– Меня многие так называют, – ответил Холидей.
– Так вы – тот самый Док? – спросил билетер. – Док Холидей?
– К твоим услугам.
Рэймонд сложил ладони вместе и принялся молиться.
– Успокойся ты, Рэймонд. Никто тебе не причинит зла.
– Вы же Док Холидей и навели на меня пушку!
– Надо же мне куда-то целиться, – ответил Холидей. – Ну-ну, остынь. Расскажи лучше о дочках. Как их зовут?
– Вы их тоже убьете? – дрожащим голосом спросил Рэймонд.
– Я никого не убью… если только не перестанешь меня бесить!
– Простите, мистер Док, сэр. Я сильно переживаю, когда говорю о семье с таким прославленным убийцей… Не в обиду будет сказано, сэр.
Холидей презрительно покачал головой.
– Не стоило тебе покидать Бостон.
Глаза у Рэймонда полезли на лоб.
– Как вы узнали?!
– Это я наугад ляпнул, – ответил Холидей и, видя, что Рэймонд так ничего и не понял, пояснил: – Твой акцент тебя выдал. Ну, раз уж мне надо тебя разговорить, а рассказывать о семье ты явно не желаешь, то поведай мне тогда о Билли Киде.
– Ни разу не встречался с ним, сэр.
– Ну что ж, поделись слухами.
– Он безжалостный убийца, – ответил Рэймонд. – Поговаривают, будто ему всего тринадцать лет, но мне что-то не верится.
– Отчего же?
– Тогда ему пришлось бы начать убивать в пятилетнем возрасте.
– Получается, он будет постарше тринадцати, – сделал вывод Холидей.
– Согласен, сэр. Ему самое малое шестнадцать.
Холидей представил себе восьмилетнего бандита и с трудом сдержал улыбку. Он уже хотел сделать язвительное замечание, когда в углу громко загудело.
– Ну как, пошло? – прокричал он, когда гудение стихло.
– Нет, – крикнул в ответ Бантлайн. – Казалось, что получается – ошиблись.
– Что применили?
– «Имплодер». Правда, он не дал результата. Думаю, дальше пустим в ход «Деконструктор».
– Чем они там занимаются? – спросил Рэймонд.
– Бояться нечего. Они всего-то пытаются разрушить это здание.
– Разрушить здание?! – охваченный паникой, Рэймонд вскочил со скамьи.
– По кусочку, не сразу, – уточнил Холидей. – Они нас заранее предупредят, если возникнет опасность.
– Но…
– У тебя точно не припасено колоды карт?
– Зачем вообще уничтожать вокзал?
– Еще слишком рано, и я не собираюсь пускаться в сложные объяснения, – ответил Холидей. – Просто успокойся и постарайся об этом не думать.
Следующие полчаса снаружи бу́хало, выло, жужжало и грохало. Всякий раз, во время пауз, Холидей громким голосом спрашивал у компаньонов, как идут дела. И всякий раз, выслушивая отрицательные ответы, он слышал все меньше надежды в голосах друзей.
Наконец, зашел Бантлайн и сообщил:
– Осталось всего две попытки.
– У тебя нет чувства, что эта станция простоит до скончания времен? – спросил Холидей.
– Спроси еще раз через четверть часа, – мрачно ответил механик.
– Вы даже чуточку ее не повредили?
Бантлайн тяжело вздохнул и, мотнув головой, покинул вокзал.
– Можно задать вопрос, Док, сэр? – спросил озадаченный Рэймонд.
– Валяй.
– Ваши друзья пытаются взорвать станцию, так?
– Нет, – возразил Холидей. – Они ее пытаются разрушить. Им все равно, как они это сделают: взорвут ли, сожгут, расплавят электричеством или еще каким способом.
– Они уже час возятся, – нахмурился Рэймонд, – и даже чуточку ее не повредили?
– Похоже на то.
– Не хочу никого оскорбить, Док, сэр, – произнес Рэймонд, – но что за дураков вы выбрали в товарищи? Этот вокзал построен из дерева, а они не могут сжечь его. За целый час даже щербинки в нем не сделали.
– Вот незадача, да?
– Как они, такие, вообще живут?
– Может быть, когда они здесь закончат, я их запру где-нибудь, – пообещал Холидей.
– Ничего не понимаю.
Холидей достал из-под рубашки висевший на шее нож. Рывок – и тонкая леска порвалась.
– Держи, Рэймонд, – сказал Холидей, вручая клинок удивленному билетеру. – Вырежи свои инициалы на стене.
Рэймонд, все еще под дулом револьвера, взял нож, отошел к стене и безо всякого успеха попытался нацарапать свое имя.
– Не получается, – пораженно произнес он.
– Попробуй в другом месте.
Рэймонд переместился на десять шагов влево, провел ножом по стене, но и тогда у него ничего не вышло. Он обернулся к Холидею и смущенно сказал:
– Стена будто окаменела.
– Попробуй на стойке, – подсказал Холидей. – Она вроде из другого дерева.
Рэймонд последовал совету, однако добился лишь того, что сломал лезвие.
– За ножик я с тебя не спрошу, – пообещал Холидей.
– Я решительно ничего не понимаю, – признался Рэймонд. – Вот здесь, смотрите – стойка немного отошла от стены, и я прибил ее на место. Каких-то десять дней назад.
– Когда запустили поезд? – спросил Холидей.
– То есть в котором часу он здесь вчера прошел?
Холидей мотнул головой.
– Нет, я имею в виду самый первый поезд. Когда вообще поострили станцию?
– С полгода назад, – пожал плечами Рэймонд.
– Теперь понятно.
– Только не мне, – пожаловался билетер.
– Это не территория Джеронимо, – продолжал вслух рассуждать Холидей. – Месяц или два назад он об этой станции даже не подозревал. Тогда-то на нее и наложили заклятье. Ты сумел вогнать в стену гвоздь до этого, а после даже Джеронимо не смог ничего здесь сломать.
– Джеронимо? – переспросил Рэймонд. – Он-то здесь при чем?
– Долго объяснять… – ответил Холидей, но не успел он договорить, как снаружи прогремел мощный взрыв, за которым последовал утробный крик и ругательство из уст Бантлайна. Буквально тут же механик и изобретатель вошли в здание вокзала.
– Я почти готов признать поражение, – горько объявил Эдисон. – Перепробовали почти все, что испытывали у «Силвер спун», но даже не сумели поцарапать чертову стену.
– Ну что ж, – произнес Холидей, вставая со скамьи. – Благодарю за гостеприимство, Рэймонд.
– Мне с трудом верится в произошедшее, – признался билетер.
– Знаешь, во что поверить еще труднее? Все время, что я целился в тебя, – дантист показал ему револьвер, – тебе ничего не грозило.
Рэймонд немо уставился на него.
– Знаю, звучит невероятно, – сказал Холидей, – но ты неуязвим, как и вся станция.
– Хватит глупых шуточек, – попросил Рэймонд. – Я из плоти и крови, как всякий человек.
– В этой долине твои плоть и кровь – не как у всякого человека, – ответил Холидей. – Сломав нож о стойку, ты должен был отхватить себе палец, однако на тебе и царапины не осталось. Пока ты в этой долине, тебе ничего не грозит.
– Не верю, – ответил Рэймонд.
– Желаешь доказательств? – Холидей дважды выстрелил ему в грудь, и Рэймонда отбросило назад. – Вот, получай.
– Чудо! – воскликнул билетер, осмотрев себя и не увидев ни дырок, ни крови.
– Скорее, магия, – поправил его Холидей. – Должен предупредить, Рэймонд: в пределах этой долины мы, скорее всего, неуязвимы, как и ты. Поэтому, если у тебя под стойкой припрятан дробовик, я бы на твоем месте хорошенько подумал, прежде чем пускать его в ход против нас. Рано или поздно ты отправишься домой и, покинув пределы долины, вновь станешь обычным человеком из обычной плоти и крови.
– У меня нет ружья, – ответил Рэймонд. – Да и будь оно, я бы не знал, с какого конца за него браться.
– Тебе же лучше, – сказал Холидей и коснулся полей шляпы. – Было приятно познакомиться. Господа, – обернулся он к Бантлайну и Эдисону, – предлагаю убраться отсюда.
Втроем они вернулись к фургону.
– Ничего? – спросил Холидей.
– Сам смотри, – ответил Эдисон. – Ни следа.
– Добились только того, что привлекли внимание ястреба, – произнес Бантлайн и ткнул пальцем в сторону хищной птицы, что сидела на крыше и следила за ними.
– Это орел, – уточнил Холидей.
– Ястреб, орел… какая разница? – отмахнулся Бантлайн. – Для нас он свидетель поражения.
– Не переживай из-за птицы, – сказал Холидей. – Орлы людей не едят.
– Он меня нервирует. Смотрит так, будто готов нарушить свой рацион и отхватить от меня кусочек.
– Это вряд ли, – заметил Холидей. – Пока мы в долине, не бойся его. Однако, – достал он револьвер, – раз уж птица тебя так беспокоит…
– Ты его тоже не убьешь, – напомнил Эдисон.
– Нет, зато спугну, – ответил Холидей, прицелился в орла и выстрелил.
Схлопотав пулю, птица дернулась, вспорхнула с крыши и перелетала к фургону. Уселась на козлы и снова уставилась на людей.
– Ну хорошо, ранить его не получается, – сказал Эдисон, – но может, хотя бы удастся разозлить и прогнать от повозки?
Он отошел к задней части фургона и вытащил из кузова небольшой остроконечный прибор.
– Это еще что? – спросил Холидей.
– Обыкновенный свисток, – ответил Эдисон. – То есть не совсем обыкновенный, он издает звук гораздо более высокочастотный, нежели собачий свисток. Я не стал его сегодня использовать, потому что он показался… м-м… бесполезным после того, как большая модель такого генератора звука потерпела неудачу. Впрочем, на орла подействует.
– Дуть в него будешь?
Эдисон улыбнулся и покачал головой.
– Просто нажму кнопочку… вот здесь.
Стоило ему нажать кнопку, как орел обернулся пожилым индейцем – вскрикнув, тот замертво рухнул наземь.
– Какого черта… – пробормотал Бантлайн.
Холидей подошел к трупу и ногой перевернул его на спину.
– Это не Римский Нос, – сказал он. – На нем нет тотемов южных шайенов.
– Его зовут Исатаи, – произнес знакомый голос, и все трое, обернувшись, увидели Джеронимо. – Белоглазым он знаком как Белый Орел, шаман команчей. Можешь, – обернулся Гоятлай к Холидею, – исполнять свою часть договора. Когда последние следы станции и путей исчезнут из долины, я выполню свою.
– Так значит, станцию заколдовал не Римский Нос, – сказал Холидей, глядя вместе с друзьями на труп Белого Орла. Потом он обернулся к Джеронимо, но того уже и след простыл.
– А что… Джеронимо и правда был здесь? – пробормотал Бантлайн.
– Следы от мокасин видишь? – ответил Эдисон, указав на землю. – Они не воображаемые.
– Ну хорошо, – произнес Холидей, – время снова браться за работу.
– Согласен, – ответил Эдисон.
– Эй, Рэймонд! – позвал дантист.
Билетер выглянул из-за двери.
– Уходи оттуда. Плакала твоя станция.
– Вы ведь ее даже поцарапать не можете.
– Это в прошлом. Кое-что изменилось.
– Что именно? – насторожился Рэймонд.
Холидей указал на труп шамана.
– Защита пропала.
Когда Рэймонд покинул вокзал, Эдисон включил «Деконструктор», и минуты за две здание превратилось в груду обломков.
– Можно было бы расплавить рельсы, но вряд ли Джеронимо сочтет уговор исполненным, если мы оставим их тут, даже безнадежно сломанными, – произнес Эдисон. – Вернемся в город, вызовем рабочих и перенаправим пути в обход долины.
– Сколько, по-твоему, это займет? – спросил Холидей.
– Я пришлю две бригады: одна будет строить обходной путь, вторая приберется здесь. С работой они быстро управятся, – пообещал изобретатель. – Джеронимо может вернуться с проверкой дня через два-три, самое большее через четыре. Зависит от того, как скоро прибудут работники. Раз уж я сумел победить шамана и его магию, правительство все оплатит.
В Линкольне Эдисон телеграфировал прорабам; был уже вечер, и Холидей, возвращаясь в отель, считал минуты до того момента, когда Кид снова станет обычным – уязвимым – парнишкой.
21
Проснулся Холидей, как всегда, без капли воодушевления, вылез из кровати и, одевшись, спустился в вестибюль. Вышел на улицу, прищурился на ослепительно яркое солнце. Подумал, что неплохо бы позавтракать и заглянул в бумажник: не найдя ничего мельче десятидолларовой купюры, отправился в банк – разменять десятку, чтобы были деньги на обед, бритье и чаевые.
– Добро пожаловать, доктор Холидей, – поздоровался с ним бородатый кассир. – Не правда ли, чудесный денек?
– Если не считать солнечного света и свежего воздуха, – ответил Холидей.
Кассир рассмеялся.
– Чем могу служить, сэр?
Холидей протянул ему десятку.
– Разменяйте, пожалуйста: на пятицентовики, гривенники, четвертаки и золотые доллары.
– В каком соотношении?
– Как вам удобнее. Иначе за ужином придется позволить Шарлотте оставить чаевые.
– Шарлотте, сэр?
– Миссис Брэнсон.
– Боюсь, сэр, – покачал головой кассир, – я этой дамы не знаю.
– Она должна была к вам обратиться, – сказал Холидей. – Шарлотта приехала уладить дела покойного брата.
– Мне жаль, сэр, ни с какой миссис Брэнсон мы дел не имели.
– Еще бы, – поморщился Холидей, – это же фамилия ее мужа. Я не знаю, кто она была в девичестве.
Он в деталях описал ее внешность, однако кассир и тогда ничем не помог.
– Нет, сэр. Я уверен, что запомнил бы ее. Женщины у нас не так часто занимаются делами.
– Есть в городе еще банки? Может, ее брат хранил деньги в другом месте?
Кассир кивнул.
– Сейчас выйдете через главную дверь, свернете налево, и через квартал на той стороне улицы будет еще банк, рядом с магазином тканей, – он достал небольшую брошюру. – Могу дать имя их кассира, если хотите.
– Нет, – покачал головой Холидей, – я просто хотел убить время за беседой, – собрав монеты, он ссыпал их в карман. – Спасибо за помощь.
– Это моя работа, сэр.
– Вы даже не представляете, – мрачно улыбнулся Холидей, – как мало это значит для большинства людей.
Он вышел из банка и, свернув налево, отправился на поиски ресторана. Следуя по деревянному настилу, миновал казино, бордель, мясную лавку, три магазина и наконец, дойдя до угла, пересек улицу. В следующем квартале заглянул в оживленный ресторанчик. Хотел уже войти, но обернулся и через улицу заметил банк.
Подумав немного и поспорив мысленно с самим собой, Холидей все же перешел немощеную улицу и вошел в банк.
– Да, сэр? – произнес клерк. – Могу я вам помочь?
– Хочу спросить: к вам сегодня не заглядывала миссис Брэнсон?
– Миссис Брэнсон? Сдается мне, я с этой дамой не знаком, сэр.
– Шарлотта Брэнсон, – уточнил Холидей. – Она улаживает дела покойного брата.
– Тогда я точно не знаком с ней.
– Значит, я ошибся, – сказал дантист и развернулся к выходу. – Простите, что побеспокоил.
– Не стоит извинений, – ответил ему вслед клерк.
Хмурясь, Холидей пересек улицу и вошел в ресторан. Он пытался осмыслить полученные сведения. Может, он не так понял Шарлотту? Невнимательно ее слушал? Может, она не обращалась в банки по делам брата?
Он мотнул головой. Глупости какие. Если ее брат остался должен, и если остались должны ему, Шарлотте пришлось бы обратиться в банк. «Хотя она могла пойти сразу к управляющему, – решил Холидей, – минуя каких-то там клерков. Вот почему ее нигде не помнят».
Он заказал кофе и яйца. Неплохо было бы выпить виски, но Холидей хотел обмозговать все на свежую голову. В конце концов, он не так уж и много времени провел наедине с Шарлоттой и почти не касался ее, разве что брал под руку. Если она солгала и приехала в Линкольн к любовнику, то лучше это выяснить сразу, пока не завязались отношения.
Молча позавтракав, Холидей отправился по местам, в которые, по идее, могла обратиться Шарлотта, однако в пробирной конторе ее тоже не знали. В дощатом здании, служившем местной мэрией, не нашлось записей о том, чтобы какая-нибудь ферма, ранчо или прииск в последние семь месяцев сменили хозяина. Заглянув в редакцию газеты, Холидей просмотрел некрологи за прошедший год: умерло семнадцать человек, в том числе трое фермеров. Никаких Шарлотт среди наследниц не упоминалось.
Значит, все-таки любовник. Его можно найти, обойдя все отели – которых в городе, кроме «Гранда», имелось шесть штук – и расспросив портье. Знаменитому Доку Холидею никто не откажет. Однако… что дальше? Пристрелить любовника Шарлотты? Сказать ей, чтобы она с ним больше не виделась?
Холидей тяжело вздохнул. Ему все равно недолго осталось. Годик-другой еще можно будет потерпеть Кейт Элдер. Больше ему не прожить. Ссоры, драки – это есть, зато форму не потеряешь. К тому же Кейт никогда не откажет в близости. В прошлом они успели расстаться три – нет, четыре – раза и все равно вместе. Им даже прощения друг у друга просить не надо. Кейт или Холидей объявляется в один прекрасный день после разлуки, и все продолжается, без взаимных упреков, как ни в чем не бывало.
И все же было противно, что Шарлотта солгала. Сказала бы, что приехала к другу, и Холидей сразу бы догадался, в чем дело, не чувствовал себя обманутым и преданным.
Надо выпить, решил Холидей и направился в ближайший салун. Там он прошел к людному бару. В углу стояло одинокое пианино, над которым висело огромное зеркало – футов двадцать длиной, – и вход было видно прекрасно. Вряд ли у Холидея в Линкольне нашлись бы враги, однако спокойнее, когда видишь, кто входит в салун и выходит из него.
– Бутылку и стакан, – сказал он бармену, проходя мимо клиентов к свободному месту у стойки.
– Можно мне к вам присоединиться? – спросил высокий крепкий мужчина: темные волосы, пышные усы, пронзительный взгляд серых глаз; на груди к жилету приколота блестящая звезда; у каждого бедра в кобуре по револьверу.