– Сядьте и заткнитесь.
Д’Агоста неуклюже плюхнулся на стул и что-то забормотал себе под нос.
– А как быть с грузовиком? – спросил охранник.
– Позвоните в компанию. Пусть пришлют людей его забрать.
– Уже больше шести – вряд ли мы застанем кого-то из менеджеров, а кроме того…
– Тогда позвоните утром. Грузовик останется здесь.
– Слушаю, сэр!
– Останьтесь с ним до прибытия полиции.
– Слушаю, сэр!
Надзиратель ушел. Охранник сел за стол напротив д’Агосты и мрачно уставился на него.
– Мне нужно в сортир, – заявил тот.
Охранник устало вздохнул, но ничего не ответил.
– Вы слышите?
Охранник нахмурился.
– Я вас отведу.
– Вы будете держать меня за руку, пока я буду справлять нужду, или я смогу сделать это сам?
Охранник еще больше помрачнел.
– Прямо по коридору, вторая дверь справа. Только недолго.
Д’Агоста поднялся с покорным вздохом и медленно побрел к двери. Открывая ее, ухватился за ручку, чтобы не упасть, и с трудом переступил порог. Исчезнув из поля зрения охранника, он тут же свернул налево и молча побежал по длинному пустому коридору мимо помещений с открытыми настежь решетчатыми дверьми. Нырнув в последнюю, быстро скинул шоферскую униформу и остался в желто-коричневой рубашке, которая вместе с надетыми на нем темно-коричневыми брюками делала его практически неотличимым от охранников Херкмора. Старую рубашку он засунул в стоявшую у двери мусорную корзину. Вскоре на пути ему попался ярко освещенный пост охраны. Д’Агоста кивнул секьюрити и направился дальше. Миновав охрану, достал из кармана авторучку со встроенной в нее миниатюрной видеокамерой, отвинтил колпачок и начал снимать. Держался он со спокойной уверенностью, словно охранник, совершающий обход. Поднося ручку то к одной стене, то к другой, он уделял особое внимание расположению камер наблюдения и другой высокочувствительной аппаратуры.
Наконец он зашел в мужской туалет и закрылся в последней кабинке. Расстегнув ширинку, достал из штанов маленькую пластмассовую коробочку и моток скотча. Встав на унитаз, снял с потолка одну плитку, прикрепил скотчем к ее внутренней стороне коробочку и вернул плитку на место. Что ж, Эли Глинн честно заработал очко: он был уверен, что охранник прекратит обыск сразу же, как только найдет бутылку, и оказался прав.
Выйдя из туалета, д’Агоста продолжил свой путь по коридору и через несколько минут услышал слабое пиканье – сработала сигнализация. Достигнув конца коридора, он оказался перед двойной дверью с магнитным замком. Достав из кармана бумажник, порылся в нем, вытащил кредитную карточку и приложил к двери. Почти сразу же зажегся зеленый огонек, и замок щелкнул. Счет два – ноль в пользу Глинна.
Д’Агоста быстро нырнул за дверь и вскоре оказался в маленьком прогулочном дворике, совершенно пустом в этот поздний час. С трех сторон его окружали высокие бетонные стены, с четвертой он был отгорожен металлической сеткой. Д’Агоста внимательно посмотрел по сторонам, но не увидел камер наблюдения. Глинн опять оказался прав: даже в таких хорошо оборудованных тюрьмах, как Херкмор, приходилось экономить – камеры размещались лишь на наиболее важных с точки зрения обеспечения безопасности участках территории.
Д’Агоста быстро обошел двор, продолжая вести видеосъемку. Потом, спрятав ручку в карман, подошел к одной из стен, расстегнул ремень и молнию на брюках и вытащил из штанины смотанную в рулон пленку. Оглянувшись, засунул пленку в водосточную трубу, закрепив ее там согнутой шпилькой для волос.
Покончив с этим, лейтенант направился к металлической сетке, взялся за нее рукой и тихонько потянул на себя. Это была часть плана, которая внушала ему наибольшие опасения.
Достав из носка крохотные кусачки, он перекусил сетку в нескольких местах – получилось отверстие высотой примерно три фута как раз напротив столба внутреннего ограждения. Соединив разрезанные края и убедившись, что сетка выглядит неповрежденной, забросил кусачки на соседнюю крышу – туда, где их не скоро найдут, – и пошел вдоль ограждения. Сделав десяток шагов, он остановился и несколько раз глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. Сквозь металлическую сетку были видны неясные в темноте очертания сторожевых вышек. Проглотив вставший в горле комок, он потер руки, взялся за ограждение и начал карабкаться вверх.
Поднявшись примерно до середины, д’Агоста заметил вплетенную в ячейки сетки цветную проволоку. Когда он дотронулся до нее, раздался оглушительный вой сирены и зажглись не менее десятка прожекторов, освещая все вокруг. Вслед за ними вспыхнули прожектора на сторожевых вышках по всему периметру ограждения. Поворачиваясь вокруг своей оси, они тут же нащупали его, но д’Агоста продолжал карабкаться вверх. Потом, остановившись, он незаметно вытащил ручку из кармана и, просунув ее сквозь ограждение решетки, начал снимать территорию за оградой, которая теперь была ярко освещена направленными на него прожекторами.
– Вы обнаружены! – раздался с ближайшей к нему вышки голос, больше напоминавший рев быка. – Немедленно остановитесь!
Посмотрев через плечо, д’Агоста увидел, как шестеро охранников ворвались во двор и со всех ног бегут к нему. Убрав ручку в карман, он осмотрел верхнюю часть ограды. Здесь проходили два ряда проволоки – одна красная, другая белая. Схватившись за красную, он изо всех сил рванул ее на себя. Вновь завыла сирена.
– Стоять! Не двигаться!
Несколько человек подбежали к ограждению и полезли за ним. Вскоре д’Агоста почувствовал, как целых шесть рук тянут его вниз. На всякий случай изобразив сопротивление, он в конце концов сдался и позволил втащить себя во двор. Охранники тут же окружили поверженного противника, наставив на него стволы автоматов.
– Кто это такой, черт возьми? – рявкнул один из них. – Вы кто?
Д’Агоста сел.
– Я водитель фургона, – пробормотал он заплетающимся языком.
– Что?! – в изумлении воскликнул другой охранник.
– Я слышал об этом типе. Он привез мясо, а потом его повязали, потому что он напился.
Д’Агоста застонал и схватился за руку:
– Вы сделали мне больно!
– Господи, это правда! Он пьян как свинья!
– Я сделал всего один глоток.
– Встать!
Д’Агоста попытался встать, но покачнулся и еле удержался на ногах. Один из охранников подхватил его под руку и помог подняться. Вокруг раздались смешки.
– Он думал, что сможет удрать!
– Пошли, приятель!
Охранники отвели его на кухню, где лейтенант увидел надзирателя и того самого секьюрити, которому поручили его сторожить. Лицо последнего было красным как свекла.
Супервайзер подошел к нему вплотную:
– Вы что же это здесь, черт побери, устроили?
Едва ворочая языком, д’Агоста пролепетал:
– Я заблудился по дороге в сортир и решил поискать другое местечко! – Тут он захихикал.
Охранники загоготали, но супервайзер продолжал хмуриться.
– Как вы попали во двор?
– Какой двор?
– Как вы вышли на улицу?
– Не знаю. Должно быть, дверь была не заперта.
– Это невозможно.
Д’Агоста пожал плечами, плюхнулся на стул и заклевал носом.
– Немедленно проверьте выход во двор номер четыре! – крикнул супервайзер одному из секьюрити, потом повернулся к охраннику. – А вы оставайтесь здесь! Вам понятно? Никуда его не отпускайте. Если ему приспичит, пусть кладет в штаны.
– Есть, сэр!
– Слава Богу, он не перебрался через внешнее ограждение. Вы знаете, какую головную боль мы бы тогда получили?
– Да, сэр! Простите, сэр!
С огромным облегчением д’Агоста понял, что в суматохе никто не заметил, что теперь на нем рубашка другого цвета. Три – ноль в пользу Глинна.
В этот момент в комнату вошли двое местных полицейских. Лица их казались смущенными.
– Вот этого парня забирать?
– Да, – ответил охранник и больно ткнул д’Агосту дубинкой. – Эй, проснись, придурок!
Д’Агоста тряхнул головой и поднялся. Копы явно пребывали в растерянности.
– И что нам теперь делать? Нужно что-нибудь подписывать?
Супервайзер вытер вспотевший лоб.
– Что делать? Заприте его в камере за управление транспортным средством в нетрезвом виде.
Один из полицейских открыл блокнот.
– Он допустил какие-нибудь нарушения на подведомственной вам территории? Вы хотите что-нибудь ему вчинить?
Последовало короткое молчание, охранники быстро переглянулись.
– Нет, – наконец ответил супервайзер. – Просто заберите его отсюда к чертовой матери. В конце концов, это ваша головная боль. Не хочу его больше здесь видеть. Никогда.
Полицейский закрыл блокнот.
– Хорошо, тогда мы отвезем его в город и проверим на алкоголь. Пошли, приятель.
– Вы ничего не докажете! Я выпил всего один глоток!
– Раз так, тебе не о чем беспокоиться, – устало проговорил полицейский, закрывая за д’Агостой дверь.
Глава 26
Глава 26
Капитан отдела по расследованию убийств Лаура Хейворд прибыла в музей через пару минут после медиков. Доносившиеся с чердака крики жертвы успокоили ее: человек, висевший на волоске от смерти, не мог издавать такие вопли.
Пройдя через множество низких дверей, Лаура наконец оказалась у огороженного лентой места преступления и с облегчением вздохнула, увидав среди полицейских сержанта Висконти и его напарника – агента Мартина.
– Доложите, что произошло, – сказала она, подойдя к ним.
– Мы оказались ближе всего к месту нападения, – начал рассказывать Висконти, – и спугнули преступника. Он стоял, склонившись над пострадавшим, и наносил ему удары. А когда увидел нас, бросился бежать.
– Вы его хорошо разглядели?
– Нет, очень приблизительно – просто какая-то тень.
– Каким оружием он пользовался?
– Неизвестно.
Лаура кивнула.
– Мы также нашли бумажник Липпера. – Острым подбородком Висконти указал на самую крайнюю из пластиковых коробок с вещественными доказательствами, которые стояли у ленты ограждения.
Наклонившись, Хейворд открыла контейнер:
– Мне нужен полный анализ бумажника и его содержимого: ДНК, отпечатки пальцев, волокна и так далее. И заморозьте несколько образцов крови и органики для дальнейших исследований.
– Хорошо, капитан.
– Второй охранник здесь? Если не ошибаюсь, его фамилия Моррис. Мне хотелось бы с ним побеседовать.
Висконти поднес к губам рацию, что-то произнес, и через минуту у противоположного конца ограждения появился второй охранник в сопровождении полицейского. Растрепанные волосы падали Моррису на лицо, одежда его была порвана, и от нее исходил тошнотворный запах спиртового консерванта.
– Как вы себя чувствуете? – спросила Нора. – Можете разговаривать?
– Думаю, да, – произнес он отрывистым тонким голосом.
– Вы видели момент нападения?
– Нет. Я был… слишком далеко и к тому же повернулся спиной.
– Но вы наверняка видели или слышали что-то за несколько секунд до того, как это произошло.
Моррис наморщил лоб.
– Ну, я слышал… крик. Похожий на крик животного. И звон разбитого стекла. Потом что-то выскочило из темноты… – Он замолчал.
– Что-то? Разве это был не человек?
Глаза у Морриса забегали:
– Ну, мне показалось, это была вроде как быстро движущаяся и кричащая тень.
Хейворд повернулась к полицейским:
– Отведите мистера Морриса вниз. Пусть с ним побеседует сержант Уиттер.
– Хорошо, капитан.
Из-за горы ящиков появились медики, толкающие каталку с жалобно стонущей тушей.
– Как он? – спросила Лаура.
– Он получил несколько ударов неизвестным орудием, предположительно ножом с зазубренным лезвием или, возможно, когтем.
– Когтем?
Врач пожал плечами:
– Некоторые раны имеют очень неровные края. К счастью, жизненно важные органы не задеты – благодаря толстому слою жира. Значительная кровопотеря, шок… Но он поправится.
– Он может говорить?
– Попробуйте, если хотите, – ответил медик. – Ему сделали укол обезболивающего.
Хейворд склонилась над каталкой. Мясистое, покрытое испариной лицо охранника казалось спокойным. В нос Лауре опять ударила отвратительная смесь запахов – спирта, формальдегида и гниющей рыбы.
– Уилсон Балк? – тихо спросила она.
Балк быстро взглянул в ее сторону и тут же отвел глаза.
– Я хотела бы задать вам несколько вопросов.
Ответа не последовало.
– Мистер Балк, вы разглядели того, кто на вас напал?
Он повел глазами из стороны в сторону и раскрыл влажный рот:
– Только… лицо…
– Лицо? Как оно выглядело?
– Перекошенное… О Господи… – Балк застонал и пробормотал что-то нечленораздельное.
– Могли бы вы выразиться поточнее, сэр? Лицо было мужским или женским?
Балк заскулил и затряс головой.
– Нападавший был один? Или их было несколько?
– Один, – послышался хриплый ответ.
Хейворд взглянула на медика, тот пожал плечами. Тогда она знаком подозвала стоявшего неподалеку полицейского:
– Вы поедете с ним в больницу. Если он почувствует себя лучше, попросите его дать подробное описание нападавшего. Я хочу знать, с кем мы имеем дело.
– Слушаю, капитан!
Лаура выпрямилась и окинула взглядом маленькую группку полицейских:
– Кто бы это ни был, мы загнали его в угол. И я предлагаю отправиться за ним. Сейчас же.
– Может, вызвать команду быстрого реагирования? – предложил Висконти.
– Пройдет несколько часов, прежде чем они раскачаются и прибудут сюда. Да и здесь будут только путаться под ногами. Кровь на бумажнике свежая, и есть шанс, что Липпер еще жив и его держат в заложниках. – Она внимательно посмотрела на подчиненных. – Вы трое пойдете со мной: сержант Висконти, агент Мартин и детектив O’Коннор.
Повисла тишина. Трое полицейских обменялись взглядами.
– В чем проблема? Нас четверо против одного.
Троица продолжала смущенно переглядываться.
Лаура вздохнула:
– Только не говорите мне, что вы поверили слухам, которые распространяют охранники музея. Или вы и вправду думаете, что мы будем сражаться с мумией?
Висконти покраснел и вместо ответа достал из кобуры свою пушку и быстро ее осмотрел. Остальные последовали его примеру.
– Отключите рации, мобильные телефоны, пейджеры – абсолютно все. Я не хочу, чтобы, когда мы будем подкрадываться к преступнику, из ваших «Блэкберри» вдруг зазвучал Пятый концерт Бетховена.
Офицеры кивнули.
Хейворд развернула фотокопию плана чердачных помещений музея и разложила на одном из ящиков.
– Хорошо. Эта секция делится на шестнадцать узких комнат – вот они, – располагающихся двумя рядами под параллельными крышами. В дальнем конце они соединяются переходом. То есть имеют форму буквы U. Есть два способа выбраться с чердака – по лестнице вниз и через вот эти окошки на крышу. Окна я уже проверила: все они забраны решетками. Следовательно, у убийцы остается единственная возможность покинуть чердак – пройдя мимо нас. Таким образом, он в ловушке. – Она замолчала и посмотрела на каждого по очереди. – Будем продвигаться парами. Сначала быстро осматриваем комнату и отходим, потом, если там никого нет, изучаем все как следует. Я пойду в паре с О’Коннором. Мартин, вы с Висконти идете на полкомнаты позади. Не торопитесь. И помните: мы должны исходить из предположения – и надежды, – что Липпер еще жив и удерживается в заложниках. Мы не можем рисковать его жизнью. Поэтому огонь на поражение открываем, только если подтвердится, что он мертв, – ну и, конечно, в случае абсолютной необходимости. Это понятно?
Все кивнули.
– Я пойду первой.
Никто не стал возражать, заявляя с обычной ложной галантностью, что подвергать себя опасности – исключительно мужское дело, и Хейворд восприняла это как знак того, что женщин в полиции наконец-то оценили по достоинству. А может, троица просто онемела от страха.
Они осторожно ступили за ограждение: Хейворд впереди, О’Коннор – следом за ней. Пол здесь был забрызган кровью, полка с образцами лежала там же, где упала. В зловонных лужах консерванта валялись осколки стеклянных сосудов и фрагменты их гниющего содержимого – в данном случае это, по всей видимости, были морские угри. Пройдя мимо охранника в дальнем конце ограждения, офицеры подошли к соседнему помещению. Свет от прожекторов, временно установленных вокруг места преступления, сюда почти не проникал, и комната была погружена в темноту.
Хейворд и О’Коннор встали по обе стороны дверного проема. Капитан быстро заглянула внутрь и отступила. Потом кивнула своему напарнику и шагнула через порог.
Пусто. Полки перевернуты, пол покрывали осколки стекла и лужи, наполнявшие комнату удушливым запахом консервирующей жидкости. В этом помещении, видимо, хранились заспиртованные образцы мелких грызунов: повсюду валялись крохотные трупы и какие-то бумаги. Почему-то, глядя на устроенный здесь погром, Хейворд вспомнила предварительный отчет о вскрытии де Мео: убийца обошелся с жертвой с такой же непонятной, безумной жестокостью – вырвал все внутренние органы и вытащил их из тела. Отвратительный, внушающий омерзение вандализм.
Лаура подкралась к следующей двери, подождала, пока подойдут остальные, и заглянула в дверной проем. В этой комнате, как и в предыдущей, все было перевернуто вверх дном. Одно из грязных окошек разбито, но решетка цела. Выбраться через него не представлялось возможным.
Вдруг она застыла, прислушиваясь. Издалека, из черноты чердачных помещений, донесся какой-то слабый звук.
– Тихо, – прошептала она. – Слышите?
Это был звук шагов – словно кто-то шел, спотыкаясь и прихрамывая: вжж-бум… вжж-бум…
Хейворд вошла в следующую комнату, где было уже совсем темно, и, достав электрический фонарик, осветила дальние углы. Со стен на нее смотрели тысячи гипсовых лиц – посмертных масок. Некоторые из них имели следы недавних повреждений: кто-то, должно быть убийца, нанес по ним удары, выцарапал глаза, перепачкал кровью.