приклеивать звезды на тех, кто чего-то достиг, и кружки — на неудачников. У
Пунчинелло уже столько кружочков, что новые ему приклеивают просто так, без
причины.
Но потом Пунчинелло встречает Элои, своего создателя. Элои, поддерживая
деревянного человечка, советует ему не обращать внимания на чужие мнения. «Это я
тебя создал, — объясняет он. — А я работаю без брака».
Пунчинелло никогда не слышал таких слов. А когда услышал, кружочки с него так и
посыпались. И когда дети в китайском приюте знакомятся с подобной идеей, их мир
начинает меняться. Предоставлю Джону возможность описать одну из таких минут.
Когда эту книжку раздали детям и персоналу школы для глухих, произошло неожиданное. В
какой-то момент все заплакали. Я не мог понять, почему они так реагируют... Американцам идея
поддержки слабых как-то ближе... Не так в Китае, тем более для этих детей, которые
практически заброшены и совершенно не нужны своим биологическим родителям, потому что
родились «неполноценными». Когда они читают и им вдруг открывается, что каждый из них
имеет особую ценность просто потому, что создан любящим Творцом... все как один начинают
плакать — и учителя вместе с ними! Это что-то невероятное!2
А вам нужны такие напоминания? Не может ли быть, что эти слова дойдут до ушей
одной из малых птах? Если да, пора заняться этим страхом своей незначительности.
Отнеситесь к нему серьезно. Страх, что вы — ноль без палочки, может превратиться в
некую программу, установку, разрушив вашу жизнь. Это получается примерно так.
Вы постепенно скатываетесь к низкооплачиваемой работе, которая лишь отнимает
у вас силы. Зарплаты хватает впритирку на оплату текущих счетов. Ваши Богом данные
способности вянут, словно розы без воды. Но тут вы читаете о вакансии, которая
рассчитана на ваши навыки и поможет раскрыть ваши способности. И в минуту
нетипичной для вас смелости вы отправляете свое резюме. Работодатель приглашает
вас на собеседование. Вот тогда-то к вам и возвращается менталитет народца
Коротышек. «Я не смогу произвести нужное впечатление, — стонете вы. — На
собеседовании я буду выглядеть идиотом. Мне зададут вопросы, на которые я не смогу
ответить. Меня на эту работу ни за что не возьмут». У мыши в львином логове больше
шансов на успех. Вы действительно терпите неудачу и спускаетесь еще на одну
ступеньку вниз, в подвал самоуничижения.
Или представьте себе девушку, которую пригласил на свидание симпатичный
парень. Настолько симпатичный, что она не понимает, что он в ней нашел. Она не из его
лиги. Узнав ее получше, он ее непременно бросит. Да что там, ей вряд ли удастся его
заинтересовать хотя бы на один вечер. Неуверенность подталкивает ее
воспользоваться единственным оружием, которое она считает надежным, — своим
13
телом. Она спит с ним на первом же свидании из страха, что второго не будет. В итоге
она чувствует себя той одноразовой посудой, которой как раз и не хотела стать.
Страх собственной никчемности приводит людей к тем самым результатам, которых они опасались, к той самой жизни, которой пытались избежать, активизирует
тот самый сценарий, который им так не нравился. Если баскетболист, встав с мячом на
линию штрафного броска, примется твердить себе: «Я ни за что не попаду, я ни за что не
попаду», знаете, что будет? Он ни за что не попадет. Если вы приметесь день за днем
приговаривать: «Я не смогу сделать ничего стоящего, я никчемный», знаете, что будет?
Вы заточите себя в мрачном узилище без надежды на досрочное освобождение.
Более того, вы противоречите Богу. Сомневаетесь в Его суждениях. Критикуете Его
вкусы. Бог считает, что каждый человек «созидаем был в тайне» (Пс. 138:15). Что он
«дивно устроен» (Пс. 138:14). Бог не перестает думать о вас! Даже не пытайтесь
представить, сколько у Него мыслей о вас, «они многочисленнее песка» (Пс. 138:18).
Почему Он вас так любит? По той же причине, по какой художник любит свои
картины, и корабел — свои корабли. Вы воплощаете Его замысел, а неудачных
замыслов у Него не бывает. «Ибо мы — Его творение, созданы во Христе Иисусе на
добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять» (Еф. 2:10).
Каждый год десятки тысяч женщин собираются на конференциях «Жен веры».
Одна из причин — желание получить слова утешения. Услышав, как выступавшие одна
за другой рассказывали о сострадании Бога к Своим детям, какая-то из участниц
прислала такое электронное письмо:
В фильме «Капитан Крюк» Питер Пэн вырос, постарел, обрюзг и стал совсем не похож на того
Питера Пэна, которого знали попавшие в беду дети. Когда они горько плакали о том, что это —
НЕ ТОТ Питер Пэн, самый маленький ребенок взял его за руку и притянул к себе. Потом положил
ему ладони на лицо и начал гладить, совершенно меняя внешность. И, глядя ему в глаза, воскликнул: «А вот и ты, Питер!»
На конференцию «Жен веры» я принесла с собой немало тяжелых бремен, о которых мог
знать только Бог. И на протяжении этих дней я ощущала на своем лице ладони Бога, стирающего
все лишнее. А потом я расслышала, как Он восклицает: «А вот и ты! А вот и ты!»3
Тсс. Прислушаемся. Слышите? То же самое Бог говорит вам. Видя в вас ту красоту, которую затмили годы, ту искорку, которую пыталось отнять время. С любовью к тому
человеку, которого Он видит в вас. «А вот и ты! А вот и ты!»
Нам достаточно Бога. Не правда ли? Хватит с нас ходулей и подпорок, хватит
спотыкаться и падать. Пусть другие играют в глупые игры. Но не мы. Мы нашли кое-
что получше. Точно так же, как и кое-кто из обитателей Ходульного.
Там в шесть часов по вечерам —
С тех пор как Плотник к ним пришел,
Мы видим тот же балаган.
В ничтожном высшее нашел
И выбросил ходули вон.
Они еще приходят,
Система их пошла на слом...
Но прежней нет толпы —
Не все теперь боятся
«Ведь выше звезд на небесах
Остаться вне игры,
Ты Мною оценен,
Поэтому доверься Мне,
Ходи ногами по земле».
14
Бог от меня устал
3
...Дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои. Мф. 9:2
Страх разочаровать Бога
Нобль Досс выронил мяч. Всего один мяч. Одна передача. Одна ошибка. Досс
допустил ее в 1941 году. И с тех пор это его терзало.
— Из-за меня мы не выиграли национальный чемпионат, — говорит он.
Футбольная команда Техасского университета была признанным лидером
чемпионата. Надеясь закончить сезон без поражений и принять участие в матче
«Розовой чаши»3, команда вышла на поединок с соперником по университетской
ассоциации — футболистами из Университета Бейлора. При счете 7:0 в третьем
периоде ведущий игрок «длиннорогих»4 сделал дальний пас полностью открытому
Доссу.
— От ворот меня отделяли, — вспоминает Досс, — только двадцать ярдов травы.
Передача была прицельной. Болельщики «длиннорогих» вскочили со своих мест.
Досс, с его «верной рукой», увидел мяч и принял его, но тот выскользнул.
Футболисты Бейлора поднажали и сравняли счет за несколько секунд до конца
состязания. Техасцы лишились своего высочайшего рейтинга и вместе с ним — шансов
попасть на матч «Розовой чаши».
— Я вспоминаю о той игре каждый день, — признается Досс.
Не то чтобы ему больше нечего было вспомнить. Счастливое супружество на
протяжении свыше шестидесяти лет. Отец. Дед. Во время Второй мировой войны
служил на флоте. Однажды даже попал с товарищами по команде на обложку журнала
«Лайф». Играя в свои студенческие годы, перехватил семнадцать передач — это рекорд
университета. Дважды становился чемпионом Национальной футбольной лиги, когда
играл в «Филадельфия Иглз». Его имя есть в залах славы — Техасской школы и
«длиннорогих».
Большинство болельщиков помнит выигранные благодаря Доссу матчи и принятые
им передачи. Досс помнит ту, которую не смог принять. Однажды, на встрече с новым
главным тренером «длиннорогих», Досс рассказал ему о запоротом мяче. С той игры
прошло пятьдесят лет, но рассказывал он со слезами на глазах1.
3 Ежегодный матч двух лучших команд студенческого футбола в г. Пасадена, шт. Калифорния, который проводится с 1902 г., а с 1932 г. — на стадионе «Розовая чаша». — Примеч. ред.
4 «Длиннорогие» — прозвище техасцев. — Примеч. пер.
15
Воспоминания о запоротых передачах тускнеют медленно. Они порождают
одинокий страх — страх, что мы разочаруем людей, подведем команду, не оправдаем
15
Воспоминания о запоротых передачах тускнеют медленно. Они порождают
одинокий страх — страх, что мы разочаруем людей, подведем команду, не оправдаем
надежд. Страх, что мы не выполним свою задачу, когда это будет необходимо, что
другие пострадают из-за нашей криворукости и косоглазия. Нет, конечно, многие из нас
с радостью променяли бы свои ляпы на ту ошибку Досса. Если бы только всего-то и
беды было, что мы не смогли принять одну передачу... Если бы мы разочаровали только
нашу футбольную команду...
У меня есть приятель, который, по его собственному признанию, впустую потратил
первую половину своей жизни. Наделенный больше талантами, нежели здравым
смыслом, он наживал капиталы и врагов с головокружительной скоростью. Теперь он из
тех, о ком поют грустные песни в стиле кантри. Разрушенный брак. Обозленные дети.
Печень его функционирует так, будто насквозь пропиталась водкой (впрочем, почему
«будто»?).
Когда мы с ним разговариваем, его глаза бегают туда-сюда, словно у человека, прислушивающегося к чьим-то шагам. Прошлое преследует его полицейским сыщиком.
Наши разговоры крутятся вокруг одного и того же вопроса — «сможет ли Бог простить
меня?».
— Он дал мне жену, я все испортил. Он дал мне детей, я и их упустил.
Я пытаюсь объяснить ему:
— Да, ты ошибся, но сам ты — не ошибка. Бог приходил на землю ради таких
людей, как мы.
Он впитывает мои слова, словно пустыня — ливень. Когда мы с ним встретимся в
следующий раз, ему снова будет необходимо их услышать. Иссушенной страхом почве
нужно постоянное орошение.
Я переписываюсь с одним заключенным. Фактически, большую часть переписки
ведет он. Ему предстоит еще от трех до пяти лет размышлений о своих финансовых
нарушениях. В его письмах поочередно берут верх чувства стыда и тревоги — стыда за
ошибку, тревоги по поводу ее последствий. Он разочаровал всех, кого любил. В том
числе Бога. В особенности Бога. Он боится, что его грехи переполнили чашу терпения
Господа.
В этом он далеко не одинок. «У источника Божьей благодати должно быть свое
дно», рассуждаем мы. «Рассчитывать на прощение можно лишь определенное число
раз, не больше», настаивает наш здравый смысл. «Если все время пользоваться
милосердием в кредит, рано или поздно обанкротишься». Дьявол обожает такую
логику. Если бы он смог убедить нас, что Божья благодать выдается строго по квоте, мы
пришли бы к такому логическому заключению: наш счет исчерпан. Бог закрыл двери к
Своему престолу. Стучитесь, сколько хотите; молитесь, пока не надоест. Доступ к Богу
закрыт.
«Доступ к Богу закрыт» — и налетает целый рой тревог. Мы — сироты, беззащитные и беспомощные. Небеса, если они вообще существуют, вычеркнуты из
нашего маршрутного листа. Раненые в этой жизни и обреченные в следующей. У страха
разочаровать Бога — острые зубы.
Но у Христа есть клещи. Первым Своим высказыванием о страхе Он начинает
удалять клыки: «...дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои» (Мф. 9:2). Заметьте, что
16
Иисус соединяет дерзновение и прощение грехов в одном предложении. Может ли
смелость начинаться с решения проблемы греха? Давайте разберемся.
Иисус говорит это человеку, который не может ходить. «...Принесли к Нему
расслабленного, положенного на постели» (Мф. 9:2). Парализованному человеку не под
силу было выгуливать собаку или бегать трусцой. Но у него было четверо друзей, действовавших по наитию. Когда до них дошел слух, что их город посетил Иисус, они
положили своего товарища на циновку и пошли к Учителю. Встреча с Христом сулила их
приятелю много хорошего.
Целая толпа набилась в тот дом, где учил Иисус. Люди сидели на подоконниках, теснились в дверных проемах. Вы бы подумали, что в Капернауме — не иначе как
настоящее богоявление. Однако друзья расслабленного были не из тех, кто легко
сдается, и они придумали свой план. «...Не имея возможности приблизиться к Нему за
многолюдством, раскрыли кровлю дома, где Он находился, и, прокопав ее, спустили
постель, на которой лежал расслабленный» (Мк. 2:4).
Рискованный шаг. Большинству домовладельцев не нравится, когда кто-то
начинает разбирать их крышу. Среди парализованных редко встречаются фанаты
прыжков на тарзанке через дыру в кровле. И далеко не все учителя приветствуют
импровизированные спектакли во время своего урока. Мы не знаем, как отреагировали
на происходящее хозяин дома и пассажир «лифта». Но мы знаем, что Иисус не
возражал. Матфей только что не расписывает, какая улыбка заиграла на Его лице.
Христос дает благословение, прежде чем о нем попросили. И благословение это
совершенно неожиданное: «...дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои» (Мф. 9:2).
Разве не ожидали мы услышать другие слова? «Дерзай. Твои ноги вылечены. Паралич
прошел. Подавай заявку на Бостонский марафон».
У человека ноги как вареные макаронины, однако Иисус одаривает его
милосердием, а не мускулами. О чем Он думает? Очень просто. Он думает о
глубочайшей нашей проблеме -— о грехе. Он озабочен глубочайшим нашим страхом —
страхом не оправдать ожиданий Бога. Прежде чем исцелить тело (это уже потом), Иисус исцелил душу. «...Дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои» (Мф. 9:2).
Грешить — значит не считаться с Богом, пренебрегать Его заповедями, отвергать
Его благословения. Грех — это жизнь без Бога, жизнь для себя и ради себя. Жизнь
грешника сосредоточена на его «я», а не на Боге. Не это ли выбрали Адам и Ева?
До своего грехопадения они обитали в мире без страха. Были едины с творением, едины с Богом, едины друг с другом. Эдем был заповедным миром с одной заповедью
— не прикасаться к дереву познания добра и зла. Адам и Ева имели свободу выбора, и
день за днем они выбирали доверие к Богу. Но потом появился змей, посеял семена
сомнений и сделал заманчивое предложение. «Подлинно ли сказал Бог...» — вопрошает
он (Быт. 3:1). «...Вы будете, как боги...» — обещает он (Быт. 3:5).
Похоже на то, что Ева испугалась. Кто-то говорит, что она была исполнена
гордости, дерзости, непокорства... но не было ли там прежде всего страха? Страха, что
Бог не дает ей чего-то важного, что она чего-то лишена? Страха, что Эдема ей не будет
достаточно? Что и Бога ей не будет достаточно? Что Бог ее не спасет?
Представьте, что она и Адам побороли бы эти страхи. Не оставили бы почвы для
посеянных змеем семян сомнения. «Ошибаешься, пресмыкающееся. Наш Творец дал
17
нам все, что нужно. У нас нет причин усомниться в Нем. Возвращайся-ка в дыру, из
которой выполз». Но ничего подобного они не сказали. Они не совладали со страхом, и
страх овладел ими.
Ева перестала доверять Богу и взяла дело — и плод — в свои руки. «На случай, если
Бог не может этого сделать, я все устрою сама». Адам присоединился к ней.
Адам и Ева поступили так, как поступают очень испуганные люди. Они попытались
спастись бегством. «...И скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между
деревьями рая. И воззвал Господь Бог к Адаму, и сказал ему: где ты? Он сказал: голос
Твой я услышал в раю, и убоялся...» (Быт. 3:8-10).
Страх, если с ним не совладать, ведет к греху. Грех ведет к стремлению спрятаться.
Так как все мы согрешили, мы все прячемся, хотя и не в кустах, но в своих
восьмидесятичасовых рабочих неделях, во вспышках раздражения, в религиозной
активности. Мы избегаем общения с Богом.
Мы убеждены, что Бог должен ненавидеть нашу склонность ко злу. Еще как
убеждены! Ведь нам самим не нравится то, что мы говорим и делаем. Мы презираем
свои похотливые мысли, безжалостные суждения и эгоистические поступки. Если нас
самих тошнит от нашего греха, насколько отвратительней он должен быть святому
Богу! Мы делаем практическое умозаключение: мы непоправимо рассердили Бога. Так
что же нам еще остается, если не лезть в кусты при звуке Его голоса?
Как говорит пророк Исайя, из-за греха мы доходим до такого же одиночества и
смятения, как заблудившиеся овцы. «Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый
на свою дорогу...» (Ис. 53:6). Если бы пророк хоть раз увидел мою собаку, он мог бы
написать: «Все мы блуждали, как Молли...»
У такой славной собачки все же есть какое-то упрямство, своеволие. Едва ей в нос
ударит запах жарящегося на соседнем участке шашлыка или свежих пищевых отходов
— и уже никакими командами ее не остановишь. О, вы не знаете, сколько раз ваш
пастор гонялся за этой богомерзкой собачонкой по улицам, увещевая ее отнюдь не
пасторскими проповедями. Она «грешит» — живет так, будто ее господина и