— Ах да, что насчет младшего Ульера, — вдруг вступил в разговор Седрик, который все это время смирно простоял в сторонке, с интересом наблюдая за происходящим. — Я взял на себя смелость пригласить его понаблюдать за ритуалом. Благо, что поцелуй, запечатленный мною на руке сьерры Тамики, без проблем позволил протянуть к нему связующую нить. Правда, пришлось весьма постараться, убеждая его не открыть своего присутствия раньше времени.
От этих слов некроманта мое сердце стремительно ухнуло куда-то в пятки, затем подскочило к горлу, где гулко забилось. Арчер здесь? Он видел, как я приняла тень? Но почему он не вмешался и не помешал мне? Или же Седрик исполнил желание Эдриана и заманил Арчера в ловушку? Но тогда я должна освободить его, пока не стало слишком поздно!
— Арчер Ульер здесь? — медленно повторил Эдриан, мгновенно растеряв весь свой боевой пыл.
— Да. — Седрик кивнул. — Я связался с ним через зеркало, пока ты тут разглагольствовал о своей великой миссии. Все-таки любишь ты поговорить, поэтому времени у меня было с избытком. Мы обсудили положение дел и договорились, что он побудет наблюдателем.
— Тогда где он? — хрипло спросил Эдриан. — Надеюсь, ты обездвижил его должным образом? Необходимо соблюдать крайнюю осторожность! Как сумеречный дракон он способен улизнуть в любой момент, если не принять определенных мер предосторожности.
— Не беспокойтесь, глубоко неуважаемый найн, я не собираюсь никуда сбегать, — прозвучал знакомый голос, и мое сердце едва не пробило ребра изнутри — так отчаянно оно заколотилось.
Тени в дальнем углу подвала зашевелились, сплетаясь между собой подобно змеиному клубку. И из него выступил Арчер.
Мрак струился по его гладким волосам, мрак быстро съеживался в его зрачках. И еще никогда я не видела Арчера в такой ярости. Он нервно то сжимал, то разжимал кулаки, губы кривились от раздражения на бледном от волнения лице.
— Что все это значит? — прошептал Эдриан, глядя то на Седрика, то на внешне совершенно безучастного Моргана, отстраненно взирающего на происходящее.
— Я слышал ваше признание, найн, — продолжил Арчер, чуть заметно кивнув мне в знак приветствия. — Значит, это вы убили Шериона Ульера. Не могу сказать, что его смерть меня огорчает, но вы обязаны понести за это наказание!
— Я не понимаю. — Эдриан проигнорировал высказывание Арчера, глядя то на Седрика, то на Моргана. — Вы предали меня? Но почему, как посмели?!
— Предательство — слишком сильное слово, — уклончиво проговорил Седрик. — Как королевский дознаватель, я должен расследовать случаи необъяснимых смертей и карать преступников. Простите, найн Эдриан, но вы признались в убийстве.
— Но мы ведь заключили договор! — Эдриан явно не мог поверить в происходящее. Круглыми от изумления глазами он смотрел на некроманта, который спокойно улыбался, словно все это забавляло его. — Я обещал помочь вам пленить дракона. Да за такой подарок королева Виола мгновенно даровала бы вам дворянство, Седрик из Черной Грязи!
Эдриан сделал особенный упор на имени некроманта, напомнив тем самым, что он принадлежит всего-навсего к третьему сословию и, видимо, желая как можно больнее ужалить его этим обстоятельством. Но Седрик если и заметил столь низменный выпад, то не придал ему особого значения, ни на миг не перестав улыбаться.
— Понимаете, мой дорогой найн, — проговорил он, пристально разглядывая красного от возмущения Эдриана. — В том-то и дело, что соглашения я с вами не заключал. Да, меня заинтересовало ваше предложение. Но пополнение королевского зверинца никогда не входило в перечень моих прямых обязанностей, о чем сказал в самом начале знакомства, но вы все предпочли пропустить это мимо ушей. Более того, я искренне считаю, что это ужасно и отвратительно: держать представителей сумеречного мира, таких же разумных созданий, как и мы с вами, за решеткой. Я долго размышлял над этим. Потом понял, что не желаю участвовать в вашей затее. А дворянство… Я абсолютно уверен, что рано или поздно, но войду-таки в первое сословие. И я желаю получить дворянство за выдающиеся заслуги, а не за участие в столь мерзком мероприятии.
— Удивительное дело: некромант, а такой чистоплюй! — с нескрываемым отвращением фыркнул Эдриан.
— Спасибо за комплимент, — ни капли не обидевшись, расхохотался Седрик.
Лишь на какой-то миг я позволила себе отвести взгляд от Эдриана и украдкой посмотрела на Арчера, который задумчиво внимал этой перепалке. Но именно этот момент мой бывший друг выбрал для атаки.
По всей видимости, он прекрасно осознавал, что ему будет очень непросто совладать сразу с таким количеством противников, из которых один Фрей, пожалуй, не обладал магическим даром. Поэтому он не нападал, а всего лишь сделал попытку пробиться к выходу из подвала.
Правда, осознала я его действия много позже. Сейчас мне было не до размышлений. Воздух неожиданно вскипел, разрезаемый сотнями ярко-алых молний, которые без устали сыпались с пальцев Эдриана. Свечи, мирно догорающие на опустевшем без арахнии столе, вдруг взметнули пламя вверх, жадно пожирая воск и рассыпая вокруг оранжевые жгучие искры. Кто-то рядом со мной препротивно завизжал на одной ноте, да так, что я согнулась, торопливо и плотно прижав к ушам ладони. И огромное зеркало, притащенное Эдрианом для проведения ритуала, вдруг задрожало, словно смертельно раненное животное. А затем с оглушительным дребезгом разлетелось на мириады и мириады крошечных осколков.
На какое-то время я совершенно выпала из реальности. Оглушенная, ослепленная, растерянная, я не знала, что мне делать: то ли падать ничком на пол и молиться всем богам, то ли нестись со всей мочи прочь, молясь все тем же богам, чтобы никакое шальное заклинание не ударило меня в спину.
Я не успела принять решение. Внезапно все завершилось так же резко, как и началось. С пола широкой волной поднялся мрак, торопливо отвоевывая захваченное было пространство. Стало очень тихо и очень темно.
— Мика? — раздался дрожащий голос Фрея. — Ты как?
— Хорошо, а ты? — спросила я и сама подивилась тоненькому писку, который раздался из моего горла.
— Да вроде жив, — отозвался приятель.
Под чьими-то подошвами хрустнуло стекло, и я поспешно захлопнула рот, сообразив, что беседой способна выдать свое месторасположение. Надеюсь, это не Эдриан ко мне подкрадывается?
Тьма неожиданно посерела. Ага, а я и забыла, что умею видеть в темноте! И я принялась изучать обстановку.
Фрей стоял на том же месте, где и был перед началом всего этого безобразия. Он потрясенно хлопал ресницами, то и дело испуганно озираясь.
Прямо за его спиной притаилась Миколика. Арахния почему-то широко улыбалась, словно все произошедшее изрядно ее позабавило.
Арчер по-прежнему находился у подножия лестницы, ведущей прочь из подвала. Рядом — Седрик, напряженно вскинувший голову и словно принюхивающийся к чему-то. А где Эдриан и Морган?
— Кто-нибудь создаст свет? — в это мгновение раздался недовольный голос последнего. — Или так и будем таращиться во мрак?
Раздались два щелчка пальцев, слившихся в один, и под потолок взмыла парочка шаров магического огня. Я подслеповато прищурилась, но почти сразу удивленно воззрилась на картину, открывшуюся моему взгляду.
Морган сидел верхом на бесчувственном Эдриане. Правда, я могла лишь догадываться о том, что в качестве своеобразного стула моему другу послужил этот негодяй и изменник. Точнее будет сказать, что Морган удобно расположился на некоем тюке странной, словно живой серебристой ткани, в чьих очертаниях лишь весьма отдаленно угадывалась человеческая фигура.
— Ничего себе ты его спеленал! — удивленно присвистнул Арчер.
— Не я, а она. — Морган кивком указал на Миколику. — Даже не думал, что арахния способна создать из сумрака столько паутины за раз.
— Я была зла, — честно ответила она. — Очень зла. Этот человек… В общем, он плохой человек. И дело даже не в том, что он занял тело моего мужа. Дело в том, что он мне говорил, когда приходил навестить.
— Он с вами разговаривал? — удивился Морган, не торопясь встать с бывшего приятеля, напротив, словно невзначай пару раз хорошенько двинув по тюку ногой. — Я думал, он просто относил вам еду.
— Нет, к еде еще прилагалась так называемая душеспасительная беседа. — Миколика поморщилась, будто воспоминание об этом доставляло ей боль. — Он в красках живописал мою будущую жизнь в зверинце королевы, описывал, какие вещи со мной там обязательно приключатся.
— Какие вещи? — простодушно удивился Фрей.
— Не важно. — Миколика потрясла головой. — Не хочу повторять эту грязь и мерзость.
— Поразительно! — не выдержав, выдохнула я.
Мгновенно на мне скрестились взгляды всех присутствующих. Ну, за исключением, естественно, Эдриана.
— Поразительно! — не выдержав, выдохнула я.
Мгновенно на мне скрестились взгляды всех присутствующих. Ну, за исключением, естественно, Эдриана.
— Я просто не понимаю, как могла так долго делить с этим человеком сознание и не разгадать его подлинной сути! — посетовала я, поняв, что от меня ждут какого-либо продолжения.
— Делить сознание? — удивленно переспросил Арчер. — Тами, милая, о чем ты?
Я прикусила язык и мысленно выругалась на свою излишнюю болтливость. Ой, сдается, только что я совершила едва ли не самую большую ошибку в своей жизни! Как можно было так глупо проговориться? Арчер ведь понятия не имеет о том, что в его родной замок я прибыла в сопровождении злейшего врага драконов! Ну, если можно, конечно, так назвать наше тогдашнее сосуществование в одном теле. И уж тем более Арчер не догадывается, что между мной и Эдрианом Жиральдом, печально прославившимся своей ненавистью к драконам, было заключено определенное соглашение. Ох, даже не хочется думать о том, как сильно он разозлится, когда услышит обо всем этом! В самом деле, мне и самой было бы весьма неприятно, если бы я узнала, что при каждом нашем поцелуе или же откровенном разговоре незримо присутствовал третий, не отказывающий себе в удовольствии ядовито прокомментировать все эти нежности.
— Так что ты имела в виду, когда сказала, будто делила со столь неприятным типом сознание? — терпеливо повторил Арчер, когда пауза продлилась до неприличия. — Надеюсь, ты неудачно пошутила, правда ведь?
И еще одна минута молчания. Я опустила голову, чувствуя, как мои уши и многочисленные веснушки начинают полыхать предательским огнем. Фрей шумно вздохнул и переступил с ноги на ногу, явно сочувствуя мне, но не зная, как помочь.
— Давайте вы отложите выяснение этого вопроса на потом, — неожиданно пришел мне на помощь Седрик. — Сейчас у нас есть дело намного важнее.
Арчер скривился, недовольный таким предложением, но протестовать не стал. Вместо этого он кивнул, не отрывая при этом от меня напряженного настойчивого взгляда.
Я с невольным облегчением перевела дыхание, но тут же снова нахмурилась. Увы, вряд ли удастся надолго отложить неприятное разбирательство. Что же, попытаюсь придумать хоть какое-нибудь оправдание своему поступку. Если, конечно, Арчер вообще захочет меня выслушать.
* * *Мы опять заняли гостиную, в которой обстановка была знакома мне до малейшей пылинки на ковре. Морган и Арчер отправились в спальню, где под присмотром Мышки осталась Ульрика. За ними увязался и Фрей, в свое оправдание смущенно пробормотавший о том, что соскучился по питомице. Таким образом в комнате остались трое: я, Миколика и Седрик. Вряд ли можно было принимать в расчет Эдриана, который продолжал играть роль плотно свернутого тюка и в полнейшем одиночестве занимал диван.
Было тихо. Седрик о чем-то напряженно задумался, застыв напротив окна и словно выглядывая что-то в пасмурной вечерней хмари. Миколика налила себе бокал вина и уселась перед камином, в свою очередь вперив неподвижный взор в черные обгоревшие поленья.
Я не пылала желанием первой начать разговор. И без того наговорила глупостей с избытком. Вместо этого я нашла себе новую забаву и принялась играть со своей тенью. Это оказалось очень интересно, приятно и на удивление легко. Я зажмуривалась, сосредотачиваясь на тишайшем шепоте мрака, который отныне была обречена слышать постоянно. Затем открывала глаза и с удовлетворением наблюдала, как тьма отзывалась на мой призыв. Она просачивалась ко мне через мельчайшие щели между половицами, щекоткой ползла по ногам, легко проникнув под одежду. Но я не позволяла ей скрыть себя полностью. Как только мрак доходил до моей талии — как я прогоняла его прочь. Почему-то было очень страшно позволить этой волне захлестнуть себя с головой. Интересно, что тогда произойдет? Я превращусь в паучиху и накинусь на первого же встречного, силясь удовлетворить свой голод? Пока я в себе особых перемен не замечала. Правда, после подъема из подвала мне показалось, что фигуры окружающих меня людей едва заметно светятся. Кто-то, как Арчер, сильнее, кто-то, как Фрей, намного слабее, почти на грани восприятия. Интересно, с чем связан этот эффект?
— Энергия, — почти не разжимая губ, вдруг обронила Миколика, упорно не глядя на меня.
— Прости, что? — переспросила я. — Ты обращаешься ко мне или разговариваешь сама с собою?
— Отвечаю на твой вопрос, — пояснила Миколика. — Ты удивлялась, почему люди светятся по-разному. Вот я и говорю: это зависит от энергии. Твой жених — дракон. Как тебе известно из легенд, они изрыгают огонь, то бишь, скидывают излишки энергии, а следовательно, этой самой энергии у них с избытком.
— Разве это справедливо по отношению к сумеречным драконам? — подал голос Седрик, видимо, тоже заинтересовавшись темой разговора.
— Ну, огонь они и в самом деле не изрыгают, однако энергии у них действительно хватает. — Миколика едва заметно пожала плечами. — У магов энергии тоже больше, чем у обычных людей. А вот Фрей, этот забавный здоровяк-крестьянин, хоть и отмечен милостью Атириса, но метка верховного бога не способна увеличить запас его жизненных сил. Поэтому он так слабо мерцает.
— Но как ты так точно угадала, о чем я думаю? — восхищенно воскликнула я.
— Потому что ты теперь, как и я, арахния. — Миколика слабо улыбнулась. — У наших теней очень много общего. Можно сказать, нас питает один сумрак. И тебе надо научиться закрывать мысли. Для меня ты сейчас — как открытая книга. Читай — не хочу. Думаю, твой жених, когда успокоится, тоже без особых проблем догадается, о чем ты думаешь и что желаешь скрыть от него.
— Демоны! — невольно вырвалось у меня. — Только этого мне не хватало!
— Плохой знак, — вдруг обронил Седрик, при этом даже не подумав обернуться и продолжая изучать быстро густеющие за окном вечерние сумерки.
— В смысле? — переспросила я, опять-таки не поняв, обращается ли он ко мне или рассуждает сам с собою.
— Там, где рождаются недомолвки, умирает любовь. — В голосе некроманта внезапно послышалась сильная боль, словно он до сих пор страдал из-за какого-то события прошлого. Он судорожно вздохнул, успокаиваясь, затем продолжил нарочито безразличным тоном: — Если у вас, сьерра, появились тайны от жениха, то это означает начало конца. Маленькая ложь рождает огромное недоверие. Сомнения в искренности разъедают чувства, словно ржа — железо. Ничем хорошим это, увы, не закончится. Младший Ульер не выглядит как тот, кто, во имя любви и спокойствия в семье, готов годами закрывать глаза на очевидные вещи.
— Если вы намекаете на измену, то ее не было! — пожалуй, даже слишком резко воскликнула я. — Я всегда оставалась верной Арчеру!
— Да мне в общем-то все равно, — честно ответил Седрик. — К тому же измена бывает не только физическая. Напротив, душевная измена, пожалуй, еще страшнее.
Я, насупившись, замолчала, не желая развивать столь скользкую тему. Впрочем, некромант и не настаивал на этом. Он вернулся к своему прежнему, по всей видимости, безмерно интересному занятию и опять сосредоточил все свое внимание на происходящем за стеклом.
Но насладиться тишиной и покоем мне не удалось. Практически сразу дверь, ведущая из гостиной в коридор, с грохотом распахнулась.
Я вздрогнула и на всякий случай опасливо втянула голову в плечи. Это еще что такое? Неужели явился Арчер, пылающий праведным гневом? Ведь наверняка Ульрика, едва очнувшись после столь продолжительного забытья, поторопилась сообщить ему, какие отношения меня связывали с Эдрианом. Сомневаться в том, что зловредная фея с радостью выложит эти сведения, увы, не приходилось.
Но на пороге нарисовался Фрей, держащий на руках донельзя довольную Мышку. Собака то и дело порывалась лизнуть его в нос, и приятель благосклонно принимал эту ласку.
— А где остальные? — спросила я, мучимая дурными предчувствиями.
— Разговаривают, — просветил меня Фрей и бухнулся в ближайшее кресло, не забыв прихватить со столика с напитками початую бутылку вина. — Ульрика вцепилась в рубашку Арчера и рыдает в полный голос, рассказывая, какие ужасы ей пришлось пережить по твоей милости. Я пытался вмешаться и сказать, что не стоит вешать на тебя всех собак, но меня попросили прогуляться. Мол, сами разберутся, что к чему.
— Ясно, — мрачно протянула я и окончательно расстроилась.
Даже троллю понятно, что мне предстоит весьма нелегкое объяснение с Арчером. Он наверняка в ярости от открывшейся неприглядной правды. К тому же и наше совместное будущее теперь невозможно. Я превратилась в арахнию, а следовательно, о свадьбе можно забыть.
«А ты ее разве хотела — эту свадьбу? — чуть слышно осведомился мой глас рассудка. — Или ты мечтала о принце на белом коне лишь потому, что всем девушкам принято о нем мечтать? Для тебя замужество означало лишь шанс на новую жизнь. Освободиться из-под опостылевшей власти равнодушных к тебе родителей, покинуть ненавистный дом, где никто и никогда не обращал на тебя особого внимания. Но теперь ты не нуждаешься в этом. Не пора ли сделать паузу? Освоиться со своим даром, научиться жить в большом мире, а уже потом решить, нужен ли тебе кто-нибудь на этом этапе жизни или твое маниакальное стремление выйти замуж — лишь дань традициям. Согласись, ты слишком много прочитала в свое время любовных романов, а какая же книженция подобного толка без обязательной свадьбы в финале?»