кружки», задержанная автоматически включившимся «Панцирем» и не заставив наёмника даже покачнуться. При полной зарядке защита способна тормознуть десяток пуль, полностью проглотив их энергию, однако ждать так долго наёмник не собирается: ещё три пули он принимает во время разворота, а затем бросается на ближайшего противника, переводя сражение врукопашную. Вокруг посетители, уже началась паника, поэтому стрелять Кортес не будет.
Удар.
Телохранитель получает по руке и вскрикивает, теряя оружие. Второй, успевший понять, что на наёмнике «Панцирь», пытается достать его ножом, и клинок оставляет на левом плече кровавый след. Ещё один удар, который Кортес принимает на блок, и тут же его кулак врезается обладателю ножа в висок.
Нокдаун.
Выстрел.
Шизгара стреляет в упор, но немного мешкает – он ведь не наёмник, он менеджер наёмников, – и Аэрба демонстрирует чудеса реакции: ухитряется дотянуться до направленного на него пистолета и сбить ствол в сторону. Выстрел, но пуля уходит в стену. Левой рукой здоровяк пытается нокаутировать Виталика, но с боксом ему сегодня не везёт: в тот самый миг, когда могучий кулак готовится сокрушить Шизгаре челюсть, срабатывает артефакт перехода, и Виталик проваливается в стул, оставляя после себя лишь лёгкую зелёную дымку.
Кулак свистит по возникшей вместо Шизгары пустоте, заставляя капитана позорно потерять равновесие, однако мысль Уэрбо работает с идеальной чёткостью:
– Лови других!
Артём всё понимает: и то, что нужно ловить, и то, что вокруг люди, а потому в руках у него не боевой жезл, а мощная «Глушилка», которой он бьёт наотмашь, не разбирая, где свои, а где чужие. Артём прав – сейчас это не важно. Он срубает Кортеса, срубает двух посетителей, срубает одного из телохранителей, но поздно, чертовски поздно: Шизгара и его помощники поставили артефакты на автономную активизацию, и их буквально выдёргивает из пространства, включая даже тех, кто пребывает без сознания.
– Уроды! – бесится Аэрба. И стучит ногой по полу, совершенно игнорируя перепуганных посетителей. – Гады!!!
* * *Москва ночная, 25 июня, суббота, 02:20
Путешествие на «Майском жуке» запомнилось плохо: ветер в лицо заставил закрыть глаза и сжаться в напряжённый комок, а единственным осознанным желанием было удержаться на спине «Жука». Во что бы то ни стало удержаться, потому что иначе – смерть. Ветер в лицо не вырвал из седла лишь благодаря тому, что Ардоло, точно следуя инструкциям, тщательно привязал себя входящими в комплект ремнями. Однако самым неприятным аспектом оказался не столько он, колючий и беспощадный ветер, сколько жуткое ускорение, с которым едва совладало даже мощное искусственное тело. Перегрузка давила и мяла голема, как ребёнок – пластилин. В какие-то моменты Ардоло в ужасе думал, что не сможет восстановиться в прежнем облике, что плоть его расплавилась, кости сплющились и давление превратило мозг в жидкость, но… Но последовала ослепительная вспышка – именно ею завершилось действие арканов, – вернулся прежний вес, прежний рост, облик, и полуоглохший, полуослепший и даже чуть задохнувшийся, несмотря на отсутствие лёгких, Ардоло покатился по земле, громко смешивая стон, рычание и ругательства.
Его предупредили, что будет плохо, однако забыли сказать – насколько плохо.
Но при этом – к счастью – не забыли снабдить мощным стимулятором, и именно он, пластырем прилепленный к искусственному телу и автоматически всосавшийся через толстую кожу сразу после вспышки, привёл Ардоло в чувство.
«Я свободен!»
Боль ушла, сил ощутимо прибавилось, но несколько следующих секунд голем продолжил лежать на земле, не имея никакого желания подниматься на ноги.
А в голове надоедливо звучала инструкция:
«Майский жук» доставит тебя за три мили от дворца, однако успокаиваться не следует: люды быстро опомнятся и начнут поиски. Не задерживайся в точке выхода».
Голем сел, осторожно потрогал себя за голову, словно убеждаясь, что она на плечах, потряс ею, медленно поднялся на ноги и упёрся взглядом в рюкзак, который оказался именно там, где обещала таинственная благодетельница.
«Прямо под верхним клапаном ты найдёшь деревянную коробочку с выдвижной крышкой. Положи в неё шприц и заколку…»
Ардоло прекрасно понимал, что создатель столь мощных артефактов не мог не оставить на них следов, очень хотел оставить шприц и заколку у себя, но не решился: вложил, как было велено, в коробочку, закрыл крышку и отбросил подальше. И прищурился, наблюдая за тем, как посылка испаряется в вихре грузового портала.
– Ладно, пусть так…
В рюкзаке лежал ещё один сложный артефакт – «Тройной прыжок», – и на его счёт ведьма ничего не говорила. Если забудет, то у него в рукаве появится маленький козырь.
– И тогда посмотрим, кто кого.
Ардоло надел рюкзак и активировал портал. Первый из трёх, последовательность которых обязательно собьёт преследователей с толку.
Учитывая невероятно высокий уровень обычной, то есть повседневно демонстриуемой, осведомленности Сантьяги, многие жители Тайного Города искренне считали, что информацию комиссару Тёмного Двора поставляет специальная и весьма многочисленная служба, и были бы неимоверно удивлены, узнав, что вопреки распространённым легендам в действительности комиссар ограничивался всего двумя помощниками, известными под псевдонимом «ласвегасы». Прозвище прикипело после того, как нав-предсказатель Доминга и блестящий математик, шас Тамир Кумар учинили шумный выезд в игорную столицу Северной Америки, запомнившийся благодаря сказочно удачливой игре самих героев и ряду инфарктов у владельцев казино. Озорные были, вот и увлеклись, начисто позабыв о режиме секретности – за что и получили серьёзную выволочку от Великих Домов.
Сантьяга, разумеется, не только ругал весельчаков, но и присматривался, завершив «разбор полётов», предложил озорной парочке престижную работу в Тёмном Дворе, и с тех пор не знал забот с электронным сопровождением своих операций.
– Мы с остальными Домами поделили Тайный Город на зоны и тщательно за ними приглядываем, – доложил Доминга, задумчиво разглядывая коробку с остывшим гамбургером – ночные авралы традиционно вызывали у предсказателя острые приступы голода. Дневные, впрочем, тоже. А когда делать было нечего, Доминга ел со скуки.
– К сожалению, искусственная плоть встречается очень часто, – вздохнул Тамир. – Поэтому поиск по генетическому коду невозможен – отзываются все големы, даже спящие.
– Предсказать его перемещения, даже приблизительно, тоже нельзя, – добавил нав, попутно размышляя, подогреть гамбургер или съесть так? – Судя по всему, на Ардоло наложили отклоняющий аркан.
Логово «ласвегасов» – огромное, многоуровневое помещение в выходящей на Ленинградский проспект башне Цитадели, – представляло собой уникальное сочетание колдовского подземелья, физической лаборатории и компьютерной барахолки. И немного помойки, поскольку повсюду валялись обёртки и пустые коробочки от еды. Однако бардак не мешал получению нужных результатов, а возможно – помогал, и потому чистоплотный комиссар давно перестал делать «ласвегасам» замечания. Помощники Сантьяги сочетали в своей работе магию и последние человские технологии, а их эксперименты заходили настолько далеко, что порой опережали знаменитый исследовательский центр «Тиградком», в котором Егор Бесяев собрал лучших магов-хакеров современности.
– «Тиградком» подключился к системе городских следящих камер и прогоняет всю информацию через программу опознания, но пока ничего не обнаружено.
– К сожалению, мы не можем подсунуть ориентировку на Ардоло человской полиции – чернокожий и хвостатый боевик с рогатой башкой вряд ли вызовет у них понимание.
– Будем надеяться, что Ардоло не попадётся полиции, – скупо отреагировал Сантьяга. – Сейчас её вмешательство неуместно.
– От полиции он уклоняется с помощью морока, а от видеокамер – «Накидкой пыльных дорог». – И прежде чем комиссар успел произнести хоть слово, Доминга продолжил: – Мы проверяем объекты, которые пользуются сочетанием этих заклинаний, но нашего мальчика пока не засекли.
– К тому же и морок, и «Накидка» слишком слабы, – вздохнул Тамир. – Нет гарантии, что сканеры фиксируют все объекты.
– Значит, будем ждать, когда он нанесёт удар.
– Сегодня? – изумился Доминга. – Сразу после побега?
– Разумеется.
«Ласвегасы» переглянулись.
– Ему помогли бежать, чтобы сразу бросить в бой?
– Нет, не в бой, – покачал головой Сантьяга. И заложил руки в карманы белоснежных брюк. – Сегодня Ардоло убьёт для себя.
«Кровь и насилие!»
Разве нужно что-то ещё? И кому нужно? Мне? Я не просил ничего другого, потому что ждал только этого: возможности насладиться кровью. Возможности убить. Вновь почувствовать смерть. Вновь улыбнуться ей, старой знакомой. Вновь насладиться.
«Кровь и насилие!»
Охранники утолили первый голод, напомнили, как это сладко – смотреть в затухающие глаза, в мёртвые рты, перекошенные и беззвучные, смотреть на пальцы, которые сводит последняя судорога и, если есть желание, топтать эти пальцы, топтать руки, сплющивая плоть в кровавую лепёшку.
Какое блаженство накрывает при наблюдении смерти…
Вызванной твоими руками…
Чужой смерти.
Ардоло получил чёткие инструкции, знал, какие артефакты для чего предназначены, знал, что должен делать, однако таинственная благодетельница была умна и прекрасно понимала, какая пища потребуется сорвавшемуся с цепи зверю в первую очередь.
«Кровь и насилие!»
И именно поэтому первые часы после побега Ардоло оказался лицемерно предоставлен самому себе для «ознакомления с артефактами и тренировки». Единственное жёсткое требование: соблюдение конспирации.
– Не волнуйся, никто ничего не узнает, – пробормотал голем, разглядывая стеклянную витрину круглосуточного магазина. – Я буду осторожен и незаметен.
И ещё – аккуратен. Сначала – аккуратен, пока не захлестнёт с головой горячее желание убивать, а запах крови не ударит в ноздри, туманя голову сладостью пирующей смерти.
– Не торопись, – прошептал Ардоло, стискивая кулаки. – Не торопись.
Последний – наверное, во всех смыслах, последний – посетитель ушёл двенадцать минут назад, но убийца продолжал таиться. Ждал, скрытый мороком, жадно разглядывал людей, которых скоро убьёт, и прокручивал в голове предстоящее действо.
Вот он входит в магазин. Не очень быстро, но и не очень медленно, как самый обычный посетитель. Работает артефакт морока, а потому болтающие у прилавка продавщица и охранник видят не рогатого чёрного воина, а пожилого мужчину в коричневом костюме, чёрной рубашке и начищенных до блеска ботинках. Что покупают среди ночи пожилые мужчины в костюмах? Кофе? Хлеб? Газировку? Ардоло неспешно движется вдоль стеллажей, берет в руку упаковку чипсов, подносит к самым глазам, изображая подслеповатого пенсионера… Упиваясь образом подслеповатого пенсионера! Жалким образом человека, от которого не ждут подвоха!
Как же это сладко – когда не ждут…
Вот он кладёт чипсы обратно, вот идёт к прилавку, небрежно прихватив по дороге бутылку газировки. Никто не чувствует опасность… Нет! Продавщица – довольно полная женщина лет сорока, зачем-то крашенная в ужасный тёмно-красный цвет, – странно смотрит на ночного гостя. Странно, потому что не может взять в толк, почему вид скромного и явно небогатого старика вызывает у неё внутри лёгкую дрожь. Продавщица чует, чует приближающуюся жуть, но ничего не понимает. Её хватает лишь на то, чтобы пожать плечами.
Ах, как жаль, что глупая курица не догадывается заглянуть в монитор, Ардоло всё отдал бы за то, чтобы увидеть её изумление – ведь замороченные «Накидкой пыльных дорог» видеокамеры показывали, что в магазине никого нет. Абсолютно никого…
«Посмотри в монитор, сука!»
Но она не слышит, продолжает говорить что-то охраннику. Натужно улыбается, косится на «старика» и улыбается. Охранник, судя по всему, её клеит.
Ардоло подходит к кассе и протягивает продавщице газировку. Женщина подносит бутылку к сканеру, торопясь распрощаться с не понравившимся ей покупателем, а охранник зевает, потому что он, в отличие от продавщицы, ничего не чует. Его рот широко открыт, кожа натянута, и Ардоло бьёт его ножом в щёку, с наслаждением впитывая в себя первый крик жертвы.