пасторскими проповедями. Она «грешит» — живет так, будто ее господина и
наставника не существует. Она вечно блуждает.
На прошлой неделе мы подумали, что она доигралась. Мы расклеили ее
фотографии на всех столбах, ездили по окрестностям, звали и звали ее. Наконец, после
целого дня тщетных усилий, я пошел в приют для бродячих животных. Я описал
внешность Молли управляющей. Пожелав мне удачи, она показала на барак, над
дверями которого виднелась вывеска «Потерявшиеся собаки».
Предостережение мягкосердечным любителям животных: не ходите туда! С такой
трагедией я не сталкивался с тех пор, как в моем родном городе закрыли кинотеатр
для автомобилистов. Клетка за клеткой — тоскующие, испуганные глаза. Большие
круглые. Узкие черные. Вот настойчивый взгляд из-под мохнатых бровей кокер-
спаниеля. Вот еще один взгляд — лысого, как коленка, чихуахуа. Породы разные, а беда
одна. Растерянные, словно слепые гуси, которые понятия не имеют, как вернуться
домой.
Два терьера, согласно табличке над загоном, были подобраны на отдаленном
шоссе. Кто-то нашел за гаражами старого пуделя. Я было подумал, что отыскал Молли, увидев золотистого ретривера с жесткой шерстью. Но это была не она. Это вообще был
18
он — с такими карими, прожженными одиночеством глазами, что они чуть было не
завоевали ему место на заднем сиденье моей машины.
Я не нашел в приюте Молли.
И тут меня охватил безумный порыв. Меня тянуло провозгласить весть Иисуса:
«Радуйтесь! Вы больше не заблудшие!» Меня тянуло забрать всех бездомных к себе
домой, открывать дверцу за дверцей и набивать в машину лающих и виляющих
хвостами блудных братьев наших меньших. Я этого не сделал. Как мне ни хотелось
выручить собак, остаться женатым человеком мне хотелось еще больше.
Но такой порыв у меня был, и он помог мне понять, почему в первом Своем
провозглашении бесстрашия Иисус говорит о прощении. Да, мы разочаровали Бога. Но
— нет, Бог нас не оставит.
...Избавившего нас от власти тьмы и введшего в Царство возлюбленного Сына Своего...
Кол. 1:13
Верующий в Него не судится...
Ин. 3:18
...Чтобы всякий, видящий Сына и верующий в Него, имел жизнь вечную; и Я воскрешу его в
последний день.
Ин. 6:40
Сие написал я вам, верующим во имя Сына Божия, дабы вы знали, что вы, веруя в Сына
Божия, имеете жизнь вечную.
1 Ин. 5:13
Иисус слишком сильно нас любит, чтобы оставлять нам сомнения в Его благодати.
Его «совершенная любовь изгоняет страх» (1 Ин. 4:18). Если бы любовь Бога не была
совершенной, у нас имелись бы все основания для беспокойства. Несовершенная
любовь хранит перечень наших грехов и частенько в него заглядывает. Бог не ведет
счета нашим ошибкам. Его любовь изгоняет наш страх, потому что Он изгоняет наш
грех!
Положите себе на сердце это обетование и завяжите узелок. Запомните слова из
послания Иоанна: «ибо если сердце наше осуждает нас, то тем более Бог, который
больше нашего сердца и знает всё» (1 Ин. 3:20)5. Когда чувствуете себя непрощенными, избавляйтесь от этого чувства. Эмоции не имеют права голоса. Вернитесь к Писанию.
Слово Божье на голову выше нашей самокритики и сомнений в себе.
Вот как наставлял Тита апостол Павел: «Ибо явилась благодать Божия, спасительная для всех человеков... Сие говори...» (Тит. 2:11, 15). Знаете ли вы Божью
благодать? Тогда можете жить смело, жить с размахом. Можете раз за разом
стремиться взлететь — Его страховочная сеть подхватит вас в падении.
Ничто так не пробуждает в сердце храбрость, как ясно различимое прикосновение
благодати.
5 Ср. в Новом Завете в переводе с греческого под редакцией епископа Кассиана (Безобразова):
«...мы — от истины и успокоим пред Ним сердце наше, в чём бы ни осуждало нас сердце; ибо Бог
больше сердца нашего и знает всё» (1 Ин. 3:19,20). — Примеч. ред.
19
И ничто так не пробуждает в сердце страх, как неведение милосердия. Можно
сказать вам откровенно?
Если вы не приняли Божье прощение, вы обречены на страх. Ничто не избавит вас
от терзающего душу осознания того, что вы пренебрегли своим Создателем и не
выполняете Его наставления. Никакие таблетки, жизнерадостные слоганы, психиатры, материальные приобретения не могут успокоить сердце грешника. Вы в силах
притупить свой страх, но не в силах от него избавиться. Это по силам только Божьей
благодати.
Вы приняли Христово прощение? Если нет, примите. «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой
неправды» (1 Ин. 1:9). Молитва ваша может быть совсем простой: «Отче, мне нужно
прощение. Признаю, что отвратился от Тебя. Пожалуйста, прости меня. Предаю душу
мою в Твои руки и верую в благодать Твою. Молю Тебя ради Иисуса; аминь».
Получив Божье прощение, живите прощенными! Иисус исцеляет ваши ноги, так
ходите же! Иисус открыл дверцу загона — шагните на свободу. Когда вас освобождает
Иисус, вы действительно свободны.
Но, может быть, для начала вам понадобится разобраться с кое-каким
кукареканьем. Букер Т. Вашингтон6 рассказывает полезную и поучительную историю о
том, как однажды это сделала его мать. В детстве он каждое утро, как и все рабы на
плантации, просыпался по утрам от пронзительного петушиного крика. Задолго до
восхода солнца одиозный вопль врывался в хижины из дерна, напоминая Вашингтону и
его товарищам, что пора вставать и отправляться на хлопковые поля. Кукареканье
стало символом их подневольной жизни с каторжной работой от рассвета до заката.
Но затем появилась Декларация об освобождении. Авраам Линкольн объявил
рабов свободными. На следующее утро маленького Букера вновь разбудил петух.
Только на этот раз его мать погналась за петухом по двору с топором в руках. Семья
Вашингтон зажарила свой будильник и съела на завтрак. Первым актом их свободы
стало искоренение памяти о рабстве.
А вам не мешает спать некое кукареканье? Возможно, пора подточить топор. Это
великая весть Евангелия — да, благодать реальна, и реальна наша свобода2.
Кстати, а что там с потерявшейся Молли? Она нашлась в соседском дворе.
Оказалось, что она пропадала не так уж далеко от дома, как все мы боялись. То же
самое и с вами.
6 Букер Талиафер (Тальяферро) Вашингтон (1856 —1915) — борец за просвещение американских
негров, оратор, политик, писатель. — Примеч. ред.
20
Прочь, заботы
4
Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Мф. 6:25
Страх нехватки чего бы то ни было
Мисс Невроз, стоя в аэропорту в очереди к рамке, снимает с руки браслет. Она уже
поставила туфли на конвейер и выложила в пакет все тюбики и флаконы с жидкостями, достала из кошелька посадочный талон. Со сжимающимся от волнения желудком она
ждет, когда настанет ее черед пройти через портал сканера, который подтвердит, что
оружия у нее нет. Она тревожится, нет ли на полу грибка, достаточно ли опытен
персонал, и невольно задумывается, куда канули те времена, когда пассажир мог сразу
пройти к турникету и попасть на свой рейс. Мысли ужасные, но их не отогнать. «В наше
время удача может изменить нам в любой момент...» Позади рентгеновского аппарата
виднеется сотрудник службы безопасности, водящий зондом вокруг какой-то бабули.
Мисс Невроз начинает было ей сочувствовать, но тут же себя одергивает. Террористы
тоже стареют. Теперь она тревожится, не полетит ли бабуся ее самолетом.
* * *
Мистер Невроз сидит на задней парте на своих занятиях по английскому. Он бы
предпочел сидеть впереди, но пока он дожидался городского автобуса и тащился через
вечерние пробки, лучшие места уже заняли. Его ладони все еще пахнут средством для
мытья посуды, которую он мыл с шести утра. Через двенадцать часов ему снова
вставать к раковине, но сейчас он изо всех сил постарается разобраться в дебрях
глаголов, наречий и существительных. Похоже, все остальные уже в этом разобрались.
Но не он. Он никогда не составлял грамматическую схему предложения на родном
испанском — так где ж ему составить ее на чужом английском? Только вот без знания
английского — куда ты пойдешь дальше мытья тарелок? У мистера Невроза больше
вопросов, чем ответов, больше трудных обязанностей, чем сил для их выполнения, и
нередко он подумывает — не махнуть ли на все рукой?
* * *
Миссис Невроз считает, что ее сын должен носить шарф. Сегодня температура уже
не поднимется перед начинающимися заморозками, а она-то знает, что большую часть
своего обеденного перерыва сын будет гонять футбольный мячик по заиндевевшей
траве. Она хорошо понимает, что говорить сыну про шарф бесполезно.
Тринадцатилетние шарфов не носят. Но ее тринадцатилетний подвержен всем
отоларингическим инфекциям, так что она засовывает свернутый шарф в его ранец
рядом с домашним заданием по алгебре, над которым они вчера вместе бились до
21
поздней ночи. Миссис Невроз напоминает сыну еще раз проверить домашние задания, целует на прощание и смотрит, как он бежит с их крыльца к остановившемуся
школьному автобусу. Переведя взгляд на пасмурное небо, она спрашивает Бога, не
сбрасывает ли Он уставшим до изнеможения мамашам какие-нибудь спасательные
комплекты. «Здесь одному Твоему созданию очень нужно побольше сил».
* * *
Невроз просыпается сегодня в полпятого утра, мучаясь из-за этой главы. К пяти
вечера ее необходимо закончить. Я зарываюсь головой под подушку, тщетно пытаясь
вернуться в блаженное небытие сна, не ведающего о графиках и последних сроках.
Увы, слишком поздно. Стартовый пистолет выстрелил. Олимпийская эстафета синапсов
промчалась по моему мозгу, подняв волну адреналина. Так что Невроз
выкарабкивается из постели, одевается и, прокравшись к двери, едет по безмолвным
улицам в мой офис. Я ворчу, сначала по поводу своего забитого до предела расписания, потом — насчет собственного неумения распорядиться своим временем. Невроз
открывает дверь, включает мой компьютер, пробегает взглядом появившиеся на
экране монитора строки и улыбается первой цитате — словам Иисуса о заботах.
Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться.
Мф. 6:25
Не заботьтесь, будет ли у вас достаточно всего необходимого. На нашем пути
грозными препятствиями встают нехватка и истощение ресурсов. Недостаток времени, везения, мудрости и знаний. Словно бы у нас все на исходе, поэтому мы так
тревожимся. Но тревоги ничему не помогают.
Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный
питает их. Вы не гораздо ли лучше их? Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя
на один локоть?
Мф. 6:26-27
Беспокойство не наполнит зоб птицы пищей и лепестки цветка — жизненными
соками. Но вроде бы птицы и цветы способны благоденствовать, обходясь без лекарств
от язвы желудка. Более того, можно целое десятилетие своей жизни посвятить
тревогам о ее недолговечности, но не продлить ее тем самым хотя бы на одну минуту.
Тревоги ничего не приносят.
Допустим, я бы по-другому реагировал на неприятный звонок будильника. Вместо
того чтобы взяться за дело, я бы свернулся в позе эмбриона и жалобно захныкал:
«Издатели хотят слишком многого! Каждый год — по новой книге. В каждой книге —
все главы дописаны. Нет, даже Иисус не выдержал бы такого напряжения. Мне ни за что
не успеть к сроку. И тогда в издательстве меня возненавидят и расторгнут контракт.
Книгопродавцы узнают, что Лукадо не сдал рукопись в срок, и сожгут мои книги у себя
на заднем дворе. Жену мою заклюют, детей выгонят из школы. Думаю, на завтрак мне
просто необходима стопочка-другая виски».
Видите,
что
происходит?
Вполне
законная
озабоченность
обернулась
безнадежным, как жизнь алкоголика, страхом. Я шагнул в пограничное с неврозом
состояние. Больше ничего не планируя и ни к чему не готовясь, я вступил в братство «О, 22
горе мне, о, горе». От этого нас предостерегал Христос. Послушаем, как звучат Его
слова в одном из английских переводов: «Посему говорю вам, перестаньте все время
волноваться (беспокоиться, тревожиться) о своей жизни» (Мф. 6:25).
Иисус осуждает не наши законные заботы о выполнении своих обязанностей, а тот
настрой ума, при котором игнорируется присутствие Бога в нашей жизни. Пагубные
тревоги вычеркивают Бога из нашего будущего, толкая к неуверенности из-за
отсутствия веры, к решению повседневных проблем без Божьего фактора в уравнении.
Тревога — это затемненная комната, в которой негативы превращаются в позитивы.
Один мой приятель увидел пример такой неуемной тревоги у своей шестилетней
дочери. Торопясь одеться в школу, она стянула шнурки кроссовок в тугой узел. Рухнув у
крыльца, девочка с ужасом уставилась на свои ноги. Подъехал школьный автобус, одна
за другой убегали минуты, а ей даже в голову не приходило, что отец совсем рядом и
поможет ей, как только она его позовет. Ее ладошки затряслись, из глаз потекли слезы.
Наконец, придя в полное отчаяние, она уткнулась головой себе в коленки и
разрыдалась.
Это детский портрет пагубной тревоги. Тугой узел, привязывающий нас к страху и
отчаянию, не дающий заметить присутствие нашего Отца, Который совсем рядом.
Моему приятелю в конечном счете пришлось самому догадаться, что его дочери нужна
его помощь.
Почему же она сразу не попросила отца о помощи? Тот же вопрос мы могли бы
задать ученикам Иисуса. От помощи их отделяла одна-единственная просьба.
Иисус отправил их на отдых. Сердце Его тяготилось вестью об убиении Иоанна
Крестителя, и Он сказал ученикам: «...пойдите вы одни в пустынное место и отдохните
немного...» Поскольку «много было приходящих и отходящих, так что и есть им было
некогда» (Мк. 6:31).
Но тут появилась не имеющая съестных припасов толпа. Целая армия — в
пятнадцать, может быть, и в двадцать тысяч человек — побрела вслед за ними.
Множество несчастных и страждущих, не несущих с собой ничего, кроме своего
бремени. Иисус отнесся к ним со всей добротой. Ученики не разделяли Его сочувствия.
«Когда же настал вечер, приступили к Нему ученики Его и сказали: место здесь
пустынное, и время уже позднее; отпусти народ, чтобы они пошли в селения и купили
себе пищи» (Мф. 14:15).
О-о, кое-кто не слишком доволен. Последователи Иисуса обычно обращались к
Нему почтительно: «Господи». Но не в этот раз. Тревоги превращают нас в маленьких
тиранов. Ученики не просят, а распоряжаются:
— Отошли их, чтобы сами купили себе еды.
«Они что себе думают — что у нас ключи от хранилищ стратегического запаса?»
Никаких припасов не хватит ученикам на такую ораву.
Непочтительность учеников не беспокоит Иисуса. Он просто дает им задание: «...не
нужно им идти, вы дайте им есть» (Мф. 14:16). Представляю, как ученики пожимают
плечами и закатывают глаза, начиная собирать в кучку и пересчитывать свои скромные
припасы. Петр наверняка бурчал себе под нос:
— Посчитаем-ка хлебы: один, два, три, четыре, пять. Так, у нас пять хлебов. Андрей, пересчитай на всякий случай.
Тот считает:
23
— Один, два, три, четыре, пять...
Петр откладывает хлебы и смотрит на рыб. То же самое, считать-то нечего:
— Рыба... Посмотрим. Одна, две, три... Ан нет! Я эту рыбу посчитал дважды.
Похоже, у нас всего-то две рыбы!
Итог объявлен. «...У нас здесь только пять хлебов и две рыбы» (Мф. 14:17).
Обращает на себя внимание слово «только». Как будто бы подразумевается: «Припасы
у нас безнадежно скудные. Кроме этого сиротского ужина, ничего нет». Указатель
топлива встал на ноль; у часов кончился завод; в буфете — одни крошки. Филипп
пытается составить бизнес-план: «.. .им на двести динариев7 не довольно будет хлеба, чтобы каждому из них досталось хотя понемногу» (Ин. 6:7). Это сказано уже сердито —
Твое задание до нелепости трудное!
Как, по-вашему, отнесся Иисус к этому перетряхиванию корзин? Не может ли быть, что Он хотел от учеников, чтобы они рассмотрели все возможности? Учли все
обстоятельства? Не кажется ли вам, что Он надеялся: кто-то сумеет сосчитать до
восьми?
— Так, посмотрим-ка... Хлебов пять, плюс две рыбы, и... и восьмой — Иисус!
Иисус Христос. Тот самый, Который сказал нам:
...Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам...
Лк. 11:9
Если пребудете во Мне и слова Мои в вас пребудут, то, чего ни пожелаете, просите, и будет вам.
Ин. 15:7
...Всё, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите, — и будет вам.
Мк. 11:24
Совсем рядом с учениками было решение их проблемы... но они не воззвали к
Нему. Они остановились в счете на семи и пришли в отчаяние.
А как вы? Вы считаете до семи или до восьми? Вот восемь приемов борьбы с
беспокойством, — чтобы вы научились считать по-настоящему.