«Я удивился, что Марго назвала дочь Викторией. Мне бы хотелось, чтобы внучку звали Этери. Но, видимо, Виктория – это победа Марго. Победа над чем или над кем? Может быть, надо мной? Да нет, скорее всего, над мужиком, сделавшим этого ребенка… Она ничего о нем не говорит, никогда. Новорожденной я Викторию не видел, был в Австралии с концертами. Сейчас ей уже семь месяцев, это прелестное существо, черноглазое, смугленькое, улыбчивое. Увидела меня, заулыбалась, пошла на руки, схватила за нос, стала смеяться… Ужасно напоминает маленькую Марго, и я уже люблю ее. Дома ее зовут Тошкой, милое имя. Уверен, вырастет красавицей. Марго молодчина, сильная, смелая. Жаль, у нее нет мужа, хотя я, стыдно признаться, рад этому. У нее мало свободного времени, но она всегда находит час-другой, чтобы поговорить со мной, развеять какие-то сомнения и страхи. Я не так давно купил дачу, а она уже превратила ее в семейное гнездо… Здесь старомодно, уютно именно так, как я люблю, здесь пахнет Эличкиной стряпней, а что может быть вкуснее Эличкиной стряпни? Вот уж объездил за эти годы почти полмира, бывал в лучших ресторанах, даже у знаменитого „Максима“, но вкуснее Эличкиных яств нет ничего. Кстати, у Максима я был с Н. Не удержался, позвонил ей, когда был в Париже, решил проверить себя. Она пришла, очень элегантная, впрочем, у нее всегда была элегантная стать, дело не в тряпках, она не одевается в модных домах. Смотрел на нее, пытался вспомнить то сумасшествие свое, ту бурю чувств… Одни воспоминания… Она умна, образованна, как всегда иронична, говорить с ней удовольствие, но чувства остыли… У нее, вероятно, тоже… Глупо, что мы так ни разу и не переспали…»
Ни фига себе, подумала Тошка.
«… Я спросил ее, не жалеет ли она об этом. Она молча смерила меня насмешливым взглядом и ответила: – Саша, я ни за что не стала бы спать с мужем моей сестры. Ну а любить тебя никто не мог запретить мне. Я любила. И слава Богу, совесть моя чиста перед памятью Этери.
– Тогда почему же ты уехала во Францию, не осталась жить у нас?
– Потому что я хотела этого! Потому что мне было это интересно! Разве ты не заметил еще, не понял, что я всегда поступала так, как хотела?
– Ты лукавишь, Нуца, я знаю, ты хотела спать со мной… Но твои моральные принципы оказались выше нормального человеческого желания…
– Саша, я знаю одно – ты все-таки любил меня, любил много лет, а если бы я спала с тобой, твоих чувств хватило бы от силы на год. Поверь, платонические отношения подчас бывают куда лучше и красивее плотских, и уж точно долговечнее.
Она утешается этим, что ж, пусть. Да, я любил ее, много лет она была для меня, наверное, главной женщиной в жизни… Черт побери, в тот момент ее слова вызвали у меня только раздражение, а вот стал писать – и вдруг понял, она права! Она уже старая и всегда заботилась о душе… А я… Боюсь, что в мире ином друг друга мы не узнаем… Я погряз в грехах, а она… Но мне рано еще думать о душе, я еще мужчина, действующий мужчина… И это сейчас главное. Я не слишком верю в загробную жизнь. А она… пусть утешается своей чистой совестью, если нечего вспомнить на склоне лет».
Обалдеть! Ну и Нуцико… Как я люблю ее, она самая лучшая. Но я никогда, ни за какие коврижки, ни слова ей не скажу о том, что знаю… Хорошо, что я прочла эту тетрадку, а то думала бы, что моя Нуца крутила роман с дедом за спиной бабушки. А там была просто великая любовь. Как это романтично, как красиво и как несовременно, когда все трындят про секс… А для деда, похоже, секс – отправная точка. Вон он тут уже старый, а все равно – он мужчина и гори оно все синим пламенем…
Часть вторая Росчерком пера
– Чему ты радуешься, идиот? Девчонка посмеялась над тобой, а ты… Как маленький… Или уже в детство впал?
– Римма, ты не понимаешь… Это же кайф! Индейский головной убор, мечта детства, и никто не хотел надо мной издеваться…
– Да посмотри, на кого ты похож, старый дурак! Сними сейчас же эту гадость! Смотреть противно! Тебе скоро шестьдесят, а ты все в игрушки играешь! Ты же сам жил в Америке, и молодой еще был, почему ж не обзавелся, если такая мечта?
Лев Александрович снял с головы Тошкин подарок и задумчиво ответил:
– Да мне как-то не попалось на глаза, да и вообще не до того было. Я там достаточно хлебнул.
– Хватит, надоело!
– Послушай, если тебе все надоело, – стал медленно закипать Лев Александрович, – можем расстаться. Не проблема!
– Ага, щас! Тебе только того и надо, не дождетесь. А в твоем возрасте носить эти дурацкие перья по меньшей мере смешно. Но дело не в тебе, а в Тошке. Она невесть что о себе возомнила!
– У девочки хорошее чувство юмора! Только и всего.
– Она никогда не выйдет замуж!
– Почему? Она красотка.
– Умничает больно, мужчины таких не любят.
– Ну, может, найдется умный.
– Нет, не найдется, твоя сестрица вот тоже умная.
– И что? По-твоему, ее мужчины не любят?
– Лева, думаешь, этот ее муженек находка? Да он…
– Римма, ты хочешь поссориться? Непременно? Изволь. – Лев Александрович со всего маху стукнул кулаком по столу. – Замолчи сию минуту! – вдруг закричал он, – я не желаю слушать пакости о членах моей семьи! А не замолчишь, пожалеешь!
– Я-то замолчу, да вот другие…
– Заткнись!
Римма Павловна сочла за благо пожать плечами и удалиться.
Как я мог, как я мог жениться на этой идиотке? Хотя… как показывает доигрывание, она не такая уж идиотка… Идиот я. Но раз уж я попал в эту западню, надо постараться урвать хоть какую-то радость от жизни и заодно реабилитироваться.
Он сел в кресло, достал мобильник и позвонил.
– Марго, можно?
– Заходи, Танюша. Что-то живот не растет?
– Да ты что! Просто в этой хламидке не видно. Смотри!
– Правда, – улыбнулась Марго. – Ну, к делу. Как там Аля справляется? Тянет?
– Не то слово! Так лихо иногда соображает, я только диву даюсь, откуда что берется. Я ей позавчера поручила разобраться с «Пантерой». Там не очень сложная ситуация была, и я решила проверить Альку. Она так все разрулила, подошла с совершенно неожиданной стороны и уладила все ко всеобщему удовольствию.
– Правда?
– Мне зачем врать? Она супер-толковая в чем-то… И клиенты клюют на ее нетипичность для нашей профессии. Скромная такая, интеллигентная… Словом, твоя интуиция в очередной раз тебя не подвела. Думаю, скоро смогу спокойно на нее все оставить. И человечек она славный, мы подружились… Ей бы еще мужика хорошего найти…
– Оно конечно, но не сейчас, а то мозги не в ту сторону уплывут. Ты не в курсе, Левка там больше к ней не лезет?
– А разве лез? – сделала невинные глаза Таня.
– Да вроде он на нее запал, она тоже…
– Мне про это неизвестно.
– И слава богу.
– Да, Марго, Аля заподозрила, что… понимаешь, у нее глаз-то не замыленный…
– Что заподозрила?
– Что Леня ведет нечестную игру.
– Я же тебе говорила, что не доверяю ему. Ты вникла? Есть на чем его поймать?
– А как же!
– Ну!
– На днях Аля поехала по моему поручению и сказала, что случайно увидела Ленечку с девицей.
– Это не криминал, – улыбнулась Марго.
– Девица не простая, а из конкурирующей организации. Подозреваю, что заказ от «Жень-Шеня» мы потеряли из-за этой связи.
– Только подозреваешь?
– Пока да. Но работаю в этом направлении. Все-таки твоя интуиция – это чудо.
– Моя интуиция говорит мне, что Лёню в любом случае придется уволить. Но надо как-то так сделать, чтобы не нажить в его лице врага… Я подумаю над этим.
– Я тоже. Хотя он в бешенстве из-за появления Али. Рассчитывал, видимо, на мое место. Да, кстати, когда я вернусь после родов, что будет с Алей?
– Она будет твоим замом. В паре вы больше успеете.
– Супер! Я люблю тебя, Маргошка!
– Хватит сантиментов, давай займемся делами.
Лев Александрович сам себя не понимал, такого с ним прежде не было. Аля второй раз отложила встречу… Что-то лепетала, бормотала, ничего вразумительного. Он раздражался, злился, приходил в бешенство, решал, что больше не позвонит, но она снилась ему. Внезапно в голову пришло, что у нее мог завестись другой мужчина, молодой, сильный, и она не говорит ему об этом только из жалости. Подобные мысли были непереносимы, жизнь окрасилась в черные тона, и в результате он решил, что завтра утром – прошло две недели с первой попытки – он просто нагрянет к ней без звонка, с цветами и поглядит, что там такое… Правда, она может сегодня умчаться на дачу, все-таки там ее дочка… но если ее не окажется дома, мотану сразу на дачу и попробую поговорить с этой дурочкой. Глупый бизон, сам все испортил. А если застану у нее мужика? Что ж, значит, у меня появится цель – вернуть ее во что бы то ни стало.
А Аля и не думала ни о ком другом, просто на нее с каждым днем сваливалось все больше обязанностей, ей даже казалось иногда, что Таня нарочно загружает ее до изнеможения, чтобы некогда было и вспоминать о глупом бизоне. Ей так понравилось это его определение, оно свидетельствовало о прекрасном чувстве юмора, о самоиронии, и каждый раз, вспоминая о нем, она преисполнялась нежности, но уже дважды отложила встречу, так как по вечерам ей было уже не до любви. А сегодня надо, хоть кровь из носу, поехать на дачу. Она уже неделю не видела дочь. Конечно, Таська там присмотрена, сыта, ей не скучно, но родная мать есть родная мать. А с Левочкой все еще успеется. Глупый бизон… Бизон с виагрой, вдруг вспомнила она и рассмеялась. Бедный бизончик…
– Девица не простая, а из конкурирующей организации. Подозреваю, что заказ от «Жень-Шеня» мы потеряли из-за этой связи.
– Только подозреваешь?
– Пока да. Но работаю в этом направлении. Все-таки твоя интуиция – это чудо.
– Моя интуиция говорит мне, что Лёню в любом случае придется уволить. Но надо как-то так сделать, чтобы не нажить в его лице врага… Я подумаю над этим.
– Я тоже. Хотя он в бешенстве из-за появления Али. Рассчитывал, видимо, на мое место. Да, кстати, когда я вернусь после родов, что будет с Алей?
– Она будет твоим замом. В паре вы больше успеете.
– Супер! Я люблю тебя, Маргошка!
– Хватит сантиментов, давай займемся делами.
Лев Александрович сам себя не понимал, такого с ним прежде не было. Аля второй раз отложила встречу… Что-то лепетала, бормотала, ничего вразумительного. Он раздражался, злился, приходил в бешенство, решал, что больше не позвонит, но она снилась ему. Внезапно в голову пришло, что у нее мог завестись другой мужчина, молодой, сильный, и она не говорит ему об этом только из жалости. Подобные мысли были непереносимы, жизнь окрасилась в черные тона, и в результате он решил, что завтра утром – прошло две недели с первой попытки – он просто нагрянет к ней без звонка, с цветами и поглядит, что там такое… Правда, она может сегодня умчаться на дачу, все-таки там ее дочка… но если ее не окажется дома, мотану сразу на дачу и попробую поговорить с этой дурочкой. Глупый бизон, сам все испортил. А если застану у нее мужика? Что ж, значит, у меня появится цель – вернуть ее во что бы то ни стало.
А Аля и не думала ни о ком другом, просто на нее с каждым днем сваливалось все больше обязанностей, ей даже казалось иногда, что Таня нарочно загружает ее до изнеможения, чтобы некогда было и вспоминать о глупом бизоне. Ей так понравилось это его определение, оно свидетельствовало о прекрасном чувстве юмора, о самоиронии, и каждый раз, вспоминая о нем, она преисполнялась нежности, но уже дважды отложила встречу, так как по вечерам ей было уже не до любви. А сегодня надо, хоть кровь из носу, поехать на дачу. Она уже неделю не видела дочь. Конечно, Таська там присмотрена, сыта, ей не скучно, но родная мать есть родная мать. А с Левочкой все еще успеется. Глупый бизон… Бизон с виагрой, вдруг вспомнила она и рассмеялась. Бедный бизончик…
«Ну, сука, ты дождешься!» – гласила эсэмэска. Давно не было, с омерзением подумала Марго. Теперь уже пошли угрозы? Если предположить, что это развлекается кто-то из Даниных девок, то он, надо полагать, взбесил эту особу… Чем же? Очевидно, послал ее куда подальше. А может, это что-то другое, Леня, например? Вряд ли, слишком мелко, как-то по-бабьи…
И потом, Леню удалось сплавить в другую фирму с повышением зарплаты, так что внешне все выглядит вполне пристойно. Он же ничего не потерял, зачем ему это? Кто же еще может так развлекаться? Впрочем, наверное, я многим встала поперек горла, но как-то уж очень мелко это… Хотя эсэмэски, связанные с Даней, старались внушить мне, что он с кем-то трахается, а тут уже угроза… А впрочем, черт с ними со всеми. Что будет, то и будет. Просто у меня сейчас все так хорошо…
У Марго вдруг неприятно засосало под ложечкой. Я все время чего-то боюсь.
Марго набрала номер дачи.
– Алло, Эличка?
– Да, Маргоша?
– У вас там все в порядке?
– Да. Девочки сидят в беседке. Нуца пасет Бешбармака, а я готовлю ужин. После обеда девочки ездили в кафе-мороженое. Даня вернулся час назад и что-то строгает. Вот тебе полный отчет. А у тебя все в порядке? Аля сегодня приедет?
– Да, я надеюсь, мы сегодня не очень поздно…
– Ну вот и славно, детка.
– Что-нибудь привезти?
– Нет, кстати, Даня привез целую кучу арбузов и дынь. Один арбуз мы разрезали, он прекрасный.
– Хорошо, – улыбнулась Марго. Слава богу, там все в порядке. И тем не менее тревожное чувство не оставляло ее.
– Лев Александрович, – игриво проговорила Верочка, – ваша жена звонила, просила напомнить, что вы сегодня едете в Финляндию.
– Что? В какую Финляндию? Ох, черт, совсем забыл!
Действительно, они собирались на недельку в свой новый дом, который обоим очень нравился. Можно, конечно, было бы сослаться на неотложные дела, сказать Римме, чтобы ехала одна, а он приедет через два дня, но завтра суббота, она что-то заподозрит, к тому же она не говорит ни на одном иностранном языке, словом, во избежание скандала лучше поехать. Слава богу, свидания он Але не назначил. Придется удовольствоваться Верочкой. Она, как ни крути, славная бабенка и, в отличие от Али, вполне способна на быстрый секс в кабинете.
Он снял трубку.
– Деточка, позвони Римме Павловне, скажи, что я приеду прямо на вокзал, пусть соберет мои вещи. И зайди ко мне, – добавил он особенным тоном.
Верочка все поняла и проворчала: «Надоел ты мне, старый пень».
В субботу у Таськи был урок музыки. А Даниил Аркадьич пообещал всем сделать вечером шашлык. Он с утра замариновал мясо. Эличка, присматривавшая за ним, вынуждена была признать, что он все делает как положено.
– А какой соус ты думаешь подать?
– Ваше ткемали, конечно.
– Вах, я лучше сделаю быстрое сацибели. А Левочка предпочитает кетчуп.
– Так Левочка же уехал.
– Но он позавчера звонил, хотел приехать…
– Да нет, они в Финляндию смотались.
– Может, и к лучшему. Не люблю я Римму, особенно когда все свои и так хорошо…
Тошка и Нуцико пасли Бешбармака.
– Нуцико, он как царевич Гвидон растет, не по дням, а по часам. Интересно, он с дога вымахает?
– Да нет, хотя кто его знает… Боюсь, что долго мы его в манеже не продержим, он сгрызет эти планки и удерет.
– Факт, сгрызет, так, может, уже выпустим его на травку, он же беспородный, с ним не надо так цацкаться.
– Нет, пока пусть тут сидит, а уж как сгрызет, тогда и выпустим.
– А где мама?
– Работает. Сидит с какими-то бумагами. Рисует что-то.
– Понятно. Ни сна, ни отдыха измученной душе…
Нуцико ласково потрепала Тошку по волосам.
– Знаешь, Нуца, я в Америке больше всего по тебе скучала. Мне именно с тобой хотелось делиться впечатлениями.
– О, а вот и Тася вернулась!
– Привет! – убитым голосом проговорила Тася.
– Что стряслось? – в один голос спросили Тошка и Нуцико.
Таська обвела их испуганным взглядом.
– С Андреем что-то? – тихо спросила Тошка.
– Нет. Знаете, я просто не понимаю, как быть…
– Да в чем дело?
– Пожалуйста, только не ругайте меня, я просто… просто жуть…
– Да говори же, в чем дело? – рассердилась Тошка.
– Даже не знаю, как сказать… Ой, пойдемте в беседку, как бы нас кто-нибудь не услышал, не увидел…
– Тася, ты что? – вдруг всерьез испугалась Нуцико. – Хорошо, пойдем в беседку. Или ты предпочитаешь говорить только с Тошей?
– Нет, с вами тоже, вы умная, вы придумаете…
Тошка с Нуцей испуганно переглянулись. И направились в беседку.
– Ну?
– Понимаете, я сегодня нашла в электричке…
– Опять кольцо? – усмехнулась Тошка.
– Вот! – Таська вытащила из папки с нотами пестрый глянцевый журнал небольшого формата. В этом журнале регулярно печатались скандальные истории об известных людях.
– С ума сошла? Зачем подбираешь всякую пакость? – напустилась на кузину Тошка, но у нее заболел живот. Неужто что-то про деда?
– Вот, смотрите! – Таська раскрыла журнал и показала им большую, очень удачную фотографию… Даниила Аркадьича. «Известный радиоведущий Даниил Белоярцев стал отцом моей дочери. И я не считаю нужным дальше скрывать это обстоятельство». На другой странице была изображена известная и очень талантливая актриса Светлана Богословская с очаровательной трехлетней девочкой на руках.
– Боже правый! – проговорила Нуцико.
Тошка позеленела.
– Нельзя это показывать маме!
– Журнал старый? – деловито осведомилась Нуцико.
– Да нет, свежий, – сказала Тошка.
– Тогда плохо, Марго все равно узнает. Наверняка найдется доброжелатель. Такие доброжелатели всегда найдутся.
– Вот я и подумала, может, лучше вы скажете тете Марго, – пролепетала Таська.
– Я? – ужаснулась Нуцико.
– Ну да, лучше вы или Тошка, чем чужие злые люди.
Тошка и Нуцико растерянно переглянулись.
– Господи, что за люди… этому ребенку три года… Они уже были женаты… Но зачем понадобилось сейчас публиковать эту уже не новость?
– Ну, наверное, он переехал к нам, отказался жениться на этой стерве, ну она и отомстила… – сказала Тошка. – А знаете, мне кажется, сказать маме должен он сам. Он виноват, пусть покается… Но как же все это противно… Никогда не выйду замуж… такая пакость…
– Кстати, неплохая мысль. Пусть муж с женой сами разбираются.
– А может, еще она врет, эта артистка… – упавшим голосом предположила Тася. – Сейчас это модно… Я в Интернете читала, что… Андрею какая-то тетка принесла ребеночка, наплела с три короба, но он настоял на генетической экспертизе. И выяснилось, что он ни при чем…