– Тоже попили водички из колодца, лорд Карлос? – За которым последовал не менее ехидный смешок. – Сочувствую, конечно, но нет худа без добра: теперь вы полноправный член клуба любителей маленьких хуторов.
– Кто это?
– Тебе лучше знать, – отозвалась Шахмана. – Он говорит, что вы знакомы.
Героиня пришла в себя гораздо раньше лорда и уже знала, что они делят темницу с еще одним узником.
– Мы встречались всего лишь один раз…
Голос изначально показался Карлосу знакомым, но теперь, когда в нем появились почтительные нотки, юноша окончательно узнал его обладателя:
– Акакий?!
– Я польщен, лорд Карлос. Вы узнали скромного праймолога, с которым перекинулись от силы парой слов, а это значит, что наша встреча произвела на вас неизгладимое впечатление. И я уверен…
– Он болтает, не переставая, – фыркнула Егоза.
– Заставь его заткнуться.
– У меня руки связаны.
– В буквальном смысле, лорд Карлос, в буквальном. Не будь этой мелочи, уважаемая Шахмана не постеснялась бы обрушить на несчастного ученого свой гнев, но…
– Это невозможно, – простонал юноша.
Словесный поток праймолога заставил отступить даже омерзительный запах, и теперь Карлос думал только о том, как бы заткнуть Бенефита. Который, в свою очередь, заливался соловьем:
– Вы не знаете, что такое невозможно, лорд Карлос, действительно не знаете, и, поверьте, вам не нужно этого знать. Я провел в этом сарае целую ночь в совершеннейшем одиночестве, смею заметить, в полнейшем одиночестве! Не с кем было поговорить, обсудить свое печальное положение или новые замыслы, что неожиданно посетили меня в минуту страшной опасности…
– Шахмана, нас убьют?
– Надеюсь, – процедила девушка.
– И это станет невыразимо печальным событием для всего мира, друзья мои, – провозгласил Акакий. – Потому что в этом случае я не смогу обнародовать свое очередное, такое же гениальное, как и прочие, открытие. Скажите, лорд Карлос, в Гридии есть горы?
– Невысокие, – машинально ответил юноша. – Скорее, холмы. – И опомнился: – А какое тебе дело?
– Бенефит, заткнись! – прорычала Егоза.
Но Акакий и не думал униматься:
– Добычу ведете?
В голосе ученого было столько неподдельного интереса, что Карлос решил ответить:
– Отец отыскал железную руду.
– Породу доставляют на поверхность вагонетками?
– Угу.
«В конце концов, почему бы не потрепаться? – грустно подумал юноша. – Иначе придется размышлять о том, что нас скоро убьют».
– А теперь представьте, молодой человек, что эта вагонетка увеличится в пять… Нет! В десять раз! – провозгласил Бенефит.
– В шахту не пролезет, – проворчала Егоза.
– При чем тут шахта? – не понял Акакий. – Девушка, не перебивайте! Я собираюсь построить гигантскую вагонетку не для породы. Совсем не для породы! Хотя для породы тоже, почему нет? И вагонетка моя будет не вагонеткой, а… Она будет вагоном! Гигантской вагонеткой – вагоном! В котором поместится много людей. Или породы. В грузовой вагон – порода, в не грузовой – люди. Как-то так.
– Кажется, мы уже умерли, – выдохнула Шахмана.
– Но за что нам вечные муки? – осведомился Карлос. – Что мы натворили?
– Вагон! Я придумал и патентую название: вагон! «Грандиозный вагон Бенефита»! – заявил Акакий. – Вы будете свидетелями. Предварительное техническое описание, для протокола: крытая металлическая телега с кузовом или сиденьями для пассажиров, движущаяся по рельсам…
– Сама движущаяся? – с иронией поинтересовался юноша.
– Сама? Лорд Карлос, вы меня огорчаете. Кто вас учил? Где вы видели вагонетку, которая движется сама?
Юноша припомнил визит на гридийские шахты, в которых активно использовался труд несчастной скотины, и покачал головой:
– Один осел большую вагонетку не утащит, а несколько ослов…
– Несколько ослов? Так следует назвать преподавателей, которые учили вас наукам, – оборвал Карлоса разгорячившийся Акакий. – Большой вагон, даже несколько больших вагонов, соединенных между собой в цепочку, будут двигаться без помощи ослов.
– Лошади? – предположила Шахмана.
– Верблюды? – добавил развеселившийся юноша.
– Драконы?
– Было бы неплохо впрягать в тележку трехглавую Чудь вместо того, чтобы убивать ее, – хихикнул Карлос. – Но сначала нужно запатентовать способ дрессировки этих тварей.
– Двое леших, к примеру, запросто утащат один большой вагон. – Егоза поняла, что молодой лорд смеется над ученым, и охотно его поддержала: – Только не быстро, они, мерзавцы, медлительные.
– Нужно запатентовать специальный кнут, – предложил Карлос. – «Особый ускоряющий кнут Бенефита».
– Примитивные! Примитивные людишки, неспособные осознать величие моего гения! – Появившаяся в голосе ярость не оставляла сомнений в том, что Акакий изрядно разозлился. – Разве я изобрел большую вагонетку? Ха! Будучи прикованным к этой проклятой стене, я придумал самоходную тележку, которая потащит за собой вагоны. Я назову ее праймовоз! «Гениальный праймовоз Бенефита для преодоления гигантских расстояний». Запомнили? Для протокола: вы станете свидетелями. Название, как вы понимаете, придется запатентовать, как и само устройство. В наши дни…
– Кстати о наших днях! – бесцеремонно перебил ученого Карлос. – Как долго нам осталось?
Резкая смена темы ввергла Бенефита в растерянность:
– Почему вы решили, что я знаю?
– Потому что ты сидишь здесь дольше нас.
– И как получилось, что ты попал сюда первым? – поинтересовалась Егоза. – Мы ехали довольно быстро.
– И почему ты вообще сюда попал?
– Потому что заблудился, – признался Акакий.
– Я помню, ты собирался в столицу, а она, как ни крути, в другом направлении.
– Вы запомнили, лорд Карлос! Я польщен. Вы не представляете, что ваше признание значит для меня! – Воодушевленный Акакий буквально захлебывался словами. – Вы, конечно, станете отрицать, но я вижу, что общение со мной оставило неизгладимый след в вашей душе. Впервые в жизни увидели вы по-настоящему образованного человека и потянулись к нему… то есть ко мне…
– Шахмана, можешь плюнуть в него огнем?
– Увы.
– Жаль.
– Вовсе даже не жаль, – хихикнул ученый. – Я действительно собирался в столицу, лорд Карлос, в этом вы правы, но едва я выехал за ворота Гридвальда, как мне в голову пришла гениальная идея праймовоза…
– Ты говорил, что придумал его в застенках.
– Вы, обычные и в чем-то примитивные люди, даже представить себе не можете, насколько сложны мои мысли, – гордо ответил Бенефит. – И поэтому они приходят ко мне частями. Сначала одно, потом другое… Не всегда следующее, к сожалению, но обыкновенно очень умное… Выезжая из Гридвальда, я неожиданно подумал, что гужевой транспорт изрядно устарел. Все эти лошади, ослы, верблюды… Они медлительны и… едят. И спать им надо. И гадят тоже, пачкая дороги. «Как славно, – подумал я. – Если бы между всеми городами империи были проложены не обычные дороги, а железные». Два ровных бруска, по которым катились бы с огромной скоростью самоходные тележки…
– Тем более нужно было в столицу ехать, – хохотнул Карлос. – Император спит и видит, что бы такое грандиозное построить.
– Какой же вы все-таки молодой, – вздохнул Акакий. – Помимо императора, чтоб ему прожить дольше, чем он хочет, в столице полно лизоблюдов, холуев, лакеев и прочих казнокрадов, вести дела с которыми мне совершенно не хочется.
– Почему? – не поняла Шахмана.
– Чем тебе не понравилась мысль о небольшом казнокрадстве? – поинтересовался Карлос. – Большинство бродячих знатоков, что приходили в Гридвальд, только об этом и мечтали.
– Потому что проект устройства железной дороги необычайно интересен и выгоден для государства и всего мира, – с гордостью заявил Акакий. – За ним – будущее. И если я, скромный ученый и странствующий праймолог, просто приеду с ним в столицу, то очень скоро его отберут у меня завистники и казнокрады, мечтающие погреть руки на грандиозном строительстве. И поэтому я решил отправиться в Фихтер… О-о, это была блестящая мысль! Я соскочил с козел и принялся бегать вокруг тележки…
– Самоходной?
– Нет, лошадной, к сожалению. Я бегал вокруг нее и повторял: «Фихтер! Мне нужен Фихтер! Там есть богатые купцы, которые знают толк в скорости!» Железная дорога – это будущее торговли, и в Фихтере это поймут. Я собирался представить купцам свой проект и приехать в столицу, обладая начальным капиталом акционерного общества, но…
Акакий неожиданно всхлипнул.
– Он плачет? – удивился Карлос.
– Похоже, – подтвердила Егоза.
– До него наконец-то дошло, что мы в плену?
– Кто теперь построит железную дорогу? – прорыдал Бенефит. – Идея ведь лежит на поверхности: два железных бруска, по которым катится в сияющую даль самоходная тележка… Рано или поздно до нее додумается какой-нибудь мелкий, бесталанный ученый, и вся слава достанется ему. Ему, а не мне!
Рыдания усилились.
– Полагаю, Акакию очень хотелось побыть казнокрадом, но судьба-злодейка распорядилась иначе, – равнодушно произнесла Шахмана. – Не повезло.
– Я мог бы изменить уклад Доктской империи!
– Не все так плохо, Акакий, в конце концов, ты жив, – вздохнул Карлос.
– Пока жив, – уточнил Бенефит. И громко высморкался.
Приступ печали, судя по всему, прошел.
– Кстати, у кого-нибудь есть идеи, почему нас пленили? – продолжил юноша. – Места здесь, конечно, дикие, но набрасываться на прохожих просто так – дурной тон.
– Чтобы съесть? – предположила Егоза. – В дебрях Пущи с едой бывают проблемы.
Героиня решила начать с наименее оптимистичного варианта.
– А как же охота?
– Чудь могла разогнать зверье.
– Допустим, – кивнул Карлос, безрадостно представляя себя на разделочном столе. – В твоих словах есть резон, но мне грустно думать, что из меня сделают паштет.
– Сегодня утром, пока вы спали, меня покормили, – самодовольно сообщил Акакий. – Так что каннибализм отпадает.
– Или тебя хотели откормить, – презрительно бросила Шахмана.
– Завтрак был весьма скуден, – молниеносно уточнил Бенефит.
– Я уверена, что среди построек была коптильня.
– Это естественно для хутора.
– Другие мысли есть? – осведомился Карлос.
Окажись они с Шахманой одни, юноша решил бы, что хуторянин польстился на награду, которую наверняка объявили за его голову гнусные кобрийцы, но присутствие Акакия сводило эту версию на нет. Похоже, местные хватали всех путников, без разбору. Банальный грабеж? Возможно. Лошади, скарб, оружие, деньги – все это наверняка пригодится «рачительному» хозяину. Но в этом случае их должны были сразу убить. Или хуторяне надеются получить выкуп?
– Мысль есть, но она вам не понравится, – неожиданно серьезно произнес Бенефит.
– Говори, – потребовал Карлос.
– Вы обратили внимание, что хутор стоит на заброшенной дороге?
* * *Все утро лил сильный дождь и, несмотря на то что был он теплым, по-настоящему летним, сумел доставить путникам массу неудобств. Лошади скользили на размокшей дороге, скорость снизилась до шага, к тому же налетел ветер, и промокшая, враз потяжелевшая одежда заставляла дрожать от холода. Лашар мечтал о постоялом дворе, о большом зале с камином, у которого так приятно посидеть с кружкой горячего глинтвейна, о мягком кресле, пледе на ногах, но… Но в этой части Пущи трактиров не строили, опасаясь шныряющей вокруг Чуди, и мечты Маркуса оставались мечтами. Не камин его ожидал, а дымный костер из мокрых веток, согреться у которого можно было с большим трудом.
– Ты уверен, что все пройдет, как надо?
С тяготами путешествия Лашар мирился, но бесконечное нытье ментора Ханса – бывшего ментора, а ныне исполняющего обязанности лорда – рыцаря безумно раздражало. Предатель беспокоился о своем будущем и постоянно приставал к Маркусу с дурацкими вопросами.
– Ты не хуже меня знаешь закон, Ханс. Если лорд умирает, не оставив наследников, или же наследник не достоин править владением, а в нашем случае все именно так, император вправе назначить нового лорда. Выбирает Ферраут не сам, а по совету придворных, ну… мы и сделали так, чтобы посоветовали тебя. – Маркусу было противно общаться с ментором, но дело есть дело – теперь предатель в кобрийской команде, и вести себя с ним следует вежливо. До тех пор, разумеется, пока он не разочарует леди Агату. – Бумаги мы подготовили, кого надо подмазали, и в течение недели император подпишет грамоту… Так что станешь ты лордом, станешь.
– Спасибо.
– Только за следующим ментором приглядывай повнимательнее.
– На этот счет не волнуйся, – самодовольно отозвался Ханс. – Такой ошибки, как Датос, я не допущу. Не дурак.
Все подлецы, которых встречал на своем пути Маркус, а видел он их немало, считали себя умнее всех на свете. Конечно, они ведь успели: вовремя приняли другую сторону, изловчились нанести удар в спину или просто отвернулись, делая вид, что не замечают гибели друзей или союзников. Они выжили. Они получили награду. Но Лашар был убежден, что к уму их поведение не имеет никакого отношения: инстинкт самосохранения и трусость – вот путеводные звезды таких людей, как Ханс. А по-настоящему умные люди просчитывают комбинации, в которых есть место подлецам и предателям, используют их, награждают, но в случае необходимости без раздумий истребляют, поскольку тому, кто предал один раз, веры нет.
Маркус надеялся, что бывший ментор заткнется, но тот продолжал искать проблемы, способные помешать ему сесть на гридийский трон:
– А если у Датоса какой-нибудь племянник объявится? И захочет лапу на мое владение наложить?
«Тогда мы его убьем…»
Но отвечать так Лашар не стал, не желая радовать предателя больше необходимого. Поморщился – упавшие с ветки капли попали за воротник, тихонько выругался и проворчал:
– Прямых родственников у Датоса и Карлоса нет, так, пятая вода на киселе, но если кто решится выступить, можешь для начала намекнуть о своей дружбе с леди Кобрин. Это их успокоит.
– Я позабочусь, чтобы о нашей дружбе знали все соседи.
«Они не дураки и все уже поняли».
Однако вслух Лашар сказал другое:
– Это правильно. Но не болтай лишнего.
– Как можно? – Бывший ментор помолчал. – Она и правда красавица?
– Ослепительная, – с улыбкой подтвердил Маркус. – Никто в империи не способен сравниться с моей леди красотой и обаянием.
Ханс никогда в жизни не видел леди Агату, но это ничего не значило: политическая дружба не обязательно сопровождается поездками в гости. Тайный договор заключен, и это сейчас самое главное.
– Меня беспокоит допрос у главного имперского прокурора.
– Пустая формальность, – протянул Маркус. – Джезайя Свит стар и давно не проводит расследований лично. Расспрашивать тебя будет человек, которому мы полностью доверяем.
– Ты уверен?
– Абсолютно. Не пройдет и месяца, как на твоей голове окажется корона…
– Здорово! – не сдержался Ханс.
– Не советую забывать, кто именно надел ее на тебя.
– Как можно?
Ментор давно понял, что никто и ничто на свете не способно уберечь от гнева леди Кобрин: ни император, ни стражники, ни Герои. С кобрийской владычицей можно было договориться, она могла исполнить несбыточную мечту, вознести на вершину власти, но… Но эта вершина все равно была ниже той, на которой находилась сама Агата.
Ханс хотел продолжить разговор, но, к счастью для Лашара, из-за деревьев – в этом месте дорога изгибалась к востоку – показались всадники.
– Кто это?
Насторожившиеся Герои выехали вперед, прикрывая Маркуса, Ханса и сопровождавших ментора стражников, но уже через пару мгновений Раздавитель глухо пробасил:
– Прокурор.
И они с Исподлобья остановились, пропуская Лашара и Ханса.
– Быстро он, – проворчал Маркус.
Гонца за имперским прокурором Гридии, который отлучался в одно из соседних владений, Лашар отправил еще до аудиенции, но не ожидал, что тот вернется настолько быстро.
– Лашар!
– Эмиль.
– Рад видеть.
– Взаимно.
Спутники прокурора – пятеро стражников в промокших плащах, остались позади, давая возможность начальнику спокойно поговорить с Лашаром и Хансом.
– Ментор… Точнее, будущий лорд Грид… – Эмиль тонко улыбнулся. – Здравствуйте.
– Добрый день.
Обычно Ханс приветствовал прокурора весьма почтительно, но сейчас в его тоне появились едва различимые высокомерные нотки: предатель уже примерил на себя корону и привыкал держаться «как лорд».
Понявший это прокурор добавил в улыбочку яду и вновь повернулся к Маркусу:
– Ты нашел щенка?
– Нет.
– И не знаешь, где он?
– Нет.
– В таком случае, у меня для тебя не очень хорошее известие. – Эмиль подъехал вплотную и негромко сообщил: – Сегодня утром я получил голубиную почту: подходящего под наше описание молодого паренька видели в окрестностях Тышдела. Его сопровождала симпатичная рыжая девица.
– Егоза? – уточнил Ханс.
– По описанию – похожа.
– А где же Ураган?
– Возможно, отправился на разведку.
– Они едут на юг, – вздрогнул Маркус.
– Да, – кивнул прокурор. – А кордоны мы выставили на севере, рассчитывая, что щенок направится в столицу.
Но Лашар не слушал:
– Проклятье! Что он забыл на юге?
– Может, он хочет лично поквитаться с леди? – хохотнул Эмиль.
Однако Маркус веселости прокурора не разделил.
– Карлос не идиот, он понимает, что не сможет добраться до леди.
– У него есть два Героя.
– Воевода и огненная лиса, – добавил Ханс.
– Да, у него есть два Героя, – помолчав, признал Маркус.
Но чем воевода и лиса способны помочь беглому лорду? Ничем. Разве что умереть с достоинством. Понимает это мальчишка? Понимает. Почему, в таком случае, направился в Кобрию? И ответ, который первым пришел в голову, Лашару не понравился.