– Пока особо похвастать нечем, – пожал плечами Сиверов.
Доктор взглянул на круглые настенные часы.
– Через десять минут ко мне должен прийти пациент, который утверждает, что видел медведя-монстра. У него были серьезные проблемы с нервной системой. Сейчас ему лучше. Но терапию необходимо продолжать. Слишком сложный случай.
– Мы могли бы об этом поговорить? – спросил Сиверов.
– Разумеется, но только позже. Это будет сегодня мой последний пациент, а потом мы сможем спокойно за чашкой чая все обсудить.
– Меня вполне устраивает такой вариант, – улыбнулся Сиверов.
– Если хотите, можете поприсутствовать на сеансе.
– А как же пациент?
– Вы сядете за ширмой и просто послушаете. Вы же журналист, наверняка вам это будет любопытно.
– Безусловно.
– Вот и хорошо. Я поставлю для вас стул. В общем, располагайтесь за ширмой и постарайтесь не чихать. Вы понимаете меня.
– Не беспокойтесь, я не выдам своего присутствия, – Сиверов отправился за ширму и сел на стул, скрестив ноги.
Едва он расположился, как послышался стук в дверь. Психотерапевт пошел открывать. Через пару минут Товаров вернулся в кабинет вместе с пациентом. Глеб чуть высунулся из-за ширмы. Пациент был невысокого роста, худощавый. Провалившиеся щеки и бледность лица указывали на болезнь. Сиверов исчез за ширмой и стал слушать.
– Как вы себя чувствуете, Борис Аркадьевич? – осведомился доктор.
– Лучше, Андрей Васильевич. Но когда начинает темнеть, на меня наваливается сильная тревога. Бывает, мечусь по комнате около часа, а потом все проходит. Вот кошмары стали меня реже посещать, но если вижу во сне медведя-монстра, то каждый раз переживаю этот смертельный ужас. Медведь разрывает меня на части и пожирает мои внутренности. А днем я нормальный человек, хожу на работу. Если бы не ночное время, я бы, наверное, уже полностью излечился, – посетовал пациент.
– Ложитесь на диван, Борис Аркадьевич, устраивайтесь удобнее. Что касается тревоги по вечерам, мы ее снимем. Я выпишу вам антидепрессанты. А вот с ночными кошмарами будем разбираться.
– Замучили они меня, Андрей Васильевич. Как бы от них избавиться? Ради бога, помогите.
– Избавимся, но для этого нужно время. Итак, приступим к сеансу. Закройте глаза и постарайтесь расслабиться. Дышите спокойно и ровно. Внимательно слушайте только мой голос. Когда я досчитаю до десяти, вы погрузитесь в сон, крепко уснете. Очень крепко, так, что не будете помнить никаких сновидений. Я начинаю считать.
Товаров медленно досчитал до десяти и замолчал. Сиверов, сидя за ширмой, слышал ровное, сонное дыхание пациента. «Доктор действительно погрузил его в сон», – подумал Глеб.
– А сейчас вы увидите пугающий вас сон и расскажете о нем. Проснувшись, ничего не будете помнить. Повторяю: ничего, – размеренным, спокойным голосом произнес психотерапевт. – Итак, что вы видите? Говорите.
После продолжительной паузы Борис Аркадьевич начал:
– Ночь. Непроглядная темная ночь. Я заблудился, возвращаясь от сестры. Но мне не страшно. Я люблю ночь. Я думаю о том, что летом поеду в Италию, увижу Рим. Но я, кажется, совсем заблудился. Пошел дождь. Мне становится холодно. Дождь усиливается. Я спускаюсь по откосу в какую-то низину. Иду дальше. Вдруг у меня начинается приступ сильного головокружения. Я едва не упал. Земля качнулась и поплыла под ногами. Со мной такого никогда не было, поэтому я испугался. Я не понимаю, что со мной происходит. Несколько раз поскользнувшись, падаю. Становится тяжело дышать, словно кто-то взвалил на грудную клетку огромный валун. У меня сильнейший страх, почти паника. Не могу объяснить, чего же я боюсь. Сердце начинает бешено колотиться. Может, у меня сердечный приступ? Но я недавно делал кардиограмму, мое сердце абсолютно здорово. Я повторяю себе, что у меня здоровое сердце. Но страх только усиливается. Мне хочется бежать, но я не могу. Ноги будто налились свинцом и не хотят меня слушать. Во рту пересохло, появился какой-то странный привкус. Привкус крови? Инстинктивно я понимаю, что мне нужно как можно быстрее выбраться из этой лощины. Иначе я здесь умру, а мне еще только сорок восемь лет, я хочу жить. Внезапно слышу оглушительный звериный рык. Этот ужасный звук сбивает меня с ног. Я не могу идти, ползу по липкой грязи прочь. Я так хочу жить! Но позади слышу тяжелое дыхание зверя, который идет за мной. Боже, он хочет растерзать меня! Мне кажется, что от ужаса я схожу с ума. Страх и желание выжить придают мне силы. Я вскакиваю на ноги и пытаюсь бежать, но ничего не получается. Я медленно иду, шатаясь из стороны в сторону, цепляясь руками за кусты и деревья. Дыхание зверя усиливается. Он где-то совсем рядом. В ужасе я оглянулся назад. Темноту разрывает какая-то вспышка, и я вижу огромного медведя. Он идет на задних лапах ко мне. Медведь такой огромный, метров десять в высоту, не меньше. У него большие зубы, которые вот-вот вопьются в мою плоть. Я падаю, медведь, словно куклу, подбрасывает меня вверх. Я снова падаю, больно ударяюсь о камень. Чудо, что я не убился. Медведь-монстр издает бешеный крик. Мое сердце останавливается. Я судорожно пытаюсь вдохнуть, как рыба, выброшенная на берег. Теряю сознание. Темнота. Мое тело лежит в грязи, но сам я словно наблюдаю за происходящим со стороны. Медведь ударом лапы, как молотком, проломил мой череп. Бело-красная жижа мозга вытекает через трещины, словно через сито. Медведь когтями разрывает мне глотку, моя кровь фонтаном заливает его морду. Медведь сдирает с меня одежду и когтями, похожими на ножи, вспарывает мне живот. Затем он начинает пожирать мои внутренности. Нет! Мне очень страшно! – завопил на всю комнату пациент.
– Спокойнее. Это только сон, который проходит, стирается из памяти, и вы ничего не помните. Все прошло и забылось. На душе легко и свободно. Дыхание ровное, глубокое. Вы свободны от всех страхов, – растягивая слова, медленно произнес психотерапевт. – Я досчитаю до десяти, и остатки сна исчезнут, словно дымка. Вы будете чувствовать всеобъемлющее спокойствие. Вы не помните сон, полностью забыли его. Начинаю считать.
Досчитав снова до десяти, как и в начале сеанса, Андрей Васильевич сказал, обращаясь к пациенту, который, видимо, открыл глаза:
– Сразу не нужно вставать. Полежите несколько минут. Дышите спокойно и ровно, расслабьте каждую мышцу тела.
Товаров поднялся с кресла и прошелся по комнате.
– Как вы себя чувствуете, Борис Аркадьевич? – поинтересовался врач.
– Мне стало легче дышать, я как будто освободился от какого-то невидимого гнета. Мне определенно лучше, – сообщил пациент.
– Это хорошо. Лечение действует, и с каждым последующим сеансом вам будет становиться все лучше и лучше.
– Скажите, доктор, а кошмар пройдет?
– Непременно. Уже с этого вечера, этой ночи он станет ослабевать, а вскоре и вовсе перестанет вас беспокоить, – заверил психотерапевт.
– Это замечательно. Неужели я стану прежним, жизнерадостным, веселым человеком?
– Не сомневайтесь! Обязательно станете, уже становитесь.
– Хорошо, – облегченно вздохнул пациент.
– Еще полежите пару минут, Борис Аркадьевич, а я вам пока выпишу рецепт на антидепрессанты. Сеансы и таблетки, которые вы будете принимать достаточно продолжительный период, дадут положительный эффект и полностью поправят вашу нервную систему.
Доктор присел на стул и выписал рецепт.
– Все, можете медленно, не торопясь вставать, – сказал Товаров.
Борис Аркадьевич встал. Поднялся и психотерапевт.
– Вот вам рецепт. Будете принимать лекарство по одной таблетке утром. Приходите ко мне через два дня в это же время, – произнес доктор.
– Спасибо.
– Выздоравливайте, Борис Аркадьевич.
Когда пациент вышел, Товаров обратился к Сиверову:
– Можете выходить из укрытия.
Глеб поднялся и вышел из-за ширмы.
– Ну как? – слегка прищурив глаза, поинтересовался Андрей Васильевич.
– Я впервые присутствовал на психотерапевтическом сеансе и должен сказать, что впечатлен.
– Да, психотерапевтические методики в умелых руках могут творить чудеса.
– Скажите, доктор, ваш пациент действительно избавится от кошмаров?
– Думаю, через пару недель он о них забудет. А еще через пару месяцев перестанет тревожиться и по поводу темноты. Он выздоровеет.
– Павел сказал, что вы уже долго работаете с этим пациентом.
– Да, – кивнул Товаров. – Скоро уже год будет. Это сложный случай, поэтому и курс лечения такой продолжительный. У него был сильнейший испуг, основательно потрясший нервную систему. Благо оказался крепким малым. После таких испугов люди нередко лишаются рассудка. Так что с полной уверенностью можно сказать, что ему повезло.
– Скажите, Андрей Васильевич, он рассказывал вам свой сон?
– Да, вы правы.
– Как я понимаю все, что мне удалось услышать, это, по словам одного из физиологов, «небывалые комбинации бывалых впечатлений».
– Да, очень точно подмечено.
– Да, очень точно подмечено.
– А вы можете сказать, что в его словах является выдумкой, а что правдой?
Андрей Васильевич ответил не сразу. Он прошелся по комнате и остановился возле окна, опершись правой рукой о подоконник.
– В принципе могу, – твердо произнес доктор.
– Будьте добры, прокомментируйте рассказ вашего пациента.
– Хорошо, только сначала давайте присядем.
Психотерапевт возвратился в свое кресло, а Сиверов сел напротив.
– Я ввел пациента в состояние гипнотического сна. И он рассказал не только то, что происходило той ночью, когда он столкнулся с чем-то ужасно пугающим, но и о своих чувствах, которые ему довелось пережить.
– То есть медведь-монстр не подбрасывал его вверх и не пожирал внутренности?
– Разумеется, нет, – доктор улыбнулся. – В противном случае я бы не проводил с ним лечебные сеансы, а вы бы не слышали нашего с ним разговора. Если же говорить серьезно, он на самом деле возвращался вечером от своей сестры, которая живет в деревне, в паре километров от лощины. Мне не совсем понятно, почему еще до того, как он услышал некий страшный рык, у абсолютно здорового с терапевтической точки зрения человека вдруг начала сильно кружиться голова и учащенно забилось сердце. Он был трезвым, поскольку не пьет вообще и ведет здоровый образ жизни. Заметьте, нет никаких раздражающих психику факторов.
– Но ведь он заблудился, и это могло его напугать.
– Я беседовал с Борисом Аркадьевичем на эту тему. Он говорит, что это лишь совсем немного его встревожило. Был теплый майский вечер, ему ничто не угрожало, и он поразмыслил, что в крайнем случае может побродить в лесу до рассвета, подышать свежим воздухом, а утром найти дорогу. Здравый подход, ведь он же не в пустыне или тайге заблудился. Здесь повсюду деревни, живут люди.
– А вдруг он, попав в лощину Сатаны, вспомнил легенду и испугался? – предположил Глеб.
– На подсознательном уровне это возможно. Хотя Борис Аркадьевич до встречи с монстром, по его словам, не верил во всю эту чушь, называл легенду «бабушкиными сказками» и не более того. Во всяком случае, такие острые симптомы, как сильнейшее головокружение и сердцебиение, от которого он подумал, что умрет, – это уже слишком. Нужно сильно постараться, чтобы так напугать взрослого, здравомыслящего человека. Именно поэтому мне как врачу эти внезапные симптомы непонятны. К тому же после этого у него начался приступ паники, «паническая атака», как мы говорим.
– Наверное, он испугался проявления внезапных симптомов, – предположил Сиверов.
– Пожалуй, здесь я с вами соглашусь, – размышляя, произнес психотерапевт. – Ну а дальше для страха вообще благодатная почва. Человек в панике. Он слышит рык зверя, который, по словам моего пациента, повалил его на землю. Он всеми силами пытается освободиться. Если помните, он в начале своего рассказа сказал такую фразу: «Интуитивно я чувствовал, что мне побыстрее нужно убраться из лощины».
– Да, он сказал примерно так, – подтвердил Глеб.
– Он слышит дыхание за собой, которое его пугает еще больше. Он уверен, что его преследует какой-то зверь. Но какой? Пока он этого не знает. Однако уверен, что ему грозит смертельная опасность. Собирает остаток сил, поднимается с земли и пытается уйти. Снова слышит некий пугающий звук. Оборачивается, видит вспышки и гигантского, невероятных размеров, медведя. Ну а далее в его рассказе присутствует воображение напуганного до смерти человека. Я о том, что зверь его подбросил, разодрал горло, вспорол живот… Сознание столкнулось с ужасающей реальностью – мнимой или настоящей, это уже без разницы – и выдало такой ужасный коктейль воображаемых событий. А на самом деле он вышел из лощины. Но как? Он не помнит. Дошел до дороги и там упал, потеряв сознание. Какие-то сердобольные люди на машине подобрали Бориса Аркадьевича и доставили в Суздаль, в больницу. Там я, собственно, с ним и познакомился, – закончил Андрей Васильевич.
– Как вы считаете, доктор, ваш пациент действительно видел медведя-монстра? – напрямую спросил Сиверов.
Товаров ответил не сразу. Некоторое время он напряженно думал, а затем произнес:
– Понимаете, то, что все это странно, необычно, необъяснимо, – факт. Кто-то может сказать, что все наслушались легенды и внушили себе на подсознательном уровне страхи, связанные с обитателем этих мест медведем-монстром, который охотится на людей. И таким образом получилось нечто вроде массового психоза, который подкрепляется рассказами очевидцев, встречавших монстра. А тут еще и странные смерти в лощине.
– То есть вы, как специалист, не исключаете вероятность массового психоза? – подался вперед Сиверов.
– Массовый психоз возможен, – кивнул Товаров. – Но для его проявления нужно запустить механизм. Приведу пример, так будет понятнее. Допустим, залаяла маленькая собачонка, а вам в темноте кажется, что это огромный пес бойцовой породы. Вы всматриваетесь в темноту и принимаете какую-нибудь корягу за этого страшного зверя. Воображение разыгрывается, и вам кажется, что собака преследует вас и собирается напасть. Я допускаю, что один из пусковых механизмов – страшная легенда о медведе-монстре. Мозг человека уже как бы заранее запрограммирован, подготовлен. Осталось только создать предпосылки.
– Чтобы собачонка залаяла, – заметил Сиверов.
– Вроде того. Сам я не верю в существование медведя-монстра. Но что-то происходит в лощине – это точно. А вот что? На этот вопрос у меня, к сожалению, ответа нет.
– Спасибо, Андрей Васильевич, что согласились встретиться и пообщаться со мной, – поблагодарил Глеб.
– Не за что. Даже и не знаю, помог я вам хоть как-то?
– Наш разговор был весьма полезным для меня. Если можно, дайте мне номер вашего мобильного. Возможно, у меня появятся еще вопросы, – попросил Сиверов.
– С радостью встречусь с вами еще, Федор. Записывайте номер телефона.
Психотерапевт продиктовал Глебу комбинацию цифр. Сиверов попрощался с доктором и покинул его дом.
Глава 9
Вечерело, когда темно-синий «БМВ» Глеба остановился в переулке возле двухэтажного дома. Взяв пакет, Сиверов надел черные очки и, осмотрев двор, вышел из машины. Быстро поднявшись по лестнице, позвонил в дверь квартиры Оксаны.
– Добрый вечер, Федор, – радостно произнесла женщина.
– Это тебе и Светику, – он протянул хозяйке пакет.
– Спасибо. Проходи, располагайся, – Оксана закрыла за Сиверовым дверь. – Светик… – повторила она. – Интересно ты, Федор, сказал и как-то весьма трогательно.
– Просто я люблю детей.
– Светика, правда, нет дома. Она с моей мамой поехала на дачу. Хотя это, быть может, громко сказано – дача. Там небольшой огородик и старый деревянный домик, оставшийся от моей бабушки. Он уже почти врос в землю, однако дорог нам. Да и Свете там раздолье – луг, река… Ну а для моей мамы только в радость пресловутые дачные сотки.
– Прямо идиллическую картину ты нарисовала, Оксана. Хоть сейчас отправляйся к этому домику, – устроившись в кресле, произнес Глеб.
– Да, в этом милом домишке прошло мое детство, время, когда облака кажутся сахарной ватой, а речка – чудной, извивающейся по равнине ящерицей. Иногда я думаю, что в детстве мы были по-настоящему свободны, не знали, что такое условности и всякая другая дребедень взрослой жизни.
– Ты умная, интересная женщина, – притянув к себе за руки Оксану, произнес Глеб.
Он усадил ее на колени и начал нежно целовать. Вскоре обоюдная страсть накрыла их волной непреодолимого желания. Сиверов снял с Оксаны нежно-желтое короткое летнее платье, трусики… Она помогла раздеться ему. Здесь же, в кресле, они придались любовным утехам. Глеб отметил, что еще ни у одной женщины, с которой он занимался сексом, не было такой идеально пропорциональной фигуры, как у Оксаны. «Любой великий художник посчитал бы за честь изобразить это удивительное, божественное совершенство женской красоты», – подумал Сиверов, страстно лаская свою любимую.
Оксана застонала и откинула голову назад. Было в ней что-то девичье, беззащитное, целомудренное, то, что трудно выразить словами. Это вот едва уловимое тонкое очарование светлой юности, удивительным образом сочетающееся у Оксаны со зрелой женственностью, особенно и привлекало Сиверова.
Женщина глубоко вздохнула, напряглась всем телом и сладострастно застонала, настигнутая оргазмом. Отдышавшись и немного успокоившись, она сказала:
– Ты потрясающий мужчина, Федор. Это было нечто фантастическое.
– Спасибо, я старался, – продолжая целовать Оксану в шею, выдохнул Глеб, наслаждаясь каждым мгновением близости с этой изумительной женщиной.
Немного передохнув, они снова занялись любовью, словно не видели друг друга целую вечность. Невероятный секс поднимал их на невиданные вершины сладострастия…
Они оделись и сели за приготовленный Оксаной стол. Положив Глебу в тарелку несколько котлет, она произнесла: