Светлана проскочила несколько перекрестков и оказалась на Самсониевском проспекте. Двигаться за ней было довольно проблематично. Она была лихим водителем, запросто совалась в малейший просвет, ловко шмыгая между машинами и отрываясь от подруг на все большее и большее расстояние.
— Так не пойдет! — возмутилась Кира. — Мы сейчас ее упустим!
— Тебе надо поменять стиль вождения.
— В смысле?
— Ты едешь на огромной машине, а ведешь себя так, словно сидишь за рулем малолитражки. Будь смелей, поезжай вперед, тебе все уступят.
И действительно, стоило Кире двинуться вперед на перекрестке, больше никому не уступая и никого не дожидаясь, как все прочие водители восприняли такое поведение владельца громадного джипа как нечто само собой разумеющееся. Ну в самом деле, не для того же человек купил себе такую внушительную машину, чтобы ждать своей очереди при проезде.
— Как ты думаешь, они нас не сильно проклинают? — обернувшись назад, пробормотала Кира.
— Тебе-то не все равно? И потом, у нас с тобой важное дело, это тоже надо учитывать. Полицейские в таком случае включили бы мигалки. А у нас с тобой такой трюк не пройдет, придется рассчитывать на собственные силы.
Подруги очень надеялись на то, что Светлана выведет их на Израка. Все то, что и как она говорила про Ноя, могло лишь утвердить их в этой мысли. Светлана и Ной были куда ближе, чем пожелала представить им женщина.
Наконец Светлана свернула к красивому дому, облицованному натуральным камнем еще в пору расцвета сталинского ампира, расположен он был в весьма живописном месте. Дом стоял при подъеме на высокий холм. И напротив него через дорогу находился уже парк Лесотехнической академии. Место было очень приятное для жизни, подруги и сами бы не отказались пожить в этом большом и роскошном доме.
Они заметили, в какой подъезд зашла Светлана. Но сразу же следом за ней не сунулись, остались ждать на улице. Прошло несколько минут, и из того же подъезда вышел какой-то усатый господин в шляпе и кожаном плаще. Он направлялся к своей машине и очень удивился, когда две симпатичные и прилично одетые молодые особы женского пола перегородили ему дорогу и потребовали сказать, на какой этаж им подниматься, чтобы встретиться с их лучшей подругой, буквально минуту назад вошедшей в этот подъезд.
— Разве вы ее не видели? Такая невысокая кудрявая брюнетка.
Быть может, окажись упомянутые особы чуть менее симпатичными, усатый господин ничего бы им и не сказал. Но, как уже говорилось, сам он был немолод, и такое внимание красивых барышень к его скромной персоне приятно согрело усатому господину душу.
— Не видел ли я вашу подругу? Разумеется, я ее видел. Мы столкнулись с ней на лестнице. Она шла на пятый этаж.
После чего упомянутые особы тут же забыли о нем и побежали к дверям подъезда. А усатый господин продолжил свой прерванный путь. В душе он был страшно разочарован тем, как быстро потеряли к нему интерес красивые женщины. И упрекал в душе развязность современных нравов.
Подругам до душевных переживаний их случайного знакомого не было никакого дела. У них-то на душе было все прекрасно. Ведь их расследование явно подходило к концу. По крайней мере, теперь подруги знали, где им караулить Светлану. И они не сомневались, очень скоро женщина попадется в расставленную ей ловушку.
Ждать им пришлось довольно долго. Двери всех трех квартир, располагавшихся на пятом этаже, подруги внимательнейшим образом осмотрели, но так и не смогли вычислить ту самую, за которой скрывалась Светлана. Двери были похожи одна на другую. МДФ, латунные или бронзовые таблички, ручки и прочая фурнитура. Все сделано добротно и основательно, как говорится, на долгие годы. Как-то сразу становилось понятно, что в этом доме люди живут обеспеченные, солидные и потому почтенные.
На площадке пол был аккуратно подметен, и не было заметно никаких следов пьянок-гулянок и тому подобной веселой жизни в виде пакетов с пустыми бутылками, окурками и прочим мусором.
— Если Израк тут жил, то ему вряд ли это нравилось. Дом какой-то очень чопорный.
— Все лучше, чем под одной крышей с теткой.
— И то верно.
Но наконец за одной из дверей послышалось какое-то шевеление. И затем из нее вышла Светлана. Еще стоя на пороге и глядя внутрь квартиры, она произнесла:
— Значит, когда я все узнаю, я тебе позвоню. А ты, голубчик, сиди уж дома и никуда не уходи.
С этими словами Светлана повернулась в сторону подруг, но тут же испуганно охнула.
— Вы! Откуда? Вы меня выследили?
Она сильно побледнела и даже дернулась, собираясь бежать. Но ее остановил голос, донесшийся из квартиры:
— Что с вами, мама?
И на пороге появилась худенькая девочка. Она с тревогой кинулась к Светлане. И та, улыбнувшись явно через силу, пробормотала:
— Ничего, деточка, все в порядке. Это мои знакомые.
Девушка продолжала таращить на подруг свои большие темные глаза. Они невольно залюбовались ее красотой, легкой и какой-то неземной. Руки и личико у этой девушки были тонкими и почти прозрачными. Под бледной кожей виднелись все жилки. Глаза у нее были хороши, но сейчас в них плескалась тревога. Было заметно, что слова матери ничуть не успокоили девушку.
А между тем Светлана перешла в наступление.
— Убирайтесь прочь! — зашипела она на них. — Уходите прочь отсюда, я сказала!
Но подруги не испугались. Они уже поняли, что добрались до чего-то крайне важного. Изменившееся и ставшее агрессивным поведение Светланы говорило само за себя. Женщине отчего-то было крайне важно, чтобы подруги не вошли в квартиру. А им, соответственно, было крайне необходимо туда войти. И как всюду, где сходятся противоположные интересы двух или более сторон, в дверях квартиры завязалась самая настоящая схватка.
Светлана и тоненькая девочка встали в дверях. А подруги пытались их оттолкнуть и пройти внутрь. Схватка происходила в относительной тишине, так как ни Светлана, ни тем более подруги не хотели привлечь внимания соседей или вызвать их неудовольствие.
— Пустите нас! — шептали подруги прямо в лицо Светлане. — Кого вы там прячете от нас?
— Не ваше дело! Это частная собственность! Вы не имеете права вторгаться сюда без ордера!
Неизвестно, чем закончилась бы эта схватка, скорей всего, энергичные подруги все же оттеснили бы Светлану и ее помощницу назад и вошли бы в квартиру, но тут раздался еще один голос, прозвучавший требовательно и даже властно:
— Лана, иди сюда!
И худенькая девочка моментально метнулась на этот зов. Она не колебалась ни секунды и оставила Светлану в одиночестве. Так что подруги быстро скрутили вяло сопротивляющуюся дамочку, растерявшуюся от предательства Ланы.
— Кто это у вас там прячется? Это ведь Ной? Мы правы? Он любовник вашей дочери?
Светлана молчала. Но из квартиры появился сам Израк. Видимо, Лана сказала ему, что в холле происходит неладное, и Ной решил лично выяснить, в чем же дело. Надо отдать ему должное, по виду Израка совершенно нельзя было понять, волнуется он или нет. Лицо у него было абсолютно бесстрастным.
При появлении Израка силы Светланы, казалось, удесятерились. Она с легкостью откинула назад подруг, а потом, закрывая им путь своим телом, закричала:
— Ной, это полицейские! Беги!
Но Израк лишь нахмурился. Героического порыва женщины он не оценил, и бежать он никуда не собирался.
— Они не из полиции, — снисходительно пояснил он. — Это родственницы одной нашей девочки из академии.
При этих словах Ноя подруги удивленно переглянулись между собой. Хорошо, они узнали его, потому что видели множество дружеских портретов и шаржей на Ноя, которые рисовали его друзья, коротая совместные вечера в усадьбе. Но как он узнал их? Снова какая-то загадка.
Однако сам подозреваемый вел себя так, словно ему не в чем было каяться и не стоило ничего опасаться.
— Привет, — кивнул подругам Израк с таким видом, как будто они были знакомы вот уже сто лет. — А где все остальные?
— Если ты имеешь в виду твоих друзей, то они остались в усадьбе, доделывают то, что ты не пожелал.
— А, — пренебрежительно скривился Израк. — Эта мазня… Пусть бездари возятся, если им охота. А я марать свое имя подобной работой не буду. Это же стыд и позор, что за сюжеты. И главное дело, нашего мнения даже не спросили. Вручили трафареты и велели: увеличьте масштаб, перенесите на стену и раскрасьте. А я не для того столько лет учился, чтобы теперь детские раскраски на стенах малевать!
В голосе Израка слышалось негодование. И Кира не преминула заметить молодому человеку:
— Ты не в том положении, чтобы сетовать из-за такой ерунды.
— А что случилось? — пожал плечами Ной. — Не отчислят же меня на последнем курсе?
— Тебе грозит куда большая беда. Тебя могут арестовать за убийство двух человек! Тебе разве не сказали?
В голосе Израка слышалось негодование. И Кира не преминула заметить молодому человеку:
— Ты не в том положении, чтобы сетовать из-за такой ерунды.
— А что случилось? — пожал плечами Ной. — Не отчислят же меня на последнем курсе?
— Тебе грозит куда большая беда. Тебя могут арестовать за убийство двух человек! Тебе разве не сказали?
Ной кинул растерянный взгляд на Светлану. И подруги поняли, что она ничего не сказала юноше. Ну что же, они сами ему все скажут!
— Тебя обвиняют в убийстве Юрия Боцмана и его подруги.
— Людка Стекольщица? — вздрогнул Израк. — Она мертва?
— Да. Ты ее тоже знаешь?
— Встречались.
— А теперь она мертва, убита в домике старушки Марьи Степановны. И тебя обвиняют в убийстве Стекольщицы и ее дружка. Ты хоть понимаешь, что тебе грозит?
Но Израк и тут не потерял присутствия духа. Однако, заметив смятенный взгляд Светланы, неожиданно посветлел лицом и произнес:
— Все в порядке, мама. Клянусь, я никого не убивал.
— Мама? — воскликнула пораженная до глубины души Кира, пока Леся молча таращилась на всю компанию, пытаясь осознать новые факты. — Это и твоя мама тоже? А Лана тебе кто? Сестра?
— Мы учимся вместе, и она…
Лана метнула на Израка нежный и одновременно страдающий взгляд. И под ее взглядом Израк закончил свою фразу так:
— И еще Лана — это моя невеста.
Вот почему девушка звала Светлану мамой. Она готовилась в роли жены Ноя принять Светлану как вторую мать.
— Поздравляем. Мы не знали, что у тебя есть невеста.
Израк снисходительно кивнул и сказал:
— У нас в семье все крайне запутано. Впрочем, если хотите, мы вам все объясним. Неприятно, когда тебя обвиняют в том, чего ты не делал. Тем более в убийстве. Если пожелаете, я оправдаюсь перед вами. Хотите?
Еще бы подруги этого не хотели! Да они только об этом и мечтали. И поэтому почти без колебаний шагнули следом за Израком, его матерью и тоненькой девочкой Ланой обратно в квартиру. Почти, потому что они все же не были совсем простушками и понимали, все трое — Светлана, Израк и худенькая Лана — они заодно. И войдя в квартиру, подруги моментально оказывались на территории врага. Если эти трое задумали худое и захотят сделать с ними что-то дурное, им будет трудненько отбиться от численно превосходящего их противника. Да еще противника, действующего в своих стенах, которые, как известно, одним своим видом помогают.
Глава 13
Впрочем, оказавшись внутри, подруги тут же забыли о своих опасениях. Израк вел себя очень тихо, Лана робко жалась к стеночке, а Светлана, растеряв весь свой боевой дух, тяжело упала на стул и заплакала от страха.
— И что теперь будет? — спросила она сквозь слезы у подруг. — Вы задержите моего… Ноя?
Светлана продолжала по старой памяти принимать их за работников следственных органов. В панике у женщины из головы вылетело, что сын уже признал в подругах вполне безопасных знакомых.
— Нет, мы даже и не думали ни о чем таком, — заверили ее Кира с Лесей. — Наоборот, мы хотим разобраться в ситуации.
— Что же вы мне сразу об этом не сказали?
— Сказали мы.
— Ну, значит, как-то не так сказали, раз я вас не поняла. Мои нервы…
— Мама! — перебил ее Израк тихим голосом. — Давай послушаем сначала, что нам скажут.
И Светлана тут же вняла его просьбе.
— Конечно, пусть говорят.
— А мы уже, собственно говоря, все вам рассказали, — развела руками Кира. — Теперь ваш черед. То есть черед вашего сына рассказывать. Мы ведь правильно поняли, Ной — это ваш сын?
Светлана кивнула.
— Да.
— А нам сказали, что его мама умерла.
— Кто вам это сказал? — вмешался Ной.
— Твоя тетка. Жена твоего дяди.
— Эта особа! — воскликнула Светлана с гневом. — Ну, она была бы рада похоронить нас всех!
Но подругам показалось, что Светлана вновь лукавит с ними. И что она сильно смущена. Впрочем, сейчас данный вопрос казался им не столь важным. Куда интереснее было услышать версию случившегося в Торфяном из уст самого главного подозреваемого — Ноя.
— Скажи, ты ведь в последнее время в усадьбе занимался тем, что искал сокровища Копкиных?
— Да.
— А Боцман тебе в этом помогал?
— Ну, я спросил у одной старухи…
— У тетушки Матроны.
— Да, у этой Матроны — лесной колдуньи — я спросил, кто тут все окрестности лучше всех знает. Ну она мне и сказала, что старожилы, которые в этом месте не одну сотню лет проживали, все повывелись. Одна только старуха и ее сын и остались. Раньше они дальше за рекой жили, в самих Копках. А потом на торфяные разработки подались, да так в Торфяном и остались.
— И что? Как у вас отношения с Боцманом складывались?
— Да нормально все было. Не сразу, но он все-таки согласился мне помочь. Сначала ни в какую не соглашался, твердил, что ничего не знает. А на другой день сказал, что поможет. И даже пообещал, что покажет один спуск в подземелье. Там еще не засыпано, так он сказал. Только идти надо было ночью.
— Ну а почему этот спуск надо было ночью осматривать?
— Так днем в лесу грибники шастают. Если увидят, обязательно подойдут, расспрашивать начнут. Запросто можно спалиться, особенно если внизу что-то и впрямь найдется.
— И ты думал, что вот так придешь ночью в лес и обязательно отыщешь сокровище, которое люди со всей округи и из других мест уже почти сотню лет ищут?
— Они не нашли, а мне должно было повезти! — упрямо произнес Израк. — У меня всегда и все получается. И тут должно было получиться.
Решив оставить это утверждение без комментариев, подруги спросили у Ноя следующее:
— Ты этому типу много денег дал за помощь?
— Отсыпал немного.
— Немного — это сколько? Пятьдесят тысяч?
Судя по отвисшей челюсти Израка и его вытаращенным глазам, такой суммы он Боцману не давал.
— Откуда у меня такие деньги? — подтвердил догадку подруг и сам Ной. — Нет, я у Ваника пятьсот рублей занял, эти деньги Боцману и отдал. Он доволен был, спасибо мне раз десять сказал.
— А почему у тебя не было денег? Я так понимаю, твоя мать отнюдь не бедная женщина.
— И что с того? — насупился Израк. — Я уже не маленький. Мы с Ланой пожениться собираемся. Я не хотел принимать от мамы подачек.
— Зачем ты так говоришь, Ной? — вскинулась Светлана. — Это не подачки… Ты же мой сын!
— Мама, мы с тобой уже об этом говорили. Мы с Ланой не хотим этих денег!
Ной выделил голосом слово «этих», и Светлана тут же замолчала. Да, между этими двумя существовала какая-то недоговоренность, подругам пока что совсем непонятная.
И поэтому они вновь вернули Ноя в русло их разговора:
— А почему никому не сказал, что в Торфяном раньше жил?
— Я там не жил! — помотал головой Израк. — Что вы! Я с мамой жил то в Москве, то в Лондоне, то на островах. А когда…
Тут он осекся, виновато взглянул в сторону Светланы и быстро заговорил о другом:
— В общем, с чего вы взяли, что я в этом Торфяном жил?
— Твоя тетя сказала.
— Врет она.
— С чего вдруг? Она заявила, что ты и твоя мать жили в Торфяном. Значит, она откуда-то должна была это взять.
Израк потер лоб. Он у него был высокий, гладкий и лишенный даже намека на юношеские прыщики. Кажется, главная заслуга в этом принадлежала худенькой Лане, жмущейся сейчас к своему Израку. Отношения между этими двумя не оставляли никакой возможности для двоякого толкования. И Кире стало откровенно жалко бедную Полинку, которая сейчас места себе не находит из-за этого избалованного маменькиного сынка, а ему и горя нет. Возомнил себя современным графом Монте-Кристо, уж никак не меньше.
Все эти мысли быстро пронеслись в голове у Киры. Но внешне она никак не дала этого понять. И очень надеялась, что по ее лицу будет трудненько догадаться, какие выводы она делает из сказанного Ноем.
— Мне кажется, я понимаю, каким образом произошла ошибка. Мой дядя старался лишний раз свою жену не посвящать в те дела, которые меня касались. Очень уж она нервно реагировала на любой пустяк. Даже когда дядя мне новые кроссовки купил, ее трясло дня два. Те, что дядя купил, дорогими ей показались. Она их в магазин отнесла, а мне взамен принесла ботинки. В таких, наверное, еще первые большевики щеголяли!
Ну, тут Израк был не совсем прав. Ведь первые большевики как раз были из хороших семей, они были людьми образованными и следящими за собой и за своей внешностью. Это уже потом они додумались до ловкого хода, что надо им простой народ задействовать в своей политической борьбе. Ну и переоделись в сапоги да косоворотки.
— Одним словом, тетка меня ненавидела лютой ненавистью. И когда дядя стал мне карту Торфяного показывать, она как раз в комнату к нам сунулась.
Ну точно Монте-Кристо. И карта у него имелась!