– Мой друг Том Эдисон говорит: придет день, и за всеми нашими делами будут следить машины, – поделился Холидей.
– Томас Алва Эдисон? – впечатленная, переспросила Шарлотта. – Он здесь, в Линкольне?
– Приехал по моей просьбе.
– Вы так близко его знаете?
– Довольно близко, – ответил Холидей.
– Вот это да, – протянула Шарлотта.
Холидей позволил себе роскошь тихонько посмеяться – надеясь при этом не спровоцировать приступ кашля.
– Я пережил бой при корале «О-Кей», схватку с Джонни Ринго, завтракал за одним столом с Билли Кидом дня два-три назад, а вас впечатляет мое знакомство с Томом Эдисоном.
– Перестрелки и револьверных героев никто не запомнит, – ответила Шарлотта.
– С вами не многие согласятся.
– Возможно, зато все будут помнить Томаса Алву Эдисона. В самом деле, минует лет десять-двенадцать, и люди не вспомнят, как они жили до того, как Эдисон изобрел электрическое освещение.
– Возможно, вы правы, – сказал Холидей. – Если честно, то лучше пусть меня забудут, чем станут поминать, как героя перестрелки у какого-то кораля, где я убил двух человек.
Подошел официант, и Холидей с Шарлоттой сделали заказ. Потом появилась блондинка средних лет; остановившись чуть поодаль от столика, она пристально посмотрела на Холидея.
– Док? – спросила наконец она. – Док Холидей?
– К вашим услугам, – ответил дантист.
– Вот дьявол! Официант не ошибся! – женщина приблизилась и протянула руку. – Я Мейбл Гримзли, хозяйка этого заведения.
– Рад познакомиться, миссис Гримзли, – ответил Холидей, стараясь не обращать внимания на то, как яростно хозяйка пожимает и трясет ему руку.
– У меня к вам предложение, Док, – сказала Мейбл. – Я не возьму с вас платы за обед, если разрешите сделать вывеску, что вы у меня откушали.
– Щедрое предложение, и я его принимаю, – ответил Холидей. – Но так ли вы уверены, что подобная реклама привлечет больше клиентов?
– Еще бы! – радостно воскликнула хозяйка. – Может, и не прямо сейчас, зато когда в город приедет Кид и узнает, что вы у меня обедали, он обязательно заглянет: либо предложить вам партнерство, либо – не сочтите за неуважение – убить вас. Люди тотчас набегут посмотреть. В очередь выстроятся! Вот только я не позволю стоять здесь бесплатно и глазеть на этакое дело. Им придется занимать столики и заказывать что-нибудь.
Помолчав немного, она добавила:
– Если вы повремените с убийством Кида – или собственной кончиной, – я сумею выкупить ресторан.
– Очень постараюсь не дать себя убить, – пообещал Холидей.
– Вот и славненько, – ответила Мейбл. – Когда Джаспер – он обслуживает ваш столик – принесет счет, просто порвите квитанцию.
– Буду помнить об этом.
– А если он забудет, – вмешалась Шарлотта, – я сама напомню.
– Договорились! – сказала Мейбл и снова с яростным воодушевлением пожала Холидею руку.
– Готова спорить, вы такие предложения получаете всюду, – произнесла Шарлотта, когда хозяйка вернулась в кухню.
– Они, конечно, льстят, но так же выдают меня врагам, – ответил Холидей.
– Я не удосужилась спросить – ваше пребывание в Линкольне как-то связано с Билли Кидом?
– С чего вы взяли?
– Просто я ума не приложу, какое иное дело могло вас привести в Линкольн. Денег на азартные игры у вас нет, и сами вы сказали, что давеча в Тумстоуне завтракали за одним столиком с Кидом.
– Забавное умозаключение, основанное на абсолютном минимуме доказательств, – уклончиво заметил Холидей.
– Чего я никак не пойму, так это что здесь делает Томас Эдисон. Вы говорили, он приехал по вашей же просьбе.
– Тогда вы точно ошибаетесь насчет моих дел с Кидом.
– То же вы сказали бы, будь я права, – не унималась Шарлотта.
– С чего бы? – спросил Холидей; Джаспер тем временем принес заказ.
– С того, что если вы приехали убить Кида, для вас разумно отрицать этот факт – лишь бы слухи заранее не распространились и не дошли до него. Если же вы намерены объединиться с Кидом, то вам невыгодно, чтобы о ваших целях узнал шериф Гаррет или какой другой законник – чтобы вас не заподозрили в пособничестве известному бандиту.
– Шарлотта, по-моему, вы в жизни не тем занимаетесь, – сказал Холидей.
– Вы не знаете, чем я вообще занимаюсь, Док.
– Зато знаю, чем не занимаетесь, – улыбнулся он. – Не пишете книги с запутанными сюжетами, как мистер По, что живет и творит по ту сторону Миссисипи.
Шарлотта рассмеялась.
– Ну ладно, Док, больше я в ваши дела лезть не намерена. Надеюсь, не обидела вас?
Холидей покачал головой.
– Напротив, вы первый человек – если не считать законников, бандитов и шаманов, – который достаточно долго интересуется мной. Ваше любопытство льстит.
– Ну вот, вы меня в краску вгоняете.
– Отлично, красный – один из моих любимых цветов.
«Если в комплект не входят шкуры и перья».
Принявшись за еду, они решили, что Шарлотта оказалась права: Мейбл Гримзли действительно хорошо готовит. Холидей, который обычно с трудом впихивал в себя небольшую порцию основного блюда, даже заказал кусок пирога. Когда допили кофе, Джаспер принялся приколачивать у входа табличку с надписью, гласящей нечто вроде того, что это – любимый ресторан Дока Холидея в Нью-Мексико. Наконец, оставив пригоршню монет на чай, Холидей и Шарлотта встали из-за столика и вышли под палящее солнце.
По пути назад в отель Шарлотта разглядывала витрины лавок, восхищаясь платьями «с Востока» (точнее, из Далласа или Сент-Луиса). В магазине кожаных изделий в витрине стояли изящные легкие саквояжи из шкуры буйвола, и Холидей сделал себе в уме пометку: перед возвращением в Лидвилл купить здесь сумку взамен старой, потертой.
На подходе к «Гранд Отелю» Шарлотта обратилась к Холидею:
– Спасибо, Док, за очень приятный совместный обед.
– Спасибо вам, – ответил он, изящно поклонившись. – Ваш муж – настоящий счастливчик.
– Ему бы это понравилось, – сказала Шарлотта.
– Понравилось бы?
– Он умер год назад.
– Прискорбно слышать, – произнес Холидей.
Повисла неловкая пауза, затем Шарлотта пожала Холидею руку и, пожелав ему спокойной ночи, отправилась к себе в номер.
Холидей, привыкший до рассвета резаться в карты, все еще не научился распоряжаться уймой освободившегося времени, а потому решил пойти в бар и выпить. Он в гордом одиночестве сидел за столиком и, глядя в пустоту, мысленно сравнивал Шарлотту Брэнсон с Кейт Элдер. Последняя материлась как ковбой, била как профессиональный боксер, вела себя как разъяренный бык и манерами обладала такими, что стрелки по сравнению с ней казались ангелами во плоти. Холидею с ней бывало приятно, бывало отвратно, а порою и вовсе страшно за свою жизнь.
Подумав о Шарлотте, он непроизвольно пробормотал:
– Может быть, лишь может быть…
20
Утром Холидей проснулся и через боль встал с кровати. Кое-как оделся, умылся, опоясался кобурой и наведался в уборную. Вернувшись в номер, надел шляпу и достал из кармана фляжку. Понял, что она пуста, выругался и снова спрятал. Затем спустился на первый этаж; за стойкой стоял новый портье, но ему наверняка передали, кто такой Холидей, потому что служащий гостиницы подобострастно с ним поздоровался.
Холидей передал портье фляжку.
– Наполните, пожалуйста, – попросил он.
– После обеда все будет готово, сэр.
– Я что-нибудь сказал про «после обеда»? – холодным голосом спросил Холидей. Тут к нему присоединился Бантлайн.
– Да-да, сэр, – пролепетал портье. – Сию минуту, сэр. Сейчас вернусь, доктор Холидей, сэр.
Бантлайн улыбнулся, глядя вслед убежавшему за виски малому.
– Не знал, что тебя зовут «сэр».
– Еще раннее утро, – хрипло ответил Холидей. – Избавь меня от пресных шуточек. Кстати, где Эдисон? – оглядевшись, спросил он.
– Сейчас придет.
– Лучше ему поторопиться. Время уже почти семь. Бывали деньки, когда я в семь только возвращался с игры.
Холидей замолчал, и Бантлайн решил не теребить его попусту. Минуты через три вернулся портье и отдал Холидею наполненную фляжку. Тот сразу же отвинтил крышку, сделал большой глоток и бросил портье пять центов.
– Уфф, хорошо, – сказал дантист, обернувшись к Бантлайну. – Я снова человек.
– Может, позавтракаем, пока ждем Тома? – предложил механик.
– Я вот только что перекусил, – показал Холидей фляжку. – А ты, если голоден, иди поешь, не стесняйся.
Бантлайн покачал головой.
– Я прихватил корзину с мясом и буханкой хлеба. Пока мы разговариваем, помощник грузит ее в телегу. Да, и на сей раз я арендовал еще лошадь с седлом. Жутко неудобно, знаешь ли, втроем на козлах ютиться.
– Уфф, хорошо, – сказал дантист, обернувшись к Бантлайну. – Я снова человек.
– Может, позавтракаем, пока ждем Тома? – предложил механик.
– Я вот только что перекусил, – показал Холидей фляжку. – А ты, если голоден, иди поешь, не стесняйся.
Бантлайн покачал головой.
– Я прихватил корзину с мясом и буханкой хлеба. Пока мы разговариваем, помощник грузит ее в телегу. Да, и на сей раз я арендовал еще лошадь с седлом. Жутко неудобно, знаешь ли, втроем на козлах ютиться.
– Надеюсь, ты не для меня клячу припас? – спросил Холидей.
– Нет, мы с Томом будем ехать на ней по очереди.
– Да куда же он запропастился? – вслух подумал Холидей, глядя на лестницу.
– Тома нет в номере, – ответил Бантлайн. – Он снаружи, присматривает за тем, как грузят оборудование, проверяет его. Для Тома это дело даже важней, чем для тебя: если сумеем разрушить станцию – неважно, каким орудием, – то конец придет и шаманам.
– Собираетесь направить одну из своих машинок на Джеронимо? – спросил Холидей с улыбкой. – Он просто возьмет и испарится, а через секунду объявится где-нибудь за полсотни миль от вас.
– Надо же с чего-то начинать, – произнес Эдисон, входя в вестибюль. – Мы готовы отправляться?
Холидей утвердительно промычал, и трое компаньонов вышли через заднюю дверь – к запряженному парой лошадей фургону и оседланному мерину. Холидей поморщился от яркого света и, стараясь не обращать внимания на ветер в лицо и пыль, преодолевая боль, забрался на козлы; следом за ним – Эдисон. Бантлайн сел в седло.
– Ну, хорошо, – произнес Эдисон, – трогаем. Если повезет, до места доберемся к закату.
– Почему бы просто не отправиться туда поездом? – прорычал Холидей, страдая от того, как трясется и подпрыгивает на неровностях повозка.
– Если эксперимент завершится успешно, – ответил Эдисон, – а иначе и быть не может, потому что не было бы смысла тогда вообще за него браться, то назад придется идти пешком.
– Об этом я не подумал, – признался Холидей. – Что взять с простого зубодера и картежника…
«…который время от времени убивает людей», – добавил он мысленно.
Они проехали ряд деревянных домов, практически выбеленных беспощадным солнцем, и через несколько минут оказались ни окраине города. Дальше ехали вдоль железнодорожных путей. Делали привал каждые два часа у тенистых водопоев – природных и искусственных, устроенных еще прокладчиками железной дороги и столь нужных в знойном Нью-Мексико.
– Жара такая, что мне даже больше хочется пить, чем напиваться, – заметил Холидей, прислонившись к кривому деревцу. Время было далеко за полдень.
– Так и в Бога недолго поверить, – хохотнув, заметил Бантлайн.
– Думаешь, какой-то из приборов точно сравняет станцию с землей? – спросил Холидей у Эдисона.
– Завтра выясним, – ответил изобретатель.
– У меня вопрос, – сказал Холидей.
– Говори.
– Завтра ты разрушишь – ну, или надеешься разрушить – железнодорожную станцию, то есть физический объект, защищаемый шаманом – Римским Носом или другим краснокожим кудесником. Предположим, у тебя получится.
– Хочется думать, что получится, – сказал Эдисон. – А в чем вопрос?
– Как, черт возьми, это поможет тебе нейтрализовать магию Джеронимо и Римского Носа, что сдерживает нашу армию у берега Миссисипи? Там ведь нет станций, нет плотных барьеров. Как ты, разрушив заговоренный вокзал, сумеешь побороть индейскую магию там, на реке?
– Пока еще никто не знает, как побороть их магию, Док, – ответил Эдисон. – Если мы разрушим станцию, то этим докажем, что ее возможно побороть в принципе, что наука сильнее колдовства. Я проанализирую наш успех, выделю рабочий принцип и, вооруженный полученным знанием, развею сомнения: мы можем соперничать с шаманами.
– Надеюсь, ты прав, – сказал Холидей.
– И я надеюсь, – улыбнулся Эдисон.
– Кое-какого прогресса мы уже добились, – добавил Бантлайн. – Краснокожие нападали на латунные экипажи, стреляли по ним из луков и винтовок, но мы до сих пор не потеряли ни одного пассажира.
Эдисон замотал головой.
– Это благодаря сверхпрочной латуни, Нед, но не нашей способности противодействовать магии. Ни апачи, ни шайены, нападая на дилижансы, ворожить и не пытались.
– Откуда нам знать? – парировал Бантлайн.
Эдисон пожал плечами.
– Тут ты прав, – ответил он, решив не спорить.
Они еще немного отдохнули в скудной тени при водопое, потом забрались в повозку – Эдисон сел на коня – и отправились дальше на запад вдоль путей. К краю священной долины приблизились перед самым закатом.
– В темноте возиться смысла нет, – объявил Эдисон. – К работе приступим на рассвете.
Они достали из фургона спальные принадлежности, развели костер и, приготовив и съев скромный ужин, легли спать.
Холидей проснулся от того, что Эдисон ткнул его в бок мыском сапога. Казалось, спал он всего минут пять или шесть.
– В чем дело? – спросил Холидей, одновременно садясь и выхватывая револьвер.
– Спокойней, Док, – произнес Эдисон. – Время вставать.
Холидей отчаянно поморгал, потом вспомнил, куда и зачем выбрался, поднялся на негнущиеся ноги. Отпил из фляжки виски, затем воды из предложенной Бантлайном фляги.
– Черт! – пробормотал он. – Сегодня даже ярче и жарче вчерашнего. И я не припомню, чтобы здесь было столько пыльных вихрей, – добавил он, указав на метущие по дну долины песчаные воронки.
– Ну, каков наш первый шаг? – спросил Холидей, утирая рот платком.
– Мы могли бы начать прямо отсюда, – сказал Эдисон. – Заколдованная часть путей начинается у спуска в долину, однако, думаю, резоннее начать с самой станции.
– Почему?
– Если хотя бы одно из наших устройств сработает, мы, уничтожив пути, пустим под откос целый поезд с грузом и пассажирами. Если у нас будет получаться, то мы для начала эвакуируем вокзал, а после предупредим машинистов поездов, следующих в обоих направлениях.
– Да, понимаю, смысл есть, – согласился Холидей. – К тому же я тут больше для моральной поддержки. Не знаю даже, каким концом нацеливать на станцию ваши технические штуковины.
Они спустились в долину и поехали в сторону вокзала.
– Ну, хотя бы народу нет, – заметил Бантлайн.
– Если не считать билетера.
– Отведем его в сторонку перед началом эксперимента, – пообещал Эдисон и обратился к Холидею: – Думаю, нам пригодится нечто большее, нежели моральная поддержка: вряд ли начальник станции даст нам разрушить вокзал.
– Беру его на себя, – ответил дантист.
Достигнув станции, они ее обогнули и остановились. Спешились.
– Дайте минуту, – попросил Холидей и отправился ко входу на вокзал.
– Доброго утра, сэр, – поздоровался билетер, новенький. – Могу я вам помочь?
– О, определенно можете, – ответил Холидей. – Колода карт имеется?
– Боюсь, что нет, сэр, – нахмурился билетер.
– Ну что ж, тогда выходите из-за стойки, будем знакомиться, – сказал Холидей, доставая фляжку. – Я, может, даже угощу вас.
– Боюсь, правила запрещают мне близкое общение с клиентами. И уж тем более мне не положено пить на службе.
– А мы никому не скажем.
– Простите, сэр…
Холидей как ни в чем не бывало выхватил револьвер и навел его на билетера.
– Каким тебя простить – живым или мертвым? Выбирай.
– Прошу, сэр, не убивайте! У меня жена и две дочери.
– Какая прелесть, – заметил Холидей. – Давай присядем, и ты расскажешь о семье.
Билетер вышел из-за стойки и присел рядом с Холидеем.
– Руки можешь опустить, – разрешил Док.
Билетер послушно опустил руки.
– Да, и вот, на, глотни немного. – Холидей протянул ему фляжку.
– Спасибо, сэр, – ответил работник станции и отхлебнул виски. – Вам, наверное, нужны мои деньги? – спросил он, возвращая фляжку.
Холидей покачал головой.
– Раз уж у тебя жена и две дочери, тебе деньги нужнее. Как зовут-то, кстати?
– Рэймонд, сэр.
– Так вот, Рэймонд, тут скоро начнут работать два господина. Все в порядке, не волнуйся, это мои друзья и они не желают тебе зла.
– Мне что-то не очень верится, – признался билетер, глядя на револьвер в руке Холидея.
– Ах, ты про это? – глянул на оружие дантист. – Не переживай, с восхода я еще никого не убил.
Дверь открылась, и внутрь заглянул Бантлайн.
– Как дела, Док?
– Замечательно. Мы с другом Рэймондом мило беседуем.
– Ну ладно, Док, я просто хотел предупредить: как услышишь нечто странное – не волнуйся, это мы начали работать.
Бантлайн ушел, а Рэймонд вылупился на Холидея.
– Он называл вас Доком.
– Меня многие так называют, – ответил Холидей.